Сирень

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ

Сегодня исполнился год, как я встретилась с Хьюстоном, Лореном и Джерико.

После Парижа прошло три месяца. Три блаженных месяца, проведенных в турне по Европе. Больше не было ни лжи, ни секретов.

Лорен рассказал мне о том, как его бросили умирать после того, как он убедил свою мать уйти из ее жестокого брака. Он рассказал мне о предложении своего отца, если он покинет «Связанных» и вернется домой, а затем дал понять, что этого не произойдет ни сейчас, ни когда-либо еще. Он даже признался в своей причастности к разрушению брака Рика.

Джерико рассказал мне о своем пребывании в приемных семьях и приютах. Рассказал мне о встрече с Эмили… и о том, что она заставляла его делать, чтобы доказать, что он любит ее. Чего он мне не рассказал, но я сама разобрала по кусочкам, так это то, что она воспользовалась его поисками нерушимой связи и использовала его как свою личную марионетку.

Мое сердце разбилось из-за него.

Это сломало того одинокого, отчаявшегося ребенка, который не мог понять, что он уже нашел это с Хьюстоном и Лореном.

Джерико подписал сделку с «Гениями», чтобы дать своей жене ту жизнь, которую она требовала, чтобы ему больше не приходилось воровать, причинять боль и разрушать. Он отдал свою душу за Эмили, а она в ответ погубила его.

Даже при всей этой честности мне оставалось только гадать, какие скелеты Хьюстон прячет в своем шкафу. Кажется, что у него их нет, но и с Джерико было то же.

Да, их растерзали.

Всех нас.

Но я молилась, чтобы больше ничего не поджидало нас в кустах, чтобы выскочить и укусить.

Именно по этой причине и из любопытства я согласилась встретиться с бабушкой Хьюстона. Они втроем планировали, что мы встретимся в первый раз, когда они привезут меня домой, но я сбежала прежде, чем они смогли это устроить, так что на этот раз они не стали рисковать.

Не прошло и часа с тех пор, как мы вернулись в Портленд, а мы уже были в пути. Второй этап был завершен, и у нас был месяц до того, как тур продолжится и окончательно завершится в мае.

Я улыбнулась про себя, когда мы спокойно ехали по городу в пригородном автомобиле, который ждал нас, когда приземлился частный самолет.

Я не могла дождаться, когда вернусь в их крепость.

Или, как называл его Лорен, домик на дереве.

Хьюстон и Рик отказались признать и ту, и другую истину.

Я сразу поняла, откуда у них такая любовь к викторианской архитектуре, когда мы подъехали к голубому двухэтажному зданию на небольшом холме с белыми рамами окон и дверей и крышей из темного кирпича. В районе было тихо, так как было позднее утро вторника, уже давно после того, как дети ушли в школу, а родители ушли на работу.

К тому же шел дождь.

Я старалась не воспринимать это как предзнаменование, поскольку непрекращающийся дождь смыл недавно выпавшие два дюйма снега.

Машина остановилась, и я посмотрела на Хьюстона, который уже изучал меня со своего места рядом со мной в заднем ряду.

— Готова?

Медленно выдохнув, я кивнула в ответ, желая, чтобы он что-нибудь сказал. Он тоже был напряжен, но я не знала почему, поскольку Лорен и Рик оба казались радостными. Они уже выпрыгивали из грузовика, и ни один из них не стал дожидаться нас, прежде чем броситься к входной двери и исчезнуть внутри.

Хьюстон поцеловал мои пальцы, выбрался наружу и помог мне выйти. Он что-то сказал водителю, чего я не расслышала, потому что не смогла услышать из-за своего сердцебиения.

Я никогда не делала этого раньше.

Хьюстон и Лорен были не единственными, у кого никогда не было отношений. Рик был тем, у кого был опыт, и, учитывая, как хорошо все получилось… да, я нервничала.

У Рика не было родителей, с которыми я могла бы познакомиться, а родители Лорена казались настоящими мудаками, так что, к счастью, это, возможно, единственный раз, когда я через это пройду.

Что, если я ей не понравлюсь?

Я знала Хьюстона, Лорена и Джерико. Это бы ничего не изменило, но… Я все равно хотела, чтобы это было так — больше для них, чем для меня. Я глубоко вдохнула и выдохнула, как только мы подошли к двойным входным дверям. Я слышала голоса с другой стороны, и они звучали счастливо. Я лишь надеялась, что мое присутствие этого не изменит.

Поехали.

@Эм_Анон: Тебе конец. Он мой.

