Сквернавец

Глава 7 Сердце леса

Бекка всё ещё вздрагивала, вспоминая ужасный опыт одержимости духом морской ведьмы. Никогда в своей жизни не чувствовала она себя такой сломленной и беззащитной. Ведьма управляла её телом и подавляла разум. И, не вмешайся в ход событий Сквернавец, со временем всё стало бы гораздо хуже.

Какая ирония: она обязана жизнью Сквернавцу. Он не нравился Бекке, и она его не уважала, и тем не менее, этот человек спас её от участи, которую смело можно считать хуже смерти. Лучше бы добрый волшебник не посылал её на такое ответственное задание; но, поскольку девушка уже влипла в него по самые уши, придётся помогать Сквернавцу и дальше. Изо всех сил.

— Морская ведьма точно вернётся, — поделился Сквернавец своими мыслями. — Твоё тело она забрать не сможет, но придёт к нам в теле какой-нибудь другой девицы. А теперь я хочу, чтобы ты сделала для меня то, что мне вряд ли понравится.

— Что? — Уж не ослышалась ли Бекка?

— Меня влечёт к девушкам, — начал он. — Особенно к тем, которые подросли достаточно для того, чтобы нижнее бельё обтягивало их пикантные точки. Если морская ведьма придёт в образе такой девушки, ты должна вмешаться до того, как я на неё клюну. Можешь?

Оу.

— Думаю, да. Но как я отличу морскую ведьму от нормальной девушки?

— Уж ты-то должна отличить. Теперь ты лучше, чем кто-либо, знаешь, что она собой представляет. Прислушивайся. Если услышишь «малыш» или увидишь готовность вызвать аиста, дай мне знать. Её могут выдать и другие мелочи, знакомые только тебе. Проверяй каждую девушку, которую мы встретим, и не говори мне, что она не морская ведьма, пока не будешь в этом абсолютно уверена.

— О какой уверенности ты говоришь? При желании она способна надуть и меня.

— Нет. Её внимание сфокусируется на мне. Я мужчина и дальше внешности обычно ничего не вижу. Не сразу, во всяком случае. Но ты девушка, и уже сталкивалась с ней. Ты почуешь неладное.

— Надеюсь, — неуверенно произнесла Бекка. — Но если это будет всего лишь подозрение, тоже скажу, как есть. Не хочу оговорить невинную девушку.

— Лучше так, чем дать ей до нас добраться. Я отменю любую, в которой мы не будем уверены. Таким образом мы будем в безопасности.

— Но ты можешь быть в безопасности, просто не заговаривая с девушками и женщинами.

— Не вариант, я ведь хочу жениться на принцессе. Значит, с ней надо будет заговорить. А простушки сойдут, пока я её жду. Поэтому с ними тоже придётся общаться.

Бекку передёрнуло от отвращения, но, по крайней мере, прояснилась причина, почему добрый волшебник отправил её помогать Сквернавцу. Она сделает то, чего не может сам Сквернавец: будет наблюдать за поведением, а не только за внешностью других девушек. Вот только с чего бы волшебнику Хамфри помогать кому-то вроде Сквернавца? Хоть кто-нибудь согласился бы по доброй воле ему помочь? От него требовалось только избавиться.

Но сказать вслух она не могла. Следовательно, придётся расстараться, хотя чувствовала она себя… э-э-э… Бекка обнаружила, что не может подобрать подходящего слова; его скрывала завеса тайны Заговора Взрослых. Сквернавец планировал просто использовать женщин в своих целях. Ей было жалко принцессу, на которой он бы женился, получив шанс. Хотя вряд ли такая найдётся.

— Ладно, посторожу, — неохотно пообещала Бекка.

— Я тебе не нравлюсь, — отметил Сквернавец.

— Угу, не нравишься.

— Хорошо. Ты говоришь правду. Это означает, что я могу тебе довериться. Когда ты стала вести себя дружелюбно, я сразу почувствовал: что-то не так.

— Это уж точно! Я не могла прогнать её, даже обернувшись драконом. Ещё раз спасибо за спасение.

— Ты ведь знаешь, что я сделал это для себя, а не для тебя.

— Да. Но всё же ценю твой поступок.

— Одержимости никогда бы не случилось, не составь ты мне компанию.

— Хм, откуда эта внезапная честность? Ты ведь не любишь говорить правду.

— Ложь — ценный инструмент, — серьёзно пояснил он. — Но подвох имеется и у неё. Я должен всегда помнить, в чём именно соврал, а также работать над тем, чтобы всё сказанное отличалось правдоподобием.

— Пра… подо… что?

— Правдоподобие. Подобно правде. Не всегда легко сочинить что-нибудь, во что поверили бы окружающие. Поэтому хорошую ложь следует хранить до особо важных моментов. Я всегда говорю правду, если нельзя извлечь выгоду из лжи.

— Полагаю, из вранья мне тоже ничего не извлечёшь?

— Абсолютно. Тебя не одурачишь, заставив показать трусики, а пользу ты пока будешь приносить и так. К чему стараться?

Несмотря на отношение к Сквернавцу, Бекку охватило любопытство. Да, он был козлом, но отнюдь не глупым.

— Почему бы тебе не перестать меня обижать?

— Зачем мне это надо?

Всё правильно: он был лишён души, а заодно — и прилагавшихся к ней человеческих эмоций наподобие совести, любви или ответственности. Он просто хотел то, что хотел, из чистой выгоды для себя.

— Затем, что я буду помогать тебе больше, чем раньше.

— Ты помогаешь мне, потому что тебе приказал это делать добрый волшебник. Ты по уши увязла в своей службе ему. Твои чувства не имеют значения.

Бекка кивнула. Истинно так. По крайней мере, они друг друга понимали. Уж конечно, жестокая правда лучше одержимости духом морской ведьмы.

— Так куда мы направляемся?

— Кажется, я чую очередной источник хаоса. Недалеко отсюда.

— Кажется? Ты не знаешь точно?

— С источниками никогда всё просто не бывает. Некоторые не стоят моих усилий. Чтобы знать точно, надо изучить каждый вблизи. А с момента появления на сцене морской ведьмы они могут оказаться опасными.

— Опасными для тебя.

— Разумеется. Что ещё я мог иметь в виду?

