Симбиоз

Глава 26

На какое-то мгновение меня окутала тьма: надоедливые фонари будто бы разом погасли, и пол перестал мучительно вращаться под ногами. Была ли то потеря сознания или временная слепота от чрезмерной усталости, я не знала, но, по моим собственным ощущениям, прошло это состояние достаточно быстро, и вскоре я разглядела свою руку, всю в крови и шрамах и уже лишенную чешуи. В глазах у меня двоилось, хотя мрак отступил, и стало даже светлее, чем было раньше. Причина такого преображения подвала обнаружилась сразу, как только я подняла голову: в потолке ширилась гигантских размеров дыра, из которой лился дневной свет.

- Абби…

- Да?

- Нужно… еще… - я сплюнула соленую слюну. – Где?..

- Не торопись, дорогуша, ты ранена.

- Николь!

От облегчения у меня отнялся язык. Я позволила блондинке помочь мне подняться, пытаясь одним лишь взглядом выразить ей свою благодарность.

- Вон там портал Себастьяна, - она указала куда-то вперед, но из-за головокружения рябь, обозначающая обычно портал, мерещилась мне повсюду. – Давай, потихоньку. Мы их задержим.

- Нет, - невнятно возразила я, шатаясь из стороны в сторону. – Вуд…

- Он в безопасности, - она вдруг ласково обняла меня. – Ну и задам я вам, когда все кончится. Теперь иди, Андреа. Иди!

Габриэль вновь сражался, и это была уже вторая его трансформация за день, однако усталость даже не проскальзывала в его движениях. Он свирепо пронзал когтями воздух, носясь по помещению за Бенедиктом, и только сейчас я отчетливо поняла, что Себастьян вовсе не ошибался, когда говорил, что в качестве жертвы он с упрямым постоянством выбирает именно его. Сам же Себастьян под разрушенным потолком бился с Лилит; Николь, убедившись, что мне ничего не угрожает, вступила в поединок с Эриком, а Дакота взял на себя сразу двоих симбионтов, чьи лица были мне неизвестны. Прокладывая путь к дружественному порталу, я часто оглядывалась, с ужасом ожидая, что Питер вот-вот выскочит из-за какого-нибудь угла и высосет души из всех моих товарищей. Его силуэт, расплывчатый и неуязвимый, теперь мерещился мне повсюду, однако по-настоящему он так и не объявился.

- Андреа, что происходит?!

Почти добравшись до места назначения, я столкнулась с испуганной Клер. Девушка наблюдала за битвой издалека, растерянно прислонив к груди руки.

- Это враги, да? – прошептала она. – Я слышала, что есть симбионты, которые не хотят свободы. Очень странные симбионты…

- Пойдем со мной, – знакомый зыбучий воздух, заточенный в овальную форму, был совсем близко, и мне с каждой секундой все сильнее хотелось в него провалиться, чтобы очутиться подальше отсюда. – Эти люди тебе не друзья.

Портал дрожал, но оставался открытым, - я в восхищении оглянулась на Себастьяна. Он умудрялся гонять Лилит, стремительно седеющую под его натиском, и не упускать ту важную нить концентрации, которая отвечала за благополучное перемещение его союзников в безопасное место.

- Пойти? Куда пойти? – оторопела Клер. – Почему ты не поможешь Габриэлю, ты ведь умеешь трансформироваться?

Я в изнеможении покачала головой: у меня не было сил даже держаться на ногах, не то что объясняться с ней. За спиной раздался оглушительный треск, эхом прокатившийся по подвалу, и Клер вздрогнула всем телом, прикрыв уши и побледнев лицом. Мы встретились глазами – в ее взгляде ясно читалась паника, ведь прежде она никогда не бывала на линии огня. Ее никак нельзя было обвинить в трусости, раз она решилась спуститься сюда, но ей недоставало опыта, чтобы сориентироваться и оказать хоть какую-нибудь поддержку тем, кого она считала своими товарищами.

- Андреа?..

Я обогнула ее, как последнее препятствие, отделяющее меня от портала. Чувство равновесия предсказуемо покачнулось, и я не стала цепляться за него, позволив себе растянуться на траве. Она оказалась сухой и колючей. На этой стороне стояла полуденная жара, солнце слепило глаза, и было удивительно, что где-то очень близко и очень далеко одновременно, всего лишь через тонкую рябь портала, бушуют дожди.

