Шутка Хаоса

Глава 32 Лориэль. Тьма и Хаос

Арен стремился к воротам, а там, впереди, раздавался лязг железа и нестройные крики сражающихся. Заволновались, загомонили маарлоки, напирая друг на друга, стараясь удержать только что взятые врата. Но гномы держались стойко, шум и звон мечей не стихали.

Он даже не заметил, когда рыцарь, сражающийся рядом с ним, исчез. Арен остался один посреди бушующего моря врагов, недоумевая как до сих пор еще жив.

Гном видел, как во врата ввалился безмозглый варх, безжалостно топча тела своих и чужих воинов огромными ступнями. В высоту он достигал не менее двадцати локтей, а все его тело переплетали стальные жгуты мышц. Кожа у этих существ была какого-то серого оттенка и твердая, словно панцирь на груди рыцарей Розы.

Когда главнокомандующий все же пробился к огромным воротам, стража была уже практически перебита и растоптана. На каменных плитах лежали беспорядочно разбросанные тела, и Арен с гневом подумал, что защитников Лориэля полегло слишком много. Намного больше чем синих гигантов.

Гном рванул к рычагу, но оступился и услышал вспарывающий воздух свист. Тяжелый черный болт глубоко вошел в противоположную стену. Кто-то из захватчиков разгадал его замысел и не давал закрыть врата.

Время ушло, забрав с собой последний шанс. В ворота хлынул новый поток маарлоков, а за ними спешили многочисленные копейщики.

Арен неистово зарычал, снова поднимая меч, готовый достойно встретить свою смерть.

Над привратной площадью Лориэля пронесся воинственный клич:

— За главнокомандующего!

Арен резко обернулся и увидел приближающиеся к вратам стройные шеренги закованных в броню гномов. Впереди шел Брест, яростно орудуя обоюдоострой секирой. В сердце гнома вновь вспыхнула надежда, и он больше не оглядывался, слыша дружный и слитый топот сотен ног у себя за спиной.

Словно лавина объединенное войско гномов ринулось на захватчиков и вытеснило их за врата.

В сером предутреннем тумане бледно сверкали латы, слышался звон металла, воинственные крики и стоны раненых. Арен давно потерял счет времени и перерубленным древкам. Ему казалось, что бой длится уже целую вечность.

Густой туман резко рассеялся и перед главнокомандующим предстал предводитель темной армии. Облаченный в черные блестящие латы, высокий — почти одного роста с маарлоками. Голову защищал искусно выполненный шлем с крашенным конским хвостом. В руке он держал увесистую палицу, с одного взгляда на которую, гному стало не по себе.

Но мешкать и сомневаться времени не было. Одним прыжком Арен покрыл отделявшее его от противника расстояние и занес меч для удара.

Раздался пронзительный звон.

Если бы его клинок встретился с обычным оружием, то оно разлетелось бы на мелкие осколки — арантовская сталь не знала поражений. Тогда исход боя был бы предрешен, но в руках противника оказалась явно не простая палица.

Главнокомандующего отбросило в сторону. Он упал, сильно приложившись головой о каменные плиты. В ушах моментально зазвенело, а перед глазами расплылись черные круги. На несколько мгновений он оказался дезориентирован.

Между тем противник стремительно приближался, легко совершая палицей замысловатые восьмерки. Огромный шар, сплошь покрытый шипами, в очередной раз взлетел и устремился вниз.

Арен едва успел уклониться — удар палицы оставил глубокую вмятину на скалистой плите. Гном понял — от повторного удара ему уже не спастись…

— А ну иди сюда! — Брест приближался, угрожающе подняв обоюдоострую секиру. — Сейчас увидим, на что ты еще годен!

В глазах предводителя лишь на миг мелькнуло удивление, тут же сменившись предвкушением. Словно во сне Арен видел, как первый удар палицы отшвырнул секиру Бреста в сторону, а второй — превратил лицо гнома в кровавое месиво.

Зло, ярость, обида — все смешалось в хаотичный круговорот и взорвалось в душе гнома. Схватив меч, и почти не соображая, главнокомандующий Лориэля бросился вперед. Рубящим ударом с легкостью отсек руку противника, сжимающую палицу. Крутнулся и вонзил меч тому в горло.

Предводитель темной армии захрипел и схватился за шею, из которой резкими толчками хлестала темная кровь. Не желая видеть мучений врага, Арен отсек ему голову и она словно мяч подпрыгивая, покатилась к ногам сражающихся.