— Как насчёт людей, которым ты причиняешь вред? — негодующе фыркнула она.

— Я никому не причиняю вреда. Просто меняю ход событий. Люди и прочие существа даже не знают, что потеряли.

Логично. Не то чтобы подобная логика Бекку устраивала, но в словах Сквернавца содержалось зерно истины: напрямую он никому не вредил, только отменял то, что людей бы обрадовало. По злодейским меркам, его сочли бы посредственностью.

Над головой девушки загорелась мутная лампочка. Вот ещё одна потенциальная причина, почему доброму волшебнику захотелось помочь Сквернавцу. Чтобы извлечь из его поступков пользу, поскольку талант последнего был невероятно мощным и хитроумным. И… рядом с первой вспыхнула вторая лампочка… вот для чего волшебник вручил ей то заклинание: чтобы она помнила об отменённых Сквернавцем вещах. Иначе она никогда бы не разобралась в его деяниях.

— Что это были за вспышки?

Бекке ужасно хотелось ответить, что это не его дело. Но дело его касалось, а лгать она не желала, хотя и по другой причине, нежели он сам. Для неё ложь вовсе не являлась ценностью. Она была чем-то грязным. И девушка честно поделилась мыслями: — Я просто осознала, что добрый волшебник пожелал извлечь из тебя пользу, для чего и отправил меня к тебе. И что он снабдил меня заклинанием для того, чтобы помнить все отменённые тобой события.

Сквернавец притормозил и окинул спутницу внимательным взглядом.

— Знаешь, а ты права. Старый чудак никогда и никому не оказывает услуг без того, чтобы затребовать год службы или равноценную услугу в ответ. Но он идиот, если думает, что я буду расплачиваться с ним за тебя.

Бекка сильно сомневалась в идиотизме доброго волшебника, но спорить не стала. Они возобновили прогулку до следующего источника милых сердцу Сквернавца неприятностей.

Описав полукруг по извилистой тропинке, компаньоны увидели смущённую девочку. Её волосы и глаза отливали мраком, и для своего возраста она была невероятно хороша собой.

— Кто ты? — потребовал ответа Сквернавец.

— Я нага Надин, дочь принца нагов Налдо и морской женщины Мелы.

— Ты принцесса! — воскликнул Сквернавец.

— Разумеется. Как иначе?

— Но ты ещё ребёнок.

— Мне уже восемь лет! — гордо заявила она.

Бекка поняла, что Сквернавец ломает голову над поисками способа жениться на слишком юной принцессе. Это следовало прекратить.

— Что ты тут делаешь в одиночестве?

— Я заблудилась. Мы гуляли с мамой, пока она не устала и не решила освежиться в ближайшем пруду. Она сменила ноги на хвост и стала плескаться, а я отправилась изучать окрестности… и вот я тут. Понятия не имею, как теперь этот пруд найти. А потом появились вы. Вы его случайно не видели?

— Нет, — как обычно, беспардонно отозвался Сквернавец.

Надин лукаво взглянула на них.

— А что если я покажу вам ручей, который вытекает из фонтана вечной юности? Тогда поможете отыскать маму?

— Фонтан вечной юности? — переспросил Сквернавец. Бекка почти видела, как крутятся колёсики в его голове. Он был старым — лет эдак двадцати двух, и уж точно испытывал на себе все «прелести» своего возраста. Имея под рукой эликсир молодости, дряхлеть дальше ему не пришлось бы.

— Да. Он просочился сквозь трещину в скале, и вода скопилась под землёй, но выходит наружу возле древней фермы, известной лишь мне. Я покажу вам её… и кое-что ещё, — она приподняла свою юбочку.

Бекку покоробило, и она заподозрила неладное, хотя и не была полностью уверена. Что если девочка просто выдумала всю историю, дабы заручиться помощью Сквернавца?

— Да, покажи мне всё! — горячо согласился тот.

Он должен был иметь в виду эликсир молодости; ну, не юбочку же!.. Во всяком случае, Бекка на это надеялась.

— Идёмте, — девочка приняла свой естественный облик (тело змеи, голова человека) и заскользила по тропе. Её одежда осталась лежать на земле. Бекка подняла блузку, юбку и туфли, прежде чем побежать следом. Они понадобятся маленькой наге позже, когда она вновь превратится в человека.

Продравшись сквозь чащу леса и скалы, они наконец увидели ферму, притулившуюся в одной из незаметных, на первый взгляд, долин. Но назвать её древней язык не поворачивался. Дом выглядел так, будто его построили на прошлой неделе. Сыну фермера на вид было около двенадцати лет, его сестре — одиннадцать. Урожай из ярких, разноцветных леденцов радовал глаз.

— Видите? Вот оно, — сказала Надин.

Сквернавец шагнул вперёд.

— Сколько тебе лет? — спросил он парнишку.

— Триста два, — ответил тот. — А моей жене — двести девяносто восемь. Мы тут не видели путников уже лет пятьдесят, и последней была старая ведьма, наполнившая флягу нашей водой и быстро усвиставшая. Сколько леденцев тебе нужно для семьи?

— Пока нисколько. Зато я умираю от жажды. Попить не дадите?

Тем временем Надин поползла за сарай и обернулась человеком. Бекка поспешно протянула ей одежду.

— Спасибо, малышка.

— Ты морская ведьма! — Бекка отпрянула.

— Проклятье! Очередной провал! — Она снова стала змеёй, сбрасывая едва накинутую одежду, и стремительно скрылась из вида.

Бекка устремилась обратно к Сквернавцу.

— Надин — морская ведьма! — крикнула она.

Тот застыл на месте, переваривая её слова.

— Откуда ты знаешь?

Она поняла, что «малышки» с приподнятой ранее юбочкой может оказаться недостаточно, чтобы убедить Сквернавца, и зашла с другой стороны.

— Думай сам. Она не могла найти мать в пруду поблизости, но безошибочно отыскала путь к заброшенной ферме. Каким образом девочка оказалась посвящена в тайну, если сюда никто на протяжение пятидесяти лет не заглядывал?

— Что ещё за тайны? — недоумённо поднял бровь фермер. — У нас тут нет никаких тайн. Наша молодость сохраняется, благодаря ежедневному тяжёлому труду.

