Сирота

Глава 1

— Владимир Алексеевич, вы уверены, что именно этот мальчик? При всём уважении, я бы крайне не рекомендовала его.

Глядя в окно, как на площадке играют младшие воспитанники детского дома, произнесла его управляющая Ольга Леонидовна Азарская.

Слово — директор, а тем более директриса, ей очень не нравилось. Хотя по всем документам Ольга Леонидовна была именно директором детского дома имени Максима Горького, расположенного в крошечном городке недалеко от столицы империи, куда Азарскую направили работать сразу после окончания педагогического университета.

Эффектная женщина, слегка за сорок, с роскошной шевелюрой каштановых волос, великолепным телом, прекрасным вкусом и ангельским голосом, как она сама о себе думала.

Сейчас Ольга Леонидовна находилась в своём кабинете и беседовала с представителем одного из главных спонсоров детского дома. Молодым мужчиной в строгом костюме, на лацканах которого красовался позолоченный герб одного из великих родов империи.

Мужчина представился ей, как Владимир Алексеевич и больше ничего не сказал о себе. Лишь предоставил документы, заверенные личной печатью князя Апраксина. Стихийный оттиск невозможно было подделать. Поэтому никаких сомнений, что это действительно представитель древнего рода, у Азарской не возникло.

Сперва она испугалась, что молодой человек прибыл с проверкой. Всё же управляющая позволяла себе небольшие вольности, деньги на которые она брала, как раз из спонсорской помощи. Но вместо проверки Владимир Алексеевич запросил личные дела всех воспитанников от десяти до четырнадцати лет включительно.

И вот после часа перебирания папок Владимир Алексеевич остановился и протянул папку с именем Александра Иванова.

На папке была налеплена фотография хмурого паренька с растрёпанными светлыми волосами, слегка вздёрнутым носом и дьявольскими глазами, которые всегда ввергали Ольгу Леонидовну в ужас. Впрочем, не её одну, а весь персонал детского дома, да и всех посторонних, кто хоть раз встречался с Александром. Один глаз у паренька был ярко-зелёным, а второй карим, практически чёрным.

Но фотография не могла передать те ощущения, что испытываешь, когда Иванов смотрит на тебя. Словно он способен пробраться в саму душу и заставить её трепетать от страха. А потом улыбнуться и мгновенно оказаться самым милым ребёнком на свете. Таким, что даже сама Ольга Леонидовна уже раз сто всерьёз задумывалась над тем, чтобы усыновить Александра.

С первого дня, как мальчик появился в детском доме, Ольга Леонидовна пыталась избавиться от него, но ничего не выходило. Хотя она предлагала всем парам, кто хотел усыновить ребёнка, самые лучшие условия, если они остановят свой выбор именно на Александре. Даже пыталась напрямую предложить взятку. Но после разговора с мальчиком все просто сбегали, даже без объяснения причин.

Вот так, благодаря Иванову, из детского дома почти целый год не забирали ни одного ребёнка. После чего Ольга Леонидовна смирилась, даже не мечтая избавиться от парня до его совершеннолетия. И прекратила все попытки. С этого момента ситуация коренным образом изменилась, и люди с охотой стали забирать её бывших воспитанников.

Вот уже шесть лет весь персонал детского дома старается как можно реже встречаться с Александром. И тем более, не смотреть ему в глаза.

И тут появился Владимир Алексеевич, и выбрал именно Иванова из трёх десятков других детей. Вроде бы Ольга Леонидовна должна обрадоваться, но она не могла допустить, чтобы столь уважаемые люди забрали этого демонёнка. На этом сразу же и закончится их спонсорская помощь. А без неё сразу всем станет очень тяжело.

Азарская уже запланировала отпуск на следующий год. И как раз собиралась взять на него деньги, именно из этих средств. А ещё она планировала сделать ремонт в гостиной и отправить старшую дочь обучаться в один из самых престижных лицеев империи. Да и помимо этого, было полно других целей, на которые нужны немалые средства. Так что нельзя было отдавать Александра. Ни в коем случае нельзя.