Я фыркнула на твит, прежде чем бросить телефон обратно на комковатый матрас рядом со мной. Лежа на спине, я напевала «Light my fire» The Doors, глядя на потолок и свисающую с него мертвую рок-звезду. Оказалось, Лорен боготворил самого непредсказуемого бунтаря своего времени и, возможно, даже нашего.

Я все еще пялилась на плакат с Джимом Моррисоном без рубашки, с поднятыми руками ладонями вперед и растопыренными, как будто он говорил «уступите дорогу», когда мое внимание привлек кто-то, вошедший в маленькую спальню.

— Вот ты где.

Лорен медленно подошел к изножью своей старой кровати и остановился. Он ел очередное печенье, которое бабушка Хьюстона, которую все они называли мамой, испекла за те восемь часов, что прошли с тех пор, как мы приехали.

Казалось, никто не спешил уезжать, включая меня, узнав, какой открытой и добродушной оказалась бабушка Хьюстона. Она даже глазом не моргнула, когда Хьюстон, Лорен и Джерико сказали ей, что все они встречаются со мной. Возможно, до нее уже дошли слухи, но отсутствие ее реакции все равно застало меня врасплох. Если бы они уже не сказали мне обратное, я бы подумала, что я не первая девушка, с которой они делились раньше.

Лейн Морроу заставила меня скучать по моей собственной бабушке, которая была моим единственным источником отношений до того, как я потеряла ее из-за рака, когда мне было четырнадцать. В каком-то смысле она тоже была изгоем, но отказалась покинуть Фейтфул, потому что ей нравилось заставлять людей нервничать.

Я улыбнулась, вспомнив о ней, даже когда в комнате стало пахнуть розами:

— Я здесь, — Лорен, не теряя времени, забрался на кровать и, поцеловав меня в губы, лег рядом со мной. — Интересный выбор, чтобы повесить над кроватью, — сказала я, прерывая воцарившееся уютное молчание.

Боковым зрением я увидела ухмылку Лорена:

— Разве я тебе не говорил? Я не придирчив к полу.

Я повернула к нему голову:

— Это твой способ сказать мне, что ты би?

Лорен прикусил губу, глядя на плакат. Я могла сказать, что у него что-то было на уме.

— Называй это как хочешь, — рассеянно ответил он.

Я проигнорировала призрачную сладость, наполнившую мой рот, и повернулась на бок, пока не принялась за Лорена:

— Что-то не так?

— На самом деле, все идеально.

Положив руку ему на грудь, я приподнялась настолько, чтобы полностью видеть его лицо:

— Тогда в чем дело?

Лорен встретился со мной взглядом и выдержал его. Как и в случае с Хьюстоном на Эйфелевой башне, я почувствовала нерешительность Лорена, прежде чем выбрать откровенную честность, как бы больно это ни было.

— Мне просто интересно, продлится ли это долго.

Положив голову на его бьющееся сердце, я почувствовала, как реальность задевает одну и ту же острую струну каждый раз, когда я была вынуждена признать это.

— Нет, — я услышала, как он втянул в себя воздух из-за моего решения тоже быть предельно честной. — Совершенство ненастоящее. Есть только мы. Мы заставим друг друга смеяться, и мы заставим друг друга кричать. Плохие дни снова настигнут нас. Нас будут испытывать, и иногда мы будем колебаться. Мы будем гадать, справимся ли мы на этот раз, — я подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Любовь — это не иллюзия, для поддержания которой требуется молчание. Для этого нужна только наша память о том, каково нам было друг без друга.

Лорен осторожно положил меня на спину, прежде чем поудобнее устроиться у меня между ног.

— Значит, мы все равно продолжим сражаться? — спросил он, глядя на меня сверху вниз. — Даже если это причиняет боль? — в его тоне не было никакого сомнения. Нужно было только подтвердить то, что он уже знал в глубине души.

— Да.

Лорен кивнул, а затем оглянулся через плечо.

Мы больше не были одни.

Джерико, тоже поедавший еще одно печенье и уставившийся в свой телефон, подошел ко второй односпальной кровати и сел на краешек. Бабушка Хьюстона назвала эту спальню комнатой Лорена и Рика, когда проводила для меня экскурсию, так что я знала, что когда-то они, должно быть, делили ее, в то время как у Хьюстона была своя собственная.

— Где Хьюстон? — спросила я, когда мне напомнили, что один из их троицы пропал без вести.

— Повел свою бабушку в магазин за продуктами, — ответил Рик, продолжая заниматься тем, что занимало его внимание на телефоне. — Мы остаемся на ужин.

Я просто кивнула, поскольку с этим у меня не было никаких проблем. Кроме того, я была уверена, что это была идея Лейн Морроу и не подлежала обсуждению. Сразу же, как только Лорен услышал, что мы остались без присмотра, в голове у него, казалось, щелкнул выключатель, и он стал игривым.

