Сирота

Глава 6

— Начинаем всё с первого шага. — злорадно ухмыляясь, произнёс Волк, когда я снова ошибся, начав перечислять всех своих родственников.

Вернее, родственников Виктора Апраксина, роль которого мне предстояло сыграть. Вот так взять и притвориться другим человеком. Наследником княжеского рода. И как я понял, очень влиятельного рода. Мой дед — один из двенадцати советников императора, а ещё возглавляет целый клан Тьмы, в который входят шесть родов: сами Апраксины, Потёмкины, Распутины, Лопухины, Брилёвы и Салтыковы. Четыре княжеских рода и два графских. Это я уже выучил. Было не сложнее, чем запомнить, в какой карман по средам повариха кладёт ключ от ящика с сахаром.

А вот с родственниками была большая проблема.

Их оказалось очень много. Хотя Виктор, совсем как и я, оказался сиротой. Родители погибли, когда он только родился. Родовые войны — ужасная вещь. Это со слов Волка. Сам я о них вообще ничего не знаю. Но, как оказалось, ещё и об очень многих вещах.

Даже толком не знаю, как правильно нужно ходить. Как при этом держать голову, куда девать руки и ещё сотни всяких как, которым меня принялись обучать.

Задание оказалось очень сложным, и я даже всерьёз начал задумываться над тем, не продешевил ли я? Не будет слишком мало, всего один миллион?

Мне предстояло притвориться Виктором Апраксиным и отправиться вместо него на обучение в академию, где обучают исключительно отпрысков самых высокородных аристократов. Так что за три месяца я должен выучить всё то, чему их учили тринадцать лет.

Пока мне ещё толком ничего не рассказывали, но вроде там будет проходить какое-то состязание между отпрысками двенадцати родов. И вот я должен показать себя на этом испытании как нельзя лучше. В идеале выиграть их, но и место в первой тройке будет очень круто.

На тот момент, когда Волк рассказывал об этом, я составлял план территории базы. А то уже пару раз терялся, буквально в трёх соснах. И ведь, как назло, рядом не было ни одного человека, хотя обычно рядом со мной всегда столпотворение. Такое ощущение, словно они боятся, что я могу с собой что-нибудь сотворить.

Залезть там куда-нибудь, куда не нужно. Сунуть вилку в розетку. Или попытаться отнять еду у сторожевых псов. Которых на базе отлично заменяли молчаливые охранники. Правда, молчаливыми они были только при мне. А так я частенько слышал, как они переговариваются и даже шутят.

Мне же оставалось только учиться. Но я был не против. Учиться мне всегда нравилось. Когда узнаёшь что-то новое, этот мир становится чуточку лучше. Даже сам не знаю почему.

Пока прошло всего четыре дня. Но и за эти дни я уже успел понять, что мне и другим ребятам из приюта очень повезло. Нет нужды запоминать имена всех родственников. Родственников, их родственников и так далее.

Вот зачем Виктору Апраксину знать, за кем замужен дочь его троюродной тётки по материнской линии? И кто родители её избранника?

Объяснить мне этого никто не мог. Как и то, почему эта информация напрочь вылетает у меня из головы. Всё остальное запоминалось с первого раза. А вот с родственниками была серьёзная проблема.

А ведь мне ещё предстояло сдавать экзамен. Причём в полевых условиях. Как сказал Воронов, в мою честь будет собран званый ужин, на который пригласят всех этих родственников. И я должен буду поздороваться с каждым из них, не допустив ни одной ошибки.

Почему сам Виктор не может отправиться учиться в эту академию, мне также ничего не говорили. Только Волк один раз обмолвился, ещё когда мы находились на территории детского дома. Он, кстати, занимался со мной гораздо больше остальных. И даже применял свою магию. Говорил, что благодаря ей, я буду лучше всё запоминать. Вот только я всё равно блокировал все его попытки проникнуть в мой разум. Но он отчего-то был убеждён, что всё получается. Переубеждать в обратном я его не собираюсь.

Вот и сейчас он пытался заставить меня запомнить всех родственников. У меня же в голове остались только сам князь Григорий Константинович Апраксин и графиня Ростова. С той фотографии, что показывал мне Волк ещё в приюте.

И, как оказалось, та женщина на самом деле не родная тётя Виктора, а одна из его поручителей. Очень странное слово, и что оно означает, я толком не понял. У этих аристократов всё ни как у нормальных людей. Как мне попытался объяснить Волк, когда в твоей семье рождается ребёнок, то ему ищут троих поручителей. Эти люди ручаются, что ребёнок вырастет и займёт достойное место в обществе.

