Симбиоз

Глава 12

Как выяснилось позднее, Нари знал, что отделом по борьбе с симбионтами руководит такой же симбионт. За месяц до войны Джованни Махоун, служивший тогда в должности помладше и занимавшийся охраной вице-президента, познакомился в штате Колорадо с начитанным доброжелательным коллекционером, представившимся именем Питер. После контакта со «слезой Преисподней» Джованни плохо себя почувствовал, вызвал такси, однако до гостиницы, в которой временно проживал, не добрался: потерял сознание на полпути. Очнулся он в обители Питера, где тот объяснил ему, что с ним случилось и кем он теперь является. Сбежал Джованни спустя четыре дня, выяснив, что его новый знакомый, показавший ему редчайший камень – виновника произошедших с ним изменений, - задумал травлю бесперспективных, и, вернувшись домой, принялся кропотливо изучать способности своего демона. На это у него ушло чуть больше двух месяцев. Затем он предоставил штабу всю информацию о симбиозе, которую сумел раздобыть путем рискованных экспериментов над собой же, и предложил помощь в розыске и задержании агрессивных симбионтов, в чем весьма преуспел и за что был награжден Медалью Почета.

Биография у Джованни была героическая, и мне бы восхититься ею, как восхищался Нари, однако я еще долго не могла отделаться от странного гадкого ощущения в ладонях после встречи с ним. На контрасте с благожелательной Мерилин, искренне беспокоившейся за всеобщую безопасность или хорошо сыгравшей эту беспокоящуюся роль, он казался сухим, недобрым и заинтересованным исключительно в своих победах.

После возвращения из участка мы с Нари еще час простояли у моего дома, и он подбадривал и улыбался гораздо больше обычного. Гораздо теплее, чем утром. Один раз я, забывшись, открыто посмотрела на Аббадона, а затем быстро и виновато опустила глаза, хотя Нари отреагировал на этот взгляд с профессиональным равнодушием.

- Ничего, Андреа.

- Ты даже не спросишь, как он выглядит?

- Я читал описания в информативном справочнике, составленном Джованни, - пожал плечами он. – Они высокие, крылатые, мало чем похожие на нас, хотя умеют принимать разную форму.

- Да… - я поморщилась. – Насчет формы… что будет моему отцу за материалы, которые уничтожил Франциско?

- Ничего серьезного. Это больше моя оплошность, чем его, и никто его не винит. Мы проходили специальную подготовку, а мистер Фишер – нет.

На прощание мы впервые обнялись. Я пристроилась макушкой к его подбородку, но от усталости почти ничего не почувствовала, хотя ждала этого момента очень давно. В животе еле заметно всколыхнулось и мгновенно улеглось; жаль, что все случилось именно сегодня, когда не осталось сил ни волноваться в предвкушении, ни радоваться.

Отец появился в коридоре сразу, как расслышал щелчок замка. Угрюмо поинтересовался, как прошел экзамен.

- Я же утром сказала, что сегодня мы только готовимся, - озадаченно отозвалась я, закрывая за собой дверь. – Ты извини, что я припозднилась…

Он быстро качнул головой, расплылся в широкой улыбке и бросился на кухню. Как оказалось, снова варить мне кофе. Я проводила его подозрительным взглядом. Если забывчивость вполне можно было списать на тяжелый рабочий день, то столь резкой перемене настроения объяснений не находилось. Я только-только наклонилась, чтобы развязать шнурки, да так и замерла от ужаса в полусогнутом положении. Он проверял! Проверял, действительно ли домой явилась его дочь, еще с утра предупредившая, что экзамен будет только завтра, и обрадовался, когда проверка была успешно пройдена. В очередной раз обозлившись на Франциско, я побрела в комнату, надеясь за безмятежной болтовней с сестрой позабыть весь этот долгий и сложный день, как ночной кошмар.

Следующие две недели тянулись крайне медленно, хотя я не давала себе ни часа на передышку, усердно готовясь к экзаменам. Один за другим они покорялись мне, а в перерывах между учебой я проявляла небывалую активность, напрашиваясь на прогулки с Рене и ее друзьями или собирая под разными предлогами своих, - Дэйзи и Анна были этому только рады. Таким образом хотя бы при свете дня у меня не оставалось времени на тягостные мысли. С Нари и отцом я, напротив, старалась общаться реже, потому что оба они вели себя так, будто у меня диагностировали неизлечимую болезнь: были шелковыми, излишне веселыми и готовыми во всем потакать.