— Они ничего не знают, — с облегчением пробормотал Сквернавец. — Ты права, девчонка — морская ведьма. Где она?

— Обернулась змеёй и ускользнула, как только я раскусила её суть. Теперь мы никогда её не найдём.

— Кого? — озадаченно спросил фермер.

— Она опасна, — нахмурился Сквернавец. — Скорее всего, готовит для нас ловушку, предварительно отрезав от мира.

— Я могу превратиться в дракона и защитить нас, — напомнила Бекка.

— Дракон? Где? — забеспокоился фермер.

— От её коварных уловок таким образом не защитишься. Она способна брызнуть на тебя эликсиром молодости и превратить в младенца. После этого до меня ведьма доберётся с лёгкостью. Надо отменить всю цепочку событий.

— Вы вообще о чём? — простонал фермер.

Сквернавец сосредоточился и скользнул в лимб. Но на сей раз не один; схватив Бекку за руку, он втащил её с собой. Девушка понятия не имела, как вообще можно проделать подобный трюк, но быстро сообразила, что это логично, ведь она являлась одним из звеньев вышеупомянутой цепочки.

Они передвигались по лимбу, задерживаясь в разных моментах прошлого и наблюдая за неясными очертаниями наружного мира, пока не увидели симпатичную фигуристую женщину с маленькой девочкой, гулявших в лесу. Дочерью была нага Надин. У пруда женщина остановилась и подняла юбку. Бекка прикрыла глаза Сквернавца ладонью прямо перед тем, как сверкнули трусики, чтобы его не парализовало.

— Ну, спасибо, — саркастически буркнул он. Бекка почти заподозрила, что он хотел отключиться, но, конечно же, это было маловероятно; тогда бы Сквернавец не смог отменить то, что собирался.

Женщина явно была Мелой. Стащив платье через голову, она сбросила с себя трусики, положила одежду на сухой камень, вошла в воду, и её ножки превратились в красивый рыбий хвост.

— А мне что делать? — поинтересовалась Надин. — Я умираю от скуки.

— Нарви цветов, — крикнула из пруда плескавшаяся в волнах Мела. — Но не заговаривай с незнакомцами.

— Ага, как же, — фыркнула себе под нос девочка. — Как будто я не справлюсь с любым незнакомцем или незнакомкой…

— Самомнение ещё никого до добра не доводило, — прошептала Бекка.

Надин отошла от пруда, собирая по пути цветочки. Потом вдруг остановилась. На её лице попеременно отразились удивление, ужас — и, наконец, самодовольство. Дух морской ведьмы завладел телом девочки. Бекка прекрасно понимала чувства бедняжки.

Они отправились в момент перед одержимостью и вышли из лимба в Ксанф там, где девочка бы их не увидела.

— Дай ей духоловку, — коротко приказал Сквернавец. — Тебе она поверит.

Верно, ведь мать предупредила девочку насчёт незнакомцев, а Сквернавец был худшим из всех незнакомцев. Поэтому навстречу Надин выступила Бекка.

— Привет, — поздоровалась девушка.

— Привет, — оживилась та; всегда приятно столкнуться с кем-то почти своего возраста.

— Меня зовут Бекка, и я собираю травы, которые защищают от одержимости духами. Хочешь немножко?

— Конечно, почему бы и нет, — улыбнулась Надин.

Бекка протянула ей венок, которым девочка тут же украсила свои чёрные, как смоль, волосы. В ответ она подарила Бекке маленький букетик цветов.

— Мне пора, — сказала Бекка. Ей было известно, что отмену событий следует проводить как можно быстрее — Сквернавец не любил задерживаться в прошлом надолго. Вероятно, это тоже являлось частью его магии.

— Ну во-о-от…

— Возможно, эта встреча не последняя, — и девушка направилась к месту, где прятался её спутник.

— Отличная работа, — одобрил он. Затем опять втащил Бекку в лимб и заскользил по направлению к настоящему, которым оказалась лесная тропа, где морская ведьма в обличье маленькой наги впервые попалась им на глаза. Теперь дорожка пустовала. Покинув лимб, они продолжили путь.

— Ты очень помог Надин, — произнесла Бекка. — Освободил её от морской ведьмы и защитил от дальнейших покушений.

Сквернавец замедлил шаг, обдумывая её слова.

— Наверное, — согласился он. — Хотя и не собирался творить добро.

Девушка знала, что он Сквернавец не шутит. Не в его обычае было оказывать услуги окружающим, он заботился лишь о себе. В порыве самозащиты спас Бекку, то же произошло и с Надин. Его добрые поступки носили характер случайностей и бонусов не добавляли. Скоро он вновь примется за скверные дела.

— Кажется, я проголодалась, — решила Бекка. — А вокруг, как назло, ничего съестного.

— Источников хаоса тоже поблизости не видать, — разочарованно вздохнул Сквернавец.

— Я могу обернуться драконом и поохотиться, — предложила она. — А ты поджаришь для себя остатки мяса.

Но к ним уже приближалась новая девушка. Лет восемнадцати на вид и вполне обычная.

— Можешь проглотить её, — сказал Сквернавец. — С хаосом она никак не связана.

Бекка поёжилась, осознав, что и сейчас он говорит всерьёз. Судьба людей, не приносивших ему выгоду, Сквернавца не волновала.

— Нет. Я не ем людей, если только они не пытаются мне навредить. Пусть просто идёт, куда шла.

— Дело твоё, — равнодушно отозвался он. — Ты ведь хочешь есть, а не я.

— Привет, — обратилась к девушке Бекка, когда та подошла достаточно близко. — Я Бекка, а это… — она заколебалась, не желая выдавать настоящее имя и талант Сквернавца. Морской ведьме они известны, в любом случае, а постороннему человеку лишняя информация такого рода не нужна.

— Скороход, — закончил Сквернавец.

Бекка выбрала бы другое, более подходящее имя, но спорить не стала.

— Я умею превращаться в дракона, а он… он меняет события.

— Я Джанель, — представилась девушка. — Мой талант — преувеличение.

— Ты имеешь в виду, что на словах способна сделать из мухи слона?

— Нет. Я преувеличиваю вещи.

— А это не то же самое? Например, сказать, что ягода большая, тогда как в действительности она мелкая?

— Нет. Я преувеличиваю ягоду.