Поблизости переговаривались обеспокоенные голоса, но прислушиваться к ним не хотелось. Среди них точно не было Клер, а ведь я до последнего верила, что она все же последует за мной. Трава приятно щекотала оголенные участки моего тела, к которым постепенно возвращалась чувствительность. Я на локтях отползла подальше, чтобы следующий, кто воспользуется порталом, случайно не наступил на меня, и замерла, полной грудью вдыхая слабый землистый аромат.

- Не шевелись ты. Нужно осмотреть твои раны.

Кто-то бесцеремонно задрал мою футболку и прошелся теплыми пальцами по самым болезненным местам на спине. Затем перевернул меня на бок. Лицо загородили от солнца длинные бордовые волосы – Гвинет приступила к исследованию моего живота.

- В области сердца с обеих сторон чисто, - звонко резюмировала она. – Шея и голова тоже в порядке.

- Франциско здесь?

Оставив мой вопрос без ответа, Гвинет отошла. Как оказалось, к новоприбывшему через портал Дакоте. Чтобы проследить за ней, я потратила все те ничтожные силы, что успела накопить за несколько минут отдыха, а потому вновь закрыла глаза и положила голову на траву.

- Мы молодцы, Абби. Прости, что я позволила Маркусу повредить твое крыло. Оно цело? Это хорошо… ты слышал, что говорил Питер? Про души и вообще… вы ведь и вправду поглощаете их после смерти своих симбионтов, да? Я видела, когда миссис Гунтер…

- Любая душа – источник бесконечной энергии. Мы используем ее, чтобы как можно скорее вернуться в Инкхигхаим, а там отпускаем.

- Отпускаете?

- Удерживать в себе чужую душу сложно, даже если она принадлежит существу более слабого вида. Это извечный огонь внутри, не просто горячий, а испепеляющий. Я не могу представить, что чувствует человек, завладевший душой демона, но каждую минуту его должна мучить ни с чем не сопоставимая боль.

Я задумчиво приоткрыла один глаз, чтобы оценить состояние Аббадона, впервые прозвучавшего едва ли не испуганно, как вдруг на всю улицу грянул раздраженный голос Дакоты.

- Мне не нужна твоя помощь!

- У тебя рваная рана прямо под грудью! – вскричала в ответ Гвинет. – Если есть серьезные повреждения…

- Их нет, - отрезал он. – Я в порядке. Займись другими.

- Андреа!

Тут я поспешно распахнула и второй глаз и приподнялась, чтобы очутиться в объятиях Франциско. В груди его стучало с пугающей скоростью – мне было известно, что аритмия обычно преследует тех симбионтов, которые злоупотребляют трансформацией и порталами, и что именно такие симбионты, переоценивающие свои силы, зачастую погибают от остановки сердца. Я вспомнила, как Манту предупреждал его беречь здоровье, и крепче прижалась к нему, безмолвно обещая самой себе, что, когда все закончится, мы оба надолго забросим демонические способности.

Портал Себастьяна перенес нас к дому Бенедикта. Я быстро узнала ржавую калитку и чахлый кустарник, одиноко раскачивающийся посреди двора, из-за которого следом за Франциско вышел Люк.

- Как вы узнали, что нам нужна помощь?

- Махоун рассказал, что произошло. Он описал гостиную, в которую его перенес Маркус, и я узнал это место. Я часто бывал там, - Люк слабо улыбнулся. – Мне не составило труда сделать портал.

- Ты спас нас.

- Рад, что мое партизанское прошлое продолжает приносить пользу.

- Все здесь? – громко уточнил Бенедикт, на лбу у которого появился длинный пурпурный шрам, явно принадлежащий руке другого симбионта.

- Я не видела Николь, - испуганно произнесла Гвинет.

Поседевший Себастьян последним вывалился из собственного портала, и тот захлопнулся. Франциско и Дакота потащили его в дом, поддерживая с обеих сторон, а я растерянно посмотрела на Гвинет. Она не участвовала в битве и ожидала на этой стороне с самого начала, как же она умудрилась пропустить очаровательную блондинку?

- Она осталась там? - сдержанно уточнил Люк. – Я сделаю еще один портал. Мне хватит сил. Бен, забери ее.

- Прости, друг, - к моему ужасу, Бенедикт отрицательно повел подбородком.

Гвинет зажала рот ладонями, и круглые глаза ее стали похожими на две огромные пуговицы.

