Сладкое искушение

Глава 11

Кассио ушел вскоре после того, как представил меня моим новым телохранителям. Я подумала, что он мог бы позавтракать со мной и детьми, но, очевидно, он так этого и не сделал. Он испугал меня наклонившись, чтобы поцеловать на прощание. Я не думала, что он был из тех мужчин, которые открыто демонстрируют свою привязанность, но, возможно, этот поцелуй должен был показать доминирование. И все же, его губы на моих были приятными.

Когда за ним закрылась входная дверь, я стояла в коридоре, чувствуя себя немного потерянной. Я чувствовала на себе взгляды Элия и Доменико, которые стояли в нескольких шагах от меня, ожидая приказаний.

Теперь я хозяйка этого дома, и отвечаю за двух маленьких детей и собаку. Стараясь не паниковать, я улыбнулась своим телохранителям. Улыбка почти всегда спасала положение.

— Сначала я позавтракаю с детьми. После этого мы можем пройтись по магазинам. Вы хотите присоединиться к нам за завтраком или у вас есть комната, где вы предпочли бы отдохнуть, пока мне не понадобятся ваши услуги.

Доменико кивнул.

— Есть сторожевой домик на территории…

— Мы хотели бы присоединиться к тебе за завтраком, — Элия перебил его.

Доменико нахмурился, но ничего не сказал. Элия установил со мной зрительный контакт. Он был дружелюбен и открыт. Доменико определенно был угрюмым на вид телохранителем.

— Хорошо. Почему бы вам не… — я замолчала. — Вы не знаете, где обычно завтракают?

Элия улыбнулся.

Доменико только покачал головой.

Я смущенно улыбнулась.

— Хорошо, тогда я пойду на кухню и найду Сибиллу.

Гайя обычно ела в столовой, но комната была слишком большой, слишком официальной на мой вкус. Кухня, однако, была оформлена в стиле белого загородного домика с большими окнами и длинным деревянным столом, на котором виднелись следы использования.

Симона каталась по кухне в своих детских ходунках, пока Сибилла готовила своеобразный завтрак с яйцами и колбасой. Симона критически оглядела меня, но была занята вращением разноцветных колесиков перед ее ходунками.

— Почему бы вам не присесть, пока я не приведу Даниэле? — я сказала.

Доменико и Элия сразу же опустились на стулья.

— Он не завтракает. Обычно он прячется, когда я пытаюсь его поймать.

Повернувшись к Сибилле, я сказала:

— Я спущу его, не волнуйся. Ты уже погуляла с Лулу?

— Нет, я никогда этого не делаю. У нее есть лоток.

— Тогда я выпущу ее в сад, пока у меня не появится время погулять с ней позже. Сибилла повернулась ко мне, широко раскрыв глаза.

— Хозяин не хочет, чтобы собака бегала по саду.

— Вчера вечером он отправил туда Лулу, так что, похоже, он не возражает.

— Нет-нет. Это было сделано, чтобы наказать собаку, но она не должна мочиться в саду.

— Ну, теперь все изменится.

Элия и Доменико с любопытством посмотрели на меня. Я еще раз улыбнулась им, прежде чем направилась наверх.

У меня было чувство, что я знаю, как выманить Даниэле из его комнаты. Когда я вошла внутрь, его уже не было. Я не нашла его и в старой спальне его матери, но услышала какой-то звук из-под кровати.

— Даниэле? Я собираюсь выпустить Лулу в сад, чтобы она могла немного побегать. Не хочешь присоединиться к нам?

Я подождала, и через пару минут из-под кровати высунулась темно-русая голова. Он вскочил на ноги и подозрительно посмотрел на меня, прижимая к груди планшет.

Я протянула ему руку.

— Пойдём. Уверена, Лулу не терпится увидеть сад.

Он не взял меня за руку, но последовал за мной вниз. Я встала перед ним, когда открыла дверь в тюрьму Лулу. Она ждала прямо перед ней. Пол позади нее был покрыт мочой и какашками. Вздохнув, я наклонилась и подняла ее. Даниэле смотрел на меня, открыв рот. Я погладила Лулу по шерстке, и его лицо наполнилось тоской. Вспомнив слова Кассио о том, что она была слишком резкой, я решила пока не позволять ему прикасаться к ней. Им обоим нужно было восстановиться, прежде чем они действительно могли стать друзьями.