— Что ты делаешь? — глупый вопрос, поскольку я уже знала. Его рука теперь была у меня под платьем и стягивала стринги вниз.

— Я думал о том, чтобы полизать твою киску с тех пор, как мы уехали из Дублина, — сказал мне Лорен. Его губы коснулись линии моего подбородка, прежде чем добраться до уха. — Можно?

— Мы не можем, — захныкала я, поймав его за запястье как раз перед тем, как мои трусики успели соскочить с бедер. Он мог бы разорвать мою хватку, если бы захотел, но он этого не сделал. — Не здесь, — мне нужно было подвести черту, и перепихнуться в доме бабушки Хьюстона казалось идеальным местом.

— Почему? — он усмехнулся. — Думаешь мы раньше не приводили сюда девушек? — я не ответила, когда оттолкнула его от себя. — Что? — переспросил идиот с искренне озадаченным видом. — Что я такого сказал?

— Мне плевать на девушек, которых ты трахал, так что небольшой совет, — огрызнулась я, садясь, — не упоминай о них при мне.

Лорен провел рукой по своему лицу кинозвезды, прежде чем встретиться со мной взглядом:

— Я плохо соображаю, детка, но можешь ли ты винить меня? Прошло уже три месяца.

Ага.

Верно.

С самого Берлина я не позволяла им делать ничего, кроме как целовать меня. Джерико дольше. Пять месяцев, если быть точной.

Я почувствовала эту правду пульсацией у себя между ног, но притворилась безразличной, пожав плечами:

— Большое дело. Я шесть лет обходилась без секса, — я позволила своему голосу смягчиться до дразнящих ноток и надеялась, что они услышали скрытую за ними угрозу. — Помните?

— Это было до того, как мы трахнули тебя, — напомнил мне Рик. Я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, что его внимание больше не сосредоточено на телефоне. Он наблюдал за мной, и в его глазах появилась собственная угроза.

— К чему ты клонишь?

Рик улыбнулся, как хищник, отпугивающий свою жертву:

— Ты не протянешь больше еще шести дней, не говоря уже о шести годах.

— Это что, вызов? — как только эти слова слетели с моих губ, я вспомнила забытую деталь, невыполненное обещание, которое я намеревалась сдержать. Повернувшись к Лорену, который теперь лежал, опершись на локоть, я изучающе посмотрела на него:

— Есть решение, если тебе так тяжело.

Он приподнял бровь, глядя на меня снизу вверх.

— Ты сказал, что не придаешь особого значения гендеру. Я сказала, никаких других женщин. Вы трое предельно ясно дали понять, что у нас эксклюзивные отношения, когда все, что я сделала, это сказала Ксавьеру, что синий — его цвет, — Лорен все еще пристально смотрел на меня, не подавая никаких признаков того, что он понял, к чему я клоню. Вздохнув, я решила объяснить ему по буквам. — Мы никогда не устанавливали правил относительно того, что вы делаете друг с другом.

Я могла бы бросить вызов Лорену, поскольку он проиграл ту гонку в Ванкувере, но что-то подсказывало мне, что делать этого не придется. Лорен и Рик уже пересекли эту черту, когда поцеловались. Это произошло так естественно, что мне стало интересно, в первый ли раз они это делают.

Я наблюдала, как губы Лорена медленно раздвинулись, прежде чем его внимание переключилось на Рика.

— Мне кажется, или это с самого начала было ее планом? — он перевел взгляд обратно на меня, прежде чем Рик успел ответить. — Тебе не обязательно лишать нас своей киски, чтобы получить то, что ты хочешь, олененок. Даже если бы мы уже не трахались раньше, прямо здесь, на этой самой кровати, на которой ты сидишь, — сказал он, сбросив не одну бомбу без предисловий, только подчеркивая паузами, — мы все равно дали бы тебе все, что ты захочешь. Хьюстон тоже, хотя это не его конек.

Поднявшись с кровати, Лорен взял меня за подбородок пальцами, как только поднялся на ноги, и запрокинул мою голову назад:

— Он уже пригрозил поиметь меня, если я не буду хорошо себя вести. Ты знала об этом? — поддразнил он.

Я покачала головой.

— Я почти в восторге от того, чтобы посмотреть как он попытается, если это сделает тебя такой мокрой, какой, я уверен, ты сейчас являешься.

Лорен был прав.

С каждым его словом я портила свои трусики.

— Рик, иди сюда, — приказал он, не отводя от меня взгляда.