- Почему? – резко спросил Люк.

- Она погибла от руки Эрика. Мы с Себастьяном видели. Мне очень жаль.

Я вновь опустилась на траву, очень медленно и осторожно. Казалось, какой-нибудь случайный небрежный жест способен вмиг лишить меня сознания, так нестройно и ненадежно ощущалось все вокруг. Голос Люка и всхлипы Гвинет слились в единый неприятный звук, от которого было не спрятаться. Беспощадно шпарило солнце, и мне вдруг до смерти захотелось окунуться в ледниковую воду, которую мы ежедневно видели на побережье Гренландии, чтобы в ней смыть с себя кровь и пот. Холодная чешуйчатая ладонь накрыла мой лоб – никогда еще прикосновение Аббадона не было столь приятным, – и сразу пришел покой. Мне ничего не снилось. Я не почувствовала, как меня перенесли в дом, и я не знала, сколько времени прошло с того страшного момента, как Бенедикт объявил Николь мертвой.

- … не должны были принимать такое ответственное решение, не посоветовавшись с нами!

Очнувшись ото сна, я сразу побрела на голоса, в гостиную. Они будто бы только недавно переместились с улицы в дом, однако, как выяснилось, все уже успели переодеться и привести себя в порядок.

- Джованни Махоун?! – захлебывался Себастьян, больше не седой, но явно нуждающийся в отдыхе. – Махоун?! Да он и пальца с ее руки не стоил! Пусть он хоть сто раз сдох бы, Николь…

- Она отдала жизнь не за него, - сурово одернул его Бенедикт. – Она спасла Андреа и Франциско.

- Потому что они вновь посчитали себя самыми умными и наплевали на все договоренности, - хмуро бросил Дакота. – Мы готовились застать Питера врасплох, а теперь лишились и ценного бойца, и фактора внезапности.

- Если подумать, мы застали его врасплох, - возразил Франциско. – Он потерял половину приближенных! Гектор Сильва, Магдалена Маршалл, Эйса Боровски – все они мертвы.

- Вы достали Магдалену? – поразилась Гвинет. – Ту самую, которая якобы сделала Питера симбионтом?

- Я справился с ней, - с плохо скрываемой гордостью кивнул Дакота.

- Надеюсь, Эрик еще долго будет горевать по своей мамочке, - прошипел Себастьян. – Уж я бы ему…

- И все равно план состоял в другом, - оборвал его Дакота и смерил Франциско суровым взглядом. - Ты должен был сперва сообщить нам, что Питер взял Махоуна в плен.

- Франциско не виноват, - тихо произнесла я. – Он просил меня не вмешиваться. Это я решила помочь Джованни. Подумала, что все получится, если…

Голос мой оборвался, как только на меня посмотрел Люк. Он долго и тяжело молчал, не вмешиваясь в споры, и казался равнодушным, однако, стоило нам встретиться глазами, как я ощутила всю величину его горя и отступила, не выдержав обрушившегося на меня чувства вины.

- Оно и понятно, - язвительно пробурчала Гвинет. – Наш Франциско никогда не совершил бы подобную глупость.

- Зато Андреа хотя бы нельзя обвинить в трусости, - накинулся на нее Себастьян. – В отличие от некоторых. Ты-то не захотела драться со своими дружками, да, Гвинет?

- Ты спятил! – вскочила она. – Не я передала им камень, не я, старый ты маразматик!

Мне были глубоко безразличны их споры. Я смотрела только на Люка, и он тоже очень пристально смотрел на меня. Мне хотелось, чтобы он узнал, как высоко я ценила Николь и как много была готова отдать, чтобы вернуть время вспять. Если бы только это было возможно. Я продолжала смотреть на него умоляющим взглядом, потому что забыла все слова, да и нужных, казалось, попросту не существовало в природе. И вот он отвернулся, еле заметно опустив и приподняв подбородок. Это был кивок, скупой, но утвердительный.

- Довольно, - между Себастьяном и Гвинет, по обыкновению, встал Бенедикт. – Я уже сказал, что разобрался с человеком, который украл «слезу Преисподней». У него были свои причины поступить так, и он очень раскаивается. Эта тема закрыта. Вчера мы потеряли близкого друга, но нанесли серьезный удар Питеру и спасли ценного фигуранта войны – Джованни Махоуна. Каждый все равно останется при своем мнении, однако я считаю, Франциско и Андреа сделали правильный выбор. К сожалению, сейчас мы не можем выделить себе время на скорбь. Обеим сторонам придется форсировать события, и мы должны быть готовы в любой момент. Уважаемый директор, я знаю, вы слышите, спускайтесь к нам.