Если с таким ребёнком что-нибудь случается, или он вырастает каким-нибудь преступником, то поручители могут сильно пострадать. Лишиться части своих сил и заполучить ещё кучу всяких неприятностей.

Очередной раз убедился, что аристократы странные. Сами соглашаются на подобное.

А ещё я узнал, что они всегда держат своё слово. Это мне уже рассказывал Воронов.

— Слово аристократа нерушимо. Если он что-то сказал, то уже не может отвернуться от своих слов. Это лишит его части сил, которые потом будет крайне сложно восстановить. Если вообще возможно. Поэтому Виктор, ты должен знать, что разбрасываться словами не стоит. Скажешь кому-нибудь с горяча, что убьёшь его, и должен будешь это сделать. Скажешь, понравившейся девчонке, что женишься, и должен будешь это сделать.

И тут я понял, что лучше всего будет постоянно молчать. Хотя и раньше никогда не нарушал данного слова и всегда делал то, о чём говорю. Просто не мог поступить иначе. Пусть и видел множество раз, как другие врут. Говорят одно, а на самом деле делают совершенно другое, или вообще не делают.

И в основном так поступают взрослые. Они постоянно что-то обещают, но так и не выполняют. Так, я слышал, что Азарова обещала деду Мите новый автобус. Ещё года три назад, но в итоге только благодаря моей сделке с Волком он его получил.

И было ещё много подобных примеров. Отчего-то дети в этом плане были гораздо надёжнее взрослых. Если мы о чём-то договаривались, то обязательно выполняли эти договорённости. Даже если нужно было сделать что-то, что нам не нравится.

Прям, как я сейчас. Сижу и мучаюсь, запоминая родственников Виктора. Но я уже дал слово, согласился работать на Апраксиных. И не собираюсь его нарушать. К тому же у меня всегда были яблоки, а это огромный плюс. В приюте нас заставляли учиться и без всяких яблок.

— На сегодня достаточно. Не понимаю, почему так плохо идёт блок с родственниками. — сказал Волк, когда я в очередной раз сбился. — Но ничего, у нас ещё достаточно времени.

— А что будет, если кто-нибудь поймёт, что я не настоящий Виктор? Они же видели его много раз, разговаривали… Да и друзья Виктора. Вот мои, например, легко бы поняли, если кто-то меня заменил.

— С друзьями Виктора ты не будешь пересекаться. Они останутся в его прошлой жизни. А единственные родственники, с кем Виктор действительно плотно общался, на пару лет отбывают из империи по делам рода.

— В таком случае, может, мне вообще не нужно ничему учиться? Всё равно никто не сможет понять, что я поддельный.

— Понять не смогут. — согласился со мной Волк. — Но сделать выводы, что наследник Апраксиных совершенно невоспитан и не подходит для этой роли — запросто.

— И что будет в этом случае?

— В этом случае они могут повлиять на главу рода и попытаться пропихнуть кого-нибудь из своих детей на твоё место.

— И что? Мне тогда нужно будет ещё и с ними соревноваться?

Глупости какие-то. Проще будет воспользоваться своей силой и договорится со всеми. Уверен, что у меня это получится. Смог же я договориться даже со сторожем на стоянке, что расположена недалеко от приюта. А у него даже ружьё есть, и сразу три злые собаки. Все на цепи сидят и кидаются на любого постороннего.

— Только если они смогут пробудить в себе дар и подходить по всем нужным критериям.

— И есть такие?

Волк покачал головой и вытащил из общей стопки фотографии три штуки. На одной был запечатлён темноволосый парень со смешными раскосыми глазами. Словно он постоянно щурится от солнца. А на двух других были девчонки. Одна со светлыми волосами, заплетёнными в тугую косу. А вторая с каре. Я уже видел такую причёску у нашей поварихи, поэтому знаю, как она называется.

— Твой троюродный брат — Дмитрий. Двоюродные сёстры — Ульяна и Анастасия. Твои ровесники и показали предрасположенность к дару. Инициация назначена на день осеннего солнцестояния. Каждый из этой троицы может занять твоё место в академии.

Мне это уже очень не понравилось. Раз место моё, то и занять его, должен только я. И пусть на самом деле он принадлежит Виктору. Сейчас я — это он.

— Я, получается, подхожу по всем критериям? И что это за инициация такая?

— Подходишь. — согласно кивнул Волк. — А инициация, это ритуал пробуждения крови. Истинного пробуждения. Только после этого ритуала одарённых начинают учить пользоваться силой.