Даниэле шёл рядом со мной, когда я пересекла гостиную и подошла к французским дверям. Холодный ноябрьский воздух ударил мне в лицо. Оставшись внутри, я опустила Лулу на террасу. Мгновение она не двигалась, только подняла нос и позволила ветру потрепать ее мех. Затем умчалась прочь. Мое сердце пропустило удар, думая, что она пытается сбежать. Вместо этого она просто бежала, извиваясь, как заяц. Она бежала, бежала и бежала, словно в бреду от вновь обретенной свободы.

Даниэле стоял рядом со мной, следя за всем с детским удивлением.

Я присела на корточки рядом с ним, хотя неудобная ткань моих брюк затрудняла это.

— Она счастлива, видишь?

Он кивнул, но не отвел глаз от Лулу. Мы с Даниэле просидели так почти десять минут, и Лулу только один раз остановилась пописать, прежде чем снова умчаться. Но мне становилось холодно. Выпрямившись, я засунула два пальца в рот и присвистнула. Голова Даниэле резко повернулась ко мне, его маленький рот открылся.

Я снова свистнула, хотя Лулу уже бежала в мою сторону.

— Хочешь научиться так свистеть?

Даниэле медленно кивнул.

— Тогда я тебя научу.

Лулу нерешительно замахала хвостом, но все же держалась на расстоянии нескольких шагов от Даниэле. Я не знала, случилось ли что-то или она просто так и не научилась вести себя с детьми, но надеялась, что смогу исправить их обоих. Мы с Даниэле вошли в кухню. В комнате пахло колбасой и свежесваренным кофе, мой желудок сразу же сжался. Вчера вечером я почти ничего не ела, слишком нервничала перед тем, как приехать в свой новый дом. Теперь я умирала с голоду. Лулу стояла в паре шагов позади нас, поджав хвост, явно ошеломленная. Я знала, каково это…

Сибилла покачала головой.

— Это нехорошо. Хозяину это не понравится.

Я только улыбнулась.

— Спасибо, что приготовили нам завтрак.

Симона уже сидела на высоком стульчике, но рядом стоял еще один.

Сибилла поставила запеканку на стол и схватила Даниэле, который начал кричать. Несмотря на его сопротивление, она забрала у него планшет и попыталась усадить его в высокий стульчик. Доменико встал, словно хотел помочь ей удержать его.

— Нет, — твердо сказала я. Они оба посмотрели на меня. Элия остался, наблюдая за мной.

— Он не будет есть, если не будет прикован к стулу, — сказала Сибилла.

Я забрала у нее Даниэле, что было нелегко из-за его борьбы, а затем опустила его на стул.

— Хочешь большой стул для мальчиков?

Он замолчал. Затем его взгляд метнулся к планшету.

— Нет, — тихо сказала я. — Ты можешь забрать свой планшет после завтрака, но никто из нас не будет играть в игры, пока мы едим. Ты уже большой мальчик, Даниэле. Вот почему ты не можешь играть во время еды и почему тебе разрешено сидеть на взрослом стуле.

Его глаза на мгновение встретились с моими. Печаль в них казалась слишком большой для такого маленького существа. Я сглотнула. Не раздумывая, я погладила его по головке. Он замер. Прочистив горло, я выпрямилась и придвинула его стул чуть ближе к столу.

— Можешь принести подушку? — спросила я Доменико.

Он исчез и вернулся через пару минут с подушкой.

— Я должна поднять тебя, чтобы Доменико мог положить подушку на стул, чтобы ты был выше, хорошо?

Даниэле слегка кивнул. Я схватила его под мышки и подняла, потом быстро опустила на подушку. Теперь его голова была на одном уровне со столом.

Я заняла место рядом с ним. Сибилла благодарно кивнула мне и снова повернулась к Симоне, которая отказывалась есть с ложечки.

— Ешьте, — сказала я своим телохранителям, прежде чем зачерпнуть немного запеканки на тарелку. — Не хочешь разделить со мной тарелку? — спросила я Даниэле, протягивая ему вилку. После минутного раздумья он взял ее. Я отломила кусочек колбасы и сунула ее в рот.

