Симбиоз

Глава 20

На столе лежал тонкий слой пыли, прозрачный и невесомый. Воздух в квартире стоял душный – я нараспашку открыла окна. Все здесь оставалось на местах, на которых и было две недели назад, только записка для Рене исчезла, да сумку мою основательно распотрошили, и теперь она валялась на полу. Наше жилище по-прежнему пустовало, а это означало, что отца до сих пор не отпустили.

Как в тумане я вышла в подъезд. Спустилась на первый этаж, требовательно постучалась в соседскую дверь. Открыл мне грузный и лысоватый мистер Гунтер. В отличие от причитающей в стороне жены, он не задал мне ни единого вопроса, пропуская в тесную прихожую.

- Андреа!

Сестра повисла на моих плечах. И без того клонящее к полу ощущение тяжести после использования портала преумножилось в несколько раз, однако я все равно нашла в себе силы, чтобы выпрямиться. Неподдельная радость и тепло, исходящие от Рене, были превыше любой усталости.

- Пойдем домой.

- Рурк тоже вернулся? – осведомился мистер Гунтер.

- Нет, но уже скоро вернется, - твердо ответила я. – Спасибо, что присмотрели за ней.

Мы с Рене неспешно побрели по лестнице наверх, крепко держа друг друга за руки.

- Андреа, они же следят… тебя поймают…

- Ты звонила Нари?

- Да, он даже приезжал позавчера. Спрашивал про тебя…

- Что он знает про папу?

- Он сказал, что его отпустят, - глаза у Рене заблестели. – Только не уточнил, когда.

- Ничего, - пробормотала я, закрывая дверь на все замки. – Ничего, мы с тобой продержимся.

- Ты похудела, Андреа…

- Со мной все в порядке.

- Ты ведь объяснишь, что происходит?

- Да, но сначала мы дождемся папу. Мне будет легче, если не придется повторять одно и то же несколько раз.

Сестра разочарованно засопела. Мой ответ ее явно не устроил, и весь вечер и следующий день она продолжала преследовать меня по пятам, рассыпаясь в предположениях и вопросах, но я оставалась непреклонна. Отчасти потому, что опасалась ее реакции. Симбиоз будто бы прокладывал невидимую черту между мной и всеми теми, кто узнавал про него. Размышляя о нем, я неотвратимо вспоминала ужас в голосе Нари, когда Франциско сообщил ему, что я такая же, как он, и отстраненный взгляд дяди Джека – никто из них ничего не сказал мне, но я была уверена: нечто теплое и доверительное покинуло с тех пор наши отношения. И теперь мне было больно представлять, что случится, если то же произойдет и с Рене. Радость после долгой разлуки улеглась, она начала обижаться на мое молчание – я же не знала, как подступиться к этой теме и с чего начать. Вскоре она перестала спрашивать.

По ночам мне мерещились звуки полицейских сирен, выстрелы, грохот; я не ложилась спать, чтобы в любой момент быть готовой к появлению противника. Продумывала разнообразные способы отхода, экспериментировала в ванной с невидимостью – как выяснилось, для самой себя я оставалась вполне себе видимой, применяя эту любопытнейшую способность. Отражение мое благополучно исчезало в зеркале, но прямой взгляд, направленный вниз, различал и ноги, и руки. Стремясь себя обезопасить, я даже интересовалась у Аббадона, как научиться делать два портала за короткий промежуток времени, однако он велел мне навсегда забыть об этом.

Ни на первый, ни на второй день никто подозрительный не появился на пороге нашего дома. Под конец недели я расслабилась окончательно. Заботливая миссис Гунтер поднималась к нам каждое утро и приносила сладкие пироги, запеченную индейку, креветки в соевом соусе, картофельные шарики; сестра с радостью провожала ее на кухню, и они долго-долго беседовали там наедине. За те дни, что Рене провела у соседей, она будто бы наделила миссис Гунтер родительскими свойствами, создала у себя в голове образ, наподобие материнского. Она заметно тянулась к ней и с нежностью упоминала ее имя всякий раз, когда перечисляла, чем именно ей доводилось заниматься, пока меня не было рядом. Я знала, что Рене очень плохо помнит нашу маму. Было вполне естественно, что ей понравилось общаться с взрослой умудренной опытом женщиной, доброй, внимательной, а иногда и строгой, однако у меня их дружба неожиданно вызвала отрицательный отклик. Тщательно скрывая это, я все равно время от времени ловила себя на непрошеной мысли, что миссис Гунтер вовсе не обязательно пытаться заменить моей сестре и без того скудные воспоминания о настоящей матери. Хотя и понимала, что она вряд ли ставит перед собой такую задачу.