— Ну, это мне не нужно. — отмахнулся я.

Для чего? Я и без всяких инициаций отлично умею пользоваться своим даром. Умею уже лет шесть. Случай в детском доме, это отлично показал. Да и то, что Волк не может ничего со мной сделать. Но отчего-то после моих слов он начал улыбаться.

— Наоборот. Это тебе очень нужно. Твой дар ещё не пробужден. То, что ты можешь сейчас, лишь малая часть настоящих способностей одарённого. И никто не может сейчас сказать, в чём именно заключается твой дар. Это будет понятно только после инициации. И то не сразу. Пойдём, я кое, что покажу тебе.

Волк привёл меня к зданию, в котором я ещё ни разу не был. Да и неинтересно оно совершенно. Обычный каменный квадрат, с единственной дверью. Даже окон не было.

— Это полигон для тренировки одарённых. Всё здание зачарованно на прочность, поэтому можно здесь без опаски применять дар. Сейчас на базе практически пусто, но обычно здесь всегда можно встретить пару тренирующихся бойцов. Пойдём, я покажу, что умеют абсолютно все одарённые.

Вот это уже было гораздо интереснее, чем запоминать родственников Виктора. Драться я не любил и толком не умел. Да и для чего, когда можно всегда договориться? Так я думал до встречи с Волком. На него не действовала моя сила. А раз есть один такой человек, то обязательно найдутся и другие. И если можно мой дар использовать и для драки, то нужно знать, как это делать.

Пусть Волк и сказал, что я ещё не пробудил свою истинную силу, у меня было своё мнение по этому поводу. Взрослые очень часто не видят того, что лежит у них прямо перед носом. Совсем как Виктор Васильевич, когда мы на его день рождения выменяли у сторожа на стоянке бутылку из тёмного стекла, с надписью «Коньяк» на этикетке, на десять яблок.

Как раз в саду детского дома созрел урожай. А ребята, когда мыли одну машину, увидели, как какой-то мужчина на красном джипе пытался подарить эту бутылку сторожу, но тот всячески сопротивлялся и отказывался от неё. Говорил, что и без этого ничего не расскажет жене этого мужика. Наверное, он в машине намусорил и не убрал. Это самая частая причина, из-за чего на нас ругались в детском доме.

Мужик сильно настаивал и в итоге просто оставил бутылку на асфальте, а сам уехал. Только после этого сторож взял бутылку и со словами: «Чего мне с тобой делать, я же так и сорваться могу». А потом отнёс её в свою сторожку и поставил на столе.

Среди ребят был Гришка Петров, очень сообразительный парень. А мы как раз тогда подарок искали для завхоза. Вот он и смекнул. Быстро умчался за мной, а потом уже мы произвели обмен.

Так вот, на эту бутылку мы повязали синюю ленточку, которую нам выделили девчонки. На этот раз в обмен на пять кусков сахара. Одни растраты, но ради такого надёжного партнёра, как Виктор Васильевич, я готов был на них пойти.

Поставили бутылку у завхоза в кабинете, пока он чем-то занимался у директрисы в кабинете вместе с другими сотрудниками детского дома, и оставили Вовку Ершова следить. Он был очень усидчивым парнем. Любил много читать. Мы ему выдали книгу, которую он ещё не читал. Вроде Джека Лондона, что-то про рыцарей. И вспомнили, только через восемь часов.

Оказалось, что парень всё это время продолжал читать. Медленно он это делал. Виктор Васильевич несколько раз за это время заходил в свой кабинет, но так и не заметил наш подарок. И таких примеров была ещё куча.

Вот поэтому я и говорю, что порой взрослые не видят ничего у себя под носом.

Волк повёл меня внутрь полигона, открыл дверь, благодаря длинному коду, что ему пришлось вводить на панели, рядом с входной дверью. Она оказалась очень толстой. Такие, наверное, устанавливают только в банках. Даже в шкафу, где хранился сахар в детском доме, дверь была раз в десять тоньше.

А за дверью нас ждала лестница, ведущая вниз. Оказалось, что дом на поверхности — это только вход. Сам полигон находился в подвале. В подвале приюта находились только трубы, порой проржавевшие и выпускающие из себя воду.

Здесь же всё было совершенно иначе. Сразу после спуска шла раздевалка со множеством металлических шкафчиков. Рядом находился туалет и сразу пять душевых кабинок. Понятия не имею, для чего их так много.