— Вкусно. Попробуй.

Даниэле только ткнул вилкой в еду. Вскоре Лулу зависла под столом, явно надеясь на объедки. Прежде чем я успела остановить его, Даниэле бросил на пол кусок колбасы, который Лулу тут же проглотила.

— Даниэле! — воскликнула Сибилла, но я подняла руку.

Даниэле выпятил подбородок, и один взгляд в его глаза сказал мне, что он собирается уйти в себя, если я не сделаю что-нибудь.

— Если ты хочешь покормить Лулу, тебе тоже надо поесть. Как насчет этого? За каждый кусочек, который ты ей даешь, ты должен съесть один, по очереди?

Даниэле на мгновение задумался, а потом быстро кивнул, затем отломил на тарелке самый маленький кусочек колбасы и запихнул ее в рот. Он прожевал и проглотил, затем бросил Лулу еще один кусок. Сибилла вздохнула.

— Хозяину это не понравится. Собаке не положено находиться на кухне, тем более брать еду со стола.

Это было не идеально, но если эта сделка заставит Даниэле поесть, я соглашусь на нее, пока не выясню, почему он так себя ведет, и не смогу все исправить. Я чуть не рассмеялась. Как я должна была восстановить травмированных детей? Брошенную собаку?

Стараясь. Это все, что я могла сделать, и я приложу все усилия, потому что Симона, Даниэле, Лулу и, возможно, даже Кассио нуждались во мне.

После завтрака Лулу, насытившись колбасой и яйцами больше, чем положено маленькой собаке, свернулась калачиком под столом и заснула. Доменико и Элия ушли, чтобы подготовить машины для нашей поездки по магазинам, пока Сибилла была занята уборкой комнаты Лулу, которая с этого дня не будет служить таковой. Я хотела, чтобы она стала частью этой семьи.

Я осталась одна на кухне с Даниэле, все еще сидящим на подушке, теперь с планшетом на коленях, и Симоной, которая ерзала в своем высоком стульчике. Теперь эти двое детей были моими для заботы и воспитания. Тяжесть моей ответственности легла прямо на мои плечи, наблюдая за ними. Я не чувствовала себя матерью. Примут ли они меня когда-нибудь? Возможно, мне стоит понизить свои ожидания и начать с того, чтобы стать их другом. Это был первый шаг.

Я подошла к Симоне и улыбнулась. Она с любопытством посмотрела на меня.

— Привет, Симона, я Джулия.

Немного овсянки с бананом, которую она ела на завтрак, прилипло к щеке. Я потянулась за кухонным полотенцем и смочила его слюной, прежде чем вытереть кожу Симоны. Боже, я превращалась в своих тетушек. Я всегда ненавидела, когда они вытирали что-то своей собственной слюной. Теперь это была я. Симона извивалась, но не заплакала. Я отметила это как маленькую победу.

— Все, готово, — объявила я. — А теперь нам нужно достать тебя из стульчика и подготовить к походу по магазинам, — я схватила ее под мышки, поднял со стула и посадила на бедро, как это делали другие люди. Симона молчала, но ее глаза стали большими; она еще не была уверена во мне. На этот раз Даниэле не смотрел на экран. Его напряженный взгляд был прикован ко мне и Симоне.

— Тебе не стоит беспокоиться о своей сестре, Даниэле. Я собираюсь позаботиться о вас двоих.

Сибилла вздохнула с порога.

— Они слишком маленькие, чтобы понимать все, что ты им говоришь. Может, тебе стоит меньше объяснять? Ты взрослый человек, и не нужно оправдывать свои действия перед ними.

Я нахмурилась. Было очевидно, что она считает меня еще одним ребенком, о котором нужно заботиться. Я была молода и неопытна, когда дело касалось детей, но я также должна была стать новой хозяйкой дома и примером для подражания для этих детей. Мне придется противостоять.

— Спасибо за твой вклад, Сибилла. Но то, как мы воспитываем Даниэле и Симону, касается только Кассио и меня.

После мгновения ошеломленного молчания Сибилла коротко кивнула.

— Конечно.

Неодобрение все еще сочилось из каждой ее поры, и я действительно не винила ее. Должно быть, странно иметь такого молодого человека, как я, в качестве своего Босса.

