Шлак 4.0

Глава 2

Я собрал боеприпасы и оружие: четыре помповых ружья, три обреза, около сотни патронов. На рынке в Петлюровке за это можно неплохо отовариться. Жаль, что сразу с собой взять не получится, придётся устраивать схрон.

Алиса копалась в планшете Грота. На стене возле выключателя нашла розетку, поставила на зарядку гвоздевский планшет. Я поглядывал на неё искоса, интересно было, чего она там накопала, но судя по кислинке в глазах, ничего полезного найти пока не удалось.

— Уходить надо, — сказал я.

— С чего вдруг? Боишься, дружки Грота пожалуют?

— Ага, багеты, язычники, пара подражателей. У него много друзей по округе бродит.

— Выстрелы их отпугнули.

— А запах крови привлечёт. Слишком много её пролилось, а нас всего двое. Не хочется входить в конфликт с местной фауной и выяснять, кто сильнее.

Алиса с недовольством оторвалась от экрана.

— Дай хоть двадцать минут подзарядить планшеты.

— Двадцать, — согласился я, и со всем барахлом выбрался на улицу.

На душе скребли кошки. Даже двадцать минут много, и опасался я в первую очередь не тварей, а людей. В трёх километрах отсюда находился жилой городок, тот самый, где труженикам Загона выдавали квартиры. Охрана городка наверняка слышала стрельбу и передала инфу в Контору. Конторщики не дураки, в связи с последними событиями любая перестрелка в окрестностях Загона должна их заинтересовать, а значит, через полчаса, максимум час, следует ждать гостей.

Я пробрался на парковку. Контрабандисты поставили свою платформу боком к нашей, перекрыв выезд. Я заглянул в кабину, в кузов. Ничего интересного не нашлось, только пластиковая бутылка с водой, да и та не полная. Мало. Это мне одному. А ещё пожевать бы чего-нибудь. Что ж они пустые приехали?

Я перешёл на другую сторону парковки. Акации росли здесь гуще, ветви переплетались как змеи, корни лезли наружу. Для схрона местечко самое то. Сунул в корни ружья, патроны, присыпал сухой листвой. Если не знать, что здесь что-то лежит, ввек не найдёшь.

Обещанные двадцать минут пошли, Алиса не появлялась. Я вернулся к платформе, забрался в кузов и, прикрывая ладонью глаза, посмотрел на дорогу. В волнах марева отразился зеркальный блик. Потом ещё один, и ещё, и следом далёкий гул: у-у-у…

Броневик, судя по звуку, не более полутора километров.

Я соскочил вниз и бегом бросился к универсаму. Обдирая лицо о колючки, пробрался в зал. Алиса как сидела у стены, копаясь в записях Грота, так и продолжала сидеть.

Ни говоря ни слова, я вырвал зарядку из розетки, выключил свет и, схватив девчонку за руку, потянул к стеллажам.

— Дон, куда мы? Что случилось?

— Что, что! Говорил же, сразу надо уходить. Нет: подзарядить, подзарядить! Дождались. Вараны едут!

Вараны — это не контрабандисты, пусть даже под дозой. И навыки, и оружие у них на порядок выше. То, что в Полыннике я как два пальца об асфальт разобрался с Музыкантом и его напарником, ни о чём не говорит. Во-первых, они не были готовы к отпору. Во-вторых, двое — это не так много. А сейчас целый броневик, человек семь-восемь, не меньше.

На лестничной площадке остановился, решая куда: вверх-вниз? Подвал штука надёжная, но в случае нужды хрен выберешься. Перекроют все ходы и закидают гранатами. Потянул Алису наверх.

Второй этаж — сплошные коридоры и комнаты. Стены многих разбиты, всюду ломаная мебель, куски штукатурки, ДСП. Седи этих куч и обломков спрятаться проще, а при необходимости можно выбраться в окно. Я глянул в ближнее. Верхушки акаций дотягивались до самого подоконника, это упрощало задачу, отпадала необходимость в верёвке. Хотя надеюсь, прыгать не придётся, ибо Алисе прыжки с высоты не нравятся.