Бой был завершен. Многие маарлоки завидев смерть своего предводителя, поспешили срочно ретироваться. Арен не препятствовал. Пусть бегут. Преследовать врага нельзя — можно наткнуться на хорошо спланированную засаду.

— Всех раненных и убитых гномов внести в Лориэль и закрыть ворота. — Глухо распорядился он, в последний раз бросив взгляд на мертвого друга.

***

Заклятие перемещения выкинуло Марику и Лиассина в заброшенных катакомбах подгорного царства. Чародей прекрасно видел в темноте, но ради всадницы зажег навершие посоха и желтый мертвенный свет озарил окружающее пространство. Извилистые подземные коридоры расходились в разных направлениях, с каменных сводов стекали редкие капли воды.

— Почему мы здесь? — Марика непонимающе заозералась по сторонам. — Почему ты не переместил нас на вершины Лориэля?

Лиассин усмехнулся. Его искренне забавляла растерянность женщины, и еще он вдруг отчетливо понял, что она ему не доверяет. Впрочем, глупо было ожидать от нее слепого доверия.

— Дальше пойдешь одна, — маг зажег огонек первозданной тьмы — слегка пульсирующий сгусток повис в паре шагов от всадницы. — У меня осталось здесь незавершенное дело.

Лиассин развернулся, намереваясь покинуть Марику, но тонкие пальцы крепко вцепились в рукав его мантии.

— Что? — Фиалковые глаза расширились от осознания сказанного. Да, Марика все поняла. Ума ей было не занимать. — Сейчас не время…

Даже в полумраке пещеры было видно, как побледнела женщина, в глазах застыл страх.

— Следуй за проводником, и он приведет тебя к Смерчу, — попытался успокоить ее чародей. — Мне казалось — ты не трусиха…

Пальцы всадницы слегка дрогнули, но рукав так и не отпустили. Напротив, Марика взяла мага за руку и с мольбой заглянула в холодные глаза.

— Не надо. Что даст эта месть? — Глаза девушки предательски заблестели. — А как же я?..

Он приблизился к ней почти вплотную и почувствовал ее дыхание. Марика не отстранилась, ни один мускул на ее лице не дрогнул от отвращения. Взгляд чародея скользнул по чуть приоткрытым губам вдруг ставшим такими желанными…

Лед в душе Лиассина треснул и он жадно припал к устам Марики, наслаждаясь страстным поцелуем, но несколько мгновений спустя, словно осознав, что делает, оттолкнул всадницу.

В глазах женщины снова застыло непонимание. Лиассин набрал в грудь побольше воздуха и произнес скорее для себя, чем для нее:

— Принципы и убеждения составляют основную суть человека. Если в человеке их нет, значит, в нем нет ничего, — в голосе мага прозвучали металлические нотки. — Я тот — кто есть, и ничто это не изменит. Следуй за огнем.

Он развернулся и, не оглядываясь, скрылся в одном из запутанных коридоров.

Маг шел быстро. В его голове, словно птицы, метались мысли — одна абсурднее другой.

И вот зачем он к ней потянулся? Ведь она всего лишь союзница, причем временная. Настанет момент, когда придется от нее избавиться, если, конечно, она не опередит его. Да, Марика красива — чего стоят одни глаза, что глубже самой бездонной из бездн. В его случае страсть губительна, ведь если он полюбит, то где гарантия что всадница ответит взаимностью, а не разыграет роль влюбленной дурочки? Да и разве можно полюбить его обезображенное лицо?

По мере приближения к пещере Когтя воздух стал более влажным, а подземные коридоры намного шире.

Лиассин остановился и прислушался — вокруг тишина и лишь изредка ее покой нарушали падающие капли со сталактитов, сплошь покрывших своды пещеры. Возни дракона не слышно — учуял приближение мага и затаился.

Сомневаться не приходилось — стоит Лиассину ступить в пещеру, как дракон тут же выпустит столб огня.

— Почему ты застыл на пороге? Разве это вежливо? — раздался глубокий голос дракона и эхом отразился от сводов пещеры. — Выходи, не бойся…

Чародей искренне рассмеялся.

— Коготь-Коготь, ты прожил многие сотни лет, а все продолжаешь быть наивным словно сопливое дитя, — с издевкой произнес Лиассин медленно ступая в пещеру и одновременно воздвигая защитный барьер. — Страх не заставил бы меня прийти снова. Здесь сыграло роль другое…

Вопреки даже собственному зрению, позволяющему прекрасно видеть в темноте, маг не мог разглядеть ненавистного врага. Всю пещеру заливал непроницаемый мрак, созданный доступной только драконам магией. Оставалось только надеяться, что и Коготь сейчас так же слеп.