— Здесь можно переодеться, если нужно. В каждом шкафчике лежит тренировочная форма и набор банных принадлежностей. Сейчас они нам точно не пригодятся, но на будущее запомни. На полигон тебя точно будут приводить ещё не раз. Любой выходец из старшей семьи должен уметь защищаться от базовых магических атак. Этому тебя и будут здесь обучать.

— Что значит — старшая семья? Слышу уже это не в первый раз. — спросил я, открыл первый попавшийся шкафчик и принялмя разглядывать его содержимое.

Какой-то тёмный комбинезон, который мне будет слишком велик, кроссовки, также не по размеру и два полотенца. Волк в это время начал переодеваться.

— Старшая семья — это семья, которая уже смогла пробудить в себе силу крови. Погоди с вопросами, сперва отвечу на первый. — осадил меня Волк, когда я уже было открыл рот. — Пробудить силу крови в себе могут рода, которые насчитывают минимум тысячу лет развития. Получается, что только самые древние семьи в империи могут называть себя старшими. Таких семей двенадцать, и ты их должен знать. Апраксины одна из старших семей.

— Получается, что соревнование, на которое меня отправляют, проходит только между старшими семьями?

— Всё правильно. Эти семьи и правят империей.

— Я думал, это делает император. А, оказывается, сразу двенадцать семей. И как они вообще между собой договариваются?

— С трудом. — усмехнулся Волк. — Империей действительно управляет император. Уже семь сотен лет — это выходец из семьи Рюриковичей. А остальные старшие семьи служат ему надёжной опорой и поддержкой. В случае возникновения конфликтов именно старшие семьи первыми встают под знамёна императора и обрушивают свою мощь на врага.

— Глупо. — пожал я плечами. — Всегда же можно договориться. Но я уже понял, что у аристократов так не принято. Что они предпочитают драться. Александр Иванович мне уже рассказывал о кодексе чести. Как по мне, глупая и бесполезная штука. Лучше расскажи, что такое сила крови и как её пробудить?

— Для начала давай пройдём на сам полигон. Там мне будет объяснить гораздо проще.

Я пожал плечами и последовал за Волком. Он привёл меня в огромное помещение, до дальней стены которого быль метров сто. У меня глаз уже намётан на эту дистанцию. Именно столько нужно было пробежать, быстрее всех, чтобы выиграть поездку в столичный цирк.

А так как на территории детского дома не было своего стадиона. Да, даже беговой дорожки не было, пришлось тренироваться в парке. Только там была достаточно длинная прямая. Сто метров мы отмеряли мягким метром, который выпросили у кастелянши. Так вот, после того раза я практически идеально определяю расстояние в сто метров на глаз.

Возле дальней стены стояли манекены, висели мишени и ещё какие-то непонятные для меня приспособления. А ещё всё помещение было разделено на несколько зон высокими каменными стенами. Одна была сильно повреждена и удивительно, как вообще продолжала стоять. Именно к этой стене меня и повёл Волк.

— Ты говоришь, что уже смог пробудить свой дар. Тогда тебе не должно составить труда пробить дырку в этой стене.

Он специально выбрал целый участок и постучал пальцем по месту, где именно я должен разбить стену.

— Я должен это сделать голой рукой? Или есть варианты? — уже начал прикидывать я, как это сделать, но Волк не оставил мне выбора.

— Рукой. Просто ударить и пробить стену.

— Тут толщина в три кирпича. Я точно не смогу её пробить голой рукой. Даже молотком придётся очень долго стучать.

Волк растянулся в улыбке, а затем просто ударил по стене, пробив её насквозь. Несколько каменных осколков отлетели и с грохотом ударили в соседнюю стену, оставив в ней глубокие выбоины.

— Такое может сделать практически любой обладатель дара, кто уже смог пробудить его в себе. Раз ты утверждаешь, что уже это сделал, то повтори.

А может, я и правда умею это? Я же никогда не пробовал. Всегда только договаривался. Или пугал, если слова не действовали.

Выбрал такой же целый участок и подошёл к нему, внимательно изучая. У меня точно есть дар, значит, смогу пробить и эту стену. Тут всего-то три кирпича. Вон, как это легко получилось у Волка. А ведь он не смог пробиться через мою защиту своим даром. Не смог ничего сделать. Выходит, что я сильнее его.

Чтобы уговорить себя, много времени не потребовалось. В этом деле я мастер.

Волк молчал и внимательно наблюдал за тем, что я собираюсь делать.

А я просто взял и ударил, совсем как он.