Спустя еще несколько дней мне хватило смелости выйти в социальные сети и ответить встревоженным университетским друзьям. Анна и Дэйзи были возмущены моим исчезновением, ведь мы договаривались в июле брать дополнительные учебные часы, чтобы пораньше сдать экзамены на следующий год. Логан расстроился, что я пропустила его день рождения. Стоило мне оставить в общем чате короткое сообщение, все они налетели на меня, а Анна принялась нещадно названивать. Решив, что для телефонных разговоров еще слишком рано, я не стала ей отвечать.

Главные новостные каналы упорно повествовали о погоде, экономических настроениях и санкционированных акциях, в то время как иные источники информации, маленькие и независимые, лопались от сообщений о нападениях, взрывах и пропавших без вести людях. Телевизор в нашей квартире не выключался ни на секунду: я могла подолгу сидеть перед ним, наблюдая, как стремительно события сменяют друг друга, подталкивая президента к официальному заявлению о введении в стране военного положения. И таковое не заставило себя долго ждать.

- Рано их отпустили… - пробормотала миссис Гунтер, заглянув в гостиную, чтобы пригласить меня на ужин. – Сколько ж лет они отсидели, всего семь-восемь? Мерзавцы…

Я уставилась на нее с изумлением, позабыв о том, что просила ее сюда не заходить.

- Вы знаете, кто стоит за этим?

- Летунами их называли, - она прищурилась, словно воспоминания давались ей с большим трудом. – Банда такая была, всякими сложными штуковинами пользовалась… вроде реактивных ранцев. Японская мафия, наверное. Когда я еще преподавала, ученики мне рассказывали. Мы-то с Биллом их не видели… ваш папа, наверное, из-за них так занят.

Я опустила рассеянный взгляд на пол. Реактивные ранцы - нет, миссис Гунтер ничего не знала. Те, кто знали, почти наверняка хранили молчание.

Прошло уже больше трех недель, а от отца по-прежнему не было ни слуху ни духу. Предполагалось, что поглощенный новыми делами и новой должностью, по уши заваленный проблемами Джованни сразу же отпустит его, однако пора было признать: с ним что-то произошло.

Я вынудила Рене позвонить Нари еще раз.

- Он приедет завтра утром, - отчиталась сестра.

- Ты ведь не сказала, что я здесь?

- Нет.

- Отлично.

Ночевала я в комнате отца. Во-первых, мне требовалось время, чтобы побыть наедине с Аббадоном и поспрашивать его о тех способностях, с которыми мне еще не приходилось сталкиваться. Во-вторых, я не хотела отлучаться от телевизора, опасаясь пропустить нечто важное, а в-третьих, мне казалось, если за мной все же придут – вражеские симбионты или ФБР, не имеет значения – лучше Рене находиться подальше. Хотя бы через стенку.

- Наверное, нужно потренироваться изменять внешность.

- Зачем, Андреа? – фыркнул Аббадон. В темноте его силуэт был едва заметен, зато глаза горели невообразимо ярко. – Невидимость легче в применении и лучше подходит для маскировки. Каждая деталь чужого облика требует крови.

- Просто попробуем.

Демон был прав: ничего толкового из этого не вышло. Я отвела ему место на бедре и позволила оставить штук десять свежих шрамов, а в зеркале все равно легко угадывались мои черты. Даже приобретенная последней полнота, выглядевшая столь же неестественно, как и мои новые огненно-рыжие волосы, не сильно спасала ситуацию. Завязывая на ноге марлевый бинт, я в очередной раз подумала с усталым изумлением, как же столь ловко получалось перевоплощаться у Франциско.

- Что еще из защитных приемов мне было бы полезно освоить, Абби?

- Пусть защищаются другие. У тебя есть трансформация.

