Снова ты

«Судьба?...»

Лера, сейчас

- …И однажды на этот остров, прямо к порогу монастыря, прибило лодку с девочкой. У этой девочки не было ни вещей, ни провизии. У нее было лишь одно: в своих крошечных ручках она сжимала куклу. Одетая в черное платье, с черными локонами и черными, бездонными глазами. Монахиня, которая укладывала девочку спать, взяла эту куклу в руки и подумала: какие же у нее глаза…совсем как настоящие. Через неделю на остров прибыл человек, доставляющий продукты приходу, и обнаружил эту самую монахиню. Обезглавленную. На ступенях ее родного монастыря…

И смех и грех.

Думаю, объяснять не нужно: Остров кукол — полная хрень. Начиная от абсолютно непродуманной, нестрашной, а какой-то нелепой «легенды», рассказанной голосом укурка из плохой, дешевой комедии (и да, это действительно так). Заканчивая сомнительным внешним видом окружающей флоры и фауны. Чтобы было понятно: «монастырь» со следами «крови» в виде странных, бурых разводов — это обыкновенные развалины. Скорее всего, даже не имеющие к религии никакого отношения. Нет, я почти уверена, что отношения они к религии не имеют, так как тут нет ничего! Абсолютно ничего, намекающего хотя бы отдаленно на церковь. Никаких крестов, куполов, ничего! Только пара разрушенных сооружений почти до земли, больше напоминающие деревню. Кстати, скорее всего, на этом острове действительно когда-то была обычная деревня, а какой-то деятель решил превратить это место в выкачивание денег из глупых туристов. Вроде меня. И я даже не буду делать сноску, что меня сюда понесло не ради культурного обогащения — я принимаю; дура и есть дура.

Единственное, что стоит отметить и во что явно вложили душу — это куклы. Их здесь, сука, просто миллион! На каждом шагу. Куда ни глянь. Старые, неприятные. Разные. В основном это пластмассовые пупсы, конечно, ибо, как я понимаю, бюджет. Но есть и фарфоровые — с губками бантиком, пушистыми, но уже потрепанными из-за погодных условий, волосами и пышными платьями. Только даже то, что, казалось бы, легко можно было разыграть, наш крутой гид спустил в унитаз — когда его спросили, а как здесь оказались все эти куклы, он не нашел ничего лучшего, как сделать вид, что он не слышал вопроса; мы пошли дальше.

Я чуть не заржала в голос. Поэтому. Ну и…из-за Измайлова.

Для Ромы это, конечно же, ад.

Я на него не могу перестать пялиться исподтишка. Возможно, кто-то сочтет его бзик на куклах как что-то «анти мужественное», но я таким не страдаю. Каждый человек боится того, чего боится. По тем или иным причинам — это неважно.

Рома безумно боится кукол. Еще в Бразилии, как-то мы гуляли по улочкам и набрели на небольшую лавку игрушек. Зашли. Не знаю зачем. Наверно, тогда настроение такое было — хотелось думать о детях. Мне и потом хотелось, конечно. И ему хотелось. Но мы решили, что пока не время. Мы хотели пожить для себя, хотели вырасти и...неважно уже…важно то, что мы зашли в тот магазинчик, разглядывали игрушки и шутили, что когда-нибудь мы купим такие же нашим детям.

- Девочке, - поправил он меня, забрав из рук небольшой, вырезанный из дерева паровозик, - У нас будет дочка.

- А ты уже все решил, смотрю…

Рома улыбнулся, коснулся моей руки и прошептал.

- Люблю тебя безумно, и мне, похоже, одной мало. Хочу повторение тебя…

- Но она будет и тобой тоже.

- Знаю. Только пусть меня будет меньше, чем тебя…

Каждая женщина мечтает услышать такие слова от любимого мужчины. Каждая женщина растает, услышав их. И я не исключение.

Помню, как он навис надо мной, оперевшись на полку. Помню, как меня аж изнутри разрывало! Еще мгновение — я точно затащила бы его в подсобку и наплевала на все свои планы, потому что…меня почти разрывало от желания. Не только физического…душевного. А от взгляда его тогда…все эти слова обретали форму.

Я почти видела нашу дочь! С моим лицом, веснушками, но его мягким, добрым нравом. И его небесно-голубыми глазами…

Между нами встала кукла.

Как бы это ни звучало — но так и было…

Рома бросил взгляд в сторону. Один мимолетный взгляд, а потом как дернулся! Я и сама подпрыгнула от неожиданности.