Пещеру огласил яростный рык, послышался грохот и всплески, будто в воду падали тяжелые предметы. Исторгаемые драконом языки пламени врезались в стены и плавили камень, продолжая гореть, как ни в чем не бывало. Спустя несколько мгновений мрак рассеялся и Лиассин понял, что Коготь разрушил собственные чары.

Чародей различил черный силуэт дракона находящегося на излюбленном скалистом островке посреди подземного течения. Тут и там торчали упавшие сталактиты, глубоко вонзившиеся в плоть скалы. По чешуе крылатого ящера пробегали мелкие искорки, глаза горели злобным зеленым огнем. Лиассин сжал в руке Маятник. Из артефакта струилась древняя глубокая Сила, заставляющая трепетать даже суть самого чародея. Но вместе с этим трепетом пришла и уверенность в собственной победе.

— Видимо прошлый урок ты так и не усвоил, — Коготь выпустил из пасти ледяной поток и река, окружающая дракона вмиг заледенела, покрывшись толстой и прочной коркой льда. — Жалкий человечишка возомнивший себя могущественным… На самом деле ты — ничто, честолюбивый червяк!

Произнося речь, Коготь неумолимо приближался к магу застывшему у входа в пещеру. Лед под мощными лапами дракона трещал, но не лопался. Драконья пасть раскрылась, исторгая вонючую струю кислоты, но прежде чем смертоносная субстанция достигла цели Лиассин вскинул руку сжимая в ней Маятник. Камень качнулся, и пещера содрогнулась в продолжительной судороге, словно безнадежно больной, корчащийся от предсмертного спазма. Струя ударила в магический щит и растеклась по нему болезненно-желтыми разводами, не причинив магу вреда. Артефакт многократно усиливал структуру заклинания, давая новому владельцу поистине великие Силы.

Потолок подземелья разрушался: уцелевшие сталактиты и огромные булыжники посыпались вниз, грозя стать для Когтя могильной насыпью. С невероятным проворством дракон уворачивался от падающих камней. Его очертания подернулись черным маревом, и Лиассин понял — враг собирается сменить ипостась.

Чародей взмахнул посохом и в пещеру стремительно ворвался ледяной ветер. Внешне ничего не изменилось — лишь заметно похолодало, но магическое зрение позволяло рассмотреть действие чар во всех подробностях.

К Когтю устремились лишенные тел руки с длинными тонкими когтями. Вцепившись в громадное тело ящера, они медленно разрывали его плоть, причиняя невыносимые муки.

Пещеру огласил нечеловеческий вой. Дракон упал, его когти скребли лед, образовывая на нем глубокие борозды. На бесстрастном лице Лиассина появилась легкая улыбка. Маг не спеша направился к поверженному противнику.

Видит Тьма, он жаждал мести, но вместо торжества душу продолжало лихорадить от ненависти. Коготь уже не выл, а тихо хрипел, но сердце мага, словно камень не чувствовало жалости. Он искренне наслаждался мучениями своего врага.

— Как тебе боль? — тихо поинтересовался волшебник, присаживаясь на корточки и с любопытством заглядывая в глаза дракона. — Будет больней! Ты же знал, что я не умею прощать обиды… Посмотри, что ты сделал со мной!

Он слегка коснулся изуродованной щеки, а затем протянул руку в сторону. Повинуясь чарам, тонкий сталактит оторвался от каменистого пола, потянулся к волшебнику и словно влитый удобно устроился в его ладони.

Дракон судорожно разевал пасть. Казалось, он что-то силился сказать, но из глотки вырывался лишь сип. Заклинание Лиассина все еще действовало, и когтистые руки ледяного ветра продолжали терзать тело обреченного.

Жгучая ненависть сменилась отвращением и, размахнувшись, маг вонзил сталактит в глазницу дракона. Дыхание Когтя прервалось, громадная туша перестала дергаться и навечно замерла.

Лиассин поднялся, ощущая странное опустошение. Его враг наконец-то мертв, но маг не чувствовал радости. Глубоко вздохнув, он прислушался к творящимся в Лориэле заклинаниям — там, во дворце, шел нешуточный бой и Астрал буквально дрожал от пущенных в ход чар. Волшебник уловил эманации частиц первозданного хаоса и невольно проникся уважением к белому магу — Вартери не сомневался, что вызванный во дворце уничтожающий смерч принадлежал именно ему, потому что Повелитель Ночи всегда черпал Силу во Тьме.

Хотя какой же он белый? Разве светлые используют Силу Хаоса?