Я не могла видеть его из-за того, что тело Лорена закрывало мне обзор, но я слышала шелест простыней на односпальной кровати и его мягкие шаги по деревянному полу. Мгновение спустя Джерико стоял рядом с Лореном, в то время как они оба возвышались надо мной.

Лорен повернул голову, встретившись взглядом с Джерико, и отдал ему еще один приказ:

— Поцелуй меня.

Жар охватил мой желудок, когда ни один из них не заколебался. Их губы соприкоснулись с отчаянием, которого не было в тот первый раз, когда я увидела их вместе. Рука Лорена оторвалась от моего лица, когда он притянул Рика ближе. Они не стеснялись использовать свои языки и были так же осторожны друг с другом, как со мной.

Лорен отстранился первым, и от доминирования в его взгляде у меня по спине пробежал возбужденный холодок. По общему признанию, я тоже немного завидовала Рику. На этот раз он почувствует это вместо меня.

— Ты ведь помнишь, как мне это нравится, не так ли?

Барабанщик кивнул в ответ на тихий вопрос Лорена и медленно потянулся к его поясу. Он знал, чего хочет его лучший друг, и ему не нужно было повторять дважды. Они снова начали целоваться, дразня друг друга губами, когда Рик засунул руку Лорену под джинсы.

Я узнала тот момент, когда он обхватил рукой член Лорена. Дрожь, которая прошлась по Лорену, смешалась с моим всхлипом из-за того, что я не могла видеть, как Рик гладит его внутри джинсов.

Лорен начал расстегивать пуговицы на своей накрахмаленной белой рубашке, холодно глядя на своего лучшего друга:

— Я твердый, Нобл. Теперь можешь перестать играть с моим членом, как девственник, и встать на колени. Я хочу этот прелестный маленький ротик.

Рик не ответил, грубо толкнув Лорена на кровать рядом со мной. Басист лежал на спине и теперь смотрел на меня, похоть затуманивала его черные глаза, когда Рик опустился на колени у меня за спиной:

— Иди сюда, детка.

Я без вопросов подошла к нему, и наши губы соприкоснулись с голодным стоном, вырвавшимся у нас обоих. Мы все еще целовались, когда мгновение спустя Лорен вздрогнул и внезапно отпустил мои губы со словами:

— Ах, блядь.

Мой взгляд метнулся к краю кровати, где Рик стоял на коленях между ног Лорена с полным ртом от члена своего лучшего друга.

Я дразнила их этой идеей, но видя, как это разворачивается передо мной… видя, как Лорен и Рик смотрят друг другу в глаза, когда они дарят и получают удовольствие друг от друга…

Рик был прав.

Я бы не продержалась еще шесть дней.

Я даже не была уверена, что продержусь еще хоть шесть минут.

— Черт, я и забыл, насколько ты хорош в этом, — сказал Лорен со стоном, откидывая голову назад.

Его пресс сокращался каждый раз, когда Рик делал ему глубокий минет — то, с чем я пока не могла справиться, и каждый раз я чувствовала, что теряю контроль и боролась с желанием прикоснуться к себе или попросить кого-нибудь из них сделать это. Я хотела трахаться, и хотела, чтобы меня трахнули, но прямо сейчас имела значение только моя потребность наблюдать за ними.

— Брэкстон, — было трудно заставить себя отвести взгляд от покачивающейся головы Рика и двигающихся бедер Лорена, когда он схватил его за черные как смоль волосы и трахал в рот. — В прикроватной тумбочке должна быть смазка, — сообщил мне Лорен, когда наши глаза наконец встретились. — Достань ее для меня, детка.

Кивнув, я подползла к тумбочке между двумя односпальными кроватями. Я не осмеливалась встать. Мои ноги не держали меня.

Рывком открыв ящик, я нашла смазку и вернулась к своим парням, таща ее с собой. Лорен забрал бутылочку у меня и свой член у Рика, прежде чем сесть. От меня не ускользнуло сожаление в глазах Лорена, когда он убрал растрепанные черные пряди со лба своего лучшего друга, глядя на него сверху вниз.

— Мне жаль, — прошептал Лорен ни с того ни с сего.

Губы Рика приоткрылись, показывая мне, что он был удивлен не меньше меня, хотя, возможно, и не так сильно. Его серебристый взгляд метнулся ко мне, а затем он сглотнул, когда я увидела в них чувство вины.

Именно тогда я поняла, что имел в виду Лорен и почему Джерико сейчас выглядит обеспокоенным моей реакцией.

Лорен извинялся за Эмили.

Он разрушил брак своего лучшего друга и до сих пор не испытывал угрызений совести. Вместо гнева или ревности я почувствовала облегчение. В моей груди расцвела единственная надежда на следующий шаг вперед. Я больше не хотела, чтобы она нависала над их головами или стояла между ними.