- Если бы только у меня одной…

Я резко замолчала, когда дверь в комнату распахнулась. Рене в нерешительности замерла на пороге. Вряд ли она услышала из коридора, о чем именно шла речь, ведь говорила я очень тихо, однако голос мой наверняка разобрала. Алые фонари под потолком погасли – Аббадон закрыл глаза.

- Спишь?

- Нет.

- Как думаешь, из-за того, что происходит… – сестра кивнула на беззвучный телевизор. – Тебя могут оставить в покое? Ты же не причастна ко всем этим беспорядкам?

- Ну…

- Ты очень странно себя ведешь, - продолжила она, не позволяя мне начать оправдываться. – С тех пор как вернулась. Нет, даже раньше. Я знаю, с тобой что-то случилось, но… почему ты не делишься со мной? Мы же всегда… я ведь… - она закусила губу, стремясь сохранить самообладание. – Я ждала, думала, тебе нужно время, но ты все молчишь и молчишь. Андреа, нельзя же так! У меня нет никого ближе тебя, а ты словно нарочно отталкиваешь, отдаляешься, и я чувствую себя просто ужасно…

- Рене, подожди. Ты права. Я скажу тебе. Садись.

Она так удивилась, что еще несколько секунд не решалась занять предложенное ей место на диване. Отец, несомненно, запретил бы посвящать ее, однако я слишком хорошо помнила то гадкое ощущение, когда все вокруг знают что-то, чего не знаешь ты, и посчитала, что не имею права отнекиваться дальше.

Круглосуточный канал повторял известие о пропавшей накануне малоизвестной телеведущей, вышедшей из дома в магазин и обратно не вернувшейся. Ее машину обнаружили брошенной посреди дороги. Я ткнула пальцем в экран, когда на нем вновь появился ее портрет.

- Есть такой камень, который подселяет к перспективным людям демонов, и тогда они образуют симбиоз. Благодаря симбиозу человек получает возможность пользоваться способностями демона: летать, например, или становиться невидимым. Однако за это он расплачивается кровью, - я завозилась с одеялом, чтобы показать сестре шрамы на ноге, не замечая, как сильно она побледнела. – Меня сделали симбионтом случайно, в отличие от всех тех, кто был похищен за последнее время. Их отлавливает и заставляет дотрагиваться до камня один психопат, намеревающийся сжить простых людей со свету. Ему противостоит Бенедикт – это очень хороший человек, приютивший меня в своем доме после суда; а за ними за всеми охотится специальный отдел ФБР…

Рене вскочила и пулей вылетела в коридор. От громкого хлопка дверью вздрогнули окна. Я беспомощно опустила руку с одеялом. Все прошло не так. Нужно было сперва продемонстрировать ей, подготовиться… если бы когда-то давно Франциско начал свой рассказ с того же, дружбы у нас ни за что не сложилось бы. От разочарования у меня даже глаза увлажнились: сейчас я предстала перед сестрой, как обычная сумасшедшая. Как одержимая.

Остаток ночи я набрасывала в блокноте план, чтобы назавтра попытаться объясниться с Рене еще раз. Карандаш порхал в моих руках до самого восхода солнца: я зачеркивала и начинала заново, рисовала картинки и вырывала листы. У меня получились вполне себе сносный портрет Аббадона и пошаговая инструкция, описывающая взаимодействие двух участников симбиоза, и тогда я заснула, приободренная своими успехами. Однако очень быстро меня разбудил скрежет входного замка.

- Я привез продукты. Почему ты здесь, а не у соседей? Справляешься одна?

Я вскочила на ноги и выглянула в окно. Машина Нари стояла во дворе, припаркованная наспех: он явно не собирался задерживаться.

- Спасибо, - раздался смущенный голос Рене. – Все хорошо. У меня тут… ты не выйдешь?

Она постучалась в мою комнату. Я пригладила топорщащиеся после сна волосы и вопросительно посмотрела в сторону безучастно парящего под потолком Аббадона.

- С ним нет симбионтов.

- А других агентов ФБР?

Демон раздраженно покосился на меня алым глазом, и я сразу отвернулась, надеясь предупредить его однообразные напоминания, что он не является моим другом и не обязан помогать.

