Слепой дракон

Тринадцатая глава. Ночь небесной дискотеки

Уроки зельеварения у первых-вторых и четвертых курсов проводились по пятницам. Первые — утром и после обеда, а четвертый должен был пойти на урок во второй половине дня, перед ужином. Таким образом, со вторника по пятницу Северус успел налюбоваться на крашеных подростков и теперь почти даже не вздрагивал при виде их. Хотя, по правде говоря, из всех хогвартских профессоров именно Снейп и не удивлялся экстравагантной внешности ребят. Ну да, ну да… кто бы говорил. Просто никто не видел Северуса в ночном клубе на молодежной дискотеке, лохматого, в коже и ошейнике, танцующего в обнимку с Дженни и гитарой и наяривающего тяжелый рок под грохот барабанов… А может, и к лучшему, что не видели? Не знаю, но детям бы понравилось, если бы они увидели новый маггловский имидж грозного профессора.

Войдя в класс, Гарри разложил-приготовил предметы для урока и влюбленно уставился на профессора Снейпа. Ну не мог он с собой ничего поделать, тем более что папа был так близко.

Слегка нервничая от любящего взгляда Гарри, Северус начал урок, ввел короткий инструктаж, взмахом палочки вывел на доске рецепт зелья и велел приступать. Приступили. Ученики начали толочь в ступках змеиные зубы и сушеную крапиву, взвешивать дремоносные бобы и стручки прыгучей фасоли. Снейп внимательно следил, стараясь не обращать внимания на неадекватного Поттера, который то и дело вздыхал и бросал на него теплые взгляды, полные нежности и обожания, — да что с ним такое, уж не гей ли он? Вот не было печали… Отработку ему назначить, что ли, от греха подальше, авось остынет после чистки семнадцатого котла. Остальные пока ничего не замечали, ну, разве что Гермиона да Драко приметили странные взгляды Гарри, которые тот бросал на профессора, но благоразумно помалкивали, мало ли, вдруг каверзу какую-нибудь задумал, а они своим вмешательством провалят план, ещё подведут своего друга.

Конечно, у Гарри было достаточно много времени, чтобы обдумать данную проблему со всех сторон, как подобраться к отцу. Он припомнил все нюансы их общения, совместные приключения, тяжеловатую реакцию Снейпа на скабрезные шуточки Залзана, этого вредного василиска. Но в конце-то концов, они оба прошли испытания на ура, не прокляли и не прибили друг друга. Так вот, Гарри долго ломал голову, долго думал-гадал, как папе сообщить про себя. И не придумал ничего лучшего, кроме как подсунуть ему письма. Ну а что? Сам-то Гарри про отца из писем узнал, так почему бы и Снейпу про сына точно так же не узнать? Осталось только проследить, чтобы профессор эти письма прочел и оценил.

Урок закончился. Рон получил очередную порцию профессорского неудовольствия, Невилл штрафные пять баллов и новое словосочетание «косорукий губошлеп». Сопровождаемые злобным молчанием и неодобрительным, гневным взглядом профессора, ученики спешно собрались и лихорадочно-быстро покинули класс. Гарри, однако, не торопился вслед за ними, он не спеша и миролюбиво собирал свою сумку, тихо намурлыкивая себе под нос какую-то мелодию. Северус вздернул брови — о чем-то поговорить хочет? — и нетерпеливо спросил:

— Что вы хотите мне сказать, мистер Поттер?

Мурлыканье стихло, Гарри закопался в сумку и, вынув пачку пергаментов, выпрямился. Подойдя к столу преподавателя, странно глянул на профессора и протянул их ему со словами:

— Это мне тётя прислала, прочтите сперва вот это, от Сириуса, а потом вот это… от Лили.

Северус поморщился, услышав ненавистное «Сириус», но после слова «Лили» молча протянул руку и взял письма…

Гарри же, убедившись, что профессор действительно читает, тихо смылся, здраво рассудив, что такие открытия из прошлого лучше совершать в одиночку — больше простора для размышления, знаете ли.