Несколько секунд на лестнице было тихо, но вскоре ступени протяжно заскрипели. Джованни поравнялся со мной и с вызовом оглядел присутствующих.

- Хорошо отдохнули? – учтиво поинтересовался Бенедикт.

- Приемлемо.

Я заметила, что Себастьян едва сдерживается, чтобы не обрушиться на высокомерного гостя. Чтобы чем-то занять себя, он судорожно закурил сигарету, хотя раньше не позволял себе делать это в доме. Николь, не переносившая запах дыма, запрещала ему, и он всегда слушался ее.

- Вы, верно, хотите поблагодарить Андреа за то, что она спасла вам жизнь? – задал очередной неудобный вопрос Бенедикт.

Я повернулась к Джованни лицом, ничего хорошего от него не ожидая. Он глянул исподлобья.

- Спасибо.

Сейчас я ненавидела его сильнее, чем когда-либо. Себастьян был абсолютно прав: Николь не должна была умирать за этого ядовитого, упертого, недоброго человека. И я не стала отвечать ему.

- Вот и славно, - миролюбиво кивнул Бенедикт. – Теперь обсудим дело. Андреа, ты плохо выглядишь, отдохни еще немного. Себастьян, Франциско – вас тоже касается. Дакота, свяжись, пожалуйста, с капитаном Кокош и назначь ему встречу на завтра.

Джованни был готов сотрудничать. Он, наверное, впервые оказался так близко к смерти, впервые заглянул ей в глаза, и теперь вынужден был признать, что ему необходима чужая помощь. Я видела это, однако не могла выжать из себя ни капли радости. Его прозрение слишком дорого обошлось нам всем.

После принятия ванны мне нужно было переодеться во что-то чистое, избавленное от кровавых разводов и порванных рукавов, и в доме не нашлось ничего более подходящего, чем розовый костюм Николь. Я просидела над ним полчаса, но так и не заплакала. Слезы не шли, как бы мне ни хотелось избавиться с их помощью от тоски.

- Я подвела ее. Подвела вас всех.

- Потери – неотъемлемая часть жизни, Андреа, - глубоким вечером мы с Бенедиктом столкнулись во дворе. – К ним нужно научиться относиться философски. Теперь Николь ждет бесконечный отдых, в то время как нам еще через многое предстоит пройти.

- Когда я разговаривала с Питером, он кое-что сказал мне… сказал, что моя мама воевала за него на первой войне и что ее убила женщина по имени Оливия Эванс.

- Да, конечно. Я должен был объясниться с тобой раньше, - удрученно вздохнул Бенедикт. – Я догадался, чья ты дочь, еще в здании суда в Далласе. Тогда я спросил тебя о родителях, и ты сказала, что твоя мама умерла. Вы очень похожи, Андреа.

- Значит, это правда?

- Оливия была моей женой, и она действительно нанесла Маргарет Хитцер смертельное ранение, однако все было не совсем так, как ты себе представляешь. Имела место ключевая предыстория. Помимо Люка у меня был еще один шпион в логове Питера – твоя мама. Она хотела остановить его, прикладывала все силы, но и очень боялась его. Так боялась, что развелась с мужем, ушла из дома и попросила меня никому не рассказывать о своем содействии – все ради того, чтобы ее семья была в безопасности. И я пообещал ей. Ни Дакота, ни Себастьян, ни Люк, ни Николь – никто не был в курсе, что Маргарет помогает нам. Я скрыл это даже от родной жены, за что впоследствии жестоко поплатился. Оливия по моей просьбе патрулировала район, когда… - он запнулся и с горечью посмотрел на меня. – Она была уверена, что обнаружила врага. Более того, верного и очень жесткого приспешника Питера, ведь Маргарет считалась его приближенной. Прости, Андреа. Если бы я убедил твою маму, что моим товарищам можно доверять, она, возможно, согласилась бы открыться им и осталась бы жива. Случившееся – всего лишь роковая случайность, или же моя ошибка, если тебе угодно, но не переживай, время сполна покарало меня за нее: за десять лет не было ни дня, чтобы я не вспоминал то глупое столкновение, в котором погиб мой надежный союзник и после которого захватили и убили мою жену.

