Снова на Луне

Как Незнайку хотели высадить в снег, но пожалели и оставили. Как Шурупчик попал в западню из-за того, что потерял голос. Творческие мучения писателя Смекайлы. Незнайка выясняет, что кое-кто состоит с ним в переписке

Сани тряхнуло на пригорке, и Незнайка с криком «ой!» скатился на пол. Когда он медленно поднялся и выглянул из-за спинки переднего сиденья, его взору открылась удивительная картина: навстречу стремительно летела сверкающая на солнце снежная равнина, а из водительской кабины на него в упор, широко раскрыв глаза, смотрели Винтик и Шпунтик.

Едва не зарулив в овраг, Винтик заглушил двигатель и тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался:

— Послушай, Шпунтик, тебе не кажется, что к нам сюда забрался кто-то без спроса?

— Да, смотри-ка, сидит какой-то коротышка…

— А ты его, случайно, не знаешь?

— Нет… впервые вижу такого. Наверное, это какой-нибудь вредитель. Надаём ему сейчас по шее, посадим в снег да и поедем дальше.

— Правильно, — согласился Винтик, — нечего ему здесь делать. А ну давай его за руки, за ноги…

Незнайка, тревожно переводивший взгляд с одного на другого, в испуге завопил:

— Стойте! Не надо в снег! Я не вредитель! Я — Незнайка!..

— Ах, так ведь это же Незнайка! — будто только что признал его Шпунтик. — Понимаешь, Винтик, это, оказывается, та самая выдающаяся личность, которая здорово в технике разбирается; ей ещё наш снегоход не понравился, помнишь?

— Да… пожалуй, теперь я его узнал. Надо бы эту личность обратно в Цветочный город доставить, но ведь мы уже больше половины дороги проехали, возвращаться неохота.

— И когда он только успел спрятаться?..

— Братцы! — воскликнул Незнайка со всей искренностью. — Честное слово, я не хотел прятаться! То есть я даже не знал, что вы куда-нибудь поедете, я только спрятаться хотел… то есть…

Увидев, что Незнайка не врёт, а только путается с перепугу, Винтик и Шпунтик решили оставить его в покое. «Метелица» рванула с места, и в дороге постепенно прояснилось следующее.

Ранним утром в доме малышей задребезжали настойчивые звонки, и заспанный Винтик поплёлся в коридор к телефону.

— Вас беспокоит писатель Смекайло! — зазвучал в трубке мягкий, но настойчивый голос. — Писатель Смекайло. Помните, вы как-то были у нас в Змеёвке?

— Да, да, конечно, рад вас слышать, дружище. — Винтик потряс головой, пытаясь сосредоточиться.

— Простите, что беспокою вас в столь ранний час, но дело в том, что у нас здесь произошло чепе!

— Что произошло?

— Че-пе, чрезвычайное происшествие! Срочно необходима ваша помощь. Поймите, ближе, чем до вас, мне ни до кого не удалось дозвониться. Я думаю, что сейчас ещё все спят!

— Да-да…

— Скажите, пожалуйста, Винтик, нет ли у вас, случайно, сварочного аппарата?

Винтик подтвердил, что сварочный аппарат у него имеется.

— В таком случае не могли бы вы сейчас как-нибудь одолжить его нам? Речь идёт буквально о спасении коротышки.

— О спасении кого? — моментально взял себя в руки Винтик, услышав, что речь идёт о чьём-то спасении.

— Шурупчика, изобретателя… Вы должны его помнить!

— Да, конечно, что с ним?

— Вы понимаете, он запер себя в металлическом гараже. Дикая случайность! Дверь необходимо срочно разрезать сварочным аппаратом, иначе Шурупчик замёрзнет!

— Немедленно выезжаем! — закричал Винтик без дальнейших расспросов, досадуя на то, что потратил столько времени на совершенно лишнюю болтовню. — Выезжаем, ждите!

— Но как же вы добе…

«Как же вы доберётесь?» — хотел спросить Смекайло, но Винтик уже бросил трубку.

Он разбудил Шпунтика, и они погрузили в багажник «Метелицы» сварочный аппарат и, взявшись разом, выкатили машину на поверхность.

