Штурмовик из будущего-2

Глава 26

Разрывы от «эрликонов» заполнили небо. Казалось, снарядам не хватает в нем места. Побежали, побежали, как пузырьки в газировке через всю необъятную синь, расчертили ее, выплеснулись за границы. Близкие взрывы бросали многотонную махину Ил-2, словно легкую лодочку на крутой волне. Двигатель то начинал отчаянно реветь, то глох. Кругом все горит, взрывается, трассы огня распарывают небо, зенитки — того и гляди — смахнут штурмовик, будто крошку со стола. Сущий ад.

А внизу были немецкие танки. И к ним надо было прорваться любой ценой. Любой. Прорваться и ударить бомбами, ПТАБами, эрэсами, «приласкать» огнем пушек. И Дивин упрямо заходил на боевой курс. Раз за разом. Хотя прекрасно знал, что каждый лишний заход — это еще один шанс для фрицев сбить его. И так вылет за вылетом.

— Осатанел ты, командир, — пенял ему Свичкарь, разглядывая многочисленные пробоины. — Смерти что ли ищешь?

— Сатана не пугало, — нетерпеливо отмахивался от него экспат. — Скажи лучше, когда машина будет восстановлена?

— Если запчасти вовремя подвезут, то, думаю, к утру управимся, — завздыхал механик. Понятное дело, опять ему всю ночь вкалывать без сна и отдыха. Экипаж уже глухо ропщет, моторист грозится уйти на обслуживание другого самолета. Хотя, куда идти — в полку осталось всего шесть машин. Полэскадрильи. За минувшие пару дней фрицы еще троих смахнули. Хромов ждет со дня на день приказ о переформировании. Техперсонала и «безлошадных» летчиков и воздушных стрелков больше, чем исправных штурмовиков.

А пока, напоследок, их гоняют на поддержку наземных частей в хвост и в гриву. После удачного сражения за Прохоровку появилась возможность развить наступление и танки Ротмистрова рванули вперед. Направление понятное: Белгород, потом — Харьков. А там, глядишь, и о Киеве можно помечтать. Авиация же должна была расчищать им путь.

Экспат водил малочисленную группу уцелевших «илов». Больше некому — комэск-1 и комэск-3 выбыли из строя. Один сгорел под Прохоровкой, другой пропал без вести под Обоянью. Среди выживших летчиков-«старичков», обладающих боевым опытом, большинство оказалось из эскадрильи Дивина: Рыжков, Куприянов и Валиев. Получается, не зря учил. Хотя, банальное везение тоже не стоит сбрасывать со счетов. Иногда и летчик-ас может погибнуть по-глупому там, где новичок не получит ни царапины.

Но Григорий старался изо всех сил увеличить шансы своих товарищей. Использовал любые приемы, шел на всевозможные ухищрения, чтобы каждый их вылет оказался удачным. Готовился, продумывал каждую деталь, уделял внимание даже мелочам. Вот и сейчас, комэск внимательно наблюдал за тем, как на его «ильюшина» подвешивают бомбы.

— Командир, шел бы отдыхать, — крикнул ему оружейник. Но Григорий лишь покачал головой.

— Если бы тебе понадобилось снарядить диск автомата, ты бы сам это сделал, или кого-нибудь другого попросил?

— Конечно сам, — удивился оружейник. — Мне ж потом с ним в атаку идти.

— То-то и оно, — усмехнулся экспат. — Не поверишь, но мне тоже. Только вместо ППШ — «илюха».

— Жил на свете добрый «ил», — дурашливо запел моторист, тягая очередную кассету с ПТАБами. — На задания ходил. Сзади, спереди — броня. Остальное все — херня!

— Это еще что куплеты? — Карпухин опять возник точно привидение. Даже Дивин с его феноменальным по местным меркам слухом снова позорно пропустил появление полкового контрразведчика. Может, он тоже пришелец? — Антисоветчину разводишь?! — Красноармеец испуганно шарахнулся в сторону под дружный мат остальных членов экипажа.

— Придурок, сейчас все на воздух взлетим! — орал разъяренный Свичкарь. — Крепче кассету держи, бестолочь! Уронишь — я тебя самолично закопаю!

— Да ладно вам, товарищ майор, — заступился Григорий за подчиненного. — Устали люди. Пусть маленько улыбнутся.

— Поговори мне еще, — возмутился Карпухин. Но так, больше для порядка. Было видно, что его занимает что-то другое. — Распустил балбесов. Забыл, что со шлангом было? А все из-за твоего ненужного панибратства.

