Снова на Луне

Как Мига, Крабс и Кротик превратились в учёных птиц, которые зарабатывают в цирке неплохие деньги

Миновав ворота фабрики пуховых изделий «Тепло и уют», грузовик остановился, и двое коротышек принялись сбрасывать тюки под складской навес.

— А товарец-то не первой свежести, — заметил один из них.

— Это точно, перо с душком, — подтвердил второй, прекратив работу и принюхиваясь. — Надо бы позвать бригадира, пускай он решает, что с ним делать.

Пришёл бригадир, распорол один из тюков и стал ворошить пух, который немедленно полетел по фабричному двору. Все стали чихать, в административном здании захлопали форточки.

— Нет, пух первосортный, — уверенно заявил бригадир. — Это, наверное, шофёр какую-нибудь дрянь возил, а кузов не вымыл. Из-за этого оттуда и воняет…

Водитель начал ругаться с бригадиром, и от этого шума проснулись зарывшиеся в тюки Мига, Крабс и Кротик. После мучительной ночи их сморил сон, и теперь они, поднявшись, озирались по сторонам, ровным счётом ничего не понимая. Все трое были с ног до головы перепачканы навозом и вываляны в пуху.

Первым опомнился бригадир.

— А ну-ка, ребята, — проговорил он взволнованно, — держите их хорошенько…

Двое рабочих и водитель грузовика стащили диковинных коротышек на землю и крепко заломили им руки за спины. Потом их затолкали в пустой гараж, заперли и встали посреди двора, недоумённо отряхиваясь.

— Это инопланетяне, братцы! — зашептал водитель. — Я про них в газете «Для досуга» читал: они живут в канализационных трубах и охотятся за воробьями. Надо сообщить побыстрее куда следует!..

— Ладно, — сказал бригадир, — кто бы они ни были, пойду в контору и составлю акт. Спишу на них весь порченый товар и ещё партию бракованных наволочек за ту неделю. Вот так, попались наконец, вредители. А вы тоже идите со мной, распишетесь в акте…

Оказавшись запертыми в гараже, Мига, Крабс и Кротик принялись ругаться на тему, кто проспал и кто во всём виноват. Затем, ощущая невыносимую жажду, все трое напились из стоявшего на земле ведра с накапавшей туда когда-то с крыши дождевой водой. Когда ведро поставили на место, из него выпрыгнула лягушка и, недовольно квакнув, ускакала. Мига и Крабс снова начали ругаться, а Кротик тем временем осмотрел металлическую дверь, подёргал запор, снял с ведра металлическую дужку, просунул в щель и ловким движением отодвинул запор.

Без лишних разговоров все трое бегом пересекли двор, перемахнули через забор и что было духу помчались по узенькой улочке. Редкие прохожие испуганно шарахались.

Миновав промышленную зону, беглецы вылетели прямо на середину оживлённого перекрёстка. Не успели они оглядеться по сторонам, как возле них заскрипели тормоза большого полицейского автомобиля. Из кабины вылез, небрежно покручивая резиновую дубинку, обер-атаман Дригль, из дверей крытого кузова выпрыгнули рядовые Фигль и Миг ль.

— Это что ещё за чучела? — прохрипел Дригль, медленно обходя троих облепленных перьями субъектов. Час назад в полиции получили негласное указание о розыске неких мошенников — Миги, Крабса и Кротика; давалось также подробное описание их внешности, одежды и особых примет.

Несколько раз обойдя незнакомцев и брезгливо потыкав их резиновой палкой, Дригль убедился, что ни один из них не соответствует разосланным описаниям. Скорее эти существа напоминали ему каких-то диковинных птиц.

— Осмелюсь доложить, господин обер-атаман, — обратился к Дриглю рядовой Миг ль, — что из цирка сбежали три какие-то огромные птицы. Ходят и бегают на двух ногах, совсем как коротышки. Штраусы или страусы… Предупреждали, что они могут больно лягаться.

Полицейские опасливо посторонились.

— Послушайте! — не выдержал Крабс. — Мы не страусы, мы обыкновенные граждане.

Отпустите нас, мы очень спешим по делам!

— Ого! — удивился Фигль. — Они ещё и говорить умеют.

— Это ещё что, — подтвердил Дригль. — На той неделе я видел по телевизору собаку, которая знала наизусть всю таблицу умножения, с какого места ни спросишь! Вот ты, Мигль, к примеру, знаешь таблицу умножения?

Мигль неуверенно поморщился и пожал плечами.

— Вот то-то и оно. А собака могла пролаять ответ с любого места. И если какая-то паршивая собака умеет считать лучше иного коротышки, то почему бы таким дорогим и редким птицам не сболтнуть какую-нибудь ерунду? Вот что, ребята, отвезём-ка их в цирк и получим причитающееся нам вознаграждение. Эй, Мигль! Сколько там за них обещали?

— Осмелюсь доложить, господин обер-атаман, по сотне за каждую птицу.

— По сотне?! А чего тут ещё раздумывать. Эй, вы, чуда в перьях, полезайте в фургон живо! Цып-цып-цып! — обратился он к птицам-пленникам, у которых уже ум заходил за разум.

Когда автомобиль подъехал к зданию цирка, Дригль вылез из кабины и открыл дверь кузова. Оттуда пулей выскочили Фиг ль и Мигль, зажимая носы.

— Ну и воняют же эти птицы! — пожаловались они. — Не верится, что кто-нибудь выложит за них триста фертингов…

Вызвали хозяина сбежавших страусов, и тот долго с удивлением рассматривал трёх облепленных пухом и распространяющих запах навоза коротышек.

— Нет, — решил он в конце концов. — Это не наши. Наших, вообще-то, привели ещё позавчера. Пришлось раскошелиться на триста фертингов. Ничего, вычту из жалованья у сторожа, в другой раз не будет таким растяпой. А этих вы бы лучше помыли в бане да спросили у них документы. — И с этими словами хозяин страусов ушёл обратно в цирк.

— Что за ерунда! — топнул ногой Дригль. — Какие могут быть у птиц документы! Вот что, надоело мне с ними возиться, отвезём сейчас же этих вонючек в зоопарк и посадим в клетку…

— Погодите! — взмолился Крабс. — Вы хотели триста фертингов? Вот, возьмите пятьсот, мы сами выкупим себя за вознаграждение. Мы сейчас же сами вернёмся в цирк и не доставим вам больше никаких неудобств. — И Крабс похрустел перед носом Дригля пятью стофертинговыми бумажками.

Тот взял деньги, повертел их в руках и сунул по одной бумажке Фиглю и Миглю.

Потом все трое полицейских молча залезли в автомобиль, который зафырчал мотором и умчался прочь.

— Неплохо же зарабатывают в этом цирке, — ворчал себе под нос Дригль, сидя за баранкой, — если какие-то вонючие птицы имеют при себе набитые деньгами бумажники!..