Сирота

Глава 2

— Маленький гадёныш! Ну я тебе сейчас задам! — раздался из комнаты крик разъярённого бойца с грязью. Одновременно с этим, я ощутил, как в спину и затылок попало нечто мокрое.

Только после этого поднял голову и увидел лицо мужчины, которое также было в каплях мутной воды. А на белоснежном воротнике расплывалось тёмная клякса.

— Ой… — ойкнула баб Валя, но на этот раз от осознания того, что она обрызгала очень важного человека — аристократа. Кем ещё может быть человек с гербом одного из знатных родов империи?

— Господин, простите меня, дуру старую! — начала причитать нянечка, и по звуку я могу сказать, что она плюхнулась на колени. Её же теперь всем приютом поднимать придётся… — Я сорванца этого хотела проучить, чтобы уроки больше не прогуливал, а оно вон как вышло. Я всё отчищу. Костюм будет выглядеть лучше, чем новый. Нет. Лучше квартиру продам, но куплю новый. Только не гневайтесь. Мне о внучке нужно заботиться, одна я у неё осталась.

Уже после первых слов голос баб Вали начал дрожать, а под конец она хлюпала не хуже башмаков Серого, когда он по весне наступил на тонкий лёд и по колено провалился в лужу. Но состояние бабы Вали не вызвало у хлыща даже капельки сострадания. Он даже не моргнул ни разу. Да и на нянечку не посмотрел. Не отрывал взгляда от меня, в ожидании ответа.

— Правильно понимаете, Александр. — ответил я. — А вы с какой целью интересуетесь?

Настроение у меня уже упало ниже плинтуса. Так, теперь ещё и баб Вале из-за меня может влететь. А то и вовсе без работы останется. Или вообще без крыши над головой. Знаю я этих аристократов, наслышан… Они за испорченную вещь и убить могут. А тут вон костюм и рубашка забрызганы грязью. Как я уже говорил, костюм этот должен стоить едва ли не дороже всего детского дома.

Нянечке таких денег до конца жизни не собрать. Боюсь, что не хватет, даже если она квартиру продаст.

— Поговорить с тобой хочу, не против? — продолжая игнорировать причитания нянечки, ответил хлыщ.

— Поговорить можно. Только при одном условии. — впервые с нашей встречи на лице хлыща появились хоть какие-то эмоции. Он улыбнулся. — Во всём, что сейчас произошло, виноват только я. Вы не имеете никаких претензий к баб Вале. И к детскому дому.

— Никаких. — даже без раздумий согласился хлыщ.

Баб Валя разрыдалась ещё сильнее, принявшись благодарить благодетеля, как она сама говорила. А я насупился ещё сильнее. Как-то мне всё больше и больше не нравится сегодняшний день. И эта улыбка. И папка с моим личным делом, что валялась у наших ног. Никто не может вот так, без последствий, бросать меня на пол.

— Может, тогда на улицу? Прогуляемся немного в парке, погода сегодня отличная.

— Веди. — наконец, отпустив меня, сказал хлыщ.

Только сейчас он достал из кармана белоснежный платок с позолоченным гербом и протёр им лицо. На ткани сразу же появились грязные разводы, но это ничуть не расстроило хлыща. Он протёр костюм, а затем скомкал платок и бросил его в мусорное ведро, что стояло возле каждой комнаты.

Невероятная расточительность. Его постирать и будет как новый. Поэтому я развернулся и поспешил помочь подняться бабе Вале. А заодно, пока помогал, незаметно достал платок и сунул его себе в карман. Спроважу хлыща и потом постираю его. Может, даже удастся продать кому-нибудь через интернет.

Только нужно будет забраться в кабинет к Леониду. Только там есть компьютер с выходом в сеть. Но это всё потом, сперва разговор с хлыщом, который даже не представился. Какой-то хреновый из него аристократ.

Только стоило мне подумать об этом, как хлыщ заговорил.

— Прошу прощения за бестактность. Меня зовут Владимир Алексеевич Волков. Ты можешь называть меня просто Волком. Я представляю интересы рода Апраксиных. А если конкретно, то являюсь заместителем главы службы безопасности рода.

Очень интересно, кто такие эти Апраксины и для чего я им понадобился? Вон, даже прислали целого заместителя главы службы безопасности рода. Наверное, это какая-то важная должность. Ни черта не смыслю во всём, что связано с аристократами.