— Так а я здесь почему? — оскорбился Григорий. — Смотрю вот теперь в оба глаза, проверяю все. Каждую гаечку, каждый болтик.

— Вот-вот, правильно, — закивал контрразведчик. — А то ведь как получается: не довернет такой лодырь гайку всего на один виток, не зашплинтует болтик или, быть может, позабудет о каком-нибудь электропроводе и все, пиши пропало. А мне потом дело заводить. Правильно еще Чкалов говорил: самолет фамильярности не терпит. С ним нужно исключительно на «вы» общаться.

Экспат угрюмо промолчал. Спорить с Карпухиным было бессмысленно. Говорит-то он правильные вещи, не подкопаешься. Вывод только того…плохо пахнет. Ямой расстрельной. Или штрафбатом.

— Я чего, собственно, пришел, — хлопнул себя по лбу майор. — Тут, в общем, такое дело. По поводу твоего перевода в полк Василия Сталина. — Дивин насторожился. Не то, чтобы он особо рвался под командование сына вождя народов, но, по здравому размышлению, пришел к выводу, что, вполне вероятно, такое развитие событий может оказаться ему на руку. А что, нехилый карьерный рост, известность, ордена-медали. Другое дело, что грыз червячок сомнений по поводу возможной реакции Махрова. А ну как решат контролеры времени, что он пытается пролезть к Верховному через сынка? Поэтому особой инициативы сам экспат решил не проявлять, но при этом и не возражать сильно против перехода. Ребят, правда, жалко было бросать. Да и Таисию. Разве что потом попросить Сталина-младшего и их перетянуть вслед за собой.

— Неужто приказ пришел?

— Пришел! — криво улыбнулся Карпухин. — Только не о твоем переводе. Представляешь, оказывается, буквально пару дней назад Василий Иосифович опять на рыбалку намылился. Понравилась ему, видать, местная ушица. А там неприятный инцидент произошел. Всех деталей не знаю, но, в общем, взрывчатка у них рванула, которой собирались рыбу глушить. И не в воде, а на суше. Начальника вооружений в клочья, лучшего летчика полка покалечило — говорят, инвалидом останется, еще двоих ранило.

— А полковник Сталин? — осторожно поинтересовался Григорий. — Что с ним?

— Жив, — сплюнул контрразведчик. — Легкая контузия и пятка раздроблена.

— Так а что за приказ? — удивился экспат.

— О, брат, тут самое интересное начинается, — засмеялся Дмитрий Вячеславович. — Приказом Самого — майор многозначительно ткнул пальцем вверх — Василия сняли с командования полком и отстранили от полетов. Пока — до полного выздоровления, а там, как пойдет. А уж формулировка вообще закачаешься: «Освободить. И без моего личного распоряжения до самостоятельной работы не допускать». Подпись догадываешься, чья?

— Ничего себе, — зябко поежился Дивин. — Сильно.

— А то, — согласно кивнул Карпухин. А потом построжел лицом и внушительно добавил с угрожающими нотками в голосе. — Так что, забудь о переходе. Понял?

— Есть забыть, — равнодушно пожал плечами экспат. — Вы же в курсе, я сам никуда не рвался.

— Ну-ну, — особист посверлил его несколько секунд тяжелым взглядом. Так, словно пытался влезть в голову. — Да, — вдруг спохватился он. — Чуть не забыл. К нам же еще телеграмма от командующего фронтом пришла. Тебе личную благодарность объявил. Там под Прохоровкой специальная комиссия работала, и результаты работы наших штурмовиков оценены как очень и очень высокие. Ну а ты у нас еще и с данными разведки не подкачал. Так что жди со дня на день новую звездочку на погоны. Это, как минимум. Так пойдет, скоро меня в звании догонишь. Или перегонишь. А что, я бы послужил под началом полковника Дивина — ты парень головастый, за понюшку табака пропасть не дашь.

— Я не один летал, с Рыжковым, — напомнил Григорий, вежливо улыбнувшись. Комментировать подколку он не стал. С этими бойцами невидимого фронта лучше вообще поменьше рот открывать. Кто его знает, с какой целью прощупывает? Может быть, обычная болтовня, а что, если нет?

— Не волнуйся, про него тоже не забыли, — фыркнул Карпухин. — Представление начштаба на всех отправил. Жаль только, что многим посмертно, — контрразведчик горько вздохнул.