Мы пробрались к окну, из которого хорошо просматривалась парковка. С дороги сворачивали два броневика. Первый был забит внешней охраной, во втором вараны. Внешники высыпали как горох, и с видом секьюрити из супермаркета начали озираться по сторонам. Лишь один, в синей рубашке, подошёл к платформам, осмотрел их внимательно, заглянул во все углы. Из второго броневика его окликнули, он с минуту молчал, сверяя что-то в планшете, потом ответил, указывая на платформу контрабандистов:

— Эта точно наша, числиться за Петлюровкой. А эта дикая. Сразу не скажу чья, надо запрос делать.

Внешники разбрелись по парковке, один забрался в сгоревший троллейбус, загремел железом, чертыхнулся. Вараны держались кучнее, с подозрением поглядывая на заросли акации.

К синему подошёл старший от варанов, сказал развязно:

— Баранам своим прикажи, чтоб по периметру прошвырнулись. Что найдут, пусть докладывают.

Я повернулся к Алисе, кивнул на сладкую парочку.

— Никого не узнаешь?

— Сиваш? — узнала она синего.

— Именно. Я думал, папочка твой его того самого, в язычники определил.

— Держали на принудиловке в отдельной камере. Рассчитывали выйти через него на Олово.

— Вот, значит, как. А Тавроди выпустил. Похоже, ему с примасом делить нечего, — и добавил задумчиво. — Они по-прежнему друзья.

— Что значит «по-прежнему»? — напряглась Алиса.

— Ой, только не говори, что не видела фотку, где они вместе: Гук, Олово, Тавроди, папа твой. Слышал я эту историю, как они начинали, как создавали Контору. Не знаю только, по какой причине разошлись…

Я посмотрел на неё, надеясь, что она назовёт эту причину, но девчонка и ухом не повела. Ладно, чёрт с ней.

— А второго не знаешь?

— Вроде видела, но точно не скажу.

— Музыкант… падла. Это он меня и мою семью, и…

Я сжал кулаки.

— Глупости не наделай. — Алиса мягко взяла меня за плечо.

— Нормально всё. Я уже сталкивался с ним в Полыннике, успел свыкнуться с мыслью, что эта мразота по Территориям ходит. Подвернётся возможность, прибью сучонка.

Музыкант, словно услышав меня, повернул голову в нашу сторону. Алиса резко пригнулась, я замер, вжимаясь щекой в откос.

— Это что за строение?

— Бывший универсам.

— Проверим. — Музыкант щёлкнул предохранителем. — Веди.

Сиваш крикнул внешникам, чтоб осмотрели округу, и уверенно направился к входу, вараны цепочкой двинулись за ним. Я перевёл дыхание, жестом показал Алисе, чтоб оставалась на месте, а сам медленно, стараясь ничего не задеть, прошёл к лестнице. Спустился, замер возле дверного проёма, превратившись в слух.

Сиваш знал это место. Захрустел мусор под ногами, загорелся свет. Кто-то из варанов присвистнул:

— Хрена себе мочилово. Походу, они и стреляли.

Я представил, что они увидели — семь трупов, лужи крови, вонь. Картина, мягко говоря, не позитивная.

— Знаешь кого? — спросил Музыкант.

— Всех, — немного помедлив, ответил Сиваш. — Группа Грота. Сам он вон лежит, у стеллажей. Занимались контрабандой, поставляли нюхач в Квартирник, в Прихожую, назад нелегалов гнали. Хорошо жили, бабло не считали. Здесь у них точка сброса. Видимо, что-то не так пошло.

Несколько минут слышались только шаги, скрипнуло стекло под подошвой. Вараны разбрелись по залу, осматривая закоулки. Один выглянул на лестницу, я прижался к стене, забыл, как дышать. Накрыл ладонью рукоять тесака… По лестнице скользнул луч фонаря, осветил потолок, чёрный проём подвала и погас. Я осторожно выдохнул.

— Те, кто завалил их, ушли сразу, — подал голос Сиваш. — Взяли, что можно, и свинтили.

— Двое… — задумчиво проговорил Музыкант.

— Что «двое»?