Незнайка, который в это время видел страшный сон про Козлика и лунотрясение, не проснулся, а его никто не заметил, потому что за спинки сидений не заглядывали.

Глубокий снег с настом остался позади, и легко скользившие до этого полозья зарылись в неглубокий пушистый снежок. Винтик нажал кнопку на пульте управления, полозья убрались в корпус, и «Метелица» легла на плоское, напоминающее одну широкую лыжу днище. Располагавшийся позади авиационный винт прибавил оборотов, и машина помчалась с прежней скоростью.

Выскочив из густого ельника, «Метелица» спорхнула с обрывистого берега и лихим виражом вписалась в русло реки Змеёвки. До места назначения оставалось теперь совсем немного.

И посёлок, и река назывались одинаково, поэтому между Винтиком и Шпунтиком зашёл спор: называется ли посёлок Змеевка так из-за того, что так называется река, на берегу которой он расположен, или, наоборот, из-за того, что над крышами его домов летает огромное количество воздушных змеев, а уж по этой причине Змеёвкой назвали и протекающую здесь реку…

Не принимая участия в этом путаном споре, Незнайка, развернувшись, смотрел через заднее стекло: мчавшийся на всех парах снегоход оставлял за собой огромное облако снежной пыли, раздуваемой мощным пропеллером. «Вот почему его назвали «Метелицей»», — догадался Незнайка.

Русло реки стремительно петляло, и вскоре за обрывом показался заснеженный песчаный пляж, дома с дымящимися трубами и несколько сиротливо трепыхавшихся в небе воздушных змеев. Наверное, для этих хвостатых также существовали сезоны спячки и бурного размножения.

«Метелица» с разгону влетела на пляж, легко поднялась в горку и, сбавив скорость, выехала на главную улицу посёлка.

Дома в Змеёвке стояли запорошенные снегом, и Винтик со Шпунтиком, растерянно озираясь, никак не могли понять, где дом Шурупчика. Что касается Незнайки, то он и вовсе никогда прежде здесь не бывал.

Но вот в глубине одной из улочек они увидели толпу коротышек и, не долго думая, свернули.

— Сюда! Сюда! — послышались голоса, и вскоре «Метелицу» окружили малыши.

Как только прибывшие спрыгнули с подножки, каждый по очереди попал в пушистые объятия писателя Смекайлы, одетого в меховую шубу, меховую шапку и меховые варежки. Голос у него тоже был мягкий и пушистый.

— Тот самый Незнайка! — радостно воскликнул Смекайло. — Это просто замечательно, что вы тоже здесь! Мне нужно с вами о многом поговорить, но это после, после…

Металлический гараж, в котором угораздило запереться несчастного Шурупчика, имел довольно скромные размеры. Как выяснилось, он предназначался не для автомобиля, а для недавно изобретённого Шурупчиком снежного мотоцикла, работавшего на искусственном льду — таком, какой бывает в ящиках у продавцов мороженого. В бак с этим льдом поступал кипяток, происходила бурная реакция, и образовавшийся холодный пар ударял в цилиндры двигателя.

Произошло же вот что. Накануне вечером Шурупчик возился в своём гараже с мотоциклом, отлаживая двигатель, и по причине необычайно холодных испарений искусственного льда застудил себе горло. Он совершенно лишился голоса и мог только почти беззвучно шипеть и жестикулировать.

И тут следует пояснить, что все предметы, замки и механизмы в доме и подсобных «помещениях Шурупчика работали по совершенно особенной, недавно изобретённой им оригинальной системе. Однажды ему пришло в голову, что во множестве имевшиеся в его доме кнопки безнадёжно устарели. И тогда Шурупчик изобрёл особого рода датчики, которые реагировали не на примитивное нажатие кнопки, а на звук его голоса.

Условным сигналом для срабатывания скрытых механизмов служило кодовое слово — «открыть», «закрыть», «поднять», «свет», «мотор» и тому подобные команды, произносимые голосом хозяина. Кстати сказать, Шурупчик, как и многие другие изобретатели, был довольно рассеян и часто путал кодовые слова, в результате чего получал дверью по носу, обливался кипятком в душе или откидная кровать придавливала его к стене.