— Товарищ майор, а не слышно, когда нас на переформирование выводить будут?

— Не говорят пока, — устало покачал головой Дмитрий Вячеславович. Достал из кармана галифе платок, снял фуражку и аккуратно промокнул пот. — Ждем. Ладно, пойду я. Дел невпроворот. А тебе удачи, Кощей. Я в штабе краем уха зацепил, вы опять полетите танки гонять.

И снова под крылом мелькает светло-зеленая земля, испещренная разноцветными прожилками рек, оврагов и дорог. Уродливыми черными пятнами выделяются на ней остовы сгоревшей техники, изломанные зигзаги траншей, затянутые дымом, спутанные клубки колючей проволоки, разбросанные тут и там кляксы воронок. Тут и там мелькают вспышки выстрелов. Странно только, что вся эта грозная панорама сражения проходит точно картинки немого кино — рев мотора заглушает все.

Над землей густая дымка. Ориентиры угадываются с трудом. Опуститься пониже? Опасно, и так уже «илы» разве что не стригут винтами траву. Поднимешься повыше — заплутаешь. Был, правда, один верный и надежный ориентир — железная дорога. Но ее немцы стерегут особо, все вокруг буквально утыкано зенитными орудиями и «эрликонами». Сунешься к ним и вмиг нашпигуют свинцом. Спасало, что после недавней аэрофотосъемки этот участок имелся в виде многочисленных детальных снимков. Да и зрительная память пока что экспата не подводила. Поэтому он четко отслеживал рощи, разъезды, будки обходчиков, ведя группу правильным курсом.

Вот показалась характерной формы балка, обильно поросшая кустарником. Значит, до цели осталось две — две с половиной минуты лета.

— Приготовиться!

Мелькают сараи, маленькие домики, ровные прямоугольники огородов. Черт, где же эти танки, о которых сообщила разведка? Все выглядит пустым и тихим. Неужели какая-то ошибка? Погодите-ка, а почему домов стало так много? Григорий мог бы отдать руку на отсечение, что отлично запомнил, как были расположены строения в этой деревушке, сколько их было на снимках. Но теперь почему-то картинка резко изменилась. А ну-ка, проверим.

Дивин отдал штурвал от себя. Ил-2 нехотя опустил нос и пошел вниз. Так, еще чуть-чуть. Еще. Есть! Зоркий взгляд экспата уловил неправильность в раскинувшейся внизу деревне. Пришлось, правда, пронестись над самыми крышами, но оно того стоило. Дивин разглядел совершенно точно, что под ложными фанерными домиками спрятались тяжелые танки и самоходные орудия фашистов. А из-под липовой кровли торчат орудия.

— Атака!

Очереди пушек вспарывают маскировку гитлеровцев, во все стороны летят щепки и обломки. И нацистский «зверинец» не выдержал, танки начали поспешно расползаться во все стороны, покидая свои укрытия. И сразу заговорили зенитки.

— Маневрируем, — отдал привычную команду Григорий.

«Ильюшины» мгновенно начали выполнять короткие развороты с внезапной потерей высоты и новым ее резким набором, сбивая прицел вражеским наводчикам. Штурмовики словно плясали над полем боя.

— Прорва, твоя батарея слева. Ильмир, твоя — правая.

Два «ила» тотчас кинулись вниз, будто гончие, взявшие след. Эрэсы, разноцветные шнуры пушечных и пулеметных очередей устремились в сторону позиций ПВО. Внушительно ахнули фугаски. Оставшаяся четверка атаковала бронетехнику. Неожиданный удар ошеломил противника. И вскоре запылали первые подбитые танки. Стаей рассерженно гудящих шмелей штурмовики снова и снова набрасывались на гитлеровцев.

— Кощей, «мессеры»! — тревожно крикнул кто-то из стрелков.

Григорий завертел головой. Штук десять вражеских истребителей заходили от солнца. А где же «яки» прикрытия? Ага, не подвели «маленькие», дружно кинулись наперерез, связали фрицев боем, втянули в свалку. Правда, двое «худых» все же просочились сквозь их заградительный огонь и начали погоню за экспатом, собираясь сбить ведущего.