Бекка почувствовала, что сбита с толку.

— Не понимаю.

Джанель посмотрела направо, где рос кустик зеленики.

— Вот так, — она наклонилась, чтобы сорвать ягодку, и та прямо на глазах превратилась в огромный сочный фрукт. — Видишь? Теперь она большая.

— Она преувеличена! — воскликнула Бекка. — Этого хватило бы, чтобы накормить кого-то досыта!

— Или даже троих, — откликнулась Джанель, снова касаясь ягоды. Та послушно подросла до размера дыньки.

— Давайте пообедаем! — обрадовалась Бекка. — Я как раз проголодалась, а этого хватит, чтобы наелись мы все.

— Негде здесь рассиживаться и обедать, — проворчал Сквернавец.

— Дайте-ка, я преувеличу этот камушек, — сказала Джанель. Она дотронулась до булыжника, лежавшего чуть в стороне от тропы, и тот увеличился до размеров валуна. Затем девушка по очереди коснулась трёх мелких камней, и они превратились в каменные табуреты.

— Чудесно! — искренне восхитилась Бекка, садясь и кладя фрукт на гранитный стол. Она достала перочинный ножик, но оказалось, что тот слишком мал для разрезания плотной кожуры.

— А ну-ка… — Джанель взяла в руки ножик, который тут же превратился в мачете. Однако лезвие как было тупым, так и осталось. Джанель коснулась и его, отчего оно хищно засверкало. Теперь нож мог разрубить и кружащуюся в воздухе пушинку.

Её талант впечатлил даже Сквернавца, который отреагировал в своей обычной манере.

— Покажи трусики.

— Что? — переспросила Джанель.

— Он говорит, что ты много трудишься, — быстро сказала Бекка. — Увеличивая все эти фрукты.

— О, это не составляет труда. Я просто делаю это, когда возникает необходимость. Не прилагая усилий.

— На самом деле, — начал Сквернавец. — Я просил тебя показать…

— Свой талант! — опять перебила его Бекка. — Но Сквер… то есть Скороход, она уже показала нам более, чем достаточно. Теперь наша очередь показывать… свои таланты, я хочу сказать, — девушка торопилась, боясь, что он вновь захочет прояснить вопрос. — К примеру, вот мой. — Она поднялась из-за стола, отступила от него и на мгновение превратилась в дракона, гордо расправившего крылья.

— Невероятно! — захлопала в ладоши Джанель. — Ты действительно драконесса.

Бекка снова стала человеком.

— Да. Мой отец — дракон Драко. Я не прочь как-нибудь встретиться с ним и поболтать часок-другой, — она опять уселась за стол. Драко нравились совместные полёты с дочерью, однако он опасался, что она превратится в человека на глазах у других драконов, чем невольно выдаст его постыдный секрет. Поэтому большую часть жизни Бекка провела в образе девушки вместе с матерью. И это успело ей поднадоесть.

— Я пытался сказать, — не сдавался Сквернавец, — что ты серая мышка. Но если преувеличишь свои трусики так же, как проделываешь это с другими предметами, то станешь намного привлекательней.

— Мои трусики! — воскликнула Джанель, заливаясь краской.

— Он не это имел в виду! — схватилась за голову Бекка. — Он так шутит.

— Я не шучу, — отозвался Сквернавец самым своим скверным тоном. — И пока ты в них находишься, преувеличь заодно и свои формы. Тогда мы сможем…

— Это просто пустая болтовня! — отчаянно сказала Бекка. — Он не понимает, что говорит.

Но её слабые протесты к желаемому результату не привели.

— Думаю, я отлично его поняла, — помрачнела Джанель и взглянула на Сквернавца. — Ты из тех, кого интересуют только женские трусики, в которые можно забраться. Если сочтёшь их достаточно симпатичными.

— Ты прекрасно всё поняла, — согласился тот.

Джанель недобро прищурилась: — А знаешь, каким я вижу тебя?

Бекка решила больше не вмешиваться. Эта девушка могла постоять за себя сама.

— Нет. Да и кого это волнует?

Джанель перегнулась через стол, чтобы коснуться его руки.

— Я вижу кошмарного уродца с грязным языком.

Внезапно Сквернавец покрылся зелёными бородавками, фиолетовыми пучками волос по всему телу и множеством коричневых морщин. Теперь он напоминал громадную жабу с какой-то заразной болезнью. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но вместо слов из него выпала отвратительная мёртвая муха.

— Который уже находится на полпути в ад, — неумолимо продолжала Джанель.

Сквернавец исчез. Бекка с ужасом осознала, что он и в самом деле отправился в ад, где бы тот ни был. Преувеличение выполнялось буквально.

— Прости, — усмехнулась Джанель. — Впрочем, сомневаюсь, что он стоил хоть капли твоего времени. Как и большинство парней, оказался настоящим вонючкой.

— О, он не мой парень, — развеяла её заблуждение Бекка. — И даже не нравится. Просто я получила задание ему помогать.

— Вернуть его не получится. Мой талант действует только в одну сторону. Может, мне и не стоило выходить из себя, но он так выражался…

— Ни один мужчина не имеет права требовать показа трусиков, — согласилась с ней Бекка. — Придётся ему об этом сообщить. Может, после твоего наказания он и прислушается.

— Ты нескоро его найдёшь. Думаю, ад отсюда далековато.

— Это не проблема. Приятно было с тобой познакомиться, Джанель. Так жаль, что ты меня даже не вспомнишь.

— Конечно же, я тебя не забуду, Бекка. Из тебя вышла прехорошенькая драконесса.

И тут Бекка обнаружила, что вновь идёт по тропе рядом со Сквернавцем, голодная. Он отменил эпизод целиком, как и ожидалось.

— Сюда, — коротко велел он, стаскивая её с тропы в кусты.

Они подождали, пока мимо проследовала Джанель. После того, как девушка скрылась из вида, опять поднялись на тропу и возобновили свой путь.

— Тебе надо перестать так часто и откровенно упоминать трусики, — предупредила спутника Бекка.

— Почему?

— Потому что девушкам не нравится, когда в них видят всего лишь обладательниц трусиков. Они хотят думать, что мужчин привлекает внутренний мир.

Он рассмеялся в ответ.

