Сладкое искушение

Глава 19

За два дня до дня рождения Даниэле, когда стало ясно, что мы проведем выходные в пляжном домике, я позвонила Мие. Я не разговаривала с ней после свадьбы и лишь изредка обменивалась короткими любезностями.

— Джулия, какое удовольствие! Все в порядке?

— Да, конечно.

— Конечно? — ее любопытство было безошибочным. Интересно, много ли она на самом деле знает о причинах смерти Гайи? Судя по словам Кассио, она была в курсе только о самом главном.

— Мы проведем выходные на пляже, чтобы отпраздновать день рождения Даниэле, и я подумала, не присоединитесь ли ты и твоя семья к нам. Или это будет слишком утомительным для всех вас?

Мия должна была родить только через три недели, так что я не была уверена, что она захочет рисковать даже короткой поездкой.

— Он уже везёт тебя туда?

Я нахмурилась.

— Мы уже провели одни выходные в этом домике.

— Ох. Это замечательно, Джулия.

Ее радостное удивление застало меня врасплох. Я думала, что этот дом предназначен для семьи, а не только для Кассио.

— И, конечно же, мы присоединимся к вам. Хочешь, я узнаю у Иларии и моих родителей, не хотят ли они тоже поехать?

— Да, — сказала я с облегчением. Я еще меньше общалась с ними и чувствовала бы себя неловко, звоня им ни с того ни с сего, особенно родителям Кассио.

Было холодно, но солнечно, когда мы приехали в пляжный домик в пятницу днем. Кассио купил подарок Даниэле, что меня удивило. Моя мать всегда заботилась о том, чтобы покупать нам вещи, но я была рада, что он пытается быть связанным со своими детьми.

После того как мы расположились, я начала собирать ингредиенты для праздничного торта. Подойдя ко мне сзади, Кассио внимательно посмотрел на дисплей. Он был одет в хлопчатобумажные брюки, подчеркивающие его длинные мускулистые ноги, а свитер совершенно не скрывал широкой груди. Его лосьон после бритья, пряный аромат, наполнявший меня всегда удивительным теплом, достиг моего носа, и я должна была сопротивляться желанию откинуться на него. До сих пор у нас не было ни малейшей близости в присутствии детей, и я не стала бы ничего инициировать.

— Для чего все это? — спросил Кассио. Прикрывая меня своим телом, он провел рукой вдоль моего бока, остановившись на моем бедре для краткого пожатия, прежде чем отступить назад.

— Для радужного торта фанфетти.

Я видела его замешательство. До проведения онлайн-исследований я тоже не знала такого торта. Я тоже улыбнулась.

— Увидишь.

Даниэле остановился перед дверью террасы, глядя на пляж. Лулу сидела рядом с ним, не сводя глаз с кружащих в небе чаек.

— Может, ты прогуляешься с ним по пляжу, чтобы он не увидел свой торт до завтрашнего утра?

Темные брови Кассио сошлись на переносице.

— Могу попытаться.

Симона подползла к нам, используя мою ногу, чтобы подтянуться. После ее первого подозрения по отношению ко мне, она теперь почти не отходила от меня.

— Не думал, что Даниэле и Симона так быстро к тебе привыкнут.

— Наверное, это преимущество, что они еще малы.

Слишком маленькие, чтобы по-настоящему понять, что произошло, особенно Симона.

— Да, — Кассио посмотрел на Даниэле.

— Почему бы тебе не взять с собой Лулу? Выражение лица Кассио тут же сменилось неохотой.

— Выслушай меня, — сказала я, прежде чем он успел возразить. — Даниэле любит ее. Если Лулу доверяет тебе, то, возможно, Даниэле тоже будет. Думаю, именно поэтому он начал доверять мне.

— Эта собака и близко меня к себе не подпустит. Просто чудо, что эта тварь перестала на меня огрызаться.

