Скала альбатросов

ЭПИЛОГ

Виргилия закончила свое повествование.

Постепенно, слушая ее рассказ в течение многих дней, я как бы сама стала участницей тех далеких событий. Я настолько слилась с Арианной, что уже не сомневалась, будто все это происходило именно со мной. Вот я на судне возвращаюсь на Тремити. И я же переживаю горе, глубоким отчаянием наполняется мое сердце, когда узнаю, что мать Арианны умерла. Ох, какое волнение наполняет мое сердце, когда бегу на кладбище! И страдаю от невозможности поговорить с матерью. Я плачу, и лицо мое заливают слезы. А потом свадьба, безмерная любовь. Нежное, трепетное чувство, какое я, конечно, не испытывала уже давно, заполняет меня, как и Арианну.

А ужасы войны, страх перед беснующейся толпой и кровь, кровь, кровь… Я была обессилена, слушая, вернее, участвуя во всех событиях, происшедших со мной, то есть с Арианной. А сегодня я переживала страх из-за отъезда Марио и ясно видела пророческий сон про реку, которую нужно перейти. Мне тоже, я твердо знала, нужно было перейти реку, уверена в этом, но о какой реке шла речь?

Когда Виргилия заканчивала рассказ, я увидела, словно при вспышке молнии, себя, лежащую на камне у подножия Скалы альбатросов, и вместе с Арианной ощутила какое-то удивительное, неописуемое раздвоение — мне казалось, будто я летаю среди птиц, касающихся меня крыльями, и в то же время вижу тело Арианны, распростертое внизу. Я чувствовала себя невесомой и переживала состояние покоя, почти радости. Как ни странно, летая, я не испытывала никакого страха. Это безграничное ощущение свободного полета оставалось со мной, даже когда Виргилия умолкла.

Я открыла глаза и посмотрела на Виргилию. Она куталась в просторную черно-золотистую шаль. С повязки на голове свисали вдоль щек золотые подвески. А глаза улыбались.

— Вот ты и перешла реку, — тихим голосом заключила она. — Теперь тебе нечего больше бояться, верно?

— Да, — согласилась я, — теперь ничто больше не страшит меня и, думаю, никогда не будет страшить.

ОСТРОВА ТРЕМИТИ