Шлак 4.0

Глава 19

Я присел на углу станции, одновременно приглядывая за оврагом и проспектом. Шум, поднятый пулемётчиком, развернул армию редбулей в мою сторону, и скоро она вся примчится сюда. Никогда ещё не доводилось воевать с армией.

Первой появилась платформа. Я заметил её почти сразу, едва она свернула с Обводного шоссе на проспект. Кузов забит людьми, похоже, в него поместилась вся рота Плашкина. Сам звеньевой сидел рядом с водителем, выставив перед собой ППШ, готовый в любой момент открыть огонь.

Ну всё, погнали наши городских. Я встал, широко расставив ноги и подавшись вперёд, прижал приклад покрепче к плечу и надавил спуск. Целился чуть выше кабины, но вся очередь попала в аккумуляторный отсек. Оно и к лучшему. Крышку отсека подбросило, закрывая обзор, водитель надавил тормоз. Колёса пошли юзом, платформу развернуло, и она кувыркнулась через борт, подбрасывая к небу все четыре колеса. Заскрипело железо, посыпались искры, по асфальту покатились тела.

Кувыркаясь, тяжёлая платформа продолжала разбрасывать людей. Я считал обороты: один, два, три. На четвёртом остановилась. Из кабины выбрался Плашкин, очумело замотал башкой, лицо залито кровью. Вокруг стоны. Никто не пытался взять оружие, некоторые лежали неподвижно, другие пробовали отползти на обочину.

Я поставил переводчик на одиночный и начал отстреливать тех, кто шевелился. Первым свою порцию получил Плашкин. Пуля вошла ему точно в переносицу, и звеньевой упал плашмя, раскидывая руки. Следующим стал водитель. Он единственный из всех не впал в шоковое состояние, и, присев за платформой, целился в меня из пистолета. Я заметил его лишь после выстрела. Пуля угодила в стену станции, отколупав от неё изрядный кусок штукатурки. Сбивая его с прицела, я сделал шаг в сторону и короткой очередью отправил в небытие.

Я стрелял, спокойно выбирая цели и намеренно нанося редбулям как можно больший ущерб, чтобы они не видели никакой иной цели, кроме меня, и направились туда, куда я поведу их. Успел уничтожить ещё троих, прежде чем в овраге показалась вторая группа. Они сразу открыли огонь. Я юркнул за угол, сориентировался по месту и по диагонали побежал к пятиэтажке. Прятаться не стал, редбули должны были видеть меня, поэтому выбравшись на тротуар, бежал вдоль линии палисадников.

За спиной заурчал двигатель броневика, и тут же вдоль проспекта ударил пулемёт. Я свернул в ближайший проулок. Углубляться во дворы не стал, нельзя. Там я затеряюсь очень быстро, редбули начнут шерстить весь район, и велика возможность, что наткнуться на Алису и Фломастера. Вряд ли они успели уйти далеко, так что нужно всё время держаться на виду.

Отдышавшись, снова выбрался на тротуар. Броневик ехал медленно, справа и слева от него вереницей двигались гвардейцы. Эти ребята могут быть под дозой. Не целясь, я дал по ним очередь и метнулся обратно под защиту здания. Ответной стрельбой редбули начали выкашивать палисадник. В воздух поднялась зелёная труха листьев и веток. Пули стегали землю, стены, звенели разбитые стёкла.

Я сменил магазин, выглянул. Сквозь зеленоватую завесу хорошо был виден броневик. Несколько гвардейцев распластались на асфальте, продолжая полосовать палисадник, остальные уходили за пятиэтажку с явным намерением обойти меня и зажать с двух сторон. Что ж, вполне себе предсказуемая ситуация. Где-то на открытом месте, на пустыре или в пустоши у них бы это выгорело, но здесь полно домов, деревьев, кустов, различных городских построек. Если всё время двигаться, им меня не взять, и ценой вопроса станет выносливость. У кого первого закончатся силы, тот и проиграл. Как я уже говорил, гвардейцы могут быть под дозой, даже скорее всего под дозой, так что сил им хватит надолго. Но я и не собирался играть с ними в догонялки до следующего утра. Мне всего-то нужно довести их до Депо. Хоть Анклав и является частью Загона, однако между редбулями и загонщиками всегда существовало недопонимание, грубо говоря, они ненавидят друг друга. На этом и сыграем. Столкну их лбами и под шумок уйду.