Подняв Симону, которая продолжала теребить мою юбку, я повернулась лицом к Кассио. Он пристально посмотрел на меня и свою дочь, и выражение его лица стало мягче.

— Для начала ты мог бы называть ее Лулу. Дай ей попробовать. Пожалуйста.

Он нахмурился, покачал головой, потом наклонился и поцеловал меня, застав врасплох. Симона схватила его за подбородок, и он взял ее пальцы своим ртом, заставив ее захихикать.

Когда он отстранился, мой взгляд нашел Даниэле, но он все еще стоял, практически касаясь носом окна.

— Хорошо. Но разве Лулу не убежит, как только выйдет со мной на улицу?

— Возможно, и убежит. Держи ее на поводке.

Я схватилась за поводок по дороге к окну. Кассио последовал за мной по пятам.

Странно было видеть мужчину, столь же жестоко и привыкшего властвовать над собратьями-гангстерами и не знающего, как обращаться с маленьким мальчиком. Я предполагала, что легче держать опасных людей в узде, чем вернуть доверие маленького мальчика. Это не то, что он мог заставить, принудить или потребовать. Я посадила Лулу на поводок, и Даниэле сразу же поднял голову.

— Ты и твой отец выведите Лулу на прогулку.

Даниэле поднял голову еще выше, пристально глядя на Кассио.

— Пойдем, на улице холодно. Давай наденем твой зимний костюм, — сказал он.

Он поднял Даниэле, который по-прежнему молчал. Через пять минут Даниэле уже был одет в свой теплый костюм, а Кассио накинул пальто. Я протянула ему поводок. Он взял его таким образом, что стало ясно, что он никогда не держал его в своей жизни. Как только я открыла дверь, Даниэле и Лулу выскользнули наружу. Кассио последовал за ними, не обращая внимания на то, что Лулу тащит его к берегу. Я наблюдала за ними некоторое время, пока они не достигли океана. Это было такое прекрасное зрелище. Огромное тело Кассио и рядом с ним крошечная пушистая собачка и маленький мальчик…

У меня не было большого опыта в выпечке, поэтому я могла только надеяться, что все получится. По крайней мере, у меня был опыт рисования, так что, возможно, пищевой краситель будет буквально куском торта.

Симона сидела на своем высоком стульчике так, чтобы видеть меня. Обычно она предпочитала оставаться подвижной, но наблюдение за тем, как я пеку торт, казалось, захватило большую часть ее внимания. Я разделила тесто на три части и раскрасила каждую по-разному. Покрыв его сливочным кремом, я посыпала все это фанфетти.

Симона была явно очарована красочными брызгами и протянула руки, но я не хотела, чтобы она подавилась крошечными кусочками. Я положила готовый торт в холодильник, схватила Симону, завернула нас обоих в толстые шерстяные пальто и вышла на крыльцо. Несмотря на обжигающий холод, Даниэле играл на песке. Кассио сидел на краешке шезлонга рядом с ним, печатал на телефоне и время от времени бросал взгляд на сына. Лулу примостилась рядом с Даниэле, подставив нос ветру. Я спустилась по деревянным ступенькам на пляж.

Кассио повернул голову, настороженность переполняла его тело, пока он не остановил свой взгляд на мне и Симоне. Он расслабился и убрал телефон обратно в карман куртки.

— Закончила с тортом?

Я кивнула с улыбкой, глядя на кучи песка вокруг Даниэле, который выглядел полностью сосредоточенным на предстоящей задаче.

— Твоя сестра и ее семья будут здесь через час. Мы должны быть готовы.

Судя по покрытому песком состоянию Даниэле, уборка, вероятно, займет некоторое время.

Кассио выпрямился, затем присел на корточки перед Даниэле, который быстро взглянул на него.

— К нам приезжает тетя Мия. Нам нужно привести тебя в порядок.