Уже собираясь покинуть Астрал, Лиассин снова ощутил буйство сошедших с ума Сил: Тьма и Хаос переплелись в чудовищном водовороте, постепенно образуя нечто целое и неделимое. Миг спустя чародей понял, что Архимаг мертв.

Отсюда пора убираться, а то не ровен час победитель вспомнит о Лиассине и тогда уж точно не миновать магического поединка. Бросив последний взгляд на поверженного Когтя, чародей покинул Лориэль.

Над подгорным царством медленно разгоралось утро. Марика стояла возле Смерча и успокаивающе поглаживала дракона по шее. Наконец, она заметила черного мага и на лице всадницы появилась улыбка, но быстро исчезла.

— Коготь?

— Мертв, — мрачно констатировал Лиассин, — как и Повелитель Ночи. Армия Медегмы осталась без предводителя.

Глаза Марики ошеломленно расширились.

— Ты все спланировал давно… Не убил белого мага хотя легко мог сделать это, а когда этот самый маг появился в Лориэле — ты заманил сюда Архимага. Откуда ты знал, что светлый победит?

— Не знал. Решил попытать судьбу и не ошибся. А теперь нам пора уходить, если конечно у тебя нет желания разделить участь Повелителя Ночи.

Всадница легко забралась в седло и протянула Лиассину руку. Смерч недовольно посмотрел на чародея, но противиться не стал. Впрочем, вполне может быть он мысленно и отчитывал свою хозяйку, но Вартери этого не слышал. Как только чародей устроился за спиной Марики, дракон взмахнул крыльями и взмыл в небо.

— Куда мы теперь? — поинтересовалась женщина у мрачного союзника, наблюдая за развернувшимся внизу сражением.

Большинство маарлоков обратилось в бегство, а те, что не отступили, оказались окружены, но продолжали ожесточенно сражаться. Лориэль все-таки сумел дать отпор пришедшей угрозе.

— К Карк-Дароту, — решительно произнес маг. Поддерживать разговор не хотелось — в его голове созревал новый план.

***

Риз очнулся среди мертвых и раненых. Слышались стоны, короткие команды и перекличка на гномьем диалекте. Врата оказались закрытыми. Видимо, Арен все-таки смог добраться до рычага.

Над рыцарем склонилось обеспокоенное лицо Цеты. Она едва нашла его среди изуродованных тел.

— Живой! — слегка улыбнувшись, обрадовалась бывшая подавальщица.

Риз приподнялся на локте и оглядел место битвы. В глазах двоилось, в ушах царил невообразимый гул. Гномы выносили раненных товарищей и безжалостно добивали врагов.

— Где все наши? — прохрипел рыцарь уже сев и подперев голову руками.

— Эрвин помогает выносить раненых, — ответила Цета. — Йен, как вошел во дворец, так еще не возвращался, а Ташин увязался за ним следом. Керон помогает в лазарете.

Где-то в глубине души рыцаря возникла тревога. Он встал, слегка покачиваясь, и побрел к дворцу. Постепенно, ему становилось легче, но голова так и раскалывалась на множество мелких осколков. Следом молча шла Цета.

Пройдя по узкому мосту, они вошли во дворец и оказались в просторной зале. В центре располагалась лестница — в ширину не менее трех косых саженей, справа и слева находились арочные проходы.

— Как ты думаешь — куда дальше?

Девушка лишь пожала плечами, заворожено разглядывая обстановку дворца. Рыцарю была привычна помпезность подобных зданий, а вот подавальщице — нет.

Немного поразмыслив, он двинулся к лестнице и поднялся по широким ступеням. Воин не оглядывался, но слышал за спиной тихие шаги и знал, что Цета не отстает от него ни на шаг. Не обращая внимания на висящие на стенах дорогие гобелены и портреты подгорных правителей, рыцарь шел все дальше и дальше. Наконец Риз остановился перед Приемным Покоем. Створки дверей были сорваны с петель — здесь явно произошло нешуточное сражение. На негнущихся ногах он вошел в помещение и сразу же увидел друга. Йен наклонился, поднимая с пола Ключ.

Улыбка сползла с лица рыцаря, и радостный возглас застрял в горле — перед ним стоял совсем не тот Йен, которого он знал прежде. Тело чародея покрывала черная мантия, глаза, устремленные на рыцаря, уже не являлись человеческими — зрачки вытянулись в тонкую линию, напоминая змеиные.

— Что произошло? — это все, что смог выдавить из себя Риз.

Рядом также молча застыла Цета. Глаза девушки расширились от ужаса.

