Слепой дракон

Двадцать пятая глава. Магия жизни

Из сбивчивых объяснений Кеннета Дженни кое-как поняла следующее: вазу он уронил случайно, когда ударился о тумбочку, а та покачнулась. Увидев осколки разбитой папиной вазы, он страшно перепугался и от испуга пожелал, чтобы ваза склеилась обратно, и, к его изумлению, так и случилось — осколки вдруг засветились голубым сиянием, потом зашевелились и поползли друг к другу, соединились и ваза снова стала целой. Расстроенная Дженни только головой покачала, отвела сына в ванную, умыла ему зареванную мордашку, накормила супом и отправила в детскую. Сама прошла в гостиную, села на диван и тоскливо уставилась на телефон. Нет, так жить больше нельзя… Повздыхав и погрустив, Дженни сняла трубку и завертела диск. Дождалась сигнала.

— Алло, Петунья?

— Дженни? Здравствуйте!

— Ага, здравствуйте. Скажите, вот у вас два сына и вы имеете большой опыт в воспитании мальчиков, так?

— Ну, допустим.

— Я спросить хочу… А когда они врать начинают?

— В каком смысле? Дженни, что случилось?

— Даже не знаю, как начать… Кеннет что-то разбил, а что — не говорит, напротив, врет изо всех сил, сочинил совершенно фантастическую историю, что якобы вазу разбил, а потом желанием склеил. Маленький лжец, вот уложу его спать и займусь поисками того, что он разбил… А то, не дай бог, забудет, где спрятал, и порежется об осколки.

— Дженни, а вы не будете против, если я к вам приеду? Поговорим.

— Я не против, Петунья, конечно приезжайте!

— Через два часа буду. Ждите.

Соплохвосты Хагрида доставляли всё больше хлопот и проблем. Достигнув размера лошади, они стали по-настоящему страшными. Их нигде нельзя было удержать, негде запереть, приковать и сковать. Клетки они прогрызали железными челюстями-жвалами, цепи, даже якорные, растворяли кислотой, выделяемой огнем из сопел. Их теперь боялись не только дети, но и взрослые… Они просто обмирали от ужаса при виде кошмарных мутантов. Встал вопрос об удалении опасных монстров с территории школы, пока с ними ещё справлялся Хагрид, и нельзя было ждать, когда они вырастут ещё больше.

Дело в том, что Гермиона предположила во всеуслышание во время одного из ужинов — а что если соплохвосты как рептилии, растут вечно, и они, как магические твари, будут расти бесконечно и без ограничений? Это заставило всех задуматься, представить и напугаться. И вот, в одно из воскресений, когда дети разъехались на Пасху, в школу Хогвартс прибыл отряд мракоборцев. Хагрид вооружился хлыстом и, звонко щелкая им, погнал крабомантикоров в сторону устроенной для них ловушки — глубокую забетонированную яму, где на дне лежало мясо, напичканное снотворным. Шестеро бежали впереди и кучно, поэтому они вместе и свалились в яму, а вот остальные четверо, услышав звуки падения и почуяв неприятности, притормозили на краю ямы, настороженно шевеля двухметровыми усиками.

Мракоборцы замерли, крепко сжимая в руках огнеметы, и ждали, когда можно подойти к яме, чтобы этих тварей наконец-то спалить к мордредовой бабушке. Но четверка соплохвостов, застывших на краю, обломала все их планы… гремя жвалами и броней, стуча хелицерами, они сгрудились рядком и как будто переговаривались между собой, обсуждали что-то на своем инсектоидном языке. А потом они приняли жуткое решение — напали на людей. Двигаясь задом наперед, подобно ракам, и боком, как крабы, они подмяли под себя ближайших растерявшихся от неожиданности мракоборцев. Остальные при помощи трансгрессии и левитации убрались подальше и, за неимением лучшего, попытались атаковать их огнем из огнеметов… но увы, что такое огонь против огнедышащих же тварей? Ничто, так, щекотка. Один из монстров достал-таки молодого мракоборца, поддел его за ногу и повалил. Упавший плашмя молодой человек, извернувшись на спину, увидел над собой смерть, гигантские челюсти жвал вот-вот сомкнутся, обрывая молодую жизнь Фергуса Финнигана — прощайте, мама, папа, тётя и Шеймус… Струя драконьего пламени ударила внезапно, тень огромных крыльев легла на поле брани, с турбинным ревом над ними пролетели два дракона. Миг, и горящие соплохвосты превратились в кучку пепла. Пролетая над ямой, драконы и её щедро полили огнем, испепеляя вылезающих из неё обожравшихся чудовищ, снотворное на них, против ожиданий, не подействовало. Сделав доброе дело, драконы, голубой и лиловый, с жемчужным отливом, по широкой спирали вознеслись в небеса, крыло к крылу, в прекрасном, полном таинств брачном полете.