— Запеканка на завтрак была просто восхитительна. Спасибо за это, — сказала я в знак примирения. Я не хотела видеть Сибиллу своим врагом. Мне нужна была вся возможная помощь.

На лице Сибиллы отразилось удивление. Затем она кивнула, и в ее глазах мелькнула гордость.

Держа Симону на бедре, я протянула руку к Даниэле.

— Пойдем, пройдемся по магазинам. Мы купим тебе новые туфли и классные рубашки.

Даниэле снова посмотрел на свой планшет. В поисках способа убедить его, мой взгляд остановился на Лулу, которая спала под столом.

— Мы собираемся купить новые вещи и для Лулу. Разве ты не хочешь помочь мне выбрать лучшие игрушки для нее?

Даниэле вскинул голову и тут же спрыгнул со стула.

— Планшет должен остаться здесь. Тебе действительно нужно сконцентрировать своё внимание, чтобы ты мог увидеть все игрушки.

Даниэле заколебался, прижимая планшет к груди. Затем медленно положил его на стул и подошел ко мне. Симона с любопытством теребила мою челку. Даниэле не взял меня за руку, но последовал за мной в прихожую, где нас ждал Элия.

— Тебе нужна помощь? — он указал на Симону.

— На самом деле, да. Я не могу надеть туфли и помочь Даниэле с курткой, когда держу ее.

Элия улыбнулся и подошел ко мне. Когда он забирал у меня Симону, его пальцы коснулись моей руки. По какой-то причине это не было похоже на несчастный случай. Симона начала плакать, как только он взял ее на руки, и даже если ее крики беспокоили меня, я втайне радовалась, что она не плакала, пока находилась в моих объятиях. Я быстро оделась и нашла куртку для Даниэле, прежде чем мы наконец отправились в путь.

Я была зажата между двумя детскими креслами на заднем сиденье Кадиллака, а Элия и Доменико сидели впереди. В прошлом, когда я отправлялась за покупками, это занимало максимум два-три часа, но с двумя маленькими детьми все было совсем по-другому. В конце концов, я отказалась от того, чтобы они примеряли одежду, и просто держала одежду перед ними, надеясь, что они подойдут. Несмотря на приступы плача, покупать детскую одежду было невероятно весело. Было так много милых костюмов, что даже мои яичники взорвались. Я не могла дождаться, когда Кассио увидит их, даже если немного беспокоилась о его реакции на милые платья, которые я купила для Симоны. На одном из них были пуговицы в виде подсолнухов.

Для Даниэле я купила несколько свитеров с цитатами старшего брата, которые, когда я читала ему, заставили его слегка улыбнуться.

Шесть часов, десять приступов плача, три смены подгузников (что оказалось чрезвычайно сложным) и десять пакетов с покупками спустя мы вернулись домой. Оба ребенка заснули по дороге к особняку и даже не проснулись, когда мы внесли их внутрь. Симона находилась в моих объятиях, Даниэле на руках Элия.

После того, как мы уложили их спать, Элия последовал за мной вниз.

— У тебя талант к детям.

— Спасибо, — сказала я. Я все еще не была полностью уверена, был ли он дружелюбным… или больше. Что-то определенно было не так.

— Лулу! — я крикнула. За дверью кладовки послышалось царапанье, за которым последовал лай. Вздохнув, я открыла дверь. Должно быть, Сибилла снова заперла ее. Было уже гораздо позже, чем я планировала. Возможно, Лулу опять помочилась в доме. Мне нужно было составить график, который позволил бы мне заботиться о детях и Лулу. Выпуская ее в сад, Элия всегда рядом. Я бросила на него любопытный взгляд.

— Давно ты работаешь на Кассио?

— В качестве телохранителя? Меньше года назад. Но я уже почти десять лет работаю на него на других должностях.

— Ты тоже охранял Гайю?

Лицо Элия сразу же замкнулось. Он кивнул в сторону сада.

— Разве собака должна рыть яму?

У меня голова пошла кругом.

— Что?

Лулу действительно рыла яму, и половина ее маленького тела уже исчезла в земле. Я выбежал на улицу.

— Нет! Лулу, не надо.