— Я уверен на все сто процентов. Александр идеально нам подходит. — произнёс Владимир Алексеевич, разбивая все мечты управляющей. Но так просто она не собиралась сдаваться.

— К сожалению, мальчик два дня назад слёг с ветрянкой. Карантин — двадцать один день.

— Это не проблема. Сейчас я вызову родового целителя, он быстро поставит его на ноги. Заодно произведёт дезинфекцию во всём детском доме. И если понадобится, исцелит других детей.

— Не стоит! — тут же вскинула руки управляющая. — Это огромные траты. А ваш род и без того очень сильно помогает нашему детскому дому, за что мы безмерно благодарны. Возможно, я ошиблась и в карантине сейчас находится другой ребёнок. Просто у нас всегда происходит столько всего, что порой в голове такая каша.

Владимир Алексеевич улыбнулся, но ничего не сказал по этому поводу. Положил руку на папку с делом Александра и постучал по его фотографии пальцем.

Мысли Ольги Леонидовной устроили родео, пытаясь найти выход из столь дерьмовой ситуации, но его не было. Она никак не может помешать Владимиру Алексеевичу забрать демонёнка. Если только попробовать потянуть немного времени. Попробовать выиграть хотя бы один день. Возможно, за это время она сможет найти выход.

— Вы отведёте меня к Александру, или я могу найти его сам?

Ольга Леонидовна посмотрела на своего гостя и вздрогнула, когда его глаза на мгновение затянуло белёсой пеленой. Вот же она дура! Пыталась обмануть человека, который с лёгкостью может узнать, правду она говорит или нет.

Кто же знал, что Апраксины пришлют столь ценного одарённого.

Ольга Леонидовна сама не заметила, как начала трястись. А вот её гость заметил.

— Вам плохо? Может, вызвать медика?

После этих слов стало совсем плохо. В голове начало шуметь, а в груди взорвалось что-то обжигающе горячее и начало разливаться по всему телу.

«Вот и отсрочка. Вот и отсрочка.»

Думала управляющая, когда земля ушла из-под ног и она начала падать. А затем сознание покинуло её.

— Говорил же, что нужно было посылать кого-нибудь другого. — начал бубнить себе под нос Владимир Алексеевич, оказавшись рядом с женщиной.

Вот так всегда: в его присутствии люди начинают слишком сильно нервничать, и происходят подобные инциденты.

Вроде жива, но точно нужен медик. Причём срочно. Только оставлять управляющую одну нельзя. Так он сможет поддержать её своим даром.

— Парень, иди быстрее сюда. — крикнул Владимир Алексеевич, высунувшись из кабинета.

В коридоре он увидел паренька лет пятнадцати, с какой-то коробкой в руках. Его и позвал. Парень оказался довольно смышлёным, и через несколько секунд, патлатая голова уже торчала из-за приоткрытой двери.

— Срочно приведи сюда медика, — Ольге Леонидовне стало плохо. Управишься за три минуты, получишь от меня тысячу.

Такого стимула оказалось вполне достаточно, чтобы парня и след простыл. Осталось теперь дождаться медика, а уже потом он пойдёт за Александром. Парня необходимо доставить как можно скорее. Всё уже решено. Кандидата лучше они уже точно не найдут. Идеальное попадание. Поиски, длившиеся больше семи месяцев, завершены.

Серый нёсся со всех ног после того, как заглянул в кабинет к Леониду. Только не в лазарет к противной медсестре Алевтине, а в их тайное логово.

Кабинет на третьем этаже, который уже давно использовали для складирования всякого хлама. Настолько давно, что даже забыли о существовании этого кабинета. Вернее, они захламили его настолько, что туда уже ничего не влезало. После чего благополучно забили, начав захламлять другие кабинеты.