Оцепеневшие люди ошарашенно смотрели вверх, на нежданных спасителей. Да уж, такой помощи никто из них не ожидал. Хагрид, размазывая по щекам слезы, отшвырнул хлыст, пнул ближнюю пепельную кучку и, шаркая ногами, направился к своему домику — а-ааа, будь оно всё неладно, ну какого лысого гурга он согласился на энтот гребенный эксперимент, всё равно ж не вышло ничего, все питомцы погибли и, что хуже всего, чуть не стали причиной гибели хороших людей… Уволиться надо, и к магглам! Всё! Счас он напишет эту… увольнительную и на стол к директору отнесет. Хватит с него, и так уже… маму сто лет не видел, вот. Надо бы развеяться, прогуляться в Швейцарские Альпы, мамашу поискать-проведать, а ты, шкура чиновничья, больше не заставишь меня за опасные эксперименты браться! Ни за что больше не возьмусь, хоть ты тресни, морда жабья, знать бы ещё, как тя звать…

Приехав домой, Гарри обнял подбежавшего Кеннета, поздоровался с Дженни и немножко удивился, когда она, коротко кивнув ему, странно посмотрела на Северуса. И в голосе её прозвучало напряжение:

— Северус, ты ничего не хочешь мне объяснить?..

— Э-ээ, нет, дорогая… — осторожно ответил растерянный муж. — А что произошло?

— Что произошло, что произошло… — Дженни воздела глаза к потолку. — У Кеннета произошел выброс стихийной детской магии, вот что произошло, Северус. И почему-то мне объяснил не ты, мой законный супруг, а простая женщина по имени Петунья Дурсль. Скажи ей спасибо, Северус, если бы не она, я считала бы своего маленького сына лжецом! И вас с Гарри тоже. Как долго ты собирался скрывать ЭТО от меня?

— У Кеннета что?.. — похоже, Северус только это и расслышал, остальное он пропустил мимо ушей.

Гарри, полный трепета, прижал к себе названого братишку. Ух ты… ещё один маленький маг! Кеннет Бреннан-Снейп.

Немного позже, когда эмоции маленько улеглись, Северус за мытьем посуды обратился к супруге:

— Я не могу вспомнить волшебника по фамилии Бреннан.

— А его и не было. Кеннет — ребёнок из пробирки. Мне сделали ЭКО, надеюсь тебе не надо объяснять, что это такое?

— Экстракорпоральное оплодотворение… Так?

— Да. Я от бесплодия лечилась. Очень сильно хотела ребёночка.

Северус отложил тарелку, выключил воду и хмуро глянул на жену.

— А как же папаша, который сбежал от наследника?

— Но мы же тогда были незнакомы, Северус, что ж ты хотел услышать? Что я мать-одиночка, ни разу не бывшая замужем и родившая ребенка от донорского банка? Что-то я сомневаюсь, что это та тема, на которую согласится впервые встреченный мужчина.

— Понятно… ты права, прости. А кто отец Кеннета?

— На бланке, который мне выдали, стоит только регистрационный номер донора и его группа крови. Понимаешь… я женщина, не состоящая в браке, лечилась от бесплодия много лет и поэтому была согласна на анонимного донора. Правда, один врач мне симпатизировал и по секрету шепнул на ухо, что мне с трудом подобрали подходящего по крови человека, такого, что мой организм смог принять. Сперму предыдущих моя яйцеклетка отторгала раз за разом, едва-едва смогли найти те сперматозоиды, которые оплодотворили мою избирательную и крайне капризную яйцеклетку… Так что прости меня, Северус, я не знаю, кто отец моего ребёнка.

Северус мрачно задумался, вот тебе и на… Дженни тихо вышла с кухни и так же тихо вернулась, протянула ему листок. Северус молча взял и бросил взгляд, гадая, а так ли уж ему надо знать, кто там папа Кеннета?

Так… регистрационный номер, хм, странно-знакомый набор цифр. Как в его маггловском паспорте. Четвертая группа крови, резус… тоже его. Взгляд скользнул на адрес клиники. Лондонский Королевский госпиталь. В глазах потемнело и подкосились ноги, пол взлетел навстречу лицу, откуда-то из далекого далека донесся испуганный крик Дженни.