Она подняла глаза и продолжила как ни в чем не бывало. Я схватила ее и поморщилась, увидев, какая она грязная, а теперь и я тоже.

Я вернулась в дом. Грязь дождем посыпалась на пол и на меня. Шерсть Лулу уже было не спасти, было ясно.

— Пора искупаться.

К моему удивлению, Лулу не сопротивлялась, когда я поставила ее в ванну. Она просто стояла и позволяла этому случиться. Приняв ванну и вытершись полотенцем, я схватила купленные ножницы для стрижки волос и уселась на пол в прихожей, держа Лулу на коленях. Это была комната, которая казалась самой легкой для уборки. Здесь не было никаких ковров. Сначала, поднесся ножницы к ее телу, она начала извиваться, но в конце концов, поняв, что я пытаюсь помочь ей, расслабилась и позволила мне отрезать ее мех. От спутанной шерсти у нее, должно быть, зудела кожа. Когда я закончила, она стала вдвое меньше прежнего размера и выглядела невероятно очаровательно.

— Сделано, — сказала я и отпустила ее.

На мгновение она застыла на месте. Затем бросилась к своей новой корзине, которую я поставила в гостиной, и побежала внутрь, прежде чем начала счастливо покачиваться, ее крошечные ножки задрались вверх, когда она наслаждалась ощущением воздуха на своей коже. Остался только сантиметр шерсти, но я чувствовала, что все скоро отрастет.

Посмотрев на свою одежду, покрытую шерстью и грязью, я тоже решила привести себя в порядок. Я бросилась вверх по лестнице и переоделась в более удобную одежду. Черные гольфы, плиссированная юбка и желтый свитер. Одновременно, я чувствовала себя больше похожей на себя.

Проверив нашу новейшую нарколабораторию и одно из подпольных казино, я направился к родителям, потому что отец попросил меня о встрече. Конечно, я знал, о чем идет речь.

Джулия.

Прежде чем выйти из машины, я отправил Элию сообщение. Вскоре после этого он позвонил мне.

— Как обстоят дела?

— Она чувствует себя неуверенно рядом со мной. Она, кажется, замечает, что что-то не так, но не думаю, что она знает, что делать со мной прямо сейчас. Она хорошо ладит с детьми и собакой.

— Да?

— Очень терпеливая. Просто очень милая.

Все так называли мою жену, и, черт побери, она действительно была прелестна.

— Хм. Не сближайся с ней слишком быстро. Это может вызвать у нее подозрения.

— Хорошо, Босс.

Я повесил трубку и вышел из машины. Дверь в родительский дом открылась прежде, чем я успел позвонить в звонок. Я посмотрел на мать.

— Ты что, смотрела в окно?

Она пожала плечами.

— Мне просто интересно, что ты делал в машине.

— Работа, мама. Я всегда работаю.

— Даже так скоро после женитьбы на этой девочке?

— Эту девушку зовут Джулия, и перестань называть ее девочкой. Это заставляет чувствовать себя старым.

Мама коснулась моей щеки.

— Ты еще не стар.

Я отошел от нее подальше.

— Где отец?

— В лаундже, курит. Он не хочет меня слушать. Разве ты не можешь сказать ему, чтобы он бросил эту ужасную привычку? У него уже было три сердечных приступа. Курение не помогает.

— Отец тоже меня не слушает.

Лаундж был наполнен густым сладковатым ароматом кубинских сигар. Отец сидел в кресле перед камином со стаканом виски в одной руке и сигарой в другой.

Он улыбнулся, и морщины на его лице стали глубже.

— Рад тебя видеть, Кассио. Присаживайся.

Я опустился в кресло рядом с ним и покачал головой, когда он предложил мне сигару. Мне никогда не нравился этот вкус.

— Что ты хотел обсудить?

— Как дела дома с Джулией?

Я бросил на него раздраженный взгляд.

— Так вот из-за чего эта встреча? Брачное консультирование?

Отец наклонился вперед и положил сигару на поднос.

— Наши мужчины восхищаются тобой. Они так же тебя боятся. Некоторые могут даже ненавидеть. Если твой второй брак закончится так же неудачно, как и первый, тогда ненависть и страх могут стать слишком доминирующими.