Мы ушли моментально. Он постоял с расширенными глазами, словно призрака увидев, дальше цап! Схватил за руку и утянул. Потом я узнала, что в детстве его бабушка с отцовской стороны напугала.

Она любила кукол. Она их собирала. И однажды, когда ему было лет шесть, Рома вытащил из коробки коллекционную куклу, чтобы поближе на нее посмотреть. Бабушка начала кричать: сейчас-то я понимаю, что, возможно, все дело испорченной упаковке. Мол, так она потеряла свою ценность и бла-бла-бла, но хоть убей тому, что произошло дальше, я найти оправдания не могу до сих пор.

Его бабушка сказала:

- Никогда не трогай моих кукол. В них спрятаны души, а в этой хранится душа моей любимой сестры! Ты что? Хочешь разгневать ее дух?! Хочешь, чтобы она пришла к тебе и тоже утянула в куклу?!

Рому аж передернуло, когда он мне это рассказывал. Мне захотелось убить старуху. Точнее, оживить ее и снова грохнуть: злостью окатило, будь здоров. Видимо, не имеет значения по итогу, из какой семьи ты вышел, в каждой найдется придурок или дура, которая с радостью оставит тебе пару шрамов на всю оставшуюся жизни.

Ну или дело все-таки в алкоголе. Говорят, бабушка Измайлова любила приложиться к десертному вину и никуда без него не выходила.

Неважно…

Сейчас я поглядываю на него исподтишка и еле сдерживаю улыбку. Никакой кровожадности, если честно, не испытываю. Даже не думаю, мол, так тебе и надо, козлина! Мучайся! Вашу персону сюда никто не звал! Хотя, конечно, его действительно никто не звал, но это лирика.

Нет…

Я смотрю на Рому, и мне на душе почему-то тепло. Не могу это объяснить…Он крепко сжимает себя руками, сцепив руки на груди. Глаза закрыты. Дыхание глубокое — контролирует себя.

Ему страшно, а он здесь.

Зачем?...

Мне тепло, и душа подсказывает, что из-за меня. Я не решилась подойти и поговорить — не могу понять, что я хочу услышать и хочу ли что-то слышать. Мы стоим по разные стороны от нашей скудной группы. Я поглядываю на него исподтишка, и пока не прозвучало ни одного вопроса, нет ни одного ответа.

Как кот Шредингера, правда существует и нет одновременно. Это миг абсолютного, тихого безмолвия. Тишины и спокойствия. Миг, когда не нужно наступать себе на гордость или сердце; когда не нужно принимать никаких решений — просто молчание и тепло. Момент, которым можно насладиться, ведь в нем все просто.

Я знаю, что Рома поперся на этот остров за мной. Я это знаю сердцем и душой. Мне этого сейчас достаточно. На острие — этого хватит с головой…

***

Как выглядит свободное время на любой другой культурной локации? Ты можешь полюбоваться красотами, зайти в какую-нибудь лавку, чтобы купить пару сувениров. Еще ты можешь сделать фотографии. Правильно же? Ну да. Звучит очень логично.

Как выглядит свободное время после «экскурсии» на Острове кукол? Весьма сомнительно.

Нам рассказали рваную, странную историю, в которой явно отсутствовал важный кусок информации. Потом нам разрешили побродить, «полюбоваться» — чем только не уточнили. Сами догадайтесь. Возможно, развалинами. Возможно, собственно, куклами. Возможно, природой. Все звучит сомнительно: развалины скучные, бутафорией воняет так, что аж кости ломит. Куклы — странные. Природа — жалкая. Здесь даже пляж куцый.

Я стою в стороне и наблюдаю за тем, как туристы делают фотографии всего сразу. Мне почему-то кажется, что дело не во мне. В смысле, не я на этом острове одна с таким гадким, токсичным характером, каждый думает в том же русле, но обидно! Сука, обидно! Плыть на корыте хрен пойми куда, увидеть хрен пойми что…тебя словно обманули! А обманутым быть никому не нравится, уж вы мне поверьте. Поэтому…они выжимают максимум из минимума — тоже понимаю. Возможно, сама бы делала это, но настроения нет.

Миг, когда можно было погрузиться в тишину и греться, прошел. Брони все еще нет. Сознание терзают вопросы, а задать их страшно. И кому? Рома, наверно, пошел в сторону пристани — ему бы сбежать отсюда как можно быстрее.