Северус не поверил, перечитал про бесплодие оленя Поттера ещё раз, потом ещё раз, и ещё… Строчки не менялись, пришлось поверить, также пришлось поверить и в то, что про родного отца расскажет Лили. Но беря в руки второе письмо, Северус не увидел строчек, перед его внутренним взором встала та картинка из далекого прошлого…

Ноябрь семьдесят девятого года выдался довольно слякотным, снега не было от слова «совсем», и Лили, выросшая на пороге его домика в Паучьем Тупике, была совершенно мокрая, почему-то она забыла про Чары Зонтика… Пришлось отогревать продрогшую подругу, сушить её мокрые волосы и верхнюю одежду и отпаивать горячим чаем с мелиссой. Зачем и почему она пришла, Северус не спрашивал, потому что, как в детстве, Лили могла прийти просто так. И как в детстве, она боялась грозы, а гроза в ту ночь за окном разыгралась нешуточная — грохотал гром, с визгом высверкивали молнии, словно сама погода решила устроить дискотеку с бэк-металлом. Небесные бас-гитаристы с барабанщиками тогда знатно разошлись, грохотало и сверкало так, что самому Северусу было порой не по себе и хотелось спрятаться под одеяло. В итоге, там они вскоре и оказались, под одним одеялом в постели. С объятиями и поцелуями. Секс был жарким, страстным и… пугливым, они оба вздрагивали от особенно громких громовых раскатов. Потом были ещё встречи, заказчиком музыки обычно выступала Лили, именно она решала, когда прийти к любовнику. И она же решила прервать их встречи, просто не пришла однажды, и Северус тогда понял, что между ними всё кончено.

Зато теперь всё стало ясно, Лили забеременела и любовник ей больше был не нужен. Вот те на… Гарри-то мой отпрыск. Олень-то Поттер бесплоден оказался, зато он, любовник… Ох, тухлая печень дракона!.. Вот и что ж ты делать будешь, а? Гарри, мальчишка ты мой… Дыхание перехватило, и Северус запоздало украдкой осмотрелся по сторонам — никого, и длинно всхлипнул, громко и протяжно вздохнул, пытаясь удержать рвущиеся наружу рыдания. Всё-таки осталось у него кое-что от Лили, его любимой женщины, от неё у него остался ребёнок, родная кровиночка. Сын. Ох, что ж так больно-то?..

Гарри, беспокоясь за папашу, временами разворачивал карту Мародеров и украдкой просматривал её. Чернильные следы с пометкой «Северус Снейп» сначала находились в классе на одном месте, там, где Гарри его и оставил. Потом следы хаотично заметались-забегали по кабинету, Гарри настороженно наблюдал за ними, пока они не застыли возле камина, видать профессор сел в кресло. И сел, похоже, надолго, во всяком случае, когда Гарри заглянул в карту после ужина, профессор всё ещё сидел в кресле у камина. Пожав плечами, Гарри свернул карту и занялся эссе по трансфигурации для МакГонагалл. Золотая ручка «Паркер» писала просто потрясающе, и у Гарри больше не было особенных проблем по чистописанию, к тому же сейчас, к четырнадцати годам, руки его стали более крепкими и он наловчился держать ручку каким-то хитрым способом, так, чтобы кисть правой руки лежала на пергаменте, а не на весу, и у пальцев была какая-никакая опора. Правда, от этого сильно изменился почерк, Гарри стал писать с наклоном влево, как левша, но это его не особо расстраивало, наоборот, он считал, что наконец-то нашел свой идеальный и постоянный почерк. Да и МакГонагалл теперь не придиралась к его эссе.

Закончив с эссе, Гарри потер уставшие глаза, фух, два фута это вам не шуточки… Разминая заболевшую руку, кинул взгляд на наручные часы — 22:02, тьфу ты… Спать скоро ложиться надо. Привычно развернул карту, глянул на место у камина и… а где Снейп? Гарри встревоженно зашарил глазами по кабинету, классу, по всему подземелью, но Снейпа нигде не было. Чувствуя, как в душу закрадывается паника, Гарри лихорадочно стал просматривать всю карту в поисках пропавшего профессора. Наконец глаза его выцепили знакомый росчерк имени в компании Аргуса Филча. Запнувшись, Гарри заморгал, озадаченно разглядывая имена Снейпа и Филча в каморке завхоза. Неожиданно стало очень интересно, что такого-эдакого приключилось, что Снейпа на ночь глядя унесло к Филчу… нет, он, конечно, помнит, что они друзья, но всё-таки, что случилось? Гарри заколебался было — а надо ли туда соваться, может Снейп на радостях побежал к Филчу делиться своей новостью о том, что стал папой. Но тревога не отпускала, и Гарри понял, что просто не заснет, пока не убедится, что у них там всё в порядке.