- Хватит, прошу тебя! Я прекрасно себя чувствую! Не пользуюсь способностями демона, не страдаю и не нуждаюсь в опеке!

- С чего ты взяла, что я тебя опекаю? – удивился Нари. – С недавних пор ты слишком остро на все реагируешь и видишь в моих действиях то, чего попросту нет.

- Извини.

- Думаешь, Джованни поручил мне следить за тобой? – я неопределенно пожала плечами, и Нари испустил тяжелый вздох. – Нет, Андреа. Не все твои друзья пытаются тебя использовать.

За эти две недели я научилась не вздрагивать, просыпаясь по утрам и видя под потолком крылатую фигуру Аббадона. Научилась слушать его, не отвлекаясь от повседневных дел, и твердо осознавать его существование, – в самом начале меня периодически посещали приступы страха, что демон является лишь призрачной тенью моего собственного безумия. Они особенно набирали силу, когда сквозь него беспечно проходили Рене и отец и смеялись, останавливаясь на уровне его когтей, – тогда я пугалась, что встреча с Джованни была ненастоящей, и нет никакого учета для симбионтов, а у меня действительно психическое расстройство, о котором все специально умалчивают. К счастью, приступы такие случались редко, – чтобы избавиться от них, я каждый раз вспоминала стайку детей, разглядевших во Франциско ангела, - и вскоре прошли окончательно. Прошли настолько, что находиться в обществе Аббадона мне стало легче, чем с кем-либо другим, потому что от него ничего не нужно было скрывать. И даже нельзя было скрыть.

- Ваших младенцев штампуют и отправляют по пути, который когда-то прожил один известный человек, что лишает вас возможности быстро и эффективно открывать новые курсы для развития.

- И как же правильно нужно воспитывать детей? - пробормотала я еле слышно, сидя на очередном занятии профессора Беннета. – Как это принято у вас?

Аббадон занимался любимым делом: выражал презрение всему людскому. Ежедневно он называл хотя бы одну новую причину, почему считает человеческую расу слабой и неразумной, - я не обижалась и относилась к этому, как к своеобразной игре, в которой должны были перечисляться плюсы и минусы двух наших миров; однако про свой дом демон наотрез отказывался говорить. Вот и сейчас он замолк, насупившись, как замолкал всегда, когда я задавала контратакующий вопрос.

Вернулась решавшая у доски задачу Дэйзи и с красноречивым вздохом неудовольствия села рядом со мной. Последний экзамен был назначен на завтра. Все молились, чтобы он прошел как можно скорее: неистовствующий профессор Беннет не выпускал нас из аудитории уже третий час подряд.

- Видите, как просто? Бэйли, вам пример понятен? Вы проходили эту тему?

- Да, - раздался сзади нетвердый голос.

Новичок Джек вновь сидел за моей спиной и вновь сомневался. У меня сложилось впечатление, что он по жизни ни в чем не был уверен.

- Хорошо. Что, проголодались? Думаю, мы отлично поработали, - Логан одобрительно свистнул, кто-то принялся аплодировать, и мистер Беннет снисходительно улыбнулся. - Завтра жду вас в два часа.

- Быть не может, - проворчала Дэйзи. – Глаза б мои его больше не видели.

- А мне он нравится, - не согласилась я. – Да, он въедливый, но ведь душевный.

- Это он просто хорошо к тебе относится и не мучает у доски, как меня.

- Пойдем в буфет? – подошла Анна с элегантным белым рюкзачком в руках и, бросив на меня хитрый взгляд, обратилась к Джеку. – Хочешь с нами?

Я картинно закатила глаза. Джек с благодарностью согласился, и даже голос у него сделался в этот момент не таким нерешительным. Пока все выбирали, чем бы подкрепиться, он первым рассчитался с продавщицей и с робкой улыбкой на круглом, залитом краской лице приблизился ко мне, чтобы вручить шоколадный рожок, который я и сама подумывала купить, потому что очень любила.