И нёсся он в этот кабинет, чтобы предупредить Саню. Он видел в руках у хлыща его личное дело. Обычно такие люди берут личные дела тех, кого собираются усыновить. И это было очень плохо. Нельзя Саню сейчас усыновлять.

— Там это… — начал тараторить Серый, пробравшись через залежи, которые они использовали в качестве прикрытия. — Это. Как его. Хлыщ, на кабриолете… Он это…

— Да чего? — не выдержал Саня и так зыркнул на друга, что тот моментально собрался с мыслями и выдал складную речь.

— Там хлыщ, что приехал на кабриолете, собрался тебя усыновлять. Я только что был в кабинете у Леонида. И хлыщ держал в руках папку с твоим личным делом.

— И чего ты поднял кипишь? — совершенно невозмутимо спросил Саня. — Просто увидел моё личное дело у кого-то в руках и уже всё решил. Сколько раз я тебе уже говорил, что не нужно принимать поспешных решений, не имея на руках всю возможную информацию.

— Так всегда было: если видят у приезжих папку с личным делом, то этого ребёнка забирают. А там ещё и Леониду вроде плохо стало. Хлыщ просил меня сгонять за Алевтиной. По-любому…

— Стоять! Так чего же ты сразу ко мне полетел, если Леониду плохо стало? А если она там сейчас помрёт? А ну, быстро метнулся в лазарет. И только если с Леонидом что-нибудь случится, ты у меня до выпуска будешь ходить и младшим сопли подтирать.

Глаза Александра заблестели, и Серый пулей вылетел из их убежища, при этом снеся большую часть маскировки. Грохот стоял на весь этаж. По-любому на него сейчас прибежит кто-нибудь из сотрудников детского дома. Но Серому было на это плевать. Он спешил выполнить приказ своего босса.

Вот и пришло время. Конечно, я думал, что директриса оставила свои попытки избавиться от меня. Но, как оказалось, нет. Горбатого могила исправит.

В отличие от Серого, я не видел в этом ничего страшного. Ну подумаешь, очередная семья решила усыновить симпатичного мальчугана с необычной внешностью. Тоже мне беда. Мне вполне хватит пары минут наедине, чтобы отговорить любого от этой затеи.

Зачем мне уходить из места, где я уже успел неплохо устроиться? Это поначалу у нас совсем не задалось со старшими ребятами, которые решили сделать новичка своей игрушкой. Но они быстро поняли, что игрушка с шипами. И никогда не знаешь, откуда один выскочит в следующий раз.

Методом проб и ошибок. В основном, конечно, ошибок и довольно серьёзных.

Потребовалось не так много времени, чтобы они поняли, что не стоит меня задирать. А через год уже все знали, что гораздо выгоднее дружить со мной и даже слушаться. Можно получить дополнительный кусок хлеба перед сном. Или оказаться в числе счастливчиков, которых освобождали от уборки территории, а вместо этого отправляли разгружать машину с продуктами или вообще дежурить в столовой.

В общем, много всего интересного, что могли получить те, кто слушал, что я говорю делать. А со временем уже абсолютно все воспитанники детского дома, пытались оказаться полезными для меня. И все получали от этого выгоду.

Кто-то материальную, в виде лишнего куска, того же хлеба, куска рафинада или свежей простыни, а кто-то — покровительство и в какой-то степени наставничество. Одним из последних и был Серый. Он как-то совершенно незаметно стал не только моим лучшим другом, но и правой рукой.

После его предупреждения пришлось срочно сворачивать все дела и оставлять непроверенными ещё четыре отчёта. Ребята, что дежурили сегодня в столовой, должны были подготовиться ко дню рождения Арсения Сиротинина. Парню исполнялось десять лет, и мы не могли оставить его без праздника.