— Александр Иванов, сирота. Не представляю, ничьих интересов. — в ответ представился я и двинулся в сторону лестницы.

Вежливость — главное оружие любого уважающего себя человека.

Понятия не имею, где я это услышал, но фраза отличная. Мне нравится.

— С Ольгой Леонидовной всё в порядке? — спросил я, решив нарушить образовавшуюся тишину. Волк явно не собирался говорить, для чего конкретно я ему понадобился, пока не окажемся подальше от чужих ушей. Хотя их и здесь не было.

— Ничего страшного, просто резко поднялось давление. К вечеру прибудет родовой целитель и подлатает её.

— Это хорошо. Она хоть и порой слишком перегибает палку, но заботится о воспитанниках детского дома. По крайней мере, у нас есть что поесть и в чём ходить в любой сезон. Правда, с фруктами проблема. Конкретно с яблоками. Дают, только когда в саду созреют. А я их очень люблю. У вас, случайно, нет с собой?

Волк как-то странно хмыкнул, но промолчал. Жаль, конечно, что яблока у него не было. А ещё, было похоже, что Волк прекрасно знал обо всех махинациях директрисы. Снова образовалась неловкая пауза, но к этому моменту мы уже находились на улице. А парк у нас располагался на всей территории детского дома, так что уже можно переходить к основной части разговора.

— О чём вы хотели со мной поговорить? Здесь нас уже точно никто не услышит. Старшие дети пока ещё учатся, а у младших уже закончилась прогулка, и их повели в столовую. Кстати, можно поскорее. Не хочу пропускать обед.

— Как ты смотришь на то, чтобы покинуть детский дом?

— Весьма негативно. Через шесть лет я и так его покину.

— И ты не хочешь эти шесть лет провести в более подходящих условиях?

— У нас здесь отличные условия. Поэтому не вижу причины их менять. К тому же здесь у меня уже налажен бизнес, который будет глупо оставлять. Да и просто я не хочу. Это главный критерий.

Снова Волк хмыкнул. Странная у него привычка, которая начинает меня раздражать.

— Получается, ты бизнесмен? — я кивнул. — Если не секрет, в какую сумму ты оцениваешь свой бизнес?

— Сто тысяч. — даже не раздумывая, выпалил я.

Назвал сумму, которой хватит, чтобы открыть настоящее дело. Которое будет приносить стабильную прибыль.

На самом деле мой бизнес не стоил вообще ничего. В том плане, что ноль вложений в него. Тряпки и старые вёдра брали в аренду под реализацию, так сказать. Наш завхоз Аркадий Васильевич был отличным мужиком и всегда шёл навстречу. Особенно если ему с этого что-нибудь перепадёт. А перепадало ему ни много ни мало — пятьдесят процентов от выручки. Ещё двадцать забирали себе непосредственно исполнители, и оставшееся уже отходило мне.

За два года вот такой работы смог накопить только пятнадцать тысяч. А по моим прикидкам необходимо минимум сто, чтобы открыть уже полноценную мойку. Ещё пару лет, чтобы выйти на самоокупаемость, а после этого можно и расширяться.

— В таком случае я могу купить твой бизнес прямо сейчас. И предложить работу. За которую Апраксины готовы заплатить тебе ещё миллион.

— Сразу говорю, что убивать, воровать или ещё каким-то образом нарушать законодательство я не собираюсь. Мне уже двенадцать и я несу частичную уголовную ответственность за свои поступки. Так что…

Волк снова хмыкнул. А чего он хотел? Я первым делом ознакомился с имперским законодательством и прекрасно знаю, что уже могу попасть под суд. Так что никаких противоправных действий ни я, ни мои сотрудники не совершаем. А то, что все желающие меня усыновить резко передумывают, так я здесь ни при чём. Просто не нравлюсь им. За это не предусмотрено никакого наказания.

— Никого убивать или грабить тебе точно не придётся. Вот, посмотри. — Волк протянул мне фотографию, на которой был запечатлён я.

Как это вообще понимать?

Только там я был брюнетом с голубыми глазами и слишком ухоженным для детдомовца. Но точно я. Один в один. Вон, даже форма ушей одинаковая. И левый глаз слегка прищурен, как я это делаю, когда думаю. А думаю я всегда, так что хожу такими постоянно.