- Мама помогала вам? Честно?

- Клянусь, я сказал тебе правду. Ее подробные сведения очень пригодились мне, когда я готовился похитить Слезу. Вдобавок Маргарет крайне ловко обвела Питера вокруг пальца, ведь, как видишь, он по-прежнему ошибочно считает, что она была предана ему.

- Спасибо! – неожиданно для самой себя я повисла на плечах Бенедикта. – Спасибо вам, спасибо…

- Не благодари меня. Я не уберег ее.

- Нет. Это неважно, - с придыханием прошептала я. – Она была… на моей стороне.

Следующим утром половина группы готовилась отбыть на переговоры с неким капитаном Кокош – тем самым офицером сухопутных войск, с которым Франциско несколько дней назад познакомился через Нари. Даже Джованни с мрачным видом изъявил желание поучаствовать в этих переговорах, что доказывало их стратегическую значимость. Все пребывали в нервном ожидании: было маловероятно, что Питер просто забудет о вторжении в свое жилище. Его ответный удар должен был последовать в скорейшем времени, и потому Бенедикт твердо отказал мне в просьбе навестить сестру и отца.

- Нам в любой момент может потребоваться твое умение делать порталы, Андреа. Тратить их сейчас просто непозволительно. Извини.

Ответственным за встречу с представителем Армии США назначили Себастьяна – сам Бенедикт решил остаться дома со мной и Гвинет. Все торопились, переспрашивали друг друга, в каком конкретно месте Кокош будет их ждать, и пришли к выводу, что портал лучше делать Люку, родившемуся в Вашингтоне и худо-бедно знавшему те места.

- Нари не так плох, как ты о нем думал, ведь правда? – поддразнила я Франциско, провожая его на улицу. – Передавай ему привет.

- Если ты продолжишь отзываться о нем с таким восторгом, я пожертвую нашим хрупким миром и что-нибудь ему сломаю.

- Возвращайся поскорее.

Обнаружив свободный ноутбук, я сразу устроилась за ним. Мне казалось крайне важным изложить историю мамы в письменном виде, отправить ее Рене и отцу и сохранить для себя, пока еще слова Бенедикта были свежи в памяти. Как только длинное письмо улетело на почтовый ящик сестры, компьютер зашумел сильнее обычного и отключился. Предположив, что он просто разрядился, я отправилась на поиски блока питания. В одной из больших комнат второго этажа пахло табачным дымом. Это было удивительно ввиду отсутствия Себастьяна, и я зашла в нее, ожидая обнаружить на подоконнике переполненную пепельницу и невольно представляя выражение лица Николь, если бы подобное случилось при ней, однако наткнулась на того, кого не думала увидеть.

- Что тебе надо? – Гвинет прожгла меня злым взглядом, после чего быстро выбросила окурок сигареты в окно. – Это была наша с Николь комната. Уходи, здесь не может быть твоих вещей.

У меня и у самой не было ни малейшего желания находиться в ее обществе, однако, простояв в дверях несколько секунд, я все же сделала шаг вперед. Сделала только потому, что вспомнила ту глупую причину, из-за которой у нас не получилось найти общий язык. Банальную женскую причину, связанную с недосказанностью и ревностью.

- Я не хотела, чтобы так получилось.

- О чем ты?

- Николь…

- Я злюсь на тебя не поэтому, - процедила она, по-прежнему глядя в сторону. – Я вообще злюсь не на тебя.

- А на кого?

- На всех, ясно? Мне никто не доверяет. Даже Бенедикт, хотя и говорит обратное. А я ведь ничего не сделала! Да, я хотела стащить у Дакоты камень, когда еще была человеком, но у меня были тяжелые времена! И до сих пор все смотрят на меня, словно я какая-то необразованная нищенка из грязной подворотни, готовая в любой момент переметнуться к Питеру! Себастьян, Дакота, Люк… и ты! Ты тоже смотришь именно так! Бенедикт принял меня из чувства ответственности, ведь я была молодым симбионтом, появившимся на свет из-за промашки его подчиненного, но он никогда по-настоящему не считал меня членом своей группы. Даже два дня назад, когда вы сражались, он запретил мне участвовать! Он так и сказал: оставайся здесь и заботься о раненых, - а я, может, искренне хотела помочь… - я моргнула, до глубины души удивленная услышанным. – Николь была единственной, кто относился ко мне по-доброму. Она мне верила. Еще Франциско, но он всегда был сам по себе, а она… за последнее время мы с ней стали командой. Маленькой слаженной командой, но теперь ее нет.

