Шутка Хаоса

Глава 20 Ариакан. Жертва

— Нельзя, — донесся до ушей Ташина глубокий мужской голос. Шея дракона изогнулась, голова, украшенная костяными наростами, повернулась к хозяину, хвост обеспокоенно подергивался. — Он нам еще нужен. Потерпи.

Черный всадник похлопал крылатого ящера по шее и легко соскочил с его спины.

— Зачем я вам нужен? — нахмурившись, тут же полюбопытствовал Ташин. — У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать.

— Ошибаешься, — воин приподнял забрало, и на Ташина уставились холодные бледно-голубые глаза. На губах незнакомца скользила улыбка, почему-то напоминающая оскал волка. — Как раз кое-что у тебя есть. Отдай то, что никогда тебе не принадлежало. Отдай Ключ! И, возможно, останешься жив…

«Откуда он знает о кристалле? Неужели всадник и его драконы появились здесь только из-за Ключа? Что же мне делать? Куда бежать?»

Сообразив, что юнец не намерен отдавать артефакт, черный всадник вытащил меч.

— Стоит ли он того, мальчишка? — очевидная насмешка. — Что может быть важнее жизни?

— Ничего, — прошептал Ташин. Он лихорадочно искал возможности побега, но не находил — с обеих сторон путь преграждали драконы. Жаль, что рядом нет друзей. Они не сбежали бы, не бросили в беде. А теперь он снова один. — Ты все равно убьешь меня, так какая разница, отдам я его добровольно или придется забирать у трупа?

— А знаешь, ты прав… В твоих словах есть истина.

Воин занес над ним меч.

«Интересно, как это — умирать? — странная мысль посетила Ташина. Он зажмурился. — Есть ли действительно Грань, или это просто людские байки?»

— Глупый сопляк! — голос не принадлежал незнакомцу.

Ташин открыл глаза и увидел перед собой спину Лютого. Волна горячей благодарности захлестнула с головой.

Нет, он не один. Рядом еще есть кто-то смелый и отважный, готовый прийти на помощь.

Заскрежетав, лезвие глефы снова встретилось с мечом. Лютый отступал под яростным напором черного всадника. Но долго так продолжаться не могло.

Ташин не отрываясь следил за боем: движения незнакомца точные и резкие, Лютый же слабел на глазах, уйдя в глухую оборону. Но если враг рассчитывал на легкую победу, то глубоко заблуждался. Бой затянулся.

Лютый резко крутнулся, глефа подобно косе прошлась всего в локте от земли, оставив рану на голени противника. Всадник вскрикнул и отступил.

— Когда ты перестанешь влипать в неприятности? — зло прорычал Лютый, не отрывая глаз от всадника, но Ташин не сомневался, что эти слова адресованы ему. — Прежде чем куда-то влезть, подумай, насколько это опасно! Сколько же в тебе дурости, мальчишка!

Ташин молчал, понимая, что виноват. Чувство стыда надежно засело внутри. Если бы он не засмотрелся на драконов, то, возможно, удалось бы избежать опасности. Но ведь они обязательно выберутся из этой переделки, не так ли?

Лютый решительно надвигался на противника. Силы капля за каплей иссякали, он понимал, что если не сразить врага в течение минуты, то бой можно считать проигранным.

Удар, еще удар — изогнутое лезвие глефы прошло в сантиметре от лица всадника. Кажется, еще чуть-чуть…

Лютый споткнулся о камень, потерял равновесие и упал. Глефа выпала из рук. В диком ужасе Ташин наблюдал, как незнакомец воспользовался слабостью его защитника и хладнокровно вонзил тому в спину меч.

Лютый лежал, раскинув руки и не шевелился.

— Ну, вот и все, — черный всадник приближался к Ташину, быстро сокращая расстояние. — И кто теперь тебе поможет? Есть еще желающие заступиться? — Воин театрально посмотрел по сторонам и развел руками. — Что? Нет никого? Какая жалость…

Лютый погиб. Погиб из-за его любопытства и глупости. Обида и горечь — вот и все, что сейчас заполняло его душу подростка. Страх исчез, словно смытый водой, его место заняла мрачная решимость.

— Признаюсь честно, поначалу я не хотел убивать тебя сам, — воин был уже близко, всего-то в пяти шагах от Ташина, — но теперь, обещаю, быстро ты не умрешь.

Юноша выхватил кинжал. Если умирать, так смертью храбрых, не трясясь от страха подобно загнанному зайцу.

Черный всадник рассмеялся, а затем выбил из рук Ташина оружие, чуть не отрубив при этом пальцы.

Что делать теперь, когда не осталось даже призрачной надежды на спасение?

Человек схватил его за шиворот и сильно встряхнул.

— Кристалл!

Ташин засунул руку в карман и наткнулся на что-то мягкое и пушистое.

«Что это может быть? Перо? Откуда оно?»

И тут он вспомнил совсем позабытые слова Йена: «Я верю в проведение и, возможно, это перо еще сослужит тебе службу. Станет либо спасением, либо погибелью». Как давно это было?

Кажется, с тех пор прошла вечность.

Ташин наотмашь полоснул колышком пера по лицу черного всадника. Перо хрустнуло, переломившись, а на щеке незнакомца появилась незначительная царапина. Он отшатнулся и отпустил воротник юноши.

— Я не чувствую рук, — глаза человека полны непонимания. — Что ты сделал со мной, грязный паразит? — попытался сделать шаг, но упал и прежде, чем смерть навсегда закрыла ему глаза, прошептал: — Убить…

Несомненно, приказ предназначался драконам.

Навалилось странное и совсем несвойственное ему безразличие.

Сколько ни пытайся, а от смерти все равно не убежишь.

Драконы зарычали, надвигаясь с разных сторон, выпуская сгустки сверкающих разрядов.