Я улыбнулась Рику и кивнула, когда по моему лицу скатилась одинокая счастливая слезинка. Я не планировала становится новой плачущей версией.

— Все в порядке, — прошептал Рик в ответ. — Я простил тебя давным-давно.

Только сейчас Лорен его заслужил.

Рик приподнялся в тот самый момент, когда Лорен наклонился, и они обменялись еще одним поцелуем. Этот был нежным, заставив меня задуматься, может ли когда-нибудь между ними появиться место для чего-то большего, чем просто дружба и влечение. Ни один из них не заметил моей коварной улыбки, продолжая целоваться.

Они оба встали, а я поудобнее устроилась на животе, задрав ноги и подперев подбородок ладонями, наблюдая, как они раздевают друг друга. Как будто меня здесь вообще не было, и меня это устраивало.

Я чувствовала себя вуайеристом (прим. фетиш на подглядывания).

— Мы не забыли о тебе, — предупредил меня Рик, разрывая мой пузырь, когда он, теперь уже полностью обнаженный, подошел к кровати.

Я даже не могла сосредоточиться на угрозе, потому что была слишком занята изучением каждого углубления и твердого выступа, из которых состояло его тело. Он был самым худощавым из троих, но естественная рельефность его мышц и пресса впечатляла не меньше.

И при том у него между ног было это чудовище.

То, чего ему не хватало в мускулах, он с лихвой восполнял своим членом.

Я затопила трусики при мысли о том, что снова почувствую его внутри себя, когда он поднимет меня на колени и избавится от моего платья.

— Рик…

— Тсс. Я просто хочу чувствовать тебя, — заверил он меня, прежде чем его губы изогнулись в улыбке. — Прошло много времени, а я делал это только один раз. Возможно, мне понадобится отвлечься.

Я услышала звук, похожий на хлопанье открывающейся крышки, и, оглянувшись через его плечо, увидела, как Лорен брызгает смазкой себе на ладонь, а сам смотрит на Рика с вожделением и определенным намерением.

Ох.

Что ж, в таком случае.

Я позволила Рику раздеть меня, пока не стала такой же голой, как они. Затем он маневрировал мной до тех пор, пока я не оказалась лежащей на боку, прижавшись спиной к стене, чтобы освободить как можно больше места на узкой кровати для него и Лорена. Я лежала лицом к нему, когда он присоединился ко мне на кровати.

— Я люблю тебя, — прошептал он мне, когда мы поцеловались.

Я вздохнула в ответ, чувствуя слова на своих губах и в своем сердце, но все еще не уверенная, стоит ли произносить их прямо сейчас. Я почувствовала, как прогнулась кровать, и Рик углубил поцелуй, когда я прижалась к нему своим обнаженным телом спереди, чтобы отвлечь его от того, что собирался сделать Лорен.

Твердый член Джерико был прижат к моему животу, и я извивалась от искушения умолять его ввести его в меня. Я не могла. Это только еще на одну ночь, я не могла. Я не хотела пропустить ни секунды.

Лорен теперь обнимал Рика сзади, и поскольку я не могла устоять перед зрелищем того, как они так интимно прижались друг к другу, я прервала поцелуй достаточно надолго, чтобы украдкой взглянуть на него. Лорен улыбнулся мне, и я не смогла удержаться от ответной улыбки. Только когда Рик напрягся и застонал в моих объятиях, я поняла, что задумал Лорен.

Я не заметила его руки.

Или его длинные пальцы, ощупывающие мускулистые округлости задницы Рика.

Это зрелище ошеломило меня, мои губы приоткрылись, когда я почувствовала, как язык Джерико дразнит мой сосок, пока я смотрела. Он не должен был прикасаться ко мне, но в этот момент я не могла отказать ему в том, в чем он нуждался, не больше, чем в моем следующем вздохе. Я могла попытаться, но в конце концов, неизбежно, я бы сдалась или погибла.

— Джерико, — я вздохнула.

Он не смог мне ответить.

Теперь его стоны раздавались чаще, когда Лорен сильнее трахал его пальцами. Я слышала звук, с которым он входил и выходил из задницы Рика благодаря смазке, и извивалась, когда потребность становилась слишком сильной.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас трахнул его?

Мой взгляд метнулся обратно к Лорену, и озорной блеск в его глазах заставил меня поджать пальцы на ногах:

— Да, пожалуйста.

— Конечно, детка.

Лорен теснее прижался к Рику, который все еще посасывал мой сосок, и достал презерватив… откуда-то. Он быстро натянул его, а затем просунул головку своего толстого члена между ягодицами Рика.