Судя по повадкам, матерые ребята. Действуют умело и слаженно. Вон как грамотно зашли в мертвую зону, где их не может достать воздушный стрелок — хвостовое оперение самолета «затеняет» эту область. Но нет, братцы, шалите, здесь тоже не новички. Дивин выждал момент, когда размалеванный «мессер» словно замер на мгновение, прицеливаясь. И тотчас вдавил левую педаль в пол и дернул ручку вправо до упора. Спасительное боковое скольжение для штурмовика, а стрелкачу прекрасная возможность для эффективного огня. Не подведи, дорогой товарищ Березин-Турельный!

Ду-ду-ду! Прямо в лоб нахальному гансу уперлась дымная лента пулеметной очереди. Истребитель дернулся, клюнул носом и начал падать. Недолго — высота была небольшой. А его ведомый отчаянно рванул в сторону, пытаясь спастись. Еще бы, жертва внезапно оказалась охотником.

— Вправо! Дай право, командир! — взволнованно заорал стрелок. — Уходит, гад!

— Да куда он на хрен денется, — хмыкнул Дивин. Он уже увидел, как на фрица пикируют сразу два краснозвездных «ястребка». Хрена лысого они позволят «худому» сбежать. Не в том положении «месс», чтобы увернуться от атаки.

Григорий огляделся. Все шло неплохо. Экспат еще раз внимательно окинул взором обстановку на земле. Ух ты, а что это у нас такое притаилось в небольшом лесочке неподалеку? Никак, бензозаправщики прячутся в тени деревьев. Вот, эта цель стоит того, чтобы уделить ей особое внимание. Экспат решил, что товарищи прекрасно справляются и без него и решительно повернул свой штурмовик.

— Командир, куда это мы? — забеспокоился стрелок.

— Разуй глаза, автоцистерны впереди, — усмехнулся Дивин. — Сейчас гансам «Взвейтесь кострами» устроим. Как там дальше, слова помнишь?

— О, это по-нашему! — засмеялся воздушный стрелок. — Жгите их, товарищ командир! А слова…слова вместе вспомним.

Горели фашистские бензозаправщики знатно. Григорий на третий раз уже даже махнул рукой и перестал по ним стрелять. Между деревьев бушевало такое пламя, что пришлось даже немного набрать высоту, чтобы самому в него не угодить.

— Кощей, завязывай, — предупредил по рации Каменский. Он со своими ведомыми разогнал «мессеров» и порхал в вышине, охраняя штурмовики. — Полчаса уже висите. На подходе четырнадцать «фок». Надо уходить. У нас БК почти на исходе, еще одной серьезной драки не осилим.

— Принял, — скупо отозвался Григорий. — «Ястребы», заканчиваем работу. Выходим в точку сбора.

Вот здесь им и прилетело. Черт его знает, откуда взялась эта проклятая зенитка, почему ее проглядели Валиев с Рыжковым. Только саданула она по машине Куприянова в упор. Метко саданула. Так, что по фюзеляжу «ила» ручьем потекло масло и бензин. И белый дым почти сразу показался, потянулся следом. Еще пара минут и полыхнет. А пробитый мотор вот-вот заглохнет. И ясно, как божий день, что назад, к своему аэродрому Николай ни за что не дотянет. Прыгать? Куда, под ними немецкие позиции. И там злющие как черти фрицы, которых они только что яростно штурмовали. Разорвут на куски на месте.

— «Ястреб-5», отворачивай, тяни, сколько сможешь, мы прикроем! — экспат прижал рукой ларингофон. — Тяни, Колька! «Маленькие», задержите «фоккеры», дайте немного времени.

— Не мельтеши, командир, — устало отозвался спустя несколько секунд Куприянов. — Валите уже домой, мы прикроем.

— Как?!

— Каком кверху, — невесело хохотнул товарищ. Он решительно развернул подраненный штурмовик в сторону гитлеровских позиций. — Вы там того…не горюйте сильно. Когда-нибудь еще вместе полетаем. Прощайте, братцы!

— Колька!!!

Что за ерунда, почему вдруг зрение подвело, все расплывается перед глазами. Григорий не сразу сообразил, что это слезы. Но даже сквозь них он увидел, как занявшаяся пламенем машина стремительно несется вниз. Вот она чуть-чуть выровнялась, а потом направилась прямо на позиции гитлеровских зенитчиков. Оттуда врассыпную, словно тараканы из-под тапка, кинулись в разные стороны солдаты в серых мундирах. Но поздно, слишком поздно они поняли, что задумал летчик подбитого «ила». Горящий краснозвездный самолет врезался в штабеля снарядов и все разом утонуло в огне и дыме.