Я поднялся с кресла, но отец положил мне на плечо морщинистую руку.

— Останься. Я уже старик. Мне позволено говорить сыну правду.

— Это правда, как ты ее видишь, отец.

Он ждал. Вздохнув, я снова опустился на кресло и откинулся назад.

— Все идет как нельзя лучше, учитывая возраст Джулии и ситуацию в целом. В этом нет ничего идеального. Я пытаюсь контролировать повреждения.

— Контроль повреждений, — усмехнулся отец. — Брак это вопрос эмоций. Если ты ожидаешь худшего, худшее то, что ты получишь.

— Если ты ожидаешь худшего, то готов к худшему. Я больше никогда не буду застигнут врасплох.

— Может, тебе стоит дать Джулии преимущество сомнения? Она очень милая девушка. Она совсем не похожа на Гайю.

— Я не знаю, что за женщина Джулия.

— И кто в этом виноват? — поинтересовался отец.

Я отрицательно покачал головой.

— Разве этот разговор служит иной цели, чем критика того, как я отношусь к своему браку?

— Я беспокоюсь о тебе, Кассио, — тихо сказал отец, и его глаза наполнились печалью. — Ты все, что я хотел в сыне. Ты сильный, справедливый, никогда не уклоняешься от трудных решений. Я никогда не сомневался в твоей способности управлять Филадельфией.

— Но теперь сомневаешься?

Плечи отца поникли. Несмотря на бледность гостиной, он снова потянулся за сигарой.

— Храму нужно больше одной колонны, чтобы стоять. В жизни есть нечто большее, чем работа.

Я уставился на огонь камина.

— Работа — единственное постоянство в моей жизни прямо сейчас.

Это было признание, о котором я пожалел в тот момент, когда произнес его.

Отец наклонился вперед и похлопал меня по ноге.

— Тогда измени это.

Я взглянул на свои часы.

— Мне нужно идти прямо сейчас. Я встречаюсь с Кристианом, чтобы обсудить его выводы о новой главе МК Тартар. Они растут, как сорняки, — я встал, и на этот раз отец не пытался меня остановить.

Мама проводила меня до двери, пытаясь уговорить остаться на ужин, но я был не в настроении больше вмешиваться в их дела. Я поцеловал ее в щеку и поспешил к своей машине.

Мы с Кристианом встретились в маленьком итальянском ресторанчике, где подавали лучшее ризотто в городе. Кристиан уже сидел за нашим столиком, когда я вошел. Я коротко кивнул ему, когда скользнул на стул напротив него.

— Есть новости насчет главы?

Кристиан некоторое время молчал.

— Как Джулия?

Мне совсем не понравилось скрытое предостережение в его голосе.

— С ней все в порядке. Теперь она моя жена, Кристиан. Она не твоя забота. Она моя.

— Я могу принять это, если ты пообещаешь, что она не закончит, как Гайя.

Я вскочил, перегнулся через стол, схватил его за горло и толкнул обратно на стул. Его лицо покраснело, но он выдержал мой взгляд.

— Осторожнее, Кристиан. В этом городе мое слово закон. Защита твоего отца, и даже это ограничено, заканчивается у границ Балтимора.

— Мне не нужна защита моего отца, иначе я не был бы здесь, работая под твоим началом, — выдавил он. — Джулия моя младшая сестра. Я постараюсь защитить ее как можно лучше.

Я покрепче сжал пальцы на его горле.

— Джулия в безопасности со мной. Она не нуждается в твоей защите, — я отпустил его и откинулся на спинку стула, заправляя галстук под жилет и разглаживая пиджак. Кристиан помассировал горло.

— Неудивительно, что ты так нравишься Луке. У вас с ним очень похожие загоны.

— Байкеры что-то замышляют. Посмотри, что они сделали в Нью-Джерси и Нью-Йорке. Нам придется за ними следить.

— Я так и делаю. Установить контакт не так-то просто.

После этого мы говорили только о делах, даже если было ясно, что Кристиан не в восторге от этого. Слишком много людей пытались вмешаться в мой брак, и я не ценил этого ни в малейшей степени.