У ног Нари громоздилось штук шесть тяжелых пакетов – чтобы переместить их все на кухню, Рене предстояло совершить несколько заходов. Этим она и занялась, когда я настороженно выбралась в коридор. Занялась очень поспешно и с излишней тщательностью, не оставляя мне шанса даже пожелать ей доброго утра. Может, поводом послужило ее нежелание мешать нам с Нари вести переговоры, а может, после случившегося ночью ей было сложно находиться рядом со мной.

- Ты здесь?

- Да, - я неловко подняла и опустила плечи.

Нари спокойно кивнул, будто был готов к чему-то подобному, и встреча со мной отнюдь не стала для него неожиданностью. Он переступил оставшиеся пакеты, которые Рене еще не успела забрать, и мы крепко обнялись.

- Что тебе сделают, если узнают, что ты контактировал со мной?

- Не о том ты беспокоишься, Андреа.

Нари отстранился и выразительно посмотрел на мое левое предплечье. Я мгновенно догадалась, чем оно его заинтересовало, и пожалела, что не надела кофту с длинным рукавом.

- Я пробовала… дома, исключительно для себя. Честное слово, я никому не причиняла вреда!

Рене прошмыгнула за очередными пакетами, пряча глаза. Нари медленно покачал головой.

- Я тебе верю, но это не имеет никакого значения. Позавчера Джованни подписал приказ. Агенты ФБР теперь уполномочены открывать огонь на поражение.

- Где наш отец?

- И снова неправильный вопрос. Ты вообще слышала, что я сказал? Ты зарегистрирована в базе симбионтов, и если тебя опознают, хоть на улице, хоть в магазине…

- Нари, где он?

- С мистером Фишером все будет хорошо. У них с Джованни возникло острое недопонимание, которое имело некоторые последствия: вашего отца сняли с должности. Он сейчас в изоляторе, но сидеть там ему осталось всего пару дней.

- Это из-за меня?

- Нет, просто у мистера Фишера чересчур вспыльчивый нрав. Он очень скоро вернется домой, так что давай закроем эту тему. Нам еще много нужно обсудить, а у меня самолет через два часа.

- Самолет? Куда?

- Обратно в Вашингтон. После суда над тобой Джованни зацепился за документы, которые уничтожил Франциско. Весомый повод, чтобы понизить меня в должности, ведь именно я отвечал за них, - Нари невесело усмехнулся. - Хотя до того, как я обратился к Гарету, он не собирался давать этому делу ход.

- Мне так жаль!

- Теперь ответственным за восточный Техас назначили Нормана, и он обязательно будет присылать сюда людей с плановой проверкой, так что не расслабляйся.

- Я уже забыла, что значит это слово, - мрачно отозвалась я.

- И поделом, - резко произнес Нари. – Не нужно было убегать из здания суда. Мы бы попробовали добиться изменения твоего приговора законным путем.

- При новом директоре у тебя ничего не получилось бы.

- Ладно, все равно уже слишком поздно об этом думать, - Нари покосился на растерянную Рене, застывшую в конце коридора. – Лучше нам наедине переговорить, ты не против, Рене?

- Нет, - за нее ответила я. – Пусть слушает. Я рассказала ей.

Нари воззрился на меня со всей суровостью, на какую только был способен.

- Даже в чрезвычайной ситуации не следует пренебрегать основными правилами.

- Разве мне может грозить больший срок, чем за трансформацию и побег?

- Дело не в сроке! Мерилин объясняла тебе, что неразглашение – лучшее решение и для вас, и для простых людей.

- Я так не считаю. Возможно, того, что происходит сейчас, не было бы вовсе, если бы не эта тайна.

- Вздор, - хмуро отрезал он. – Вас всегда будут бояться, а страх – помеха для здорового общества.

- Вряд ли бесконечное притеснение и непризнание симбионтов можно считать меньшей помехой. Мы не придем здесь к согласию, Нари, - я тайком наблюдала за Рене, размышляя, понимает ли она хоть что-нибудь из наших слов. – Как там Мерилин?

- Пролежала в больнице несколько дней после суда, но сейчас в полном порядке.

- Передай ей мою признательность. Я обязана вам обоим.

Нари скупо кивнул и взглянул на часы.

- Расскажи мне про одного симбионта. Про Бенедикта Эванса.