— Кому нужен внутренний мир? Убери трусики, и смотреть останется только на лифчик.

Как Бекка и предполагала, коса нашла на камень.

— Сквернавец, я обязана тебе помогать, хотя и считаю тебя законченным подлецом. Возможно, лучший способ тебе помочь — это заставить тебя понять, что ты никогда не впечатлишь принцессу или другую красотку своей речью. Тебе надо хорошенько её вычистить.

— ****! — выругался он.

— Именно. Если бы моё тело не находилось под властью морской ведьмы, уши бы заложило. Почему бы тебе не попробовать вести себя прилично со следующей девушкой, которая нам попадётся?

— Ну, я могу, — признался Сквернавец. — Просто не вижу смысла.

— Смысл в том, что ты не женишься на принцессе, если не изменишься, и твой талант, который она даже не заметит, ничем тебе не поможет. Производить на неё впечатление придётся своими силами. Без магии.

Он выглядел удивлённым.

— Никогда бы не подумал.

— А теперь давай поищем еду. Ты только что отменил превосходный обед.

Теперь они шли, оглядываясь по сторонам, но безуспешно. Эта часть леса в плане еды пустовала.

На тропе показалась ещё одна девочка. Милая, но совсем ребёнок, лет пяти.

— Ничего, — пожал плечами Сквернавец. — Никаких признаков хаоса, и она слишком мелкая для…

— Значит, тебе ничего от неё не нужно? — уточнила Бекка. — Постарайся быть приятным собеседником. Попрактикуешься.

— Ладно-ладно! — огрызнулся он. — Тогда ты от меня отстанешь?

— Да.

— Привет, прелестная малышка, — обратился к девочке Сквернавец, когда та приблизилась. Его голос звучал вполне по-дружески.

— Привет, странный незнакомец, — отозвалась она.

— Я Скороход, а это Бекка, которая умеет превращаться в дракона. Хочешь посмотреть?

— Да! — счастливо воскликнула та.

Бекка послушно превратилась в дракона и вытерпела поглаживания детских рук. Девочка назвалась Травницей, дочерью Хиатуса и Лиственницы, древесной нимфы. Как эти двое познакомились и завели семью — отдельная и долгая, но интересная история, завершением которой, как вы уже поняли, стала Травница. Талант девочки заключался в умении исцелять.

— Не так хорошо, как вода из целебного источника, — пояснила она. — Разные мелкие болячки. Может, когда я подрасту, мой талант тоже станет сильнее.

— Но почему ты гуляешь здесь одна? — спросил Сквернавец, стараясь, чтобы голос звучал заинтересованно. — Разве мать не ждёт тебя дома?

— Нет, она живёт слишком близко к безумию, — объяснила маленькая Травница. — Оно стирает грани реальности, издаёт странные звуки и иногда подбирается слишком близко к дому. Когда это происходит, я отправляюсь в замок Зомби. Я знаю, как пройти туда через лес.

— Охотно верю, — согласился Сквернавец, выбрав восхищённый тон. — Твоя мать уж точно позаботилась, чтобы ты не заблудилась.

— Да, хотя она не может покинуть своё дерево, как я. Ну, всего вам хорошего, добрые люди, мне пора, — и девочка, весело подпрыгивая через каждых два шага, устремилась дальше.

Сквернавец обернулся к Бекке.

— Ну? — На сей раз в голосе сквозило только отвращение.

— Я поражена! Ты был очарователен. Ты действительно умеешь производить впечатление, когда хочешь.

— Я так сразу и сказал. Просто не вижу в этом смысла, если из собеседницы нельзя извлечь выгоду. Теперь, когда мы отделались от малявки, больше меня не доставай.

Бекка поняла, что без души он никогда не увидит смысла в том, чтобы безвозмездно творить добро.

— Хорошо.

— Я чую источник хаоса, — объявил он.

— Хаос… — со вздохом согласилась Бекка. Сколько ещё ей придётся молча наблюдать за его скверными деяниями?

Источником хаоса оказалась троллина, спускавшаяся по тропинке им навстречу.

— Эх, — буркнул Сквернавец. — Про трусики можно забыть.

— Так позволь ей просто пройти мимо, — предложила Бекка, не желая отмены событий даже для тролля.

— Нет, я должен устроить очередной беспорядок.

И они стали дожидаться троллины.

— Кто ты, уродина? — поприветствовал её Сквернавец, вернувшись к привычной для себя грубости.

— Твоё какое дело, грязный рот? — ответила она в том же духе, и Бекка ощутила приступ симпатии к ней.

— Недавно ты что-то натворила, обнаружила или на что-то повлияла, — сообщил он ей. — Я хочу это исправить.

— Свои планы можешь оставить при себе, даже если на луну собрался! Полезешь в мои дела, получишь по заслугам.

Недавнее знакомство с Джанель сделало Сквернавца осторожней.

— И как же именно я получу по заслугам?

— Вот так, — Троллина указала на ближайший камень, и внезапно тот исчез. — С людьми я это проделывать тоже могу. Безвозвратно.

Сквернавец кивнул. Язык кулака он понимал и включил всё своё обаяние.

— Какой замечательный талант.

Троллина уставилась на него, словно пытаясь определить, искренне он говорит или нет. Затем вдруг превратилась в кентаврицу.

— Так с чего ты решил, что я совершила открытие?

Бекка со Сквернавцем воззрились на неё: девушка — на лицо, парень — на обнажённую грудь.

— Ты — то же создание, что и раньше? — спросила Бекка. — То есть…

— Да, то же самое, — отозвалась кентаврица. — Просто в другом облике. И с другим талантом.

— С другим талантом? Но…

— Я не могу контролировать свои метаморфозы, — пояснила кобылка. — Меня зовут Ксена. А вы кто такие?

— Я Бекка, драконесса, — девушка мгновенно преобразилась в дракона. — Так что имею представление о метаморфозах. Но другого таланта у меня нет. Почему у тебя два облика и два таланта?

— Не знаю, так уж сложились обстоятельства. В этом образе я вижу истинную суть чего бы то ни было. Например, что ты говоришь правду, — Она взглянула на Сквернавца. — Но ты… какой же ты мерзавец! У тебя нет души!

— Так что ты обнаружила? — повторил вопрос он.