Гвинет умолкла и смущенно покосилась на меня. Ей явно было неловко, что она так разоткровенничалась, – я же мучительно нахмурилась, подбирая слова для ответа. Ее возмущение имело вполне резонные основания, ведь, услышав от Франциско историю, как именно она попала в группу Бенедикта, я и впрямь отнеслась к ней с настороженностью, однако не сочла такой уж скверной, и об этом нужно было сказать. К несчастью, впервые завязавшемуся между нами прямому диалогу не суждено было обрести продолжение. На первом этаже что-то с грохотом ударилось о потолок, и по полу под нашими ногами прокатилась ощутимая вибрация. Я пулей вылетела из комнаты, наученная горьким опытом, что ни один толчок в нашей неспокойной жизни не может быть случайным. Гвинет последовала за мной. Внизу кипела бойня: два симбионта в состоянии трансформации метались по дому, врезаясь в стены и сбивая мебель. Последний их удар пришелся прямо на нижнюю часть лестницы, отчего мы с Гвинет, не удержавшись, попадали на ступени, как перезревшие яблоки. Перед тем, как больно удариться затылком о поручень, я с изумлением опознала в дерущихся Габриэля и Бенедикта.

Гвинет повезло приземлиться гораздо мягче, чем мне, и она сразу бросилась на помощь Бенедикту. Я впервые наблюдала ее трансформацию: кожа ее покрылась глиняным бордовым слоем на шее и плечах, похожим на запекшуюся кровь, а на лбу образовались две маленькие шишечки, напоминающие недоразвитые рога. Ее поддержка оказалась очень кстати, так как Габриэль явно одерживал верх в поединке: он отшвырнул Бенедикта, пробив его телом входную дверь, и уже собирался вонзить когти ему в грудь, когда Гвинет мужественно запрыгнула к нему на плечи в отчаянной попытке отвлечь от израненного товарища. Вся троица выскользнула на улицу.

- Мы трансформируемся? – деловито уточнил Аббадон.

- Да.

Габриэль с трудом стащил с себя девушку и замахнулся теперь на нее, убедившись, что Бенедикт слишком слаб, чтобы бежать. Тут уже подоспела я и скрутила ему обе руки за спиной. Он судорожно рванулся, но я была гораздо свежее, а значит, и сильнее его. Несколько секунд потребовалось ему, чтобы оценить численный перевес, и тогда он замер, признавая свое поражение, и смерил раздосадованным взглядом расстояние до лежащего на земле Бенедикта.

- Держишь? – пропыхтела Гвинет, сдувая с лица волосы.

- Да, - я хорошенько толкнула Габриэля ногой. – Что ты здесь делаешь, а? Как ты нашел нас?

- Не все ли тебе равно? – фыркнул он. – Делай свое дело.

Гвинет, пошатываясь, обошла его по кругу и возбужденно воскликнула:

- Это же он, да? Сын Питера? То-то наши обрадуются, когда узнают, что мы убили его!

Я растерянно посмотрела на нее, а она уже вовсю начала примеряться к горлу обездвиженного противника.

- Теперь меня никто не посмеет назвать предательницей. Классно у нас получилось, Андреа!

- Да, но… стой!

Мне пришлось отпустить Габриэля, чтобы перехватить удар Гвинет, и он мгновенно воспользовался предоставленным ему шансом. Хлестнув нас обеих крыльями, он оторвался от земли и полетел вперед.

- Что с тобой?! – взвизгнула Гвинет. – Зачем ты помешала мне?! Теперь мы упустили его!

- Посмотри, все ли в порядке с Бенедиктом, - прокричала я на ходу и тоже поднялась в воздух.

Габриэль трансформировался раньше меня, и мне было хорошо видно даже издалека, что волосы его стремительно седеют. Он определенно не сохранил силы на портал. Редкие низенькие дома под нами постепенно росли и сменялись многоэтажными – мы достигли центра города. Никто из нас и не думал сбавлять скорость.

- Чего тебе надо от меня?! – донесся до меня его раздраженный крик.