- Зачем? – удивилась я. – Ты наверняка знаешь о его прошлом больше меня.

- Официальные сведения иногда разнятся с действительностью, мне необходимо сопоставить некоторые факты. Это ведь он приютил тебя после случившегося в здании суда? Сколько человек было с ним?

- Пять. Нет, шесть: еще один шпионил за Питером, и мы редко его видели… а откуда тебе известно, что именно Бенедикт приютил меня?

- Франциско сказал.

- Ты виделся с ним? – сердце мое радостно ухнуло в груди. – Когда?

- Месяц назад он приходил ко мне, просил, чтобы я свел его с кем-нибудь из Министерства обороны. Говорил, Джованни слушать не будет, а они с Бенедиктом якобы могут нам помочь.

- Ты свел?

- С ума сошла? – Нари картинно возвел глаза к потолку – на секунду я забылась и подумала, что он вот-вот увидит висящего вверх тормашками Аббадона. – По-твоему, я должен был поручиться за федерального преступника? Или сразу в Пентагон его пригласить? Пусть скажет спасибо, что я не стал его задерживать.

- Но они ведь действительно хотят помочь!

Даже если бы передо мной стояла задача очернить Бенедикта, ничего не получилось бы, ведь человека благороднее я просто не видела в своей жизни, и мне очень хотелось, чтобы Нари осознал это. Он слушал сперва с любопытством, потом с сомнением, и под конец, когда я упомянула о сотрудничестве Бенедикта с покойным ныне директором Харклиффом на первой войне, после которой ему, увы, все равно не удалось снискать снисхождения, он оборвал меня.

- Они воевали за нас?

- Конечно! И украли у Питера камень, чтобы он не мог и дальше наращивать свою армию!

- Я никогда не слышал об этом. Ни от Гарета, ни от Джованни. Да, в досье Бенедикта есть заметка, что он сотрудничал с ФБР, но…

- Он пытался спасти всех в здании суда! Ты же был там, ты видел!

- Я видел, как симбионты устроили пожар и совершили кучу убийств.

- А как же Мерилин! Николь помогла ей! Если бы не она, Саманта придушила бы ее своим хвостом! – неверие его начинало порядком раздражать меня, и голос мой звенел все яростнее. – Я месяц жила с ними под одной крышей! Они на стороне людей!

- Андреа…

- Питер вернул себе камень и взялся за старое, и только Бенедикт в силах его остановить!

- Успокойся. Это все равно решать не мне. Пусть обращаются к Джованни.

- Ты сам-то веришь, что он прислушается? Или что он хотя бы задумается о том, чтобы прислушаться…

- У Джованни много недостатков, - резко одернул меня Нари. – Но он – заслуженный офицер, до сих пор лично участвующий в опасных и сложных операциях, а не просто просиживающий штаны в штабе, как другие руководители. Он понимает ситуацию лучше нас с тобой и сумеет найти правильный выход.

Я отвернулась и несколько секунд глубоко дышала, чтобы усмирить пылающее внутри негодование. Рене больше не выглядела потерянной. Ее лицо приобрело странное задумчивое выражение, гораздо более осмысленное, чем прежде.

- У тебя ведь есть связи в Министерстве обороны?

- Допустим.

- Я прошу тебя. Очень прошу, если Франциско обратится к тебе еще раз, помоги ему. Он не пришел бы к тебе без острой необходимости.

- Ты уже обнаружила свое особое к нему отношение, еще перед судом, когда сказала, что пыталась помочь ему уйти. Извини, но из нас двоих хотя бы я должен быть объективным.

- Я и надеюсь на твою объективность, Нари. К Джованни у меня нет доверия, только к тебе, - приготовившийся к очередному затяжному спору, он даже опешил от неожиданности. – Я знаю, ты чувствуешь, что Франциско вовсе не плохой человек. Иначе ты не дал бы ему и слова сказать, иначе не расспрашивал бы сейчас про их с Бенедиктом деятельность. Иначе не отпустил бы его во второй раз.

Нари нервно крутанул в руке ключи от машины и оторвался от стены, на которую облокачивался все это время.

- Ничего не обещаю. Мне пора, опоздаю на самолет. Будь осторожна, Андреа.

- И ты тоже.