И вот последнее непредвиденное обстоятельство — внезапная и полная потеря голоса — застигло его в самое неподходящее время: запертым в металлическом гараже, зимой, с кучей искусственного льда в двигателе мотоцикла. Датчик замка был наглухо вмонтирован в металлические ворота, и подобраться к нему не было ни малейшей возможности.

Шурупчик принялся колотить чем попало по железу и разбудил жившего по соседству писателя Смекайлу. Ничего не добившись от самого Шурупчика, тот попытался сломать ворота при помощи металлического лома, но поднятым шумом добился только того, что перебудил половину посёлка и вокруг гаража понемногу стала собираться толпа. Приложив ухо к железу, можно было слышать, как внутри разминается Шурупчик, чтобы совсем не замёрзнуть. Кто-то предложил разрезать ворота сварочным аппаратом, и Смекайло вспомнил, что в Цветочном городе живут механики Винтик и Шпунтик, у которых такой аппарат должен быть наверняка. Дальнейшее нам уже известно.

Всю ночь жители Змеёвки, меняя друг друга, жгли возле одной из стен гаража костёр, чтобы Шурупчик внутри мог греться возле неё. Когда же в полдень на улице показался снегоход и двое коротышек в авиационных шлемах с очками-«консервами» подтащили к воротам гаража сварочный аппарат, все облегчённо вздохнули.

Однако Винтик и Шпунтик почему-то не спешили начинать работу. Они молча обошли кругом небольшую коробку гаража, имевшую высоту чуть больше их собственного роста и не более полутора шагов в поперечнике, переглянулись и обратились, к уважительно следившим за ними малышам:

— Слушайте, братцы, а дно у него имеется?

— Кажется, дна нет, — сказал шофёр Бублик. — Я ведь сам помогал ему это железо сюда возить.

— А вы поднять его пробовали?

Коротышки удивлённо загудели; такое неожиданное техническое решение почему-то не приходило им в голову. С утроенной энергией заколотил по стенке Шурупчик, который давно уже всё понял, но не мог сказать.

— А ну-ка возьмём все разом, — скомандовал Винтик.

Все, как могли, ухватились за стены, углы и выступы крыши гаража.

— Три-четыре!..

Металлическая коробка неожиданно легко оторвалась от мёрзлой земли, и из-под неё, скрючившись и стуча зубами, выскочил закутавшийся в техническую ветошь изобретатель Шурупчик.

Из больницы находившегося поблизости Зелёного города прикатила на лыжах запыхавшаяся Медуница. Смекайло пригласил докторшу, пострадавшего и приезжих согреться и попить чаю у него дома.

За столом, перед электрическим самоваром, когда всё внимание было привлечено к распарившемуся горячим чаем с мёдом Шурупчику, хозяин завёл разговор с Незнайкой.

— Вы знаете, я хочу написать о вас книгу, — признался Смекайло без долгих вступлений. — Это, видите ли, мой последний шанс оставить, так сказать, след на литературном поприще.

— Ну да! — удивился Незнайка. — А чего я такого сделал?

— Ну, во-первых, фильм о вашем путешествии на невидимый остров пользуется у коротышек сногсшибательной популярностью. И если мне удастся с вашей помощью собрать материала больше, чем показано в фильме, да написать толстый роман, то он, как и фильм, непременно станет очень популярным, так всегда бывает. Я вообще, знаете ли, уверен, что в писательском деле всё зависит не от какого-то там стиля или вдохновения, а от правильного выбора темы и сюжета. Если вы пишете о фантастических приключениях, погонях и драках — не сомневайтесь, что малыши зачитают вашу книгу буквально до дыр.

— Я знаю малышек, которые тоже любят читать, — заметил Незнайка.

— Малышки любят романы о каких-нибудь переживаниях, слезах и разлуках, — отмахнулся Смекайло. — Они и сами умеют всё это хорошо сочинять.

Но дело не в этом. Должен вам признаться, — Смекайло заговорил шёпотом, — что все мои попытки написать книгу с выдуманным сюжетом потерпели неудачу. В вашем же лице я, по счастливому совпадению, имею как очевидца реальных событий, так и их действующее лицо.