Смогли они всё подготовить или нет, узнаю теперь только после разговора с моим очередным усыновителем. Машина у него, конечно, улёт. Чёрный кабриолет, в котором наверняка даже и не чувствуешь дорогу, когда едешь. Не то, что в нашем автобусе. На малейшей кочке кажется, что зубы осыпятся, настолько сильно трясёт.

Но ничего. Вот я сейчас разберусь со всеми проблемами, налажу бизнес и тогда смогу купить себе любую машину, какую захочу. А ещё обязательно куплю для детского дома новый автобус. И позабочусь, чтобы все воспитанники получали сладости и фрукты без ограничений. Особенно яблоки. Уж очень сильно я их люблю.

Пока размышлял над этим и строил планы на ближайшее будущее, успел дойти до крыла, в котором находилась моя комната. Её я делил ещё с пятью мальчишками. Один мой ровесник, двенадцати лет, двое на год младше и ещё двое на год старше. Если меня будут искать, то здесь. Хотя сейчас уроки ещё не закончились, но всем прекрасно известно, что по средам я там не появляюсь.

Это единственный день в неделю, когда можно пропустить занятия и ничего не потерять. В этот день я и занимаюсь документами, накопившимися за неделю. Поставить это дело на поток было довольно сложно. У меня ушло четыре года, прежде чем всё стало работать без перебоев. И здесь даже не помогали мои небольшие способности.

Набирать сотрудников среди младших детей было бессмысленно. Они и читать-то толком не умели, а мне нужны были грамотные сотрудники. Поэтому выбор пал на старшаков. И главная проблема здесь заключалась в том, что они слишком быстро покидали стены детского дома.

Исполнилось восемнадцать лет — вперёд, во взрослую жизнь. Империя выделит тебе крошечную квартирку. Выдаст пособие, на три месяца, за которые ты либо должен поступить в какое-нибудь училище, либо найти работу (это для девушек), либо отправиться отдавать долг родине (это для парней).

А если очень сильно повезёт, и в тебе проснётся магический дар, то можешь считать, что жизнь удалась. Тебя сразу же прибегут к рукам сильные мира сего. Правда, это они сами решили, ну да ладно. Если им так спокойнее живётся, то на здоровье.

Я вот не считаю себя слабым или обделённым. Да, не сложилось с родителями. Да, нет возможности учиться у лучших преподавателей. Да, нет ещё очень много всего. Но это же прекрасно. Это открывает передо мной невероятные возможности. Всему предстоит научиться самостоятельно. Получить бесценный опыт и на выходе стать гораздо более приспособленным к жизни, чем все, кто получил вышеперечисленные блага без каких-либо усилий. Лишь по праву рождения.

Вот я сейчас и учусь всему, чему только можно. Вообще, люблю учиться это открывает перед любым человеком невиданные горизонты.

— А ты чего здесь делаешь? Снова решил уроки прогулять? — вырвал меня из раздумий голос нянечки, бабы Вали.

Она стояла в дверях со шваброй в руке, а у её ног взгромоздилось металлическое ведро с проржавевшей ручкой. Всем был прекрасно известен грозный нрав бабы Вали в отношении прогульщиков. Могла и шваброй огреть без проблем.

Баба Валя была единственной среди персонала детского дома, кто относился ко мне так же, как и к другим воспитанникам. А я никогда и не пытался применять к ней свои маленькие хитрости, которые помогали с остальными.

— Баб Валь, вы чего такого говорите? Разве я могу прогулять уроки? Просто у меня прихватил живот, вот Поган… то есть Алевтина Петровна и отпустила меня. Дала какую-то таблетку и сказала полежать.

— Алевтина значит? — как-то недобро начала говорить нянечка, при этом поправляя старую тряпку на швабре и делая шаг в комнату. — Которой уже третий день нет на рабочем месте.

Блин, а почему мне никто не доложил об этом? Куда смотрел Витька и его отдел? За что я вообще им по пять рублей в неделю плачу? Теперь придётся спасаться бегством от боевого киборга в калошах.

