Снова на Луне

Телезрители звонят в студию, потому что этого шоу нет в программе. Бигль предлагает сдаться. Дикий коротышка против железного робота

Ханаконда закончил чтение манифеста и вперил свои колючие глаза в объектив телекамеры.

— Запомните этот взгляд, — прошипел он зловеще. — Теперь вы все будете меня бояться. Бояться и ненавидеть. Ненавидеть, но бояться. Мне не нужно вашей любви, мне нужно ваше послушание. Послушание и страх — именно это необходимо для поддержания нового порядка, который, — Ханаконда торжественно повысил голос, — я объявляю с этой минуты!

Он поднялся с места и тут только заметил, что Губошлёп делает ему какие-то отчаянные знаки из-за стекла режиссёрской кабины. Он приложил к уху радиосуфлер и услышал:

— Шеф, тут творится что-то непонятное! Зрители звонят наперебой и спрашивают, почему этого шоу нет в программе. Кажется, они принимают вас за клоуна из шоу вечерних страшилок!

— Что… Что ты сказал?.. — Ханаконда задрожал от ярости, на его губах выступила пена. — Они приняли меня за клоуна?..

— Погодите, шеф, ещё кое-что! На связь вышел Бигль, Тайный министр, он хочет с вами поговорить!

В радиосуфлер ворвался голос Бигля:

— Ханаконда, слушайте меня внимательно: только что мы взяли двух типов, которые запалили автостоянку. Это ваши дружки — Тефтель и Жмурик. Сейчас мы отправим их к вам, а дальше думайте сами. Они вам всё объяснят, потому что нам вы всё равно не поверите. Предупреждаю сразу: если не начнёте выходить по одному с поднятыми лапами, забросаем слезоточивыми шашками и начнём штурм. Вы всё поняли?

— Тьфу на тебя, — прохрипел Ханаконда. — Моя уже взяла, Пупсу хана. А этих двоих можешь оставить себе…

Но в это время в коридоре уже слышались голоса Тефтеля и Жмурика: «Не стреляйте, не стреляйте!»; Хорёк, который держал на прицеле дверцу лифта, пропустил их на этаж.

— Шеф! Шеф! — закричали те наперебой. — Всё кончено! Порошок больше не действует, они все очухались! Надо сдаваться, шеф, пока ещё не поздно! Бигль обещал, что, если мы выйдем с поднятыми руками, он устроит нам вполне приличные условия — там, на болоте. Чистые продукты, баня, смена белья…

— На болоте?! — взвизгнул Ханаконда и схватил Жмурика за горло.

Это было тем более несправедливо, что про болото сказал не Жмурик, а Тефтель. В запале Ханаконда душил всё сильнее и сильнее, и, если бы ему не разомкнули руки, работы у полиции бы поубавилось.

— Пошли, уходим, — скомандовал шеф. — Фараоны так и не поняли, что у нас есть вертолёт.

— Но, шеф… — пролепетал Тефтель.

— Что такое?

— Они знают, что у нас есть вертолёт.

— Откуда они могут это знать, болван?

— Я им сказал. Я же не думал…

Ничего не сказав, Ханаконда размахнулся и нанёс Тефтелю сокрушительный удар в челюсть. Но толстокожий здоровяк лишь покачнулся и потёр ушибленное место, зато сам Ханаконда схватился за кулак. и зашипел.

Из шахты лифта послышался голос Бигля, говорившего через рупор:

— Даю вам одну минуту! Только одну минуту! Спускайтесь вниз с поднятыми руками!

Это последнее предупреждение, через минуту мы начинаем!

— Все наверх, — скомандовал Ханаконда. — Росомаха первым.

Росомаха послушно поскакал первым, за ним следом побежали пятеро вооружённых бандитов. Выход на вертолётную площадку был свободен. Ханаконда открыл щиток и повернул рубильник.

Вспыхнули огни, и в ярком свете все увидели возвышающуюся на пути к вертолёту огромную фигуру лысого коротышки в тёмных очках и чёрном блестящем плаще, свободно свисающем до самого пола. Он был безоружен, руки его были спокойно сложены на груди, ноги уверенно расставлены.

— Огонь, — сказал Ханаконда.

Бандиты вскинули автоматы и разом затарахтели. Пули загудели и зазвенели по арматуре. Одна из пуль, расплющившись, рикошетом ударила Росомахе в истерзанную задницу. Несчастное существо взревело, как пароходная сирена.

— Взять его! Фас! — крикнул шеф.

Обезумевший от боли зверь-полукоротышка бросился на «Дружка» и вцепился зубами в его резиновое лицо.

— За мной, — махнул рукой шеф, и бандиты следом за ним быстро запрыгнули в вертолёт.

Робот отшвырнул от себя рычащего зверёныша, но в то же мгновение вертолёт оторвался от площадки. Сильно оттолкнувшись обеими ногами, «Дружок» прыгнул и уцепился за посадочную лыжу. Машина тяжело осела, но винт прибавил обороты и вытянул её на подъём. В момент снижения Росомаха с визгом прыгнул и тоже уцепился, но не за лыжу вертолёта, а за плащ робота, изрешечённый пулями. Словно кошка цепляясь когтями за дырки, он взлетел по плащу наверх и юркнул внутрь вертолёта. Машина взмыла высоко в тёмное небо, башня и высыпавшие на взлётную площадку полицейские скрылись из виду.