Он мягко схватил Даниэле и поднял его на ноги, а затем начал стряхивать песок с его толстого зимнего костюма. Даниэле не протестовал, его губы были плотно сжаты. Он все время поглядывал на Кассио, и в его глазах я видела то же самое страстное желание, которое так часто ловила во взгляде Кассио.

— Готов идти? — переспросила я.

Даниэле кивнул, и мы вместе отправились назад. Кассио привел Даниэле в порядок. Протестов было меньше, чем в прошлом. Даниэле тоже скучал по отцу. Я прибралась на кухне и накрыла на стол, радуясь, что согласилась на предложение Мии купить еду на вынос. Приготовление еды и выпечка были бы слишком с моим ограниченным опытом.

Миа стала еще круглее с тех пор, как я в последний раз видела ее на свадьбе. Ее муж Эмилиано был ровесником Кассио и лишь коротко пожал мне руку, прежде чем присоединиться к Кассио за аперитивом. Две дочери Мии были пяти и двух лет и абсолютно очаровательны со своими косичками и милыми платьями.

— Как там малыш?

Мия коснулась своего живота.

— Он хороший мальчик.

— Это он?

Мия улыбнулась, но Эмилиано заговорил раньше, чем она успела ответить.

— Это мальчик.

Его облегчение и энтузиазм были безошибочны. Мужчины в наших кругах все еще нуждались в наследнике. Я взяла у Мии еду и отнесла ее к столу, немного раздраженная тем, что Эмилиано позволил Мии держать ее, даже если она не была такой тяжелой.

— Она быстро соображает, — сказала Мия, кивнув в сторону Симоны, которая уже научилась быстро ползать.

— Она уже пытается ходить.

Мия коснулась моего плеча, понизив голос.

— Ты хорошо выглядишь. Так что, как я понимаю, у вас с Кассио все идет хорошо?

— Да.

— Я очень рада. Он и дети заслуживают передышки.

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я в последний раз обедал с семьей в пляжном домике. Я мог бы сказать, как безмерно Мия была рада этому новому развитию событий. Она уже несколько месяцев пыталась убедить меня сделать это.

Эмилиано присоединился ко мне, быстро выпить негрони перед обедом. Я заметил, что он смотрит на Джулию так, что у меня даже зубы заскрежетали. Он даже не пошевелился. Его инстинкт самосохранения был очень силен. Он рассматривал каждую привлекательную женщину и, к сожалению, не останавливался на этом. До сих пор он изменял Мии во время каждой беременности. В первый раз, узнав об этом, я пригрозил ему, сказав, что разрежу его член на мелкие кусочки, если он не остановится, но Мия попросила меня не вмешиваться в ее брак. Она любила его и предпочитала делать вид, что он ей не изменяет. Я выполнил ее желание, и Эмилиано прилагал все усилия, сохраняя свои измены в тайне. У Мии было шестое чувство неверности, и она сразу же поняла это, узнав о романе Гайи, но я никогда не говорил ей, с кем именно. Джулия была единственным человеком, которому я рассказал все до мельчайших подробностей. Я даже не был уверен почему. Мой отец и Фаро были очевидным выбором для такого признания, но с Джулией я чувствовал более сильную связь, несмотря на нашу разницу в возрасте. Мы были полными противоположностями, от нашего взгляда на жизнь до наших переживаний, до нашего уровня добра и соответственно зла, но мы дополняли друг друга.

Мия бросила на меня гордый взгляд со своего места за столом, будто могла читать мои мысли. Она была против Гайи с самого начала и в пользу Джулии с того самого момента, как заметила ее. Она была права насчет моей первой жены, и я надеялся, что по поводу Джулии тоже.

На следующее утро я проснулся вскоре после рассвета, желая разбудить Даниэле, как делал это в последние два дня его рождения, но его кровать была пуста. Я обнаружил его на полу перед окнами, он бросал мяч Лулу, чтобы она могла за ним погнаться. Его броски были не очень дальними и меткими, но выражение решительной сосредоточенности, сопровождаемое восторгом на его лице, заставило мою грудь напрячься.