Спустя секундную вечность в нос ударил запах нашатыря. Приоткрыв глаза, Северус увидел над собой очень знакомое лицо, при виде которого он тут же зажмурился и протестующе застонал:

— Уйди… пожалуйста, уйди…

— Ну вот и очнулся наш молодец! — раздался веселый голос репродуктолога. — Дорогая мамочка, скажите мне, пожалуйста, что же вы такое сказали дорогому папочке, отчего он брякнулся в обморок?

— Это обморок? Но… — растерянный голос Дженни заставил Северуса открыть глаза и приподняться на локтях. Оглядевшись, он понял, что лежит на диване в гостиной, а рядом с ним находятся Дженни, доктор Торренс и Гарри. Подумав, он остановил свой взгляд на докторе, смуглом мужчине с короткой стрижкой черных волос и вечно прищуренными карими глазами. Риго Торренс радостно оскалился. И Северус нехотя буркнул:

— Откуда ты взялся?

— Меня позвала Дженни Бреннан. Неисповедимы пути Господа, я сам чуть не хлопнулся в обморок, когда вошел в гостиную и увидел на диване одну очень знакомую носатую личность, — Риго повернулся к Дженни и сказал уже ей: — Понимаете, мисс Бреннан… то есть, простите, миссис Снейп, Северус какое-то время назад пришел в банк спермы как донор. Его случай, как и ваш, оказался уникальным, был даже миг, когда я готовился поставить ему страшный диагноз — бесплодие.

Он помолчал, что-то обдумывая, и продолжил:

— Но тут произошло чудо, его сперматозоиды таки внедрились в зиготу Дженни Бреннан, ещё одной моей пациентки с почти таким же диагнозом. Таким образом я счастливо избежал позора. Бывают такие люди, которые созданы только друг для друга, и только чудо сводит их пути. Или Божье провидение.

«Или магия», — подумал Северус, вспомнив Лили, вслух же он спросил:

— Это тот самый доктор, который тебе симпатизировал?

Дженни виновато покраснела, Риго Торренс покачал головой:

— А как же, Северус, вы же у меня постоянные пациенты были в течение двух лет. Разве я мог не влюбиться в вас, дорогие вы мои?

Северус кивнул и тихо подытожил главное:

— Кеннет мой сын? — он посмотрел на Дженни и слабо улыбнулся. — Наш…

— Наши, — мягко поправила она, положив руку на плечо Гарри, который стоял тихо, как морская губка, и жадно впитывал события. При прикосновении и словах мачехи он радостно и благодарно заулыбался… Всё ближе и ближе, всё больше и больше, кажется у него назревает полная семья.

И Кеннет родной братишка оказался, до чего же интересные сюрпризы преподносит жизнь!

Северус сел и страдальчески посмотрел на них, почему-то этот взгляд был понятен. Гарри и Дженни сели с двух сторон и обняли папу и мужа, а от двери к ним подбежал и прыгнул в теплые объятия Кеннет, конечно же он подслушивал, как и все нормальные дети. Мальчик он или нет?!

А семейный доктор и друг, португалец Риго Торренс подошел к пианино, сел к нему, откинул крышку и, поддавшись общему настроению, заиграл марш Мендельсона.

Брачный полет драконов. Что это такое? Это поэзия, песня в чистом виде… Посмотрите на небо, на эту прекрасную синеву, на эти изумительные пышные облака. Именно в небе рождается радуга. Она истинный цвет неба, весь космический спектр. Ведь ночью небо темное, бесцветное, а ещё ночью светят звезды. И к этим звездам улетает душа дракона, когда приходит его срок покинуть бренную землю.

Но Серенгети и Марии Мирабелле незачем пока улетать туда, они живые, сильные, молодые… И парят они в небе среди звезд и радуги космоса. Здесь пахнет малиной и свободой, но там, внизу, их ждут друзья, маленькие хозяева, подарившие им небо. Гарри и Невилл. И их любящие сердца держат драконов крепче якорной цепи. Крыло к крылу Мария и Серени летят над миром, невидимые никому, в своем драконьем портале, летят и видят всё… Что они видят? Ну, например, ящур. Его очаг замечен внезапно, и драконы, не сговариваясь, снижаются и поливают призрачным огнем элитное стадо шортгорнских коров. Невидимый, как сам космос, призрачный драконий огонь сжигает вирус сибирской язвы, просвечивая животных насквозь и при этом не повреждая ни шерстинки…

Драконы вылетели на стражу жизни и здоровья, они получили имена и вспомнили свое настоящее предназначение.