Шутка Хаоса

Глава 31 Лориэль. Битва за подземное царство

Ташин шел по переходам дворца, любознательно разглядывая искусно выполненную мебель и висящие на стенах гобелены. На одном из них была изображена битва между подгорными жителями и маарлоками, на другом — коронация какого-то гнома. Дворец поражал великолепием и юноша ни разу не пожалел, что отправился следом за Йеном. В боях он уже успел поучаствовать, а вот бывать в подгорных дворцах еще не приходилось.

Он поднимался все выше и выше по многочисленным ступеням. Из распахнутых настежь окон доносились крики и звуки сражения — там сейчас шел нешуточный бой.

Наконец он очутился в огромном помещении с множеством расставленных вдоль стен стульев. На полу лежал роскошный ковер. Из этого зала вели еще двери, которые в этот момент были открыты. Сквозь проем струился слепящий свет, а на пороге Ташин сумел различить силуэт Йена.

Сначала он хотел закричать и привлечь внимание мага, но потом опомнился и радостный возглас так и застыл на его губах. В том зале, где стоял Йен, сейчас творилось настоящее колдовство и не стоило отвлекать товарища по пустякам.

Любопытство подтолкнуло Ташина подойти ближе и встать за спиной белого мага. Свет перестал слепить и юноша, наконец, различил тех, кто находился внутри помещения. Темный молодой маг, наверное, чуть старше Ташина с покрывающими пол лица и кисти свежими ожогами стоял за высоким и массивным троном. Рядом с ним застыла прекрасная девушка, воинственно целясь в Йена из заряженного арбалета. Слева от них стоял закутанный во все черное чародей с горящими красным пламенем глазами. От одного взгляда на него Ташину сделалось не по себе, ноги отчего-то подогнулись, по спине пробежали мурашки.

«Трое против одного — не честно!» — подумалось Ташину и он принял решение помочь Йену всем чем только сможет. Он же справился тогда в Мертвом лесу и отвлек внимание каменного исполина, когда тот готов был растоптать Риза. А в Ариакане он храбро сражался с соргом и смертельно ранил Всадника. В этот раз он тоже что-нибудь придумает!

Йен не стал дожидаться атаки и первым послал магический удар. Навстречу врагам поползло серое облако мглы. Не приходилось сомневаться, что произойдет с тем, к кому эта хмарь прикоснется — липкие щупальца вмиг вытянут из него не только жизнь, но и душу. Откуда пришло это понимание, Ташин не знал, но что будет именно так — не сомневался.

Защищаясь, закутанный во все черное чародей взмахнул рукой и вокруг него заклубился первозданный мрак, а спустя мгновение устремился к облаку серой мглы. И когда два могущественных заклинания встретились, Ташин услышал крик Йена. Его неестественно выгнуло и безжалостно швырнуло о стену.

Волшебник с изуродованным лицом попятился, увлекая за собой девушку. В его взгляде сквозило беспокойство и растерянность. Отойдя на достаточное расстояние, он крепко прижал девчонку к себе и благоразумно покинул Зал. Несколько мгновений их силуэты еще мерцали, а потом и вовсе растворились.

«Сбежали, — отстраненно подумал юноша. — Как крысы с корабля! Нам же лучше»…

Архимаг наступал — медленно, неторопливо и делал сложные пассы, творя заклинание. А Йен так и лежал у стены, словно изломанная кукла…

— Что ты такое? — прозвенел безучастный голос.

Ташин скользнул за дверь и уже оттуда следил за движениями черного мага.

Внезапно юноша понял, что если не вмешается, то Йен просто погибнет и тогда он решился на отчаянный поступок.

Не замечая Ташина, Архимаг оказался спиной к двери. Все его внимание было приковано к приходящему в сознание белому чародею.

— Отвечай! — потребовал Повелитель Ночи, но маг ему не ответил.

Вытащив из ножен кинжал, юноша бросился на закутанную в черное фигуру, но клинок пронзил пустоту. Неожиданный воздушный удар играючи отбросил Ташина в сторону. Из кармана куртки выпал кристалл и покатился по гладкому полу.

На юношу уставились немигающие глаза Архимага. Казалось, они проникают в само сознание, копошатся в нем по-хозяйски, выворачивают наружу — еще немного и Ташин просто сойдет с ума. Так бы оно и было, если бы Йен вдруг не пошевелился. Архимаг моментально переключил внимание на белого мага и вскинул руку, явно собираясь закончить бой одним ударом.