Взметнулся песок, образовывая плотную стену, надежно отгородив Ташина от окружающего мира.

***

Рэль спешила. Плохое предчувствие все усиливалось, богиня искала магическим зрением Ташина, но безрезультатно. Наконец ее внимание привлекли драконы, рядом застыла одинокая невысокая фигурка.

«Да они его сейчас слопают за милую душу!» — не на шутку забеспокоилась богиня.

Слишком далеко. Таким темпом она не успеет.

Деваться некуда, придется менять ипостась. Конечно, это почти наверняка выдаст ее, ну что же, чему быть, того не миновать. Сейчас главное не упустить кристалл.

Очертания Рэль начали истончаться, преобразуясь в песчаный вихрь. Вот только обычная Стихия Ветра, взметая песок, разбрасывает его беспорядочно в разные стороны, эти же песчинки неслись точно в одном направлении, к цели, ведомой только им.

Обратившись в свою божественную ипостась, она видела все, что происходит в Ариакане тысячами глаз. Соргов истребили, а тех, кто успел сбежать под шумок, не преследовали. Город снова был в руках обычных людей. Кто-то радовался победе, кто-то безмерно пил, пытаясь снять напряжение, ну а кто-то рыдал, не найдя среди живых своих родных или обнаружив вместо дома лишь пепелище.

Улицу достаточно широкую для маневров застилали обезображенные трупы людей.

Песок послушно сформировал стену, защищая Ташина. Теперь за судьбу бедового мальчишки можно было не беспокоиться. Эта защита устоит перед любой молнией, выдержит даже самый сильный удар.

Сорвавшиеся молнии ударили в стену, образовав в ней глубокие воронки, но осыпавшийся песок мгновенно сам собой латал бреши.

Песчаный вихрь исчез, и Рэль снова приобрела смертную оболочку, в руках появился ледяной кнут, сотканный из частиц первозданного Хаоса.

Драконы отнюдь не глупые существа и прекрасно понимали, что на их пути встала не обычная смертная. Крылатые ящеры больше не выказывали агрессию, но оставлять их в живых Рэль не собиралась.

Кнут в ее руке ожил, оплетя шею ближайшего дракона. Ящер захрипел, засучил лапами, раскидывая мертвые тела людей, пару раз взмахнул крыльями в тщетной попытке освободиться, но удавка неумолимо сжималась, с легкостью ломая шейные позвонки. Не прошло и нескольких секунд, как могучая туша дракона завалилась на бок с последним судорожным движением.

Второй дракон поднялся в воздух, вполне разумно рассудив, что помочь собрату уже не сможет. Да и собственная шкура была ему намного важней. Свистнул кнут, и крепкая петля обхватила заднюю лапу ящера, резким рывком потянув вниз.

Дракон низринулся с огромной высоты, переломав кости, но несмотря ни на что был еще жив.

Проворно изгибаясь от ног Богини Хаоса, поползли сотни и сотни серых, как туман, змеек. Мелкие, эти создания обладали клыкастой пастью, что позволяла вгрызаться в тела жертв и поглощать их изнутри.

Оглушительный крик умирающего дракона пронесся над всем Ариаканом. Услышав предсмертный вой, люди замирали, слабонервные и вовсе падали в обморок. Дракон умирал мучительно, но иначе Рэль поступить не могла — лишние свидетели ни к чему.

Конечно, Самаэль подобного никогда не одобрял…

Кстати, о светоносном боге — неужели он действительно не догадывается о готовящемся перевороте, всецело поглощенный противостоянию Тьме? Надо бы вернуться в Обетованное и обсудить со всем Пантеоном сей неприятный факт. Желающих расстаться с безграничной властью среди небожителей не было.

Ну, вот и нашлась веская причина покинуть отряд.

«Глупости. Разве раньше мне нужны были причины для тех или иных поступков?»

В последнее время все так изменилось…

Рэль взмахнула рукой, и песчаная стена рассыпалась, являя весьма довольного Ташина.

— Рэль! Ты видела это? — Он отчаянно жестикулировал, даже не пытаясь взять себя в руки. — Меня чуть не сожрали два злых-презлых дракона, но неведомо откуда взявшаяся песочная стена спасла меня! За мной, наверное, приглядывают сами боги! Ну, или еще кто-то не менее могущественный…

— Ты слишком высокого мнения о собственной персоне, — поморщилась Рэль. — Скорее, тебя спас кристалл.

— Думаешь? — Восторженное личико юноши сделалось грустным, плечи поникли. — А разве у Ключа есть разум? — тут же оживился он.

— Разум? Навряд ли. Но чувство самосохранения однозначно присутствует. — Уголок губ Рэль дернулся в подобии улыбки. — Странно, правда? Даже у него оно есть, а у тебя отсутствует полностью. Верни Кольцо, — потребовала Рэль, прожигая взглядом Ташина насквозь.

— Какое кольцо? — Он сделал вид, что не понимает о чем речь.

Рэль не ответила, но ее глаза зло сверкнули.

— А-а-а, вот это кольцо? — Ташин порылся в кармане и извлек обычное с виду колечко. — Я нашел его на дороге. Не теряй больше!

Он неохотно протянул Рэль золотую безделушку.

"С этим пареньком ухо надо всегда держать востро. Придется повесить Кольцо на шнурок и носить на шее".

— Лютый! — неожиданно воскликнул Ташин. — Как же я мог о нем забыть?

Рэль не успела его остановить. Он уже бежал со всех ног к своему защитнику, распростертому на плитах. Добежав до тела, Ташин перевернул его на спину и упал на колени и закрыл ладонями свое лицо. Рэль услышала тихие всхлипы юноши.

Лютый был мертв. В его широко распахнутых глазах отражалось небо.