— Брэкстон, — окликнул меня Рик.

Я немедленно наклонилась к нему. Наши губы встретились, и я принадлежала ему.

Но теперь он принадлежал и Лорену.

Я поняла это, когда Рик практически сбежал ко мне, чтобы спастись от Лорена, когда тот начал толкаться в него. Я обхватила его лицо ладонями и несколько раз поцеловала в губы, пытаясь отвлечь его от боли. Мои глаза приоткрылись на самую малость, и я увидела, как бедра Лорена изгибались всякий раз, когда он входил в Рика еще на дюйм.

Он смотрел сверху вниз на своего лучшего друга, зарываясь все глубже. Похоть и желание, написанные на лице Лорена, были настолько ощутимы, что я прижалась к Рику, чтобы мои пальцы не отправились искать мой клитор.

— Ты помнишь, как это было? — спросил Лорен, продолжая работать внутри него. — Помнишь, как это было приятно?

Казалось, Рику потребовались все его силы, чтобы прервать наш поцелуй и открыть глаза. Оглянувшись через плечо, он встретился взглядом с Лореном:

— Да.

— Хорошо, — Лорен обнял Рика за талию. — Я тоже, — это было единственное предупреждение барабанщика, прежде чем Лорен максимально глубоко засунул свой член.

— Ох, блядь, — рявкнул Рик. Он попытался отстраниться, но Лорен удержал его на месте. Ему все равно некуда было идти, зажатому между нами. — Пошел ты, чувак. Пошел ты.

Единственным ответом Лорена был стон от ощущения, что он похоронен глубоко внутри своего лучшего друга:

— Эта задница моя, Нобл.

Смирившись с тем, что Лорен поступит по-своему, Рик беспомощно уронил голову на кровать. Я погладила его загорелую руку, пытаясь успокоить его как можно больше, пока Лорен лениво входил в него и выходил из него.

— Как это ощущается? — прошептала я Рику.

Однако ответил Лорен. Джерико уже был не в состоянии:

— Достаточно скоро узнаешь.

Его устрашающий тон вкупе с непреклонным взглядом, которым он одарил меня, заставили мои зубы впиться в нижнюю губу. Лорен начал двигаться быстрее, и звук его бедер, соприкасающихся с задницей Джерико, наполнил маленькую комнату, когда он начал трахать его.

Он удерживал мой взгляд все время, пока брал Джерико сзади.

Я была такой же частью этого, как и они двое.

Настолько, что я забыла возразить, когда Лорен перекинул мою ногу через бедро Рика, открывая меня для него.

— Потрогай ее киску, — приказал он Джерико.

Все еще с закрытыми глазами, пока Лорен использовал его, Рик слепо повиновался. Его пальцы шарили вокруг, прежде чем найти мой промокший вход и немедленно погрузить два из них внутрь.

— Да, — закричала я, когда он трахал меня, в то время как Лорен трахал его.

Вскоре после этого мои глаза против моей воли закрылись, и я осталась только с ощущением пальцев Рика, звуком ворчания Лорена и стонов Джерико, вкусом вишни на моем языке и запахом утренней росы и ягод.

Маленькая кровать раскачивалась под нами, заставляя изголовье безжалостно ударяться о стену, пока мы находили идеальный ритм и двигались в нем. На мгновение я забеспокоилась, что она может сломаться, но затем большой палец Джерико начал обводить мой клитор, и единственное, что имело значение — приближение оргазма. Я почувствовала как что-то, должно быть, рука Лорена просунулась между нами, а затем он погладил член Рика.

— Ты кончишь для меня, — сказал он Рику. Последовала пауза, а затем: — Открой глаза.

То, как отреагировало мое тело, подсказало мне, что вторая команда предназначалась мне. Позволив своим глазам медленно открыться, я обнаружила, что они оба наблюдают за мной, ожидая, когда я кончу, даже когда они трахали друг друга. Мои груди прижались к груди Джерико, когда толчки Лорена стали такими сильными, что наши тела двигались вместе, как будто мы трое были одним целым.

Я кончила первой.

Я и не подумала умерить свои крики.

Не могла думать ни о чем другом, кроме ударной волны, охватившей мое тело. Это длилось некоторое время, казалось, целую вечность, а потом я, наконец, успокоилась.

Рик распался на части со сдавленным звуком, и я почувствовала, как его теплое семя забрызгало мой живот, когда я посмотрела в его серые глаза.

Лорен не отставал ни на шаг.

Его движения становились все менее и менее контролируемыми, пока он не вошел в Рика в последний раз и со стоном не излился в презерватив.