Была уже почти полночь, когда я отпер входную дверь и вошел в коридор. Свет из гостиной привлек мое внимание. Элия не будет там ждать. У охранников был свой маленький домик на территории, где они могли провести ночь.

Что-то метнулось ко мне. Мне потребовалось мгновение понять, что это была собака. Она тявкнула, и я приготовился снова схватить ее, прежде чем она уничтожит еще одну пару моих брюк.

— Нет, Лулу. Иди сюда! — приказала Джулия. Она появилась в дверях гостиной, одетая только в шелковую ночнушку. Она была босиком, и ее волосы были взъерошены, будто она заснула на диване.

К моему удивлению, собака прекратила атаку и подбежала к моей молодой жене. Она наклонилась и погладила ее. Именно тогда я понял, что большая часть ее шерсти исчезла.

— Ты сводила ее в парикмахерскую?

Джулия рассмеялась, и ее глаза весело заблестели, выпрямившись.

— Нет, я не знаю никаких собачьих стилистов. Я подстригла ей шерсть. У нее было слишком много спутанных волос. Я не могла так оставить.

Я кивнул, не особо интересуясь собакой. Если бы не Даниэле, я бы давно ее отдал. Каждый раз, смотря на это существо, в моей голове всплывали образы, которые мне не нужно было запоминать. Джулия прислонилась к дверному косяку, выглядя очень мило.

Собака послушно сидела у ее ноги, глядя на меня так, словно я был незваным гостем в собственном доме. Я огляделся в поисках причины, по которой она проснулась.

— Что ты делаешь здесь?

Джулия нахмурилась.

— Ждала, когда ты вернешься домой.

Я снял пальто и повесил его, прежде чем повернуться к ней.

— Что-то случилось?

Джулия покачала головой и подошла ко мне. Я посмотрел вниз. Босоногая и в легком ночном белье, контраст между нами стал еще более очевидным.

Она положила руку мне на грудь и вздрогнула.

— Господи, как же холодно на улице.

По ее бледной коже пробежали мурашки, и я проследил за ними взглядом до распахнутого халата и ночнушки.

— Сейчас зима.

Это было совершенно излишне, но было уже поздно, и близость Джулии затуманила мне мозги.

— Ответь на мой вопрос, что-то случилось?

Она неуверенно улыбнулась.

— Ничего не случилось, Кассио. Но я хочу быть здесь, когда ты возвращаешься с работы. Разве не так должно быть?

Я вытаращил глаза. С тех пор как я съехал с родительского дома, меня никто не ждал, а если и ждал, то только для того, чтобы сообщить плохие новости.

— Ты не должна чувствовать себя обязанной дожидаться меня. Я много работаю, — я прижал ладонь к ее пояснице и подтолкнул к лестнице. — Давай уложим тебя в постель.

— Я не ребенок, Кассио.

Собака последовала за нами, когда Джулия ступила на лестницу. Я преградил ей путь.

— Почему она не заперта в своей комнате? Наверх она не попадёт.

— Она больше не останется в той комнате.

Мои брови поползли вверх. Джулия стояла на первой ступеньке, так что ее глаза были почти на одном уровне со мной.

— Я и не подозревал, что принял такое решение.

— Ты нет, а я да.

Я схватил ее за бедро.

— Я хозяин этого дома.

Боже, этот сладкий клубничный аромат сводил меня с ума.

— Неужели ты думаешь, что я буду спрашивать у тебя разрешения на каждую мелочь? Я могу справиться с Лулу, так что позволь мне сделать это.

— Она не пойдет наверх, — твердо сказал я.

Она кивнула и отдала собаке приказ. К моему удивлению, Лулу поспешила обратно в гостиную.

— У нее там корзинка. Это должно быть ее безопасным убежищем.

Покачав головой, я поднялся по лестнице. Я был слишком измотан для этой чепухи. Джулия тихо последовала за мной, но я практически чувствовал, что ей нужно поговорить. Мы вошли в спальню, и я закрыл дверь.

— Как все прошло с моими детьми?

— Хорошо. Я съездила с ними по магазинам. Мы начинаем узнавать друг друга. Я пытаюсь стать их другом…

— Им не нужен друг. Им нужна фигура матери. Они нуждаются в руководстве и в ком-то, кто укажет им путь.