Только на этой фотографии я слишком хорошо одет. И стою рядом с каким-то спортивным автомобилем. Явно жутко дорогим. А ещё рядом со мной какая-то незнакомая женщина в дорогом вечернем платье. Элегантной шляпке, с крошечной сумкой в руках, сделанной из кожи какой-то рептилии, и сигаретой в длинном мундштуке.

На обороте фотографии было написано:

«Дорогому племяннику от Графини Ростовой. Не превышай скорость. Двенадцать лет, это только начало долгой и полной приключений жизни.»

Выходит, что эта машина — подарок мне. То есть тому парню, что запечатлён на фотографии.

— Это, Виктор Александрович Апраксин. Единственный внук главы рода по прямой линии и его наследник. Он очень похож на тебя. А ещё у него имеются определённые проблемы со здоровьем.

На этом Волк замолчал, и я показал ему жестом говорить дальше, сам же продолжал рассматривать фотографию, находя всё больше и больше сходств между мной и княжичем.

Очередное хмыканье и Волк одной рукой схватил меня за плечо, а другой за подбородок и поднял голову, чтобы я встретился с ним взглядом. В этот момент его глаза затянуло белёсой пеленой. Я ощутил, что кто-то пытается пролезть мне в разум. Резко, настойчиво и как-то очень по-детски. Наивно что ли… Отчего невероятно сильно удивился и едва не пропустил его.

Теперь был мой черёд. Прикрыл правый глаз и ответил ударом на удар. Пусть никто не знает, но я уже давно обнаружил у себя способности к магии. Мой левый глаз обладал способностью пугать людей, а правый — располагать их ко мне. Толком я ничего не знал о своей силе, но вот этими способностями пользовался очень часто, с того момента, как обнаружил их. А случилось это лет в пять.

Именно благодаря этим способностям я и остаюсь до сих пор в детском доме. И сейчас я рассчитывал на них. Но похоже, что в этот раз так просто избавиться от усыновления не получится. Волка не взяло. Он снова усмехнулся, и я ощутил многократно возросшее давление.

Тогда в ход пошёл и второй глаз. Попытался надавить на Волка всем, что умел. Но и это не помогло.

— Я не смогу тебе больше ничего рассказать, если не позволишь проникнуть в твой разум и поставить запрет на разглашение информации.

— Я, по-твоему совсем ничего не соображаю и позволю кому-то копаться у себя в мозгах? Ищи дурака в другом месте.

Как ни странно, но это подействовало. Волк отпустил меня и давление тут же исчезло.

— Александр, ты нужен Апраксиным. Никто не собирается заставлять тебя делать что-то против воли. Мы хотим нанять тебя на работу, не более. Очень ответственную и высокооплачиваемую. Сопряжённую с определённым риском. Но я уверен, что дальнейшие перспективы с лихвой перекрывают всё это.

— Пока я ничего толкового не услышал. Ни о каких перспективах для себя. Ты лишь попытался применить ко мне магию. А это вообще законно? Вот так вторгаться в детский дом и пытаться заставить несовершеннолетнего, что-то сделать при помощи магии? Уверен, что в полиции очень заинтересуются этим.

Мои слова вызвали ироничную улыбку у Волка. Он смотрел на меня, как на наивного котёнка, которого живодёры поманили куском колбасы, а тот и несётся, надеясь, что сейчас поест. Только Волк ошибся, я уже давно перестал быть вот таким котёнком.

— Ну а если не в полиции, то среди аристократов может пойти слух, что Апраксины заставляют своих слуг воровать для них беспризорников из приютов. В наше время масса возможностей донести информацию до нужного человека. Киднеппинг порицается абсолютно всеми.

— Держи. Это за молчание. — сказал Волк, протягивая мне кошелёк. Даже на вид довольно увесистый.

Отказываться я не стал, как и верить в то, что внутри действительно есть деньги. У аристократов всё лежит на банковских счетах, и расплачиваются они исключительно картами.

Поэтому проверил содержимое кошелька прямо при Волке. И С трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Внутри лежало тысяч тридцать. Точно посчитаю потом, когда останусь один.

— Гарантирую, что произошедшее здесь останется только между нами. Есть ещё какие-нибудь вопросы? Предложения? Если нет, то мне нужно идти. Ещё очень много дел. Да и обед пропускать нельзя. Обед — это святое!

— Есть и вопросы, и предложения. — ничуть не смутился мой собеседник. — Сперва я ошибся, когда решил разговаривать с тобой, как с несмышлёным ребёнком. Признаю свою ошибку. Вижу, что ты далеко не так прост и сильно отличается от своих сверстников. Позволь мне начать заново?