После того, как он закончил, было слышно только наше тяжелое дыхание. Это… и звук захлопывающейся входной двери.

Хьюстон и его бабушка вернулись.

Мог ли Хьюстон слышать, как колотится мое сердце?

Я чувствовала, что обливаюсь потом каждый раз, когда он пристально изучал меня. Лорен, Рик и я бросились приводить себя в порядок, одеваться и пробирались к передней части дома, как будто ничего не случилось. Лейн была слишком занята приготовлением ужина, чтобы заметить напряжение и наш взъерошенный вид, но Хьюстон шел прямо по нашему следу.

Я знала, что ему не понравилось бы, если бы я занялась сексом в доме его бабушки, когда он привел меня сюда в первый раз. Или вообще когда-либо.

Ага.

Никогда не заниматься сексом здесь было бы лучше.

Я даже не могла никого винить, кроме самой себя, поскольку это была моя идея — подтолкнуть Лорена и Рика к сексу.

Не в силах выносить жару, я убралась к чертовой матери из кухни и направилась в ванную. Я плеснула водой в лицо и еще раз попыталась привести в порядок волосы. Как только я смирилась с тем, что лучше уже не будет, я, наконец, вышла из ванной лишь для того, чтобы наткнуться на поджидавшего меня Хьюстона. Он стоял, прислонившись к стене напротив, засунув руки в карманы:

— Повеселились?

Я заерзала на пороге:

— Я… я, эм…

Он подошел ко мне, и я немедленно замолчала. Я смотрела на него снизу вверх, пока он возвышался надо мной, но я отказывалась съеживаться, даже когда была неправа.

— Ты ждала, пока я уйду, чтобы закончить свой перерыв? Скажи мне, почему я не должен злиться?

— Подожди… ты из-за этого расстроен?

— А из-за чего еще я мог расстроиться?

— Это дом твоей бабушки, Хьюстон.

— Ты ведь понимаешь, что я вырос здесь, верно? Я провел свои подростковые годы в этом доме. Ты не сделала ничего такого, чего бы я уже не делал миллион раз. Кроме того, ее здесь не было, — затем он сердито посмотрел на меня. — И меня тоже.

— У нас не было секса, — я сделала паузу. — Ну, у меня не было, — я снова сделала паузу, вспомнив, что не совсем невинна. — Но это была моя идея.

Брови Хьюстона поползли вверх, но он никак не прокомментировал то, что я ему сказала. Трах Лорен и Рика не был для него новостью. Хьюстон просто взял меня за руку, а затем повел по коридору в свою спальню. Я сразу же огляделась по сторонам, хотя видела это место мельком во время экскурсии несколько часов назад. В отличие от Лорена и Рика, у Хьюстона была двуспальная кровать, расположенная между двумя окнами. У него также был письменный стол, за которым я пыталась представить его сидящим во время подготовки к контрольной или выполнения домашней работы.

— Садись, — приказал он, закрыв дверь.

Вместо того чтобы сделать это, я наблюдала, как он подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Затем он оглянулся через плечо и, увидев, что я все еще стою, вытаращил глаза.

Услышав его безмолвную команду, я подошла к кровати и села на край.

Зачем он привел меня сюда?

Не то чтобы я возражала остаться с ним наедине в его детской спальне. Просто я не могла не заметить, как напряглись его плечи и спина.

Может быть, именно сейчас он достанет своих скелетов, и расскажет мне, что у него тоже есть жена и ребенок. Не знаю, что тогда буду делать, но точно знаю, что это будет нехорошо.

Имей веру, прошептал ангел на моем плече.

К сожалению, дьявол, который никогда не был далеко, все еще чувствовал себя немного взвинченным и сегодня был не в настроении. Заткнись. Ты. На. Хрен.

Хьюстон быстро нашел то, что искал, и присоединился ко мне на кровати. Я нахмурилась, когда поняла, что у него в руках, и еще больше, когда он протянул это мне. Я колебалась только до тех пор, пока не увидела слова, напечатанные жирным шрифтом в верхней части газетной вырезки.

ДВОЙНОЕ САМОУБИЙСТВО ПАРАЛИЗОВАЛО ПОРТЛЕНД

9 марта 2004 / Портлендский пионер

Супружеская пара Джейк Морроу, 32 года, и Сьюзан Морроу, 31 год, были объявлены мертвыми вчера днем. Знаменитый дуэт умер от передозировки антидепрессантов, которые, по сообщениям источников, были прописаны обеим жертвам. Также ходят слухи, но они не были подтверждены, что эти двое были найдены в своем доме их тринадцатилетним сыном Хьюстоном Морроу.

Я перестала читать.