— Если бы это было все, что им нужно, я бы тебе не понадобилась, раз уж ты так хорошо умеешь руководить, — сказала она.

Я остановился, пораженный ее дерзостью. Большинство людей выказывали мне уважение, не заставляя меня ничего делать, но Джулия продолжала бросать мне вызов самым возмутительным образом.

— Пойду приму душ. Ложись в постель и постарайся уснуть.

Я не стал дожидаться ее ответа и скрылся в ванной. Я не торопился ложиться спать, надеясь, что Джулия к тому времени уже заснет. Она хотела узнать меня получше. Я не был уверен, что хочу этого.

Когда я вышел, Джулия стояла у окна. Я подавил вздох.

— Почему ты не в постели?

Она издала короткий недоверчивый смешок.

— Потому что мне кажется, нам нужно поговорить. Мы женаты.

— Я не вижу, о чем нам нужно говорить.

Она протопала ко мне, остановившись так близко, что клубничный запах снова затопил мой нос.

— О многом. Я хочу, чтобы этот брак сработал, но этого не произойдет, если мы не будем проводить время вместе. Ты всегда обычно так поздно возвращаешься домой?

— Да, часто. Я Младший Босс, Джулия.

— Мой отец Младший Босс, как и многие мои дяди, и поверь мне, у них есть более чем достаточно времени, чтобы тратить его на гольф или на своих любовниц.

Смех застрял у меня в горле, но я подавил его.

— Моя трудовая этика сильно отличается от их.

— Как твоя жена, я имею право выдвигать требования, чтобы этот брак мог сработать, и я прошу тебя возвращаться домой к ужину, чтобы мы с детьми могли провести время с тобой.

Я снова разозлился, хотя в глубине души мне было приятно, что она хочет проводить со мной время.

— Этот брак является одним из удобств.

Глаза Джулии вспыхнули.

— Полагаю, тебе очень удобно иметь меня в качестве няни и для твоего личного удовольствия, не обременяя себя разговорами со мной.

Она приводила меня в бешенство. Я притянул ее к себе, мои губы были так близко, что на мгновение я почти забыл о себе.

— У нас был секс один раз, девочка, так что фактор удовольствия в нашем браке был очень ограничен, и что касается твоих качеств няни, я не уверен.

Ее нос задрался вверх.

— Тогда верни меня моим родителям, если я не удовлетворительна. Разве ты не обговаривал возврат в сделке?

— Только через мой труп, — прорычал я и рывком прижал ее к себе. Я резко поцеловал ее, теряясь в этой забытой богом сладости, лишившая меня чувств. Я не мог контролировать себя рядом с ней. Не хотел этого делать.

Вспомнив о своем обещании, я вырвался из ее объятий и отступил на несколько шагов. Я бы не стал ее принуждать.

— Этого не должно было произойти.

Лицо Джулии вспыхнуло.

— Почему нет?

Ее вопрос сбил меня с толку.

— Я же сказал, что не буду спать с тобой, пока ты сама этого не захочешь.

Джулия сглотнула и застенчиво улыбнулась. Я знал, что она скажет, по выражению желания в ее глазах, прежде чем она произнесла эти слова.

— А если я этого хочу? — ее голос был тихим и неуверенным.

От нашей ссоры у меня пульс стучал в висках. Это взволновало меня больше, чем немного, но ее слова взорвали последние остатки моего самообладания.

Несмотря на правду в ее словах, я не мог в это поверить. Мои мышцы напряглись. Выйдя из ванной, я почувствовал усталую настороженность. Теперь усталость сменилась рвением, но подозрение не испарилось.

— Ты этого хочешь? — мой голос был низким, пропитанным желанием и предупреждением. Я шагнул ближе. Джулия вздрогнула, и ее соски напряглись. Была ли она возбуждена или напугана? Наверное, оба варианта.

Она кивнула.

— Я хочу этого.

Еще один шаг ближе. От ее слов кровь прилила к моему члену. И все же у меня оставались сомнения.

— Почему? Прошлый раз был для тебя болезненным.

— Не весь процесс, — призналась она, краснея. — Только не твой рот.

Мои глаза метнулись к верхушке ее бедер, скрытой ночнушкой, вспоминая ее вкус, ее запах.

— Блядь.