Корчась от боли Йен поднялся и, заметив движения противника, успел возвести вокруг себя магическую защиту. С грохотом лопнул огненный шар и потек расплавленной субстанцией по барьеру.

Атака архимага не удалась, но и защита Йена дала трещину, замерцала и исчезла.

***

Йен отбросил посох в сторону — сейчас он только мешал. С первого взгляда чародей понял, кем является его противник. Несомненно, Лориэль почтил своим присутствием не кто иной, как Повелитель Ночи.

Сильнейший маг Тэрна.

Как не странно, Йен не чувствовал страх. Он понимал, что собственными силами бой не выиграть — слишком могущественным оказался его враг, и белому магу ничего не оставалось, как воспользоваться заемной силой Хаоса.

Именно Хаоса. Это знание пришло неожиданно, и он принял его как нечто должное.

Архимаг снова начал плести заклинание и его гортанные слова резали слух. Руки изгибались, ладони сходились и расходились. За спиной Повелителя Ночи стал собираться плотный туман, из которого один за другим выныривали призраки. Но прежде, чем руки давным-давно лишенные плоти смогли дотянуться до Йена, он ответил своим заклинанием ничуть не уступающим в силе чарам архимага.

Руки белого мага подрагивали от напряжения, между ладоней быстро зарождалась серебристая сфера, а она, в свою очередь, преображалась в сильнейший воздушный вихрь. Смерч все рос и рос, обретая все большую силу, и когда заклинание достигло апогея, Йен выпустил его на волю.

Вихрь потянулся к призракам на своем пути, безжалостно засасывая их в воронку. Туман, созданный Повелителем Ночи, отступил перед яростным натиском ветра. Вскоре от заклинания архимага не осталось и следа.

Мертвый маг стоял неколебимо, пока вихрь не усилился, качнувшись в сторону Повелителя Ночи — резко, стремительно и неожиданно. Где-то приглушенно вскрикнул Ташин. Но обращать на него внимание у Йена не было времени.

Смерч объял тело архимага и закружил в вихре. Помещение огласил дикий нечеловеческий рев, повеяло могильным холодом. Вокруг металась стихия, грозная и опасная, несущая смерть и разрушение.

Повелитель Ночи сопротивлялся, пытаясь вобрать в себя и рассеять обрушенную на него мощь. Наконец, это у него получилось, и он как-то совсем уж не грациозно свалился на пол.

— Не плохо, — медленно поднимаясь, выплюнул он. Скрывающая его тело и лицо ткань исчезла, сорванная вихрем и Йен едва удержался, чтобы не отвести взгляд.

Это оказалось отвратительным зрелищем.

Сквозь почти полностью сгнившую синюшную плоть проглядывали кости, в челюсти черепа не хватало зубов; в груди — там, где должно было быть сердце, сверкал огненно-красный камень. Видимо, именно он и поддерживал жизнь в давно мертвом теле.

Оцепенение Йена прошло, и он стал действовать молниеносно. Использовав заклинание перемещения, он оказался за спиной Повелителя Ночи и резко погрузил руку в гниющую плоть. Тело архимага казалось вязким, но вот ладонь Йена дотронулась до твердого камня, обхватила пальцами, потянула на себя. Мертвый маг несколько раз содрогнулся и замер.

Обессилев от схватки, Йен упал на колени. Красный камень в его ладони начал таять, впитываясь в кожу. Внезапно пришла боль — острая и резкая. Белая мантия медленно начала менять цвет на более темный, пока не стала абсолютно черной.

Ты мой! — раздался в его сознании торжествующий глас Медегмы и, услышав его, Йен совсем не удивился. — Теперь ты видишь — отрицать это было глупо.

— Зачем ты явилась? — ответил чародей, но вместо привычного голоса получилось странное шипение. — Чего ты снова хочешь?

Тебе осталось сделать всего лишь один шаг, — ответила темная богиня, и в сознании Йена появился образ величественного замка воздвигнутого из черного нефрита. В центре возвышалась три непропорционально длинных башни с исчезающими в серых облаках тонкими шпилями. Цитадель бессмысленно пялилась на него черными провалами бойниц, окруженная вечными снегами. — Теперь это твоя обитель. Тебе нравится?

— Зачем? — говорить было сложно — каждое слово давалось с великим трудом.