Потребовалось несколько глубоких вдохов, прежде чем я смогла заставить себя посмотреть на него. Хьюстон без всякого выражения смотрел на вырезанную часть газеты. Хотя я знала, что это не так. Я была в его голове, как и он в моей. Казалось, ему тоже нужно было собраться с мыслями, прежде чем встретиться со мной взглядом.

— Ты нашел их?

Он медленно кивнул, прежде чем отвести взгляд, как будто ему было стыдно. Он переживал это заново и не хотел, чтобы я видела. Встав с кровати, я встала у него между ног и вернула его взгляд к себе.

— Мне так жаль.

— Мне тоже.

— По… почему они… — я сглотнула, когда не смогла заставить себя спросить, почему его родители покончили с собой. Что же было такого ужасного? Они должны были знать, что Хьюстон будет тем, кто найдет их, но этого было недостаточно, чтобы заставить их остаться.

Я не хотела ненавидеть его родителей. Я хотела найти утешение в том, что, по крайней мере, им больше не было больно, и все же, глядя на Хьюстона, видя его борьбу за то, чтобы простить их, я не могла избавиться от запаха гари, терзающего мои чувства.

Нет, Хьюстон был единственным, кто имел право злиться. Независимо от моих чувств к их сыну, я не имела права судить их. Мне было позволено только скорбеть — о них и Хьюстоне.

— Не знаю, — ответил он, догадываясь о вопросе, который я изо всех сил пыталась задать. — У меня такое чувство, будто я их вообще никогда не знал. Я не могу припомнить, чтобы они не улыбались. Ни разу. Они всегда смеялись и находили поводы петь и танцевать. Их знали все. Каждый. Они были заразны. Дикие вечеринки, которые они устраивали, были популярны в Портленде, — Хьюстон покачал головой, прежде чем положить ее мне на живот. Я запустила пальцы в его каштановые волосы. — Все это время они просто отвлекали себя, следя за тем, чтобы никогда надолго не оставаться наедине, даже друг с другом. Они держали себя в окружении, чтобы не поддаваться боли, а я никогда не узнаю, чем она была вызвана. Никто этого не узнает.

Потому что Джейк и Сьюзен были такими же, как многие другие, как живые, так и мертвые. Они были из тех, кто никогда никому не позволял увидеть, что им грустно. Пока не стало слишком поздно. Не раньше, чем они уйдут.

— Однако это не помешало мне попытаться разобраться в этом, — признался он через некоторое время. — Я хотел знать почему, чтобы я мог понять, но у меня остались только страхи и предположения. Неужели произошло слишком много событий? Неужели они потеряли контроль и позволили плохому перевесить хорошее? Они были так молоды, когда у них родился я. Может быть, я был причиной того, что их жизнь сложилась не так, как они надеялись. Может быть, я подтолкнул их к этому.

Я быстро забралась к нему на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне, и обхватила его лицо руками, чтобы он не мог отвести взгляд:

— Хьюстон, нет. Твои родители решили оставить тебе счастливые воспоминания о них, потому что они хотели, чтобы они у тебя были. Они любили тебя. Я хотела бы, чтобы этого было достаточно, но ты был причиной, по которой они держались так долго, как только могли. Я знаю это так же, как знаю, что последнее, чего они хотят — это чтобы ты винил себя.

Меня затянуло в водоворот, созданный его взглядом. Его глаза были такими зелеными, и я подумала, не потому ли это, что он хранил там все свои эмоции, пряча их у всех на виду. Я звала его властным грубияном и контролирующим себя мудаком, а теперь, когда знала причину, я почти пожалела об этом. Он не хотел закончить так же, как его родители. Он так же не хотел, чтобы люди, о которых он заботился, страдали. Теперь Хьюстону предстояло найти способ преодолеть этот страх, и я была более чем готова помочь ему. Я знала, что Лорен и Рик тоже.

— Ты не обязан прощать их сегодня, — сказала я ему, когда он, казалось, с трудом подбирал слова, — или даже завтра. Но однажды, когда ты будешь готов, думаю, твоим родителям это понравится. Думаю, и тебе бы это тоже понравилось.

Хьюстон на мгновение задумался, прежде чем просто кивнуть. Он был спокоен, когда откинулся на матрас и увлек меня за собой. Он держал меня у себя на груди, в объятиях, пока я слушала биение его сложного сердца. Остаток ночи мы не произнесли ни слова и не выходили из его комнаты. В конце концов, мы заснули вместе, пропустив ужин, над которым, без сомнения, трудилась его бабушка. Лейн, Лорен и Рик, должно быть, знали об этом, потому что ни у кого не хватило духу постучать в дверь.