- Как ты догадался?.. – я оборвала себя и мысленно выругала близняшек, наверняка и рассказавших ему о моих вкусовых предпочтениях. – Спасибо, я сейчас верну тебе деньги.

- Не нужно…

- Нужно, - отрезала я. – Вот, бери.

- Вы, девки, такие непонятливые, – пробубнил Логан, проходящий мимо с огромным куском пиццы в зубах.

Тут он ошибался: мне было кристально ясно, в чем дело. Попытки сводничества со стороны подруг уже не могли считаться безобидной шуткой, потому что касались не только меня и могли ненароком ранить чувства Джека. Нужно была срочно обозначить границы, чтобы не вводить его в заблуждение, и я собиралась заняться этим прямо сейчас.

Он так и не взял деньги за мороженое. Просто молча развернулся, продемонстрировав натянутые до предела пуговицы на рубашке, и отошел. Я не стала его преследовать. По возвращении домой отец снова задал какой-то дурацкий проверочный вопрос про некую подругу из Аризоны, которой у меня никогда в жизни не было. Я не ответила и с серьезным видом сложила на груди руки.

- Пап, все нормально. Никто не придет сюда в моем облике. Нет больше смысла.

- Что?

- Ты понял меня.

Изображал недоумение отец недолго. Глаза его превратились в узкие щелки, мечущие молнии. Он резко придержал дверь в комнату, которую изнутри попыталась открыть Рене, собиравшаяся выйти на наши голоса.

- Риверс не должен был посвящать тебя в такие подробности! Это неслыханно! Я обращусь к его начальству!

- С его начальством я тоже уже успела поговорить. Пап, успокойся. После того, что я видела на Бомонт-стрит, с их стороны было бы странно что-либо скрывать от меня.

- Эй! Почему меня заперли?

Отец колебался, явно намереваясь сказать про Нари еще что-нибудь нелицеприятное, однако я твердо отстранила его и позволила сестре выйти в коридор. Та поглядела на нас обиженно.

- Опять? Сколько можно ругаться?

Я не успела ее успокоить: на плечо мне неожиданно легло нечто холодное и грубое. Аббадон коснулся меня своей чешуйчатой рукой, чего не делал со дня нашего знакомства, и я вздрогнула всем телом. Рене, стоявшая ко мне рассерженным боком, ничего не заметила, зато заметил отец. Мой дерганный жест и торопливый взгляд в сторону – он заметил и растерянно моргнул, но вряд ли придал значение.

- Пойду… воды попью.

Я торопливо завернула за угол, убедилась, что за мной никто не следует, и только тогда вопросительно покосилась на Аббадона.

- Трансформации передаст тебе все мои силы. Преуменьшенные, но все. Она будет выгодней чего-то одного.

Рене о чем-то спрашивала отца, он негромко отвечал. Кажется, они не прислушивались. Чтобы создать больше шума, я принялась медленно наполнять стакан водой.

- Чего ты снова вспомнил про трансформацию, Абби? Ты же слышал Мерилин, это запрещено. Да и к чему она мне?

Демон свирепо, по-змеиному зашипел – на мгновение я даже перестала различать голоса родных в коридоре.

- Не смей коверкать мое имя! Ты и прежде сокращала его до одиночного, что позволено отнюдь не каждому, и я благосклонно позволял тебе это из милосердия к вашей не отличающейся интеллектом расе, но то, что ты произнесла сейчас…

- Извини, - покорно откликнулась я, на деле ни капли не раскаиваясь, и сделала громкий глоток. – Так в чем дело? Тебе очень нужна моя кровь? Давай договоримся и на выходных попробуем что-нибудь простое и разрешенное, хорошо?

Я едва успела закончить предложение, как на пороге кухни показался отец.

- Ты что-то сказала?

- Да, я… думаю вслух.

- Нам необходимо обсудить все, что с тобой произошло.

- Я уже говорила тебе, что Нари запретил мне даже вспоминать об этом.

- Запретил! – взвился отец. – Запретил, но самолично рассказал тебе про того треклятого одержимого, забравшегося в мой кабинет!

- Симбионта, па, - резко поправила его я. – Он нас больше не побеспокоит. Здесь нечего обсуждать. Давай не будем расстраивать Рене, она ведь чувствует, что у нас какие-то секреты, и переживает.