— Что у тебя нет… — Тут кентаврицу сменила одетая девушка с головой в форме звезды, державшая в руках поднос, на котором стояло несколько тарелок супа.

— А теперь ты что за чудо? — удивился Сквернавец. На сей раз интерес был настоящим.

Посреди звезды появился рот.

— Супер-звезда, разумеется. Отведайте-ка супа, он горячий.

У Бекки к тому времени давно урчало в животе, поэтому вместо того, чтобы изумиться, она взяла с подноса тарелку сине-морковного супа и принялась за еду. Вкуснятина! Девушка отметила, что на месте снятой тарелки тут же возникла новая.

— Я спрашивал о найденной тобой вещи, — уточнил Сквернавец.

— А, ты про это, — понимающе кивнула Ксена. — Я нашла…

Она исчезла, сменившись низким толстым деревцем, которое тут же заплясало вокруг компаньонов.

— Это утомляет, — устало потёр виски Сквернавец. — Ну, и что такое сейчас?

В коре приоткрылась деревянная щель — рот.

— Баобабка, разумеется.

— А что это? — поинтересовалась Бекка.

— Старое, толстое, но вполне себе живое дерево, — сказал рот.

Затем баобабка исчезла, и перед путниками предстала обычная женщина.

— У меня голова кружится, — пожаловалась Бекка. — Какой талант у тебя в этом образе?

— Копировать людей, но хватает копии всего на несколько дней, и она довольно глупа. Разум сохраняет лишь оригинал.

Сквернавец снова заинтересовался, что, по мнению Бекки, было нехорошим признаком.

— А себя ты можешь копировать?

Ксена пожала плечами: — Конечно. Но копия всё равно будет глупой.

— Покажи.

Женщина дёрнулась и внезапно раздвоилась. Внешне отражение ничем не уступало оригиналу.

— Кто есть кто? — спросила Бекка.

— Я оригинал, — откликнулась та, что стояла слева.

— Покажи свои трусики, — попросил Сквернавец копию.

— Гы… — расплылась та в глупой улыбке и нагнулась, чтобы задрать подол своего платья. Фигура у неё была приличная.

— Ой, нет! — скривилась Бекка. — Вот для чего ему понадобилась идиотка.

— Он их не увидит, — пообещала оригиналка, и они с копией превратились в огриц.

— Фу! — отшатнулся Сквернавец. Трусики огриц оказывали на мужчин противоположный ожидаемому эффект. Огры славились своим уродством, и лицом оно не ограничивалось.

— Я зверь, он мой теперь, — прорычала огрица, протягивая к Сквернавцу руку, больше похожую на лапищу. Её раззявистая улыбка ужасала.

— Я увидел достаточно, — сказал он. — Убери копию.

— Вот болван! Не мой талант, — фыркнула оригинальная огрица.

— Ну, да, ведь твой образ опять изменился, — поняла Бекка. — Твои таланты в виде огрицы: сила, тупость и уродство.

Тем временем копия огрицы, чей уровень интеллекта теперь являлся средним, по меркам её племени, гонялась за Сквернавцем.

— Мы все равны, снимай штаны! — крикнула она, хватая его за штанину.

Бекка подавила улыбку, но та упрямо дрожала в уголках рта, норовя вырваться наружу. Что Сквернавец заслужил, то и получил.

«Эй, — подумала девушка. — Я же только что срифмовала, как огрица!»

Перед ней вновь возникла кентаврица. Вместо второй огрицы — тоже.

— Я вижу, что ты действительно хорошая девушка, — одобрительно сказала Ксена. — Но также вижу, что и Сквернавцем твоего друга зовут не зря.

— Он такой и есть, — согласилась Бекка. Однако что-то её встревожило. Она помнила, что представлялась этой девушке, но вот Сквернавец — да ещё и своим настоящим именем — вряд ли. Откуда оно известно Ксене?

Копия кентаврицы поймала Сквернавца и прижала к колыхавшейся груди. Сменив облик, о романтике она всё же не забыла. И Сквернавец не то чтобы возражал. Но разве так повела бы себя глупая кобылка?

— Ты морская ведьма! — заявила Бекка.

Руки кентаврицы потянулись к её горлу: — Я задушу тебя, прежде чем он поймёт, что случилось!

Мигом обернувшись драконом, Бекка сомкнула зубы на её руке. Ксена завопила.

Сквернавец услышал крик и забился в объятиях кентаврицы, чтобы посмотреть, что происходит. А увидев, всё понял.

— Ко мне! — в свою очередь, крикнул он Бекке.

Драконесса полетела к нему и, опустившись на землю, вновь приняла облик девушки. Он схватил её за руку, и они скользнули в лимб, чтобы снова устремиться назад: во времени и пространстве, пока не засекли момент одержимости Ксены духом морской ведьмы. Это произошло уже после встречи с Надин, так что долго искать не понадобилось.

Ксена в образе троллины обнаружила особый ручей, от которого исходило свечение самой жизни.

— Это источник жизни! — воскликнул Сквернавец.

— Чем он такой особенный?

— По сравнению с целебным эликсиром, он как гора по сравнению с холмом. Разумеется, столько жизненной силы не нужно никому, поэтому никто никогда его и не искал. Но морскую ведьму он привлёк.

Ксена, опять превратившаяся в баобабку, погрузила в воду повреждённый корень, и тот мгновенно стал здоровым и невероятно мощным.

Мгновение спустя на её месте уже стояла кентаврица. Выражение её лица сменилось удивлением, отвращением — и, наконец, ликованием. Ксеной овладел дух морской ведьмы.

Они снова отпрыгнули назад во времени — в момент между обнаружением источника и одержимостью. Сквернавец вытащил обоих в прошлое и снабдил Бекку наставлениями:

— Представься, дай ей травы и отправь к тому месту, где мы познакомились.

— Ты всё ещё жаждешь увидеть её трусики! — поджала губы Бекка.

— Запомни две вещи, девчонка. Первая: она совершеннолетняя и имеет право показать мне трусики, если захочет. Вторая: трусики за несколько секунд между её превращениями разглядеть невозможно, и гонюсь я за хаосом, источник которого ещё не определил.

Он был прав. Бекка вела себя чересчур по-ханжески и подозрительно. Мораль его поступков девушку не касается. Тем более, опыт с морской ведьмой показал, насколько всё бывает хуже. Смутившись, она вышла поприветствовать Ксену.