И что за день сегодня такой? Сперва усыновить собираются, теперь вот на бабу Валю нарвался.

— А ну, стой на месте! — гаркнула валькирия, замахиваясь своим оружием, отчего по комнате полетели брызги, но я в этот момент был далеко от их траектории полёта, поэтому остался сухим и чистым. Чему был несказанно рад.

Слишком сложно поддерживать белую рубашку в чистоте в наших условиях. Я за неё заплатил живыми деньгами. Причём в два раза больше, чем она стоила. Просто иначе договорится со сторожем Санычем было невозможно. А добираться до города самостоятельно было слишком далеко.

Тогда потратил месячный доход моего небольшого предприятия по мойке автомобильных окон, зеркал, колёс и всего, что захочет клиент.

А без рубашки я не могу. Всегда необходимо выглядеть представительно. Иначе люди не будут воспринимать меня всерьёз. Здесь и думать нечего о том, чтобы вести серьёзные дела и руководить другими.

Ещё бы обзавестись полноценным костюмом, но это уже слишком баснословные траты. Сейчас я такие точно не потяну. А среди вещей, что жертвуют приюту найти подходящий костюм просто невозможно. Все они либо потрёпаны до состояния, когда заплаток уже больше, чем изначальной ткани, либо сидят на мне, как мешок.

О какой представительности здесь вообще может быть речь?

Пугало на огороде и то выглядит более представительно. Вот и приходится идти на некоторые ухищрения. Которые обходятся очень дорого. А с учётом того, что я ещё и росту… Даже думать об этом страшно.

Тем временем мой манёвр не остался без внимания. Прекрасно зная, что если выпустит меня из комнаты, то уже точно не поймает, главная боевая единица нашего детского дома, перекрыла собой единственный выход из комнаты. Габариты нянечки позволяли ей сделать это без особых проблем. А исходя из того, что в руках у неё было довольно длинное оружие, баба Валя планировала достать меня в любом случае.

Ни один прогульщик не уйдёт от возмездия. Во имя швабры, половой тряпки и ржавого ведра!

Благо комната была достаточно просторной, что позволяло мне избегать всех возможных ударов.

Баба Валя стояла в дверях, ожидая, что я буду делать. Я стоял возле дальней от входа стены, ожидая её хода. Но никто из нас не собирался действовать первым.

На случай вот такого патового положения у меня уже давно был разработан план.

Всего в комнате стояли шесть кроватей. Четыре возле глухой стены, ещё две по сторонам от единственного окна, а напротив входа расположился общий, старинный платяной шкаф. И я сейчас стоял как раз возле шкафа, за задней стенкой которого находился гвоздь, на который была намотана прочная леска. Она шла по стене и скрывалась под потолочным плинтусом. А дальше выходила на потолок и пряталась в массивной люстре, которая освещала комнату по вечерам. И вот в этой люстре был спрятан мой секрет — крупный резиновый паук, которого я освободил, распутав леску и дёрнув её в нужную сторону.

Резиновый арахнид выскочил из засады и устремился на заблокировавшую дверь грозу пыли, грязи и прогульщиков.

— Ох. — только и смогла выдать баба Валя, уворачиваясь от спикировавшего на неё паука.

Она отошла в сторону, открывая путь на свободу. В этот момент я уже был рядом, стартанув одновременно с начавшим падать пауком.

Немного повернуть корпус в сторону, чтобы не коснуться грязной тряпки, затем подпрыгнуть, чтобы перелететь через ведро, и вот я уже в коридоре. Вырвался на оперативный простор. Быстро развернуться и… Врезаться в незнакомого мужчину, костюм которого стоил дороже, чем весь наш детский дом. А пахло от него не перегаром, или табаком, как от всех мужиков, что мы здесь встречаем, а чем-то очень странным. Должно быть, именно так пахнет богатство и успех.

— Я так понимаю, Александр? — спросил мужчина, схватив меня за плечи и тем самым, удержав в вертикальном положении.