- Нет, еще как есть, что обсуждать! Твоя мать… ох, - я жадно впилась глазами в его лицо; то ли отец боялся расстроить нас, то ли не хотел теребить собственные раны, но маму он вспоминал крайне редко. – Когда она столкнулась с одержимыми… хорошо, с симбионтами. Она очень изменилась после этого. Изменилась, а потом бросила нас. И сейчас ты тоже…

Я взволнованно стукнула дном стакана о стол.

- Как она с ними столкнулась? Когда?

- В тот день твоя мама возвращалась из Аризоны – вряд ли ты помнишь, но она летала туда почти каждый месяц, навещала больного отца, твоего дедушку, пока он был еще жив. Рейс был утренний, и мы ждали ее к обеду, однако домой она заявилась гораздо позже обычного, испуганная, ошарашенная, потерянная… взрослая женщина, не то что ты, ребенок, и даже на нее эта встреча повлияла так сильно, что ее невозможно было узнать! Три дня она просто лежала в кровати, молчала, вздрагивала от каждого шороха, ничего не ела... хорошо, что тогда я уже знал о симбионтах и мог ей объяснить, с чем она столкнулась. Агент Транту, курировавший наш округ задолго до Риверса, рассказал мне, когда я стал шерифом. Эта информация предназначалась лишь для высоких руководящих должностей, - он смерил меня раздосадованным взглядом, будто бы хотел напомнить, что я к таковым явно не отношусь. – Я как смог успокоил твою маму, а затем отвел ее к Транту – этого требовал от меня устав. После беседы с ним ей вроде стало лучше, но ненадолго. Буквально через три недели она ушла, ничего не объяснив.

Я задумчиво подвинула стакан вправо, затем влево. Отец явно не знал, что в тот день мама и сама стала симбионтом. Она утаила это.

- Понимаешь, почему я беспокоюсь, Андреа? Ты молода, впечатлительна…

- Все нормально, па, - отрывисто произнесла я. – Спасибо, что рассказал. Честное слово, со мной не случится того же.

- Но…

- Мама говорила, кого именно встретила? Называла имена?

- Кажется, она упоминала какого-то Питера… - отец ненадолго задумался, после чего сразу же нахмурился. – Почему ты спрашиваешь?

- Я решила… ну, вдруг на Бомонт-стрит был именно он, - выпалила я. – Глупость, конечно… не бери в голову.

Неужели она ушла из дома, чтобы участвовать в войне? Бросила бесперспективного мужа, оборвала все контакты с людьми, а меня не взяла, потому что я была еще слишком мала, чтобы призвать демона?

- Этот Питер наверняка уже давно сидит за решеткой: их всех переловили, когда была война, - отец запнулся и сердито мотнул головой, злясь на себя за то, что ненароком сболтнул лишнего. – Не то хотел сказать. Ты просто знай, что я всегда готов помочь тебе, - он помолчал. – Что я рядом. Не нужно отстраняться и держать в себе все свои страхи, плохие мысли и переживания. Если тебе вдруг потребуется консультация кого-то более компетентного…

- Нет, - быстро оборвала его я. – Мне ничего не требуется, па. Я в порядке.

От этой фразы меня уже тошнило, но я повторяла ее вновь и вновь, каждый день, каждому любопытствующему и сочувствующему. Отец испустил тяжелый вздох и вразвалочку вышел из кухни. Лишь когда стихли его шаги и привычно грянул из-за стены телевизор, я опустилась на стул. Аббадон покосился на меня красным глазом – вряд ли он вообще вслушивался в наш разговор, ему гораздо интереснее было прощупывать мои эмоции по его завершении. Через минуту из коридора с сумрачным видом показалась Рене в пижамных шортах с очаровательными голубыми акулятами и устроилась за столом напротив меня.

- Пойдешь завтра с нами на квест вечером? Анжела нашла какое-то классное место.

- Пойду, - на автомате откликнулась я.

- А хочешь пойти?

- Что?

- Говорю, сама-то хочешь пойти?

- Что за глупый вопрос, - рассердилась я. Голова моя ломилась от мыслей о маме, Питере, войне и симбиозе, и мне совсем не хотелось разгадывать, какой подвох скрывается в словах сестры. – Раз сказала, что пойду, значит, хочу.