Неужели ты думаешь, что твое место рядом с ними? — раздался смешок. — Взгляни на них — они ничтожны и слабы. Подумай, зачем тебе такая обуза? Человек независим, когда способен бросить то, что безмерно любит. Но ведь они для тебя никто — так, кучка насекомых идущих следом. Что они способны дать? Ничего. Зато в замке хранится множество древних рукописей, и в них ты найдешь ответы на все вопросы, подберешь ключи к любым заклинаниям, познаешь тайну бессмертия.

— С чего ты взяла, что я хочу жить вечно? — Йен попытался изобразить удивление, но даже на притворство сил не осталось.

— А разве нет? — совсем по-человечески усмехнулась невидимая собеседница. — Вот интересно — ты пытаешься обмануть меня или себя? Но меня не обманешь — я насквозь вижу души смертных. Когда-нибудь, возможно, ты научишься скрывать свои чувства от богов, но не сейчас…

— В чем-то ты все-таки права, — согласился чародей. — Среди них мне больше нет места…

Медегма не ответила, и Йен понял — она ушла. Недалеко и ненадолго, но в данный момент ее не было рядом. Йен поднялся с колен и обвел место схватки пустым взглядом. Стулья из дорогого черного дерева были почти полностью переломаны, шикарный ковер, застилающий пол покрылся пеплом, одна створка, ведущая в Тронный Зал, превратилась в щепки. Недалеко от прохода лежало тело юноши, и маг отрешенно подумал, что тот мертв.

Все было предрешено изначально. Ни об этом ли предостерегала его умирающая старуха в Векросе? Не это ли пророчила золотая драконесса? Ни это ли втолковывала ему Рэль на городской свалке Ариакана, когда весь их маленький отряд спасался от соргов? Возможно, действительно стоит пройти уготованный судьбой путь и не сворачивать пока не достигнет конечной точки? В конце концов, кто он чтобы противиться воле богов? К тому же, Медегма сулила запретные знания…

Взгляд чародея наткнулся на лежащий неподалеку Ключ. Внутри кристалла переливались золотые искорки.

***

На протяжении нескольких веков я безустанно повторял свое имя, держался за него, не желая забывать. Ведь имя Повелителя Ночи не было дано мне при рождении. Боялся потерять последнюю частичку себя и стать полностью бесправной марионеткой ненавистной богини.

После смерти Хаула со мной в могуществе не мог сравниться ни один маг в этом прогнившем мире, но теперь таковой появился. Он так же как я ненавидит богов, так же жаждет их гибели. В нем скрыта великая сила. Сомнений нет — однажды он одержит вверх над небожителями. Я не жалею, что позволил ему жить ценой собственной смерти. Придет время — я буду отомщен.

Последняя мысль согревает и дарует покой.

Мое имя Эльдаган и теперь я свободен…

***

Просвистела легкая и длинная стрела, совсем не похожая на тяжелые болты привычных арбалетов и вонзилась в горло нависшего над Аренном маарлока. Четырехрукий гигант попятился, схватился за пробитую шею и упал.

Обернувшись, гном увидел эльфа — он стрелял из лука, и каждая стрела попадала точно в цель. Арену, наконец, удалось освободить клинок из тела противника. Все лезвие было испачкано зеленой вонючей жижей.

Бывший главнокомандующий снова ринулся в бой. Осталось только одно — сражаться.

В пылу битвы он заметил Риза. Какое-то время они вместе сражались плечом к плечу, отбивая выпады противника. Арен ударил наискосок, перешагнул через тело, крутнулся вокруг себя, отбрасывая в сторону нацеленные в голову ятаганы. Его охватила странная легкость — сейчас он был неуязвим. Лодыжку резанула острая боль, но он не обратил внимание. Не время себя жалеть — только не сейчас.

К воротам Лориэля подтягивались все новые роты гномов. Арен, забывшись, оказался во главе подгорного войска и начал раздавать команды. А опомнился лишь тогда, когда гномы дружно начали выкрикивать лозунги:

— За Лориэль! За главнокомандующего!

В ожесточенной схватке подгорный народ забыл, что Арен совсем недавно был объявлен предателем. Теперь он снова стал их героем, и они шли следом за ним в бой, не раздумывая и не оглядываясь.

Но как бы ожесточенно не сражались гномы, каких бы не прилагали усилий, число вражеских воинов не уменьшалось.

— Надо закрыть врата! — крикнул он рыцарю, пытаясь перекричать шум битвы. — Иначе все бесполезно!