Я перебежал от одного подъезда к другому, пересёк детскую площадку, завернул за киоск и присел. Гвардейцы появились через минуту. Двигались настороженно, заглядывая в подъезды, проверяя заросли. Среди них был проводник. Я почувствовал его. Затряслись руки, на плечи навалилась тяжесть, и точно такая же тяжесть сдавила желудок. Каждого проводника чувствуешь почему-то по-своему, от этого меня едва не стошнило. Сколько же гнили в нём должно быть?

Он тоже меня почувствовал. Не знаю, что он испытал, но я обратил внимание, как один из гвардейцев вдруг остановился, словно споткнулся, и схватился за лицо. Среднего роста, полноватый. Его опекали четверо бойцов, было заметно, как они рыскают глазами по сторонам и норовят прикрыть его собой. Не иначе телохранители. Всё верно, такими людьми не разбрасываются. Интуиции подсказывала, что в Загоне о присутствии у редбулей своего проводника ничего не известно. Мёрзлый ни за что бы не позволил Анклаву заполучить подобного рода игрушку. Это насколько же мы задели Наташку за живое, раз она решилась ради нашей поимки выложить свой единственный козырь.

Я поймал в целик голову проводника и плавно потянул спуск. Ну-ка, продемонстрируй нам, уважаемый, каким даром ты обладаешь. Тут метров семьдесят всего, и нужно владеть нечто особенным, чтобы избежать встречи с моими свинцовыми подарками. Он, конечно, почувствует угрозу, но вряд ли успеет среагировать, если только не обладает возможностями примаса.

Он не обладал. Но успел определить направление угрозы, и крикнуть. Один из телохранителей сдвинулся, принимая все пули на себя, остальные схватили проводника в охапку и уволокли в ближайший подъезд.

Не дожидаясь, когда гвардейцы разберут киоск на запчасти, я побежал, пригибаясь, к одноэтажному компактному строению. Раньше это было что-то вроде отдельно стоящего магазина или химчистки, или ещё какой-то хрени, сейчас точно не разберёшь. Широкие проёмы витрин сохранили острые осколки стёкол, смотревшиеся в оконных рамах как зубы дракона, за которыми виднелись то ли прилавки, то ли… Я ощутил лёгкий озноб, и почти сразу разглядел меж сваленной в кучу мебели бледно-синюшно тело.

Подражатель!

Тварь уже изготовилась к прыжку. Задние лапы согнуты, передние прижаты к бокам. Я слишком близко подбежал и слишком поздно расчухал опасность. Сзади гвардейцы расстреливали киоск, но шум стрельбы не пугал его, наоборот, — раззадоривал. Он уже чувствовал вкус крови и нервически урчал. Наверное, давно сидел в засаде, оголодал, так что плевать хотел на какие-то там человеческие разборки.

Урчание переросло в клёкот, задние лапы спружинили и выбросили тело в оконный проём. Такому прыжку гепард позавидует. Подражатель рассчитал скорость и вектор движения жертвы, но не учёл реакцию. Даже сухой я был чуточку проворнее обычного человека. И непредсказуемее. Вместо того чтобы продолжать двигаться в прежнем направлении, я упал и кувыркнулся ему навстречу. Он приземлился на все четыре лапы, чиркнул когтями по асфальту. Но только я уже был у него за спиной.

Тем не менее, ему хватило сил и стремительности развернуться и атаковать. Всё-таки без дозы я слишком медлительный. Подражатель наскочил на меня, размахивая лапами и стараясь дотянуться когтями. Я перевалился через окно внутрь здания, вскинул автомат. Тварь заскочила на подоконник, и я выпустил в неё весь магазин.

Сердце билось, подбородок подрагивал, магазин опустел, а я продолжал давить на спуск. Малокалиберные пули превратили брюхо подражателя в месиво, кишки вывалились, по ляжкам и подоконнику растекалась бурая жижа. Он плюхнулся на жопу и остался сидеть. В глазах продолжала светиться жизнь. Он моргал, смотрел на меня ещё несколько секунд и, наконец, сдох.