— А разве не видишь? — прошипел маг и грустно улыбнулся. — Я победил архимага. Не верится даже, но так и должно было быть…

Справа послышался стон, и рыцарь увидел Ташина. Юноша поднялся и на неверных ногах приблизился к Ризу.

— Все в порядке? — поинтересовался рыцарь у парнишки и, получив кивок, снова обратился к другу детства: — Почему на тебе черная мантия?

— Риз, ты задаешь глупые вопросы… Впрочем, ты всегда был не особо сообразительным. — Маг усмехнулся. — Что тут удивляться?..

— Что ты задумал? — Риз нахмурился и почесал затылок, не понимая, к чему клонит его друг.

— Видишь ли, победив Повелителя Ночи, я обрел Силу Тьмы — все, чем когда-то владел архимаг. Мне не хватает лишь знаний…

— Очнись, Йен! Это ведь не ты! Это Тьма тобой управляет! Ведь можно что-то придумать, все исправить…

— Нечего здесь думать и править тоже, — оборвал его маг, сжимая в руке кристалл. — Я ухожу. Прощай, мой друг.

— Ты уходишь? — опешил воин. — Но куда?

— Не важно, — буркнул под нос чародей, начиная творить заклинание.

Риз понял, что отговаривать друга бесполезно, но кристалл он должен был забрать во что бы то не стало…

— Да провались хоть в Яму, но сначала верни хозяину Ключ, — Риз положил ладонь на плечо Ташина. — Именно он был избран для его хранения…

Йен тихо рассмеялся, затем прищурился, уставившись на бывших спутников немигающим взглядом.

— Зачем Ключу такой никчемный владелец? — прошипел он и хищно усмехнулся. — Теперь его хозяин я!

Йен прошептал короткое заклинание. Силуэт мага начал стремительно бледнеть и исчезать. Риз рванул со всей быстротой, на которую только был способен и вцепился в мантию чародея. Где-то рядом мелькнуло перекошенное лицо Ташина.

Мышцы рыцаря свело от напряжения в попытке остановить друга и вернуть Ключ, но заклинание Йена работало исправно, затягивая их следом за магом в подпространство.

В следующий миг мягкая тьма распахнула перед Ризом свои объятия.

***

— Ты уверена, что так все и было?

Эльф стоял в Приемном Зале и хмуро разглядывал разрушенное помещение.

— Да, именно так, — кивнула Цета. — На Йене была черная мантия, глаза тоже изменились… Он забрал Ключ себе. Риз и Ташин хотели его остановить, но не получилось. Заклинание унесло их вместе с магом.

Эльф несколько мгновений молчал.

— Надеюсь, рыцарь и мальчишка — живы.

И все же он оказался прав — его подозрения подтвердились: Йен обратился к Тьме и завладел Ключом. Теперь маг, скорее всего, отдаст артефакт Медегме в знак своей преданности, и тогда надежда остановить войну окончательно иссякнет. Надо любой ценой остановить предателя, но вот незадача — эльф не знал, куда переместился волшебник. Ответить на этот вопрос могла лишь старая ведьма, но до ее хижины путь не близкий, а пока остается уповать только на то, что Риз все-таки сумеет помешать магу или хотя бы вразумить.

— Ах, да, — девушка наморщила лоб и протерла ладонями лицо, словно пытаясь стереть с него усталость. — Я видела Рена… Странный он какой-то, да и вел себя подозрительно…

— Верно, странный, — задумчиво подтвердил эльф.

На первый взгляд Рен выглядел как обычный гном, но все ли так как кажется на первый взгляд? Откуда обычному подгорному жителю знать о местонахождении Подземелья Теней и о том, что в нем находится Маятник? Эрвин не знал, что это за артефакт и какими свойствами тот обладает, но для каких целей он понадобился Рену?

Что теперь задумал хитрый темный гном, и с какой целью явился в подгорное царство вслед за ними? Не может это быть простым совпадением, никак не может…

— Он случаем не обмолвился о том, что его сюда привело?

— Нет, — задумчиво ответила девушка. — Говорил, что куда-то опаздывает, но куда — не сказал. Да я и не спрашивала — не до этого было…

Эльф решительно направился к выходу. Медлить нельзя, пора снова пускаться в дорогу. Он бы многое отдал, чтобы больше не видеть эту безумную каргу, гадающую на рунах и видящую людей насквозь, но иного выбора не оставалось. Только она одна и могла поведать, где теперь искать Йена и приоткрыть тайну — кем же на самом деле является Огненный Молот.

Конец первой книги