- Нет, - тихо отозвалась Рене. – Это не одно и то же.

- У меня завтра последний экзамен. Давай я сперва сдам его, а потом ты будешь приставать ко мне со своей философией, сколько душе твоей будет угодно.

Она посмотрела с грустью, но ничего больше не сказала.

Всю дорогу до университета следующим утром я с усердием вспоминала, какие из симбиотических способностей были разрешены для использования. Мерилин делила их на многочисленные подгруппы, но основными называла только две: воздействующую и управляющую. К первой она причисляла силы, применяемые к самому симбионту, наделяющие его разными демоническими свойствами, вроде крыльев или невидимости, а ко второй – силы, применяемые к окружающим предметам и существам, к которым относился, например, фокус Франциско с водой в озере. Для вводного раза я избрала именно подгруппу управляющих способностей, потому что категорически не хотела экспериментировать на себе.

- Не нужна мне твоя кровь, - раздраженно фыркнул Аббадон, когда глаза наши на секунду встретились.

И угрюмо отвернулся, будто что-то его немало огорчило. Наверное, ему была неприятна моя жалость. Я искренне сочувствовала демону: казалось, союз со мной делает его неполноценным, лишает даже тех маленьких радостей, к которым давно привыкли другие его сородичи, ежедневно пирующие на крови своих более амбициозных, прогрессивных симбионтов. И мне очень хотелось скрасить ему заточение в чужом мире.

Я брела давно проторенной дорогой от автобусной остановки, придумывая теперь какую-нибудь нетривиальную и полезную задачу, для исполнения которой очень пригодилась бы помощь Аббадона, когда заметила молодого человека в серой кепке с большим козырьком, следующего шаг в шаг за мной. Поначалу он двигался неторопливо, легкомысленно поглядывая по сторонам, и я подумала, что ошиблась, избрав себя его целью, но, когда мы, держа небольшую дистанцию, добрались до футбольного поля, он внезапно ускорился.

- Андреа, подожди.

Я озадаченно обернулась. Из-под кепки торчали жесткие светлые волосы, длинные треугольные уши и тонкие губы, растянувшиеся в доброжелательной улыбке. У футболки с незамысловатым рисунком был короткий рукав, из чего я сделала преждевременный вывод, что незнакомец не является симбионтом.

Мог ли он быть одним из младших агентов ФБР, приставленных за мной следить? И Николь, и Нари предупреждали, что первое время без этого не обойдется. Или кем-то с нашего курса, кого я плохо помнила?

- Да?

- Габриэль, - представился он, приподнимая козырек.

Имя это мне не удалось бы забыть, даже если бы я очень постаралась. Теперь он стоял гораздо ближе – изумленная, я вновь покосилась на его руки. Да, шрамы там были, причем много розоватых, свежих. Огромное количество, как у Франциско и Николь, вот только, в отличие от них, Габриэль не пытался их скрыть.

Внезапно Аббадон сдавленно засопел и с головой укутался в крылья. Прежде он никогда не заворачивался в свой кокон прямо на улице и уж точно не издавал подобных звуков; перепуганная до полусмерти, я огляделась. Кроме Габриэля никого поблизости не было, а он, хоть и вызывал беспокойные чувства, не выказывал враждебности.

- Мы встречались. С месяц назад.

- Да, - слабо кивнула я, по-прежнему с опаской озираясь. – Доброе утро.

Что насчет него говорила Николь, было уже не вспомнить. Да и с чего я взяла, что ее слова достойны доверия?

Габриэль вынул пачку сигарет и вопросительно посмотрел в мою сторону – я покачала головой. Тогда он достал одну и поднес к ней руку. Над его указательным пальцем вспыхнуло крохотное кольцо пламени.

- Рад, что ты теперь с нами.

Мне показалось, проходящая мимо смуглая девушка заметила его фокус с огнем. Не придала значения, конечно, подумала, что не разглядела зажигалку, и все же. Я отступила от него на шаг. Мерилин предупреждала, что на людях нельзя использовать способности демона ни под каким предлогом.

- Если хотите нарушать, не нужно впутывать меня.

Габриэль с удовольствием затянулся и выпустил курчавое облачко дыма. По его левому предплечью покатилась капелька крови. Он стер ее небрежным жестом и снисходительно улыбнулся.