Я сглотнул, вытер ладонью пот с лица. По-настоящему страшно стало только сейчас, когда осознал произошедшее. Тварь голодная и очень крупная, пожалуй, самая крупная из всех подражателей, которых я до сих пор видел. Размером едва ли не с медведя. И снова нет нанокуба, он остался в ранце Фломастера. Я, разумеется, не старатель, на сушку не хожу, но подобные вещи следует носить с собой, чтобы в любой момент иметь возможность восполнить убывающую силу… Как же мне не хватает дозы!

Снаружи по стенам забарабанили пули. Некоторые влетали в окна, свистели неприятно рядом с головой, дробили штукатурку, заполняя помещение сухой гипсовой пылью. Две или три попали в подражателя, и тело медленно завалилось мне под ноги. Я дождался, когда стрельба прекратиться и выбрался через боковое окно.

Бег по трущобам продолжился. Как это ни удивительно, но теперь мне было проще. Я чувствовал исходящие от проводника редбулей волны, они накатывали и били в спину. Это помогало держать дистанцию, примерно, сто шагов. Не так уж и много, и едва я попадал в прямую видимость редбулей, они тут же открывали огонь. Приходилось петлять, нырять в проулки, в кусты, в подъезды, но при этом я продолжал удерживать направление на Депо.

Пересекая очередную улицу, я наконец-то увидел знакомый забор. Колючка, вышки, камеры, перед забором зона отчуждения. Ни травинки, ни кусточка, только ленты фундаментов от разобранных бараков, и накатанная броневиком колея. До высотки оставалось километра два, я видел упирающийся в облака силуэт. Там Алиса, Фломастер, Гном. Наверняка уже добрались. Если повернуть налево, через полчаса буду на месте.

Я повернул направо. Краем глаза отметил, как уцепилась за меня камера на вышке. На пульт дежурного уже поступил сигнал: замечен неизвестный. Сейчас пропустят через программу распознавания лиц. Но я намеренно натянул бандану на глаза плюс недельная щетина, да и двигался, наклонившись и отведя лицо в сторону. Мне нельзя быть узнанным, иначе загонщики погонятся за мной наперегонки с редбулями. Могут попробовать определить по плащу, но это всё равно, что тыкать пальцем в небо, ибо такие плащи кто только не носит. Так что пусть ломают голову.

Я побежал вдоль зоны отчуждения. Редбули выскочили за моей спиной шагах в пятидесяти. Хлопнула винтовка, застрекотал ППШ. Я упал, перекатился на спину и выстрелил в ответ. Заполз за фундамент и уже из-за него выпустил короткую очередь по забору. Пули срикошетили, камера заметалась, определяя стрелка, но вряд ли она сможет установить это точно, так что под раздачу, скорее всего, попадут редбули, так неаккуратно устроившие стрельбу возле Депо. У КПП уже должна собираться группа быстрого реагирования внутренней охраны, чтобы потребовать с зарвавшихся бойцов Анклава отчёта за свои действия. Бог даст, они ещё и перестреляют друг друга, и мне теперь важно не оказаться между молотом и наковальней.

Внешники появились минут через пять на двух платформах и лёгком броневике. Я откатился в кусты, притаившись, словно волк напротив красного флажка. Платформы проехали мимо и, развернувшись поперёк дороги, остановились. Броневик встал за ними. Охранники, вооружённые, как обычно, более чем разнокалиберно, вышли вперёд. Редбули подступили вплотную. Их было раза в два больше, из них десятка полтора гвардейцы. Со стороны это выглядело как бандитская стрелка, разборка двух воинствующих группировок. Загоновские и Анклавские.

Позади редбулей стоял проводник. Я наконец-то разглядел его. Женщина. Средних лет, лицо хищное. Она осматривала кусты, искала глазами меня. Понимала, что я где-то здесь, рядом, но найти не могла. Не сильная чуйка. Она повернулась к телохранителю, сказала что-то, тот кивнул и придвинулся ближе.

Вперёд вышел бородатый внешник в зелёной майке, навстречу ему шагнул гвардеец с тремя полосками на рукаве — звеньевой третьего ранга. Я переполз чуть назад, чтобы получше разглядеть их лица.

Внешник не стал церемониться и сразу наехал:

— Ты… — он смачно выругался, — какого хера здесь забыл?

Несмотря на то, что редбулей было заметно больше, внешник вёл себя развязно. Но за ним стоял Загон со всей его мощью, и Анклав уже не единожды убеждался, что эта мощь кое на что способна.

— Давай повежливей, — попытался остудить его звеньевой.

— А то чё? В партию свою меня не примешь?