— С днем рождения.

Даниэле подпрыгнул, роняя мяч. Он покатился ко мне, а потом ударился о мою босую ногу. Лулу не осмелилась взять его. Я поднял мяч и покатил по полу к Даниэле. Он подобрал его и снова бросил. Лулу нетерпеливо вернула ему. Даниэле взял мяч и посмотрел на него сверху вниз.

— Мы откроем твои подарки, как только Джулия и Симона проснутся.

Он поднял вверх мяч. Мне потребовалось некоторое время понять почему. Я медленно подошел к нему, опасаясь, что он передумает, затем схватил мяч и бросил его через всю комнату для Лулу. Она бросилась за ним, как одержимая, а затем вернулась вместе с ним. На этот раз она уронила его прямо передо мной. Я опустился рядом с Даниэле и протянул ему мяч.

— Твоя очередь.

Он встретился со мной взглядом впервые за много месяцев. В его глазах был вопрос, и если бы он просто спросил, я ответил бы ему на все, что он хотел услышать. Он обхватил мяч своими маленькими пальчиками и бросил его. Мы провели так много времени, пока Лулу не начала задыхаться и, в конце концов, не перенесла свой мяч в корзину, закончив погоню.

Именно тогда я заметил Джулию, наполовину скрытую дверным косяком, ее глаза были такими нежными, что мое собственное сердце пропустило удар. Она прижала к груди Симону, которая все еще выглядела сонной.

— С Днем рождения, именинник, — сказала она, входя. — Как насчет торта?

Джулия зажгла три свечи на торте, который был посыпан тем, что, как я узнал, было фанфетти. Глаза Даниэле расширились, взглянув на торт. Я поднял его на один из стульев, чтобы он мог хорошенько рассмотреть его.

— Ты должен задуть свечи и загадать желание.

Симона попыталась отодвинуться от Джулии, чтобы дотронуться до свечей, и ее лицо сморщилось от разочарования, когда она не смогла этого сделать.

— Тебе нужна помощь? — спросила Джулия Даниэле, когда он с первой попытки задул только одну свечу.

— Тебе три года, ты уже большой мальчик. Ты сможешь это сделать, — сказал я ему.

Он слегка кивнул и дунул еще сильнее. На этот раз обе свечи погасли.

— Хорошо. — Джулия просияла, отрезая первый кусок торта. Когда она разрезала его, стали видны разноцветные слои.

— Ух ты, — выдохнул Даниэле.

Я застыл, не в силах поверить своим ушам. Одно простое слово, первое слово, которое Даниэле произнес в моем присутствии за последние месяцы. Действительно, ух ты. Мне пришлось согласиться с ним, не только из-за радужного фанфетти торта.

Джулия поставила передо мной тарелку и опустилась на стул, держа на коленях Симону, которая воспользовалась моментом, чтобы сунуть пальчики в кусок торта Джулии.

Смех Джулии зазвенел, как колокольчик, когда она схватила крошечную ручку Симоны и сунула ее в рот слизывая сливочный крем, прежде чем вытереть остатки салфеткой. Я не мог оторвать от нее глаз.

Она заметила это, и выражение ее лица сменилось от смущения к замешательству. Она ощупала свое лицо, будто ожидала, что там будет еще остатки торта, а затем нервным жестом, который она часто выражала, пригладила челку. Я не мог поверить, что сосредоточился на том, что считал неправильным в Джулии — ее челка, причудливые платья, возраст — впервые встретив ее, вместо того чтобы понять, что было хорошо. А всего было так много, что даже мелкие неприятности отошли на второй план. Джулия идеально подходила мне и моим детям. Возможно, из-за своего возраста, потому что она все еще была по-юношески оптимистична, наивно безрассудна и дерзко нетрадиционна.

Она не была той, что я хотел бы видеть в своей жене, но, черт возьми, она была именно той, что мне нужно.