- Запугали федералы? Ничего, скоро вздохнешь спокойно.

- Мне и так дышится неплохо, - прохладно произнесла я. – Извините, у меня экзамен через пятнадцать минут начнется.

- Понимаю, первое впечатление я произвел не лучшее, однако сейчас мы на одной стороне. Для тебя она еще чужая, и все сейчас тебе будет в новинку. Ты совсем молодой симбионт, почти ребенок. Тебе неизвестны сложившиеся в мире тенденции, относящиеся к этой стороне; ты не знаешь, откуда ждать опасность, и можешь легко попасть впросак. Я лишь предлагаю тебе свою помощь.

- По-моему, опасность источают могущественные люди, которые с легкостью могут причинить вред тем, кто слабее, - все тем же ледяным тоном ответила я.

Габриэль сложил руки на груди.

- Значит, позиция? Ничего, ребенку положен максимализм, тем более когда он окружен твердолобыми взрослыми, подкармливающими его ложью. Что в таком случае ты скажешь насчет слабых людей, сбивающихся в группы и травящих сильных из страха и зависти?

- Есть правила, регулирующие…

- Правила, - резко перебил он меня. – Это бумаги, согласно которым симбионт по определению виновен. Отказался ли он подставлять вены под медицинские шприцы, сказал близким лишнее слово или использовал способность, чтобы кому-то помочь или даже кого-то спасти. Для нас Сан-Клементе – ответ на все. За любую мелочь тебе вынесут приговор, гораздо более страшный, чем обычный смертный. В тюрьме для симбионтов надолго не задерживаются, Андреа. Там сходят с ума.

Я поежилась, не в силах выдержать этот твердый, горящий непоколебимой уверенностью взгляд. Рядом с Габриэлем мне было очень неспокойно, будто сам наш разговор уже нес в себе нечто запрещенное. Будто одними лишь словами он втягивал меня во что-то противозаконное, к чему я так отчаянно не хотела иметь отношения.

- Сейчас твоя квартира увешана подслушивающими устройствами, за тобой ведется наружное наблюдение, которое чуть ослабили лишь сейчас, спустя две недели, а на месте твоей учебы наверняка завербован какой-нибудь честолюбивый студент; и ты действительно считаешь, что твои права соблюдены?

- Мне нужно идти.

- Если думаешь, что сможешь жить, как раньше, ты глубоко заблуждаешься. Теперь у тебя есть враг, очень могущественный враг – все человечество. Он будет пристально наблюдать за тобой и порвет за любой шаг в сторону от его интересов. Я подожду, пока ты поймешь, - Габриэль надвинул кепку обратно на глаза и выбросил сигарету себе под ноги. – Передавай привет моему дражайшему братцу.

Мы отвернулись друг от друга: он полностью, а я только наполовину. Идти действительно было нужно, но оторвать взгляд от удаляющегося вдаль Габриэля оказалось не так просто. Новость о домашней прослушке неслабо ударила по мне: с тех пор, как рядом со мной появился извечный спутник из параллельного мира, я перестала ощущать себя в безопасности на улице, в университете и в гостях, и только наша уютная квартира была для меня маленьким островком спокойствия. До этого часа.

- Что случилось, Абби?

Демон с неохотой высунул голову из кокона и медленно расправил крылья. Отозвался он прежде, чем я спохватилась и попыталась извиниться за то, что вновь своевольно сократила его почтенное тройное имя.

- Этого человека сопровождает очень могущественный представитель Инкхигхаима. Я и не подозревал, что он может быть призван.

- Ты его видел? Но я же не дотрагивалась…

- Мы всегда видим друг друга, - раздраженно бросил Аббадон. – Эти условности требуются только вашему роду.

- Получается, ты испугался старшего демона?

- Дело не только в нем, аура вокруг мальчика... она наша.

- Что это значит?

Аббадон смерил меня пренебрежительным взглядом, что делал очень часто, словно из раза в раз разочаровывался в моих умственных способностях, хотя дальше, казалось, разочаровываться уже некуда. Больше он не сказал ни слова. Я снова посмотрела в сторону автобусной остановки, куда ушел Габриэль. Тень его растворилась на горизонте гораздо быстрее, чем должна была: он воспользовался еще какой-то способностью.