Охрана позади него зафыркала.

— Послушай, загонщик, мы не враги, к одной Конторе приписаны, и по статусу я тебя не ниже.

Звеньевой по-прежнему пытался снизить накал встречи. Внешник немного покочевряжился, но всё же уровень хамства убавил.

— Ладно, чё те надо? Ты нахера наш забор дырявишь? Мы его не для этого строили. Пострелять захотелось, так вали в свой Анклав, у вас там забор такой же, дырявь — не хочу.

— Нам ваш забор без надобности. Если попали случайно — извини. Можешь прислать претензию в Анклав, приедут люди, починят.

— Ага, ага, — покачал головой внешник, — хорошо заливаешь, — и прищурился. — Вы чё тут за мужичка гоняли? Своё шоу устроить вздумали? Так ведущий занят. Он по прейскуранту на все Территории один, второго не требуется.

— Да мы так, — звеньевой пожал плечами. — Рейдеры неподалёку патруль наш перебили. Слышал, наверное? Три дня назад. Теперь мы их отлавливаем. Неправильно, когда чужаки приходят и людей просто так режут.

Я стиснул кулаки. Вот он в какую сторону рельсы повернул. Ну, говнюк… Убиенный патруль на нас решил записать.

— Это да, неправильно, — согласился внешник. — Рейдеров мочить надо. Только вы их по свою сторону шоссе мочите, а по эту мы будем. Иначе путаница начнётся, перестреляем друг друга ненароком. Нам это надо? Так что валите в свои красножопые пенаты, лады? А то не дай бог горе случится, пораните кого-нибудь из нашего патруля, и придётся опять Анклав штурмом брать.

— А ты брал что ли? — ощерился звеньевой.

— А как же? Брал. До хера мы ваших в тот раз положили, а потребуется, ещё положим.

Они встали друг против друга как два багета, один с калашом, другой с помповым ружьём, на таком расстоянии обоим красиво достанется. Да и людям их тоже перепадёт не хило. И те, и те приготовились стрелять. Звякнули затворы, и зависла вдруг такая тишина, что стал слышен комариный писк.

Я вспотел. Вот будет зрелище, если они стрелять начнут. Достал планшет, включил камеру, чтобы зафиксировать бойню для потомков…

Звеньевой поднял руки:

— Ладно, всё нормально, уходим. Удачи вам, загонщики, по вашу сторону шоссе.

Редбули попятились, не опуская оружие, и один за другим растворились в зарослях. Ещё несколько минут я чувствовал, как ослабевают исходящие от проводницы волны, потом и они исчезли.

Внешник тяжело выдохнул и облизнул губы. Снял с пояса фляжку, отпил, и спросил, непонятно к кому обращаясь:

— А за кем они хоть гнались?

— Да мужик какой-то… Хрен знает… Можно в записи посмотреть.

— И чё это даст?

— Ни чё не даст. Оператор сказал, лица не видно.

Внешник снова облизнул губы.

— Ну и на кой мы тогда на рожны полезли?

— Так это ты полез. Мы сзади стояли.

— Ну да, ну да, — внешник постоял, глядя себе под ноги, и махнул рукой. — Всё, на базу. С меня четверть самогона.

Охранники довольно загудели, и погрузилась на платформы. Я отполз подальше, чтоб не маячить перед камерами, и двинулся в обход к высотке. Шёл с оглядкой, чтобы не нарваться ненароком на очередную тварь или на затаившихся в засаде редбулей. Но похоже, на сегодня я свой лимит непредвиденных встреч исчерпал. Хотя нет… Я вновь ощутил беспокойство. Присел и начал осторожно сдвигаться вправо к одиночному дереву. Ещё не до конца осознавая, чем было вызвано беспокойство, услышал знакомый голос:

— Дон!

— Алиса⁈

Девчонка вышла из-за угла. По щеке размазана кровь, руки и одежда тоже в крови, волосы растрёпаны.

— Их убили, Дон. Их убили…

Я не стал спрашивать, кого. Раз она одна, то это и без пояснений ясно, а вот…

— Кто?

— Не знаю. Я не видела. Люди. Какие-то люди. Фломастер оттолкнул меня, я убежала. А они их убили…

Алиса заплакала. Я обнял её.

— Всё хорошо, девочка. Всё будет хорошо. Не плач. Я никому не позволю обидеть тебя.