— Привет, кобылка.

— Здравствуй, девушка.

— Я Бекка, драконесса.

— Вижу, и ты желаешь мне добра. Я Ксена, множественная… — внезапно она превратилась в огрицу. — Во мне раздрай; ну, и пускай.

— Раздрай? — уточнила Бекка, схватывая мысль на лету. — В этом твой талант?

— Талант другой, у каждой — свой, — покачала головой огрица.

— У каждого обличья свой талант? Вот это да!

— Бесконтроль — такая боль, — пожаловалась огрица, совсем не по-огрски грустнея.

— Тебе это всё не нравится? Ну, боюсь, с метаморфозами помочь не могу, но всё равно кое-что подарю. Эти травы защитят тебя от другой угрозы. Возьми, — и Бекка протянула Ксене духоловку.

— Девушки дары уберут кошмары? — потрясённо спросила огрица, принимая венок.

— Да, и…

Но грозная собеседница уже превратилась в супер-звезду.

— О, спасибо, — грациозно поблагодарил Бекку рот. — Чем тебя отблагодарить? Может, тарелочкой супа, прежде чем я опять изменюсь?

— Приму с радостью, — Бекка взяла тарелку дымящегося супа из чёрного картофеля и попробовала. Ничуть не хуже морковного! — Кажется, я видела твоё открытие секунду назад. Что это было?

— Источник жизни, — не таясь, ответила Ксена. — Я думала, это всего лишь миф, но неожиданно набрела прямо на него. Ну, по правде говоря, я давно его искала, просто не чаяла найти.

Бекка всей кожей чувствовала движение невидимых часовых стрелок. Пора было возвращаться к Сквернавцу.

— Слушай Ксена… Не хочешь ли встретиться с моим… знакомым? — Слово «друг» из себя выдавить не получилось. — Почему бы тебе не прогуляться по этой тропинке, а я немного отдохну за кустами, расскажу ему о тебе, и потом мы сможем поболтать все вместе?

— Почему бы и нет, — осклабилась троллина. — Тарелку оставь себе.

— Спасибо, — поблагодарила Бекка троллину, которая уже устремилась вниз по тропе.

Бекка присоединилась к Сквернавцу, который без долгих разговоров втолкнул девушку обратно в лимб и вернул в настоящее. Они продолжали идти по дорожке, как и раньше, разве что теперь Бекка на ходу поглощала суп, решив не ждать, пока он растает в воздухе.

— Долго ты, — проворчал Сквернавец.

— Она продолжала меняться, а я не показывала вида, что всё о ней знаю. В любом случае, я узнала, что она по какой-то причине искала тот ручей. Наверное, поэтому ты и видишь её, как потенциальный источник хаоса.

Сквернавец полуодобрительно взглянул на неё.

— Иногда я почти жалею, что ты несовершеннолетняя.

Его взгляд опустился туда, где под юбкой находились трусики. Но, разумеется, Бекка лишь одёрнула подол.

— Ты забыл о том, что я дракон? — мрачно спросила она. Одним из недостатков Сквернавца — худшим! — было то, что он просто не мог оценить девушку, не вспомнив о её трусиках. Возраст не имел значения. Как к этому отнесётся принцесса? По всей видимости, придётся ему довольствоваться нимфами, обожавшими, когда их преследовали и когда с ними… как они это называли? Праздновали. Может, стоит намекнуть ему на подобный исход?

За очередным поворотом их уже ждала Ксена в облике женщины.

— Привет, Ксена! — окликнула её Бекка.

— Мы знакомы? — удивилась та. — Ты видела меня в этом обличье?

— Нет, я узнала венок.

— А, разумеется. И ты ешь суп.

— Да, он сногсшибательный. Это Ск… Скороход. Он заинтригован твоей находкой.

— Да, — подтвердил Сквернавец. — Какую пользу ты собираешься извлечь из источника жизни?

— Хочу оживить Сердце Леса. Это единственное, что вообще способно вернуть его к биению. Я искала источник годами, и теперь наконец нашла. Наполнила фля…

Она обернулась кентаврицей: — …гу. — И воззрилась на Сквернавца. — Но я совсем не уверена, что тебе стоит об этом рассказывать. Ты плохой человек. — Она помедлила, вглядываясь. — Но в тебе есть нечто, заставляющее меня чувствовать себя обязанной. Словно ты оказал мне услугу.

Всё правильно, подумала Бекка. Он ведь спас от морской ведьмы и её — хотя, опять же, из чистого эгоизма.

— Если ты задержишься в своём человеческом образе достаточно долго для того, чтобы показать мне трусики, я буду с тобой очень милым, — предложил Сквернавец. — Только недолго.

Ксена задумалась.

— Ты хочешь увидеть мои трусики, даже зная, кто я на самом деле?

— Ты ведь тоже всё обо мне знаешь. Так что, хочешь поделиться зрелищем?

— Возможно. После первой или второй метаморфозы мужчины, как правило, перестают мной интересоваться.

Её ответ шокировал Бекку. Они почти договорились! Девушка знала, что должна держать рот на замке, но губы разжались будто сами собой.

— Но ты же хочешь жениться на принцессе, — напомнила она Сквернавцу.

— Верно. Но, пока её не найду, хороши и временные отношения, которые в любой момент можно отбросить за ненадобностью. И сейчас как раз подвернулся случай их начать.

— А когда наскучат, выкинуть, — согласилась Ксена. — Твой бездушный цинизм недурён. Я обдумаю предложение. Разумеется, я предпочла бы не общаться с тобой слишком долго. — Она превратилась в огрицу. — Лови момент за удачный комплимент.

— К чему тебе оживлять Сердце Леса? — сменил тему Сквернавец.

— Это долгая история. Думаю, в процессе она тебе наскучит, — отозвалась кобылка.

— Нам интересно, — вступила Бекка.

Появилась супер-звезда. Обличья сменяли друг друга в случайном порядке; да и определённой длительностью ни один из них не обладал.

— Супа?

Бекка уже прикончила предыдущую тарелку и взяла новую. Сквернавец последовал её примеру.

— Расскажи свою историю, пока мы обедаем, — сказал он.