Риз коротко кивнул, и они вместе начали пробиваться к распахнутым воротам. Рубя направо и налево, они шли сквозь плотный строй противника, как нож сквозь масло. Порой, свистя, мимо пролетали эльфийские стрелы — Эрвин, несомненно, понял их замысел и подстраховывал на дистанции.

Врата были уже недалеко, но к ним еще как-то надо пробиться…

Вот перед рыцарем возник уже не маарлок, а закованный в черную броню человек — в руках увесистая цепь. Враг ударил наотмашь и Риз едва успел увернуться — цепь прошла всего лишь в паре сантиметров от его лица. Следующий удар противника достиг-таки цели и пришелся по шлему. Сознание Риза заполнила тьма, а звуки битвы как-то быстро смолкли.

***

Вокруг разыгралось сражение. Эрвин видел, как Риз вместе с гномом продвигаются к воротам, и старался облегчить их путь. Стрелы били без промаха, но вскоре колчан опустел.

За спиной эльфа стояли девушки. Заметив приближающихся маарлоков, он выхватил саблю — твердо вознамерившись защитить своих спутниц. Бой, казалось, длился вечность. Ненависть давила грудь, мысли пропали, он видел только четырехруких гигантов — и раз за разом поднимал клинок, отрубая конечности, орудуя им направо и налево. Сабля с шипением вспарывала воздух, но противников не становилось меньше. Напротив, Эрвин знал, что враги пребывают и с каждым мгновением их становилось больше. Но каким бы искусным бойцом он не слыл, на его теле все-таки появлялись новые кровоточащие раны, слишком часто из горла вырывался болезненный стон.

— Спрячьтесь! — крикнул он девушкам через плечо и тотчас отразил очередной удар топора. — Где-нибудь. Понадежнее…

Цета, подхватив полы плаща, юркнула в узкий проход между каменными зданиями. Керон осталась стоять на месте. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, во взгляде горела решимость. Что двигало в этот момент посвященной, эльф не знал. Он был готов отдать собственную жизнь, лишь бы жила она, но Керон явно этого не понимала.

— Беги же! — Эрвин гаркнул во все горло, надеясь, что крик вразумит девчонку.

— Нет! Я останусь с тобой! Здесь!

Бешенство сдавило эльфу горло — он не хотел ее смерти, только не ее! Но что Перворожденный мог сделать? Беспорядочная атака противников не давала ему времени даже повернуться, не то что спорить с посвященной. Силы быстро убывали.

Звуки битвы нарушил утробный рык и в подгорное царство ворвался варх, раскидывая всех на своем пути. Маарлоки, окружившие эльфа попятились, не желая попасть под ноги-бревна тупоголового существа.

Варх тем временем повернулся к эльфу. Горящие безумным огнем глаза совсем не вязались с уродливо-печальной мордой гиганта. Эрвину совсем не хотелось убивать это несчастное существо — вид вархов был редким и грозил исчезнуть совсем, но когда на весы брошена не только жизнь эльфа, но и жизнь его возлюбленной, выбор казался очевидным. Другое дело, что убить огромное существо было практически невозможно.

Варх быстро приближался, и Эрвину ничего не оставалось, как поднять саблю и приготовиться к нешуточной схватке.

В любой другой битве эльф попытался бы прорваться или отступить, но сейчас некуда прорываться и некуда отступать. Впереди неменуемая смерть, позади — упрямая Керон.

Не дожидаясь нападения, Перворожденный растянулся в высоком прыжке, целясь острием сабли в то место где должно было находиться сердце гиганта, но клинок наткнулся на твердую броню.

Варх взревел — громко, утробно и одним движением отбросил эльфа в сторону. От верной гибели Эрвина спасла лишь молниеносная реакция — он успел сгрупероваться еще в воздухе и, перекувыркнувшись через плечо, снова вскочил на ноги.

Мозг лесного жителя отчаянно пытался сообразить, как же ему победить это существо, если клинок не может пробить толстую кожу противника. Уязвимым местом казались лишь выпуклые глаза варха, но стрел не осталось…

«Вспоминай же! — требовал внутренний голос эльфа. — Нет абсолютно неуязвимых — у каждого есть какая-то слабость»…

Когда-то давным-давно, еще будучи ребенком, он изучал вархов. И если память не подводит, то длинный рог во лбу этого существа — и есть то самое слабое место.

Тем временем гигант двинулся в сторону посвященной, но не успел сделать и нескольких шагов, как Керон вскинула руку с зажатым в ней священным медальоном, и вокруг варха вспыхнул ослепительный свет. Существо зажмурилось, тщетно пытаясь прикрыть глаза своей шестипалой лапой, его движения замедлились будто он пробирался сквозь густой кисель.