Я промолчала, предпочтя не срывать голос. Вскоре Габриэль начал снижаться. Мы миновали городские постройки и приземлились на берегу реки Алабама. Лишь когда у него исчезли крылья и осыпалась серая демоническая кожа, я позволила себе выйти из трансформации.

- Ну?! – прорычал он. – Зачем ты увязалась за мной?! Все же решила закончить начатое?

- Я спасла тебя! – возмутилась я. – Для чего бы мне понадобилось убивать тебя теперь?

- Тогда чего ты хочешь?

- Поговорить. Нет, Гэб, не с тобой.

Поколебавшись, я посмотрела на Денницу, минутой ранее отделившегося от тела своего симбионта. Либо мне удалось разгадать его замысел, из-за которого Габриэль до сих пор был жив, либо нет. В любом случае я ничего не теряла. Аббадон предостерегающе зашипел, но останавливаться было уже поздно. Я приблизилась к верховному демону и высоко задрала голову, чтобы установить зрительный контакт.

- Дентара Нишаль Центроппа Анто, вы не окажите мне любезность?

Габриэль охнул и наградил меня таким ошарашенным взглядом, словно я на его глазах проглотила солнце. Денница не отреагировал, однако я, привыкшая к схожему поведению со стороны Аббадона, и не надеялась моментально завладеть его вниманием.

- Будем считать, вы ничего не имеете против короткой беседы. Я знаю, что вам нужно. Знаю, почему вы до сих пор не прикончили Габриэля, хотя могли бы, и знаю, что именно вы заставляете его гоняться за Бенедиктом. Вы просто пытаетесь вызволить другого верховного демона, ведь так?

Денница медленно опустил голову, и его яркие алые глаза прожгли меня насквозь. Я еле удержалась, чтобы не отступить.

- Вам нужно избавиться от Бенедикта, а касаться других живых существ вы не можете, поэтому и используете Габриэля. Еще вы бесконечно унижены тем, что состоите в симбиозе с человеком, и наверняка хотели бы вернуть в Инкхигхаим Слезу, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. Я права?

- Ты хочешь заключить сделку? - прохладным бесполым голосом прошелестел демон.

- Да, верно. Вы получите свой камень назад. Бенедикт передаст его Вельзевию перед своей смертью – естественной смертью! Вы больше не будете преследовать его и… сохраните жизнь Габриэлю. Когда придет время, вы вернетесь Инкхигхаим, не тронув его.

- Нет.

Я коротко выдохнула, не справившись с разочарованием.

- Почему?

- Вельзевий Вумана Улкролла Анто должен оказаться в Инкхигхаиме быстро, - бесстрастно отозвался Денница. – Ждать естественной смерти нельзя. Он задержался. У него есть обязанности.

- Ладно, тогда… просто камень в обмен на жизнь Габриэля.

- Это приемлемо. Если Слеза не будет отдана Вельзевию, я заберу его душу. И твою.

- Мою? – растерялась я.

- Плата за невыполнение условий сделки.

- Ну… хорошо. Я согласна.

- Передай свою кровь.

Я суетливо оглянулась, разыскивая что-нибудь острое. На земле удачно обнаружился длинный стеклянный осколок. Габриэль отшатнулся, стоило мне протянуть ему поцарапанную руку – Денница не мог дотрагиваться до меня, и он должен был сыграть связующую роль.

- Что ты делаешь? Я сам могу разобраться со своими проблемами. Отец научит меня, как поглощать души, и тогда…

- Если бы Бенедикт сегодня погиб, тебя бы уже здесь не было. Нет времени ждать.

- Зачем тебе рисковать ради меня?

- Мы с Франциско давно решили, что вернем камень в Инкхигхаим. Почему бы заодно не выручить тебя? Каким бы ты ни был засранцем, он дорожит тобой. Да и мне есть за что тебя благодарить, о чем ты так любишь напоминать. Дважды ты спас меня, хотя в первый раз, как выяснилось, сделал это, чтобы выудить из брата имя шпиона. Теперь будем в расчете.

- Но…

- Долго мне еще ждать? Посмотри, кровь уже перестала.

Я чиркнула зазубренным краем по коже еще раз и поморщилась. Аббадон делал надрезы гораздо безболезненнее. Габриэль с оторопелым видом коснулся моей руки в том месте, где алела царапина. Затем повернулся к своему демону. Денница ловким движением стер с его пальца расплющенную каплю крови и склонил огромную голову.

- Уговор в силе, девочка.