— Но ведь здесь с нами Винтик и Шпунтик, — возразил Незнайка. — Они лучше меня расскажут, да и это… как вы говорите… лица у них тоже вполне подходящие.

— Вы меня неправильно поняли, — заволновался Смекайло. — Дело совсем не в лицах.

Просто вы являетесь по-своему ярким, колоритным, так сказать, персонажем. А физиономия ваша тут совсем ни при чём.

— Ну если ни при чём, то пишите, — согласился Незнайка. — Только рассказывать как следует я не умею, честное слово. Вы бы лучше сами отправились куда-нибудь попутешествовать, а потом написали бы обо всём книгу.

— Да я только об этом и мечтаю! — воскликнул Смекайло. — Но почему-то всегда выходит так, что я узнаю обо всех интересных событиях уже после, из газет или телепередач.

— Я обещаю, — заверил его Незнайка, — что, как только мы отправимся в новое путешествие, я вам сразу сообщу, и вы тоже поедете.

— Спасибо! — Смекайло двумя руками пылко потряс Незнайкину руку. — Вы даже не представляете, как меня обнадёжили. Иначе, — он внезапно потух и опустил глаза, — иначе мне остаётся только одно, последнее средство…

— Что вы, что вы! — испугался Незнайка. — Какое ещё последнее средство?

Смекайло помолчал, закрыл лицо руками, внезапно оторвал их и прошептал:

— Мне останется только стать критиком. Понимаете?! Писать отзывы на чужие книги, так и не написав ни единой собственной!.. Согласитесь, насколько это обидно и несправедливо!

Незнайка согласился, что писать книжки самому, наверное, гораздо интересней.

Работать критиком, подумал он, это всё равно как разбираться в устройстве автомобиля, вместо того чтобы весело гонять на нём с ветерком…

Содержательную беседу прервал шум на противоположном конце стола: осмотрев пострадавшего, Медуница стала решительно настаивать на его немедленной отправке в больницу. Шурупчик беззвучно, как рыба, протестовал и отчаянно жестикулировал, однако Докторша была непреклонна. Мало того, Винтик и Шпунтик тоже были на её стороне, убеждая больного отправиться в Зелёный город на снегоходе. Шурупчик смотрел на них с ужасом, как смотрят на внезапно предавшего друга.

— Не переживайте, больной, — говорила Медуница. — У нас вы быстро встанете на ноги. Я хотела сказать, что ваши голосовые связки быстро придут в норму; у меня есть на этот счёт особенная метода.

Убедившись, что решительно все против него, Шурупчик смирился и стал набивать карманы пряниками, конфетами и печеньем со стола. За ночь он дико проголодался и буквально на ходу засыпал. Его подхватили под руки, увели и усадили в снегоход.

Наскоро поблагодарив и распрощавшись со Смекайлой, все залезли в машину, и «Метелица» резво помчалась в горку по направлению к Зелёному городу.

В больнице, как обычно пустующей, больного общими усилиями переодели в полосатую пижаму и уложили на койку. Около него тут же начали хлопотать две нянечки.

— Ну что, — нерешительно обратился Винтик к своим спутникам, — теперь домой?

Незнайка и Шпунтик растерялись: они думали, что теперь, раз уж они здесь, было бы неплохо навестить малышек, с которыми когда-то подружились. Винтик об этом тоже думал, но дожидался, что скажет кто-нибудь другой. Но другие тоже молчали, переминаясь с ноги на ногу.

Их сомнения неожиданно разрешила Медуница.

— Теперь вы, наверное, хотите поехать к Синеглазке? — сказала она как о само собой разумеющемся, глядя на Незнайку.

— Почему это… к Синеглазке?.. — пролепетал тот растерянно.

— Не надо со мной хитрить, голубчик; весь город только и говорит о вашей переписке.

— Да?.. — От столь неожиданного заявления Незнайка так и опешил.

. — Не отпирайтесь: приехали-то вы, а не кто-нибудь другой.

Этот несомненный факт поставил Незнайку в тупик. Винтик и Шпунтик смотрели на него со всё возрастающим интересом, и он решил не отпираться по крайней мере до тех пор, пока всё хорошенько не разъяснится.

— Что ж, — сказал он, разведя руками, — если все говорят, можно и заехать…