Вот он — момент!

Эрвин огляделся и остановил взгляд на высоком строении стоящем неподалеку от гиганта. Не теряя времени, эльф быстро вскарабкался по пристроенной к каменному зданию колонне, служившей надежной опорой его навесу. Достигнув крыши лесной житель еще раз бегло оценил обстановку и разбежавшись прыгнул на варха.

В руке сверкнула сабля, отсекая длинный загнутый рог. Эльф мягко приземлился на ноги, лишь чудом увернувшись от удара мускулистой лапы.

Гигант упал на каменные плиты. В страшной муке варх закричал совсем по-человечески. Громадное тело затряслось в предсмертной агонии и замерло.

Огибая поверженную тушу на Эрвина снова бросились маарлоки.

***

Цета бежала по узким и широким улочкам, не разбирая дороги. В ушах все еще шумели звуки битвы — звон мечей и крики сражающихся казалось преследовали ее попятам. Когда в глазах уже начало темнеть, а в боку разлилась режущая нестерпимая боль, она остановилась.

Немного переведя дух, девушка оглянулась по сторонам. Она оказалась в кривом безлюдном переулке, с обеих сторон которого тянулись низкие приземистые дома с простым орнаментом. Должно быть, здесь жил какой-нибудь бедный клан.

Керон не было рядом. Она осталась там, в гуще сражения, вместе с Эрвином. Но у посвященной есть, какая-никакая Сила, а что может противопоставить вооруженным до зубов маарлокам обычная подавальщица?..

Сотни раз обругав себя трусихой Цета медленно пошла по переулку.

Да, она боялась. После пыток в мрачных застенках Мессира ей каждую ночь снились кошмары, порой даже бодрствуя она вздрагивала от неожиданных звуков.

Сейчас Цета отдала бы многое, чтобы изменить судьбу и проклинала себя за мягкосердечие из-за которого, по сути, и оказалась втянута во все эти события. Ведь не пойди она на поводу у Лин, то ничего подобного не было бы — все могло сложиться иначе. Впрочем, это еще с какой стороны посмотреть, ведь в Векросе хозяйничала чума безжалостно забирая людские жизни.

Так размышляя о своей судьбе, Цета шла, опустив голову, и чуть не налетела на вывернувшего с правой стороны улицы гнома.

— Хоть дивись куда прешь! — возмущенно буркнул гном и только тут разглядел девушку. Вмиг тревога исчезла с его лица, а губы тронула легкая улыбка. — А, старая знакомица…

На голове гнома была все та же валяная шапка, на поясе — тот же ярко-красный кушак. Вроде бы в его облике ничего не изменилось, вот только борода, обычно приглаженная, сейчас выглядела свалявшейся и растрепанной.

— Рен? — Цетя не скрывала своего удивления — меньше всего она ожидала его здесь увидеть. — Ну, ты же вроде как в Ариакане остался…

Неуверенно произнесла подавальщица, все еще не веря, что перед ней стоит именно тот гном, торговавшийся с Эрвином за ее жизнь.

— Как здесь очутился?

— Пути треба знать, — не задумываясь, ответил гном и тут же изменил тему: — А дружки твои где? Почему одна?

— Сражаются, там, у привратной площади, — тихо произнесла девушка, неопределенно махнув рукой. — Ты, наверное, здесь из-за Маятника? Но его выкрали у Йена…

— Це знаю уже, — безразлично отмахнулся Рен, но в его серых глазах снова появилась тревога. — Заплутал я здесь… Давно по этим катакомбам не хаживал, — гном нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Ну, пиду я, наверное. А то снова припозднюсь. Я бы на твием месте повертал — друзьям твоим подсобить надобно. Рад был побачиться. Удачи тебе и хай все боги вас хранят!

— И тебе удачи, — девушка смотрела, как Рен быстро уходит прочь. Вскоре он свернул на другую улицу и исчез из виду.

Цета вновь осталась одна и сейчас она как никогда чувствовала себя растерянной.

С чего этот хитрый гном взял, что ее друзьям нужна помощь? Как он здесь очутился и зачем пришел, если знает что у Йена нет Маятника? Кто он вообще такой?

Рен не нравился Цете, он казался девушке очень уж странным и подозрительным.

Вновь и вновь прогоняя по очередному кругу эти вопросы, подавальщица не заметила, как вернулась к воротам Лориэля.