Приняв сие решение, он поднялся в спальню, нашел свою поясную сумку-кошель, вытащил из неё мантию-невидимку, свернул и, зажав под мышкой, спустился обратно в гостиную и вышел в коридор. Рон попытался было увязаться за ним, но Гарри сказал ему, что пробежится до библиотеки, возьмет учебник по рунам и сразу же вернется. Сработало, услышав слова про библиотеку и руны, Рон тут же отстал. В безлюдном участке коридора Гарри накинул на себя мантию и направился на первый этаж, к каморке Филча. Придя туда, он увидел Миссис Норрис, старая кошка одиноко и тоскливо съёжилась под дверью и уныло мурчала, искренне недоумевая, почему хозяин не пускает её домой. Полный сочувствия, Гарри подошел и из солидарности сел на пол рядом с кошкой. Очевидно, у Филча были веские причины выгнать старушку Норри за порог. Из-за дерматиновой двери глухо доносились голоса, Гарри машинально прислушался:

— И что я Дженни скажу? Ик… а Гарри? Д-думаешь, ему понравится?.. — странный, какой-то визгливый голос Снейпа. До Гарри как-то не сразу дошло, что это голос пьяного человека. Голос Филча, напротив, был тверд, хоть и немного выше обычного:

— А почему Гарри должен быть против? Всё ему понравится!

— Ик… правда?

— Ну а как же! Не-е-ет, Северус, вот скажи мне, разве Гарри дурак, отказываться от младшего братишки?

— А Дженни?

— Да что ты заладил! Дженни, Дженни… Нормальная женщина, ещё общего своего заведете, никто лишним не будет… ни Гарри, ни Кеннет.

— Вот именно, Кеннет неродной ребёнок, но мне он… как родной уже. А тут ещё и Гарри… как снег на голову, летом, из ниоткуда.

— Да тьфу на тебя, Северус, мальчики подружатся, не бойся!

Это что он тут слышит? Гарри в изумлении уставился на дверь — чего-то боится Северус Снейп?! — он даже ущипнул себя за лодыжку. Ой! Больно… значит, это не сон. Потирая ногу, Гарри поднялся, решительно толкнул дверь и так же решительно шагнул в каморку.

Филч и Снейп одновременно подняли головы от стола, за которым сидели, и с одинаково пьяным укором воззрились на вошедшего нарушителя их личного суверенного пространства. Понимая, что другого шанса может не представиться, Гарри молча подошел и крепко сгреб отца в объятия, после некоторого замешательства тот тоже обнял Гарри. Обнял и крепко прижал к себе сына. Спустя целую вечность, Гарри тихо шепнул в ухо:

— Ты женат?

— Собираюсь… — виновато сообщил Северус.

— Здорово! А когда?

Северус подозрительно посмотрел в честные глаза Гарри и, не увидев в них фальши, облегченно ответил:

— Зимой. На рождественские праздники мы с Дженни Бреннан собираемся пожениться. У неё есть маленький сын Кеннет, ему шесть лет. Я с ними год назад познакомился… Гарри, ты же не против?

В глубине черных антрацитовых омутов промелькнул затаенный страх, и Гарри почему-то вспомнил своего дракона. Помотал головой:

— Я не против, папа.

В конце-то концов, у него тоже есть тайны и секреты, которые он пока никому не открывал — у него есть огромный радужный дракон, он прячется в лесу и притворяется немым и глупым зверем. У него есть семья, родные тётя и дядя и славный двоюродный брат Дадли. И он их очень любит. Просто от папиной семьи он тоже не будет отказываться, зачем? Папа же не древний старик, он молод и полон сил и собирается жениться, как всякий нормальный и живой человек.

Просто так сложились обстоятельства. После двух бесплодных-бездетных лет законного брака Лили и Джим начали поглядывать на стороны, засомневавшись в репродуктивности друг друга. Успел ли Джим найти любовницу и тем самым изменить супруге, история умалчивает, но скорей всего — нет. Зато Лили искать любовника не пришлось, она знала неравнодушного к ней со студенческих лет человека и без раздумий отправилась к Северусу. И создалась та памятная ночь с небесной дискотекой, та ночь, в которую был зачат Гарри Поттер.