— Нападавших было двое. Один напротив входа стоял, второй сзади и левее. Грота твоего в упор добивали.

Музыкант почти в точности описал то, что произошло в этом зале каких-то полчаса назад.

— И что это меняет?

— Ничто не меняет. Кроме того, что они ещё здесь.

Я напрягся.

— С чего вдруг? — проговорил Сиваш с сомнением. — А даже если так… Через окна уже сдёрнули. Как только мы вошли. Не дураки же они.

— Не сдёрнули. Давай сюда своих баранов. Подвал где?

Я закусил губу. Он меня почувствовал. Не конкретно меня, а того, кто под дозой. Чужого. И сложил пазлы в общую картинку. Сука, как-то сразу не допёрло, что если я чувствую, то и меня почувствовать могут.

Если они сейчас весь универсам прочешут, то мало нам с Алисой не покажется, и одним пистолетом не обойтись, взять их врасплох уже не получится. И, выходит, два десятка стволов против моих двух обойм.

Нужны кардинальные решения.

Я вынул из подсумка гранату, выдернул чеку. Посмотрел куда примострячить, сунул под кирпич. Приёмчик так себе. Музыкант или кто из его варанов кирпичик обойдут, люди тренированные, сделают это на автомате, а вот внешники обязательно заденут, ну а другого мне и не надо.

Пока Сиваш созывал бойцов, я боком, не отводя глаз от дверей и держа пистолет на взводе, поднялся на этаж. Потом чуть не бегом пробрался к Алисе. Девчонка сидела на полу, погружённая в планшет Грота.

— Прячь! — зашипел я. — И пошевеливайся, пожалуйста. Уходим.

— Сейчас-то что случилось?

— Почуял он меня.

Алиса поняла без объяснений, спрятала планшет, вытянула из кобуры револьвер.

— Это лишнее, — отмахнулся я.

— Как уходим?

Алиса боялась, что снова придётся прыгать. Правильно боялась, другого выхода отсюда не было. Но расстраивать её прежде времени я не стал.

— Иди за мной. По месту определимся.

Через пролом в стене мы перебрались в некое подобие переговорной комнаты — узкое и длинное помещение с портретами на стенах. Некоторые портреты свалились, другие ещё висели. Лица незнакомые, узнал только один: усатый дядька с характерным прищуром. Я подмигнул ему и повёл Алису к окну в дальнем конце.

Эта сторона универсама выходила на задний двор. Акации росли не так густо и не так высоко, до земли метров семь. Вдоль стены до угла тянулся карниз. Ширины вполне хватало, чтобы поставить ступню, насчёт крепости ничего заранее утверждать не стану. Метрах в трёх дальше уступом располагался широкий козырёк, с которого до земли оставалось всего-то метра четыре. Если повиснуть на руках… в общем, нормально, главное, до него добраться. Для меня без проблем.

— Я не смогу, — чуть не плача, заявила Алиса.

Как объяснить ей, что — надо? От этого зависит не только её жизнь, но и моя тоже. Может, вколоть ей дозу? Странно, что имея свободный доступ к нанограндам, она ни разу ими не воспользовалась. Сейчас бы это пригодилось.

На лестнице рвануло. С потолка посыпалась побелка, запахло пылью. Следом раздался вопль:

— А-а-а-а!

Сработала моя заготовочка.

— Что это? — встрепенулась Алиса.

— Подарок для друзей. Не обращай внимания, давай, лезь. Времени с гулькин хрен, скоро они сюда припрутся. Ты же не хочешь вопить точно так же?

Я помог ей перебраться через подоконник, сам перебрался следом. Алиса судорожно цеплялась за стену, за откос, смотрела мне в глаза. Взгляд жалобный, как у потерявшей котёнка кошки, того и гляди замяучит. Но мне сейчас не до жалости. Совсем рядом рассыпался задетый неосторожно кусок штукатурки, затрещала доска. Чужой голос прорычал:

— Здесь они, ищите!

— Алисонька, милая, — зашептал я, — потом будем бояться, а сейчас давай, перебирай ножками. Ну же! Тут всего-то два шага. Я тебя придерживаю.