— Ладненько, — кивнула звездноголовая. — Давным-давно Мёртвый Лес был чудесным живым лесом, пока донные прокляторы без видимой причины не заколдовали его, убив все деревья. Кажется, это было как-то связано с влюблённым огром… Но, поскольку я живу буквально на лесной опушке, участь деревьев меня опечалила. Со временем я узнала, что он не умер, а просто погрузился в сон. Если заставить биться сердце в центре леса, он оживёт целиком. И я решила сделать это. Единственное, что способно разбудить Сердце — вода из источника жизни. Я искала её годами и сегодня, наконец, нашла. Теперь я могу вернуть лес к жизни. Это будет лучший момент моей, в общем-то, довольно унылой жизни.

Бекка слушала историю с нарастающим огорчением. Такое достойное дело… Естественно, Сквернавец его отменит, и лес не оживёт никогда. Какая жалость.

Вернулась кентаврица.

— Вот почему… — она с подозрением уставилась на Сквернавца: — Ты хочешь всё разрушить! Так и напрашиваешься на то, чтобы тебе проломили голову копытом!

— Может, есть другой выход? — в отчаянии простонала Бекка. Она знала, что если кобылка попытается проломить Сквернавцу череп, тот отменит и главное событие, и их встречу заодно. — Мёртвый Лес знаком всем. Он широко известен. По нему ориентируются люди. Если он внезапно оживёт, это тоже ударит по всем. Не отменить ли тебе его?..

Сквернавец поразмыслил, затем удивлённо посмотрел на неё: — Возможно, ты и права.

Он купился!

— Если ты поможешь Ксене его оживить, она точно согласится показать тебе свои тру… тру… — девушка не могла заставить себя произнести запретное в данном контексте слово. — Ну, ты понимаешь.

Теперь Сквернавец точно был заинтригован.

— Это так? — спросил он у Ксены.

— Да, наверное, — согласилась кобылка. — Если они в тот момент окажутся на одном из моих обличий. Но только после того, как Мёртвый Лес оживёт. Заключим сделку?

— Согласен, — мгновенно отозвался он, оценив уловку. Разумеется, его слово мало что значило, но так или иначе Сквернавец сделает то, что принесёт ему выгоду.

Троица направилась к Мёртвому Лесу. Ксена постоянно менялась, но умудрялась при этом поддерживать диалог. Ей было приятно сохранить знакомство с теми, кто пережил более двух её метаморфоз. До сих пор её жизнь была скучной и одинокой. И, строго напомнила себе Бекка, взрослые имеют право выбора. Пусть делает, что хочет, если действительно не против таких ужасных отношений. Даже с подлецом вроде Сквернавца. Поэтому Бекка прихлёбывала на ходу суп и молчала.

Через некоторое время они достигли опушки. Супер-стар вручила девушке флягу.

— Следуй этой тропой к центру леса, — напутствовала она Бекку. — Сердце находится там. Брызни на него водой из источника жизни и смотри, что будет дальше.

— Но мне казалось, ты всё хочешь сделать сама, — изумилась Бекка.

— Я хочу быть уверена, что лес оживёт, — поправила её кентаврица. — Но знаю, что помочь ему можешь и ты. Тут неподалёку есть одно чудесное укрытие, которое понадобится нам двоим для других целей.

— Для каких? — опешила девушка.

— Скоро я снова стану человеческой женщиной. Нам нужно быть наготове, поскольку времени может не хватить.

— Для чего?

Ксена со Сквернавцем молча смотрели на неё. Через мгновение Бекка покраснела как маков цвет: — Оу.

Затем развернулась и пошла по тропе вглубь леса. Полыхавший на щеках пожар медленно угас, оставив после себя только смущение. Жаль, что морская ведьма просветила её по поводу вызывания аистов и прочих тайн Заговора Взрослых. О некоторых вещах лучше бы не знать ещё несколько лет.

По обеим сторонам тропы виднелись засохшие стволы деревьев. Огромные, чёрные и скрюченные, как когти хищника. Поистине мрачное место. Не умей Бекка превращаться в дракона, ей уже стало бы страшно. Невозможно было поверить в то, что эти деревья способны ожить. Но вскоре вопрос прояснится.

В конце концов, девушка очутилась в самой чаще леса — на приподнятой полянке в форме сердца. Но где же оно само? Бекка огляделась; ничего.

Присев на корточки, она легонько постучала по каменистой земле. На ощупь та оказалась деревянной, словно старый, трухлявый, повидавший виды пень. Должно быть, дерево сгнило целиком, за исключением корней.

Лесное сердце. Над головой Бекки вспыхнула лампочка.

— Сердце! — воскликнула она. — Точно!

Выдернув из фляги пробку, девушка перевернула её вверх тормашками и щедро полила Сердце Леса. Остатки воды она разбрызгала вокруг. От воды исходил лёгкий сладковатый аромат. Жидкость просочилась в еле заметные трещинки, уверенно отыскивая путь в самые глубины. Вытряхивая из фляги последние капли, Бекка отступила. На всю поверхность сердца воды не хватило, но она надеялась, что это было и не обязательно.

Там, где пробежали первые струйки, стали вспучиваться могучие корни. Бекка поспешно убралась с их дороги и встала на краю поляны, наблюдая за этим невероятным зрелищем. Оплетённое корнями Сердце медленно приподнялось, затем опустилась. Ещё раз. И ещё. Вверх-вниз. Бекка услышала глухой стук, словно рокот большого барабана, который оно издавало. Сердце забилось!

Потрясённая, Бекка смотрела и слушала. Сердце преобразовалось в живое существо, дарившее теперь воду жизни Мёртвому Лесу. Деревья вокруг оживали на глазах. Набухали почки, из которых мгновенно проклёвывались листья, росли и крепли; ветви украшались цветами. Зазеленел весь лес. Настоящее чудо…

Голова Бекки кружилась от звуков и запахов. Потрескивание и шелест ветвей, щебетание птиц. Впервые она наблюдала за тем, как смерть неохотно выпускает из своих объятий целый лес. И всё потому, что девушка пролила несколько целительных капель на его Сердце. Если бы этот добрый поступок был единственным, что она сделала за всю свою жизнь, его хватило бы, чтобы наполнить существование Бекки смыслом. Она чувствовала себя заворожённой.