Если решил, что сможет вернуть кошелёк, то это он зря. Что попало ко мне в руки, уже автоматически считается моим. А со своими вещами я расстаюсь очень неохотно. Только если могу выручить за них гораздо больше, чем потратил на приобретение.

Я демонстративно убрал кошелёк в карман, потрёпанных джинсов, похлопал по нему и скрестил руки на груди, что вызвало очередную улыбку у Волка.

— Можешь начинать. Только у тебя пять минут. Скоро должны закончиться уроки у старших ребят, а мне к их приходу ещё нужно припрятать заработанное. И пообедать… — сказал я, снова хлопнув по оттопыренному карману.

— Уложусь и за минуту. — хмыкнул Волк. После чего моментально стал таким серьёзным, словно его всю жизнь поили одной касторкой. — Меня зовут Волков Владимир Алексеевич, я представляю род Апраксиных и являюсь заместителем главы их службы безопасности. А также человеком, который решает все кадровые вопросы данной службы. Александр Иванов, я предлагаю тебе поступить к нам на службу. Для начала заключить контракт на полгода. Ты получишь подъёмные в размере ста тысяч рублей. Плюс компенсацию за потерю бизнеса. Также сто тысяч рублей. А по истечении контракта твоё вознаграждение составит миллион. Всё, что тебе нужно, это позвонить по этому телефону. И в течение часа за тобой приедет машина.

В руке Волка появилась небольшая пластиковая карта, которую он протянул мне. На чёрном, матовом пластике был выгравирован номер телефона и больше ничего.

— Ещё новый автобус. — выпалил я, даже толком не понимая зачем.

— Какой? — спросил ошарашенный Волк.

— Комфортный и большой. Чтобы когда едешь в нём, не трясло. И сиденья были целыми.

— Зачем тебе автобус?

— Так это не мне. А детскому дому. Если нас, куда вывозят, так это настоящее мучение. Потом полдня ходишь и шатаешься. Многих там вообще укачивает, и любая поездка превращается в настоящий ад.

— Это всё? — я кивнул. — Телефон здесь сможешь найти? — я снова кивнул. — Три дня тебе на раздумья. Апраксины всегда держат своё слово и не меняют условия найма сотрудников после того, как озвучили их.

После этих слов Волк развернулся, начав искать выход с территори детского дома и, обнаружив искомое, двинулся в ту сторону, поправляя идеально сидящий пиджак. Только тут до меня дошло.

— Ещё мне нужен костюм! Не хуже твоего. Без герба. И две… нет три белые рубашки. Боюсь, что эту теперь не отстирать.

Волк ничего мне не ответил. Даже не повернулся. Лишь поднял руку с оттопыренным большим пальцем и через минуту уже оказался за территорией приюта. Там он ловко запрыгнул в свой кабриолет. Мотор взревел, и машина с пробуксовкой сорвалась с места, оставляя после себя клубы пыли.

— Охренеть! Вот это тачка. — раздался за спиной голос Серого. — Чего хотел от тебя этот хлыщ? Я видел, как он тебя за плечо схватил. Собирался уже на подмогу прибежать, вон даже лопату смог выпросить у Василича, но не потребовалось. Не сомневался, что стоит тебе зыркнуть на него, как ты умеешь, и всё будет в порядке. Так и произошло. А чего это у тебя вся спина в грязи, словно кто обрызгал? И карман, почему так оттопырен? А в руках у тебя это, чего такое?

— У тебя на сегодня больше дел нет? — спросил я, повернувшись к другу.

Совсем не хотел применять к нему свою силу, но он всё равно вздрогнул так, словно увидел перед собой мертвеца.

— Это… тебя там ещё Леонид искала. Сказала, как увижу, чтобы ты сразу шёл к ней. Пойду я, отдам лопату Василичу, а то ещё отрабатывать за аренду заставит.

Серый убежал, явно испугавшись. А мне ничего не оставалось, кроме как пойти к директрисе. Вернее сперва спрятать компенсацию. А ещё нужно узнать, как там баба Валя. Перепугались нянечка не на шутку. Обрызгать аристократа водой с половой тряпки… Надо ей пару леденцов дать. Они всем помогают.

Всё же сегодня обойдусь без обеда. Придётся меняться с дежурными. Кусок сахара на три куска хлеба. Больше всего ненавижу незапланированные траты.