Если вараны заглянут в зал, я даже выстрелить не смогу. Одной рукой приходилось держать Алису за талию, пальцами второй впился в подоконник. Мы оба покойники. Не пристрелят, так разобьёмся.

Алиса всё же пересилила себя и медленно-медленно начала передвигаться по карнизу к углу. Шажок, ещё шажок. Возле пролома показался человек. Кто-то из внешников. Музыкант первыми загнал на этаж их, это нас и спасло. Внешник боялся — я чувствовал его страх — и смотрел под ноги, выглядывая новую гранату. Когда он наконец-то повернулся к комнате, я успел скрыться за откосом.

Алиса уже подобралась к козырьку. Я нащупал выступ кирпича, вцепился в него мёртвой хваткой и перехватил девчонку за запястье.

— Теперь зажмурься и спускай одну ногу с карниза… так… вторую…

— Дон!

Её ногти впились в мою ладонь.

— Только не спорь, умоляю. Я держу тебя.

Побороть древний, как мир, страх перед высотой не просто. Алиса сделала несколько глубоких вздохов, закусила губу и лишь после этого решилась спустить вторую ногу с карниза. Под её тяжестью меня неодолимо потянуло вниз. Я засипел, согнулся, но устоял. Голова под банданой промокла, по вискам заструился пот.

— Сейчас я тебя отпущу. Козырёк под тобой метра полтора. Это не высоко, всё равно что со стула спрыгнуть. Будешь падать, сгруппируйся и наклонись вперёд. И постарайся не закричать. Пальчики разожми… Пожалуйста!

Она разжала, я выпустил запястье, и Алиса свиной тушкой брякнулась на козырёк. Кажется, ударилась сильно коленом, но стерпела, не закричала. Я присел, зацепился пальцами за карниз и спрыгнул, легко приземлившись рядом с ней. Две трети дела сделано. Оставалось спуститься во двор. Это уже проще, тут всего-то…

Над головой раздался крик:

— Двое снаружи!

И выстрел дуплетом из дробовика.

Стрелок даже не пытался прицелиться. Заряд дроби раскрошил бетон возле ноги. Я выхватил вторую гранату и баскетбольным приёмом забросил в окно. Схватил Алису в охапку и под звуки взрыва и разлетающихся осколков сиганул вниз. Не оглядываясь и не отпуская девчонку, рванул в заросли акации. Пригнул голову, выставив вперёд локоть, чтоб ограничить последствия от соприкосновения с колючками, и, слушая, как в спину бьёт автоматная очередь, выскочил по другую сторону зарослей.

Дальше мы уже рванули как спринтеры на стайерскую дистанцию. Добежали до первой линии домов и свалились за углом. Алиса смотрела в небо над собой, глаза её начали лучиться, и она захохотала. Да уж, тут есть чему радоваться. Чудом выбрались. Повезло.

— Воды, — поворачивая голову ко мне, попросила она.

Та же мысль крутилась и в моём мозгу, суш в горле стояла страшная, и каждая клеточка организма требовала: дай, дай! Но воды не было. Бутылка, которую я нашёл в платформе контрабандистов, осталась где-то там, даже не скажу где точно. Знаю лишь одно: если не попью, начну потихоньку сходить с ума.

— Источник какой-нибудь есть поблизости?

— Река, — кивнула Алиса в направлении Обводного шоссе. — Или Загон.

До реки километра четыре, может, пять, до Загона дальше, да и не попасть в него. Значит, река.

Я выглянул из-за угла. Никого. Преследовать нас Музыкант не решился, либо не посчитал нужным. Есть ли смысл гоняться за двумя полудурками под дозой, заваливших семь контрабандистов и хрен знает сколько внешников, рискуя при этом потерять своих людей? Нет, конечно. Если б он знал, что эти полудурки мы с Алисой, то тогда бесспорно. Ну а пока можно жить более-менее спокойно.

— Ну ты, Дон… — Алиса снова захихикала. — Знала я, что ты отмороженный, особенно после того, как Тощего выкинул… Но чтоб до такой степени.

— А что тебе не нравится? — выдохнул я. — Хотела мужика и защитника? Получи. Всё остальное побочный эффект.

— Ага. Ты только не очень эффектом увлекайся, какой-то он чересчур уж побочный. И старайся подыскивать места не выше первого этажа. Договорились?

Опасность миновала, и в Алисе вновь начала просыпаться начальница.

— Тут уж как получится. Не угадаешь, где мягче падать. Но ради тебя хоть в прорубь головой. Кстати, раз мы так близко сидим… а почему ты дозу не колешь? Кому-кому, а тебе с твоими возможностями сам Великий Невидимый велел. Стоит только пальчиками щёлкнуть, принесут на подносе.

— Мне это не нужно.

Ответ прозвучал спокойно, даже равнодушно, почти как отвали, не твоё дело. Но я не унимался. Интересно же. Все вокруг буквально повернулись на этих нанограндах, колют, торгуют, добывают, обсуждают, а она вся такая скромная: мне это не нужно — и средний палец под нос.

— А чё так? Папа не разрешает?

— Разрешает, не разрешает… Говорят тебе, не нужно. Отстань.

Она начала раздражаться. Ладно, отстану, потом как-нибудь…

Краем уха я уловил рык двигателя броневика. Сначала он был ровный, потом стал удаляться. Вараны уехали, нам тоже пора валить. К реке. Вода, вода…

Рот заполонила тягучая слюна, жажда стала сильнее. До реки проще всего добраться на платформе. Не уверен, что есть дорога напрямую, но чем ближе к Загону, тем местность больше становится похожей на пустошь. Деревьев почти нет, лишь стланик и кустарник клочками, между ними вполне можно проехать. И в любом случае это быстрее, чем пешком.

Я ещё раз глянул за угол. Где-то в подсознании свербела мысль, что мы не одни. Ни на кого конкретно она не указывала, так что это не обязательно люди, могли быть и твари. Визуально я не наблюдал никого, разве что воробьиную стайку на карнизе универсама. Птички беззаботно трепыхались, чистили пёрышки, не чувствуя угрозы.

— Ну что, отдышалась?

Алиса кивнула.

— Тогда план такой: возвращаемся на парковку, берём платформу и отчаливаем к реке. Пропитываемся влагой под завязку и решаем, что делать дальше.

Придерживаясь линии акаций, мы обошли универсам. Возле парковки я присел на колено и поднял руку. Мысль засвербела отчётливей. Люди. То ли Музыкант схитрил, отогнал броневики, а сам устроил засаду, то ли просто оставили караул.

Алиса посмотрела на меня вопросительно. Я приложил палец к губам и указал на парковку, потом хлопнул себя по плечу. Девчонка понимающе кивнула.

Я убрал пистолет в кобуру, вынул тесак. По ощущениям, караульных было двое или трое. Минуту вглядывался в кусты возле входа. Никого, значит, вся компания на парковке. Из-за платформ и троллейбуса их видно не было, но подобравшись ближе, я почти с уверенностью мог сказать, где находится каждый из них. Двое сидели в кузове платформы контрабандистов, переговаривались о чём-то. Голоса спокойные, разморенные жарой. Третий торчал за троллейбусом — постовой или поссать пошёл.

Похоже, постовой, слишком долго он там торчит. И не варан. Внешник. Для него тесак не нужен.

Я прокрался к кабине троллейбуса. На асфальте замаячила тень, послышался вздох. Солнце палило хлеще, чем в Сахаре, к вздоху прибавился плеск. Вода? Ну да, у них наверняка есть пара бутылок. Он сейчас, сука, пьёт что ли⁈

Меня передёрнуло, и потребовалась сила воли, чтобы сдержаться и не ринуться немедля на внешника. Нет смысла рисковать, бутылка так и так будет нашей, а вот если постовой находится в зоне видимости из кузова, то ещё неизвестно, чем всё закончится. Одно я знаю наверняка: стрелять нельзя, иначе вараны примчаться обратно и устроят шмон по полной.

Я глаз не спускал с тени. Внешник лениво покачивался с пятки на носок, поворачивался то к универсаму, то к платформе, но с места не сходил. Напевал незнакомый мотивчик, какое-то местное творчество, иногда зевал громко. Это его нарочитое бездействие начинало раздражать. В конце концов, я не любоваться им сюда припёрся, и не на солнце торчать, подыхая от исходящего от корпуса троллейбуса жара. Мне нужно, чтобы он сделал в мою сторону два шага. Всего два! Этого будет достаточно, чтоб выдернуть его на себя и придушить. Не насмерть, а лишь слегка. Внешник такой же загонщик, как я. Шлак. Я многих знаю, люди в большинстве своём нормальные. Валить их почём зря и настраивать против себя всю команду глупо, они могут пригодиться в наших дальнейших с Алисой деяниях.

Я подобрал из-под ног мелкий камешек и швырнул его в сторону акаций. Камешек характерно щёлкнул по асфальту, подпрыгнул и улетел в траву. Тень дёрнулась и замерла. Вперёд, как гульфик, вытянулся ствол ружья.

— Эй, там кто-то щёлкнул!

— Так проверь, — донеслось от платформы.

— А если там эти… ну… или тварь. Я чё, один?

— Мы тебя отсюда прикроем.

— Идите вы нахер! Я один не пойду.

— Ну тогда не ходи.

— А если там эти?

Тот, что сидел в кузове, смачно выругался. Настолько смачно, что я едва не присвистнул. Общий смысл фразы сводился к тому, что караульный может идти, а может не идти, потому что тому, кто в кузове, глубоко по барабану что там и где щёлкает.

После такого монолога я бы не поленился и набил ему говорильник, ибо часть слов касались личности караульного, однако тот, очевидно, привык к подобному обращению и не обиделся.

— Да ладно тебе, Жук… Чёрт с вами, гляну.

Тень сдвинулась, я прижался к троллейбусу. Первый шаг караульный сделал хоть и медленно, но без страха, второй тоже. Показался ствол старенькой фроловки, потом плечо. Я схватил караульного за рубашку, резко дёрнул на себя, развернул и закрыл ладонью рот, одновременно надавливая на шею. Несколько секунд, ноги затряслись в конвульсиях. Я аккуратно положил уснувшее тело на асфальт, ружьишко сунул в салон от греха подальше. Теперь у меня есть пара-тройка минут, чтобы обезвредить остальных. Решил действовать нахрапом. Вышел из-за троллейбуса. Место и впрямь открытое и хорошо просматривалось с платформы. Двое оставшихся внешников дремали вполглаза, поэтому заметили меня не сразу, а лишь когда до платформы оставалось метров пять. Жук мотнул головой:

— Слышь, а…

Договорить не успел. Я махнул через борт, впечатал кулак ему в грудь, второго схватил за кадык и приложил палец к губам.

— Тс-с-с.

Подбежала Алиса, забрала ружья, побросала в нашу платформу. Вытащила бутылку с водой, приникла к горлышку и стала глотать, глотать. Вода забулькала, несколько капель скатились с губ на подбородок. Я кашлянул. Алиса перевела взгляд на меня, но отрываться от горлышка не подумала. Лишь когда осталось на два пальца, выдохнула и передала бутылку мне.

— На. Бутылку не оставляй, пригодится.

Я допил остатки, хоть какие там остатки — слёзы. Только раззадорило. Но не ругаться же с девчонкой из-за воды. Полчаса, час — и мы будем у реки.

Внешники узнали нас, заёрзали беспокойно, пришлось предупредить их:

— Мужики, не надо никому говорить, что видели нас, лады? Варанам скажите, дикари напали, целая толпа, человек десять. Взяли платформу и укатили. Вам же проще будет. Третий ваш спит за троллейбусом, вы его не будите, он скоро сам встанет. Ружьишко его там рядом валяется, ваши на повороте сбросим. Нам чужого не надо, знаю, каким трудом вы оружие добываете. Договорились?

Жук кивнул:

— Договорились. И это, Дон, спасибо, что не убил.

Я решил быть добрым до конца.

— Видишь, возле акаций бордюр выбит? Пошвыряйся в корнях, найдёшь несколько вкусняшек. Это вам компенсация от тех бакланов, что в универсаме валяются.