А мне рыдать хочется…

Я не хочу погружаться в прошлое, но я в нем живу и наконец-то это осознаю в полной мере. Прохожу мимо развалин. Честно? Моя жизнь все еще похожа на них: раздолбанная изнутри почти до самого фундамента. Куцая, жалкая. Нет, внешне все замечательно! Я — успешная женщина. У меня крутая карьера. У меня отношения! Хах…отношения. Честно? Ни разу о Франке не вспомнила за все это время и не вспоминала бы раньше. Наша с ним связь тут нужна не для гордости, и она здесь не из-за любви. Франк — это еще один пункт в списке моих провалов. Не достижений.

Я не чувствую любовь. Помню, какой она должна быть и какой она может быть! И я не чувствую этого. Все, что я ощущаю: давление. Наши отношения с Франком давят на меня. Он любит? Не знаю. Но он ко мне привязан — это факт, а я в стенах, как в шелках, в броне, как на другой планете. И я не хочу к нему. Я даже не пытаюсь! Потому что внутри знаю, что он — это не то. И словно весь мир — это не то…

Выхожу на берег. Скала. Я стою на ней и смотрю вперед. Красивый океан. Спокойный. Он блестит на солнце как бриллиант. Он переливается всеми цветами радуги! И он — в этот момент он, как лучшая защита.

Вот бы остаться на этом дебильном Острове Кукол навсегда…

Думаю об этом, глаза наполняются слезами.

Я впервые ощущаю себя такой. Никогда не думала, что буду! Бежать — не моя тема. Мне никогда нельзя было бежать; и никогда нельзя было слишком много думать и глубоко копать, а сейчас я копаю до самой сердцевины своей. И я хочу сбежать…

Ответственность…

Меня всегда останавливала ответственность. Я не имела права на страдания. Какой там?! Два маленьких брата, и их нужно было вытягивать со дна. Мать, попавшая в зависимость от штанины — ее тоже нужно было вытягивать. У меня никогда не было возможности подумать сначала о себе, тем более забить на проблемы и сбежать.

Со своими поломанным браком я действовала так же.

Просто встала, отряхнулась и окуналась в карьеру. Мне, по большому счету, просто повезло, что Светлана предложила место в европейском филиале. Честно. А так? Я бы не побежала из страны. Я бы продолжила ходить на работу, строила бы карьеру и не…давала себе и секундочки! На личные переживания.

Перла бы до талого, пока однажды не умерла просто…

Да, наверно, так и было бы.

Сейчас — я на этом острове, и я хочу здесь остаться, потому что устала. Не хватает больше сил. Все мои стены упали, все аргументы растаяли. Я не знаю, как справляться с правдой. Не знаю, как дальше жить — ведь я так скучаю…

- Черт!

Поток сознания перебивает жирный шмель. Он вдруг резко взлетает с точной наводкой прямо мне в лицо, и я, хоть и знаю, что нельзя, машу руками.

Шаг назад.

Он снова жужжит и летит на меня.

- Да твою мать!

Снова машу руками. Снова шаг.

Бах!

Резкая боль перед глазами.

Нет, меня не ужалили, и шмеля, если честно, словно и не было тут.

Опускаю глаза на свою ногу. Правая. Застряла между камнями…

Это почти забавно, если честно. Я словно лиса, попавшая в капкан — куда бежать? Сама жизнь говорит мне, что я на это права все еще не имею…

- Твою мать… - шепчу.

Кожу поцарапало. Неприятно саднит. Надеюсь, я не заболею каким-нибудь столбняком…

Тяну ногу — хрен. Камень словно сдвигается и давит сильнее. Если честно, в груди нарастает паника. Я бросаю взгляд на океан. Отсюда видна пристань, видна моя группа. Они медленно стекаются к корыту, а я тут. Застряла.

Или все-таки мир меня услышал?…

- Какого хрена ты здесь делаешь?! - раздается рык позади.

Я резко оборачиваюсь.

Запыхавшийся Рома выходит из-за деревьев. Их здесь, кстати, неприлично много. Как будто у острова стригущий лишай: где-то есть, где-то нет. Словно природу именно в этом месте блевануло зеленью! И да. Именно блевануло. По-другому и не скажешь…

- Отвали, - шиплю, сама выпрямляюсь.

Становится стыдно. Не хочу я показаться перед ним…в обыкновенном своем амплуа: той, кто на ровном месте падает. Только Роме плевать. Он бесится.

- Ты вообще в своем уме?!

- А ты?! - срываюсь, сжимая кулаки, - Какого хрена ты вообще сюда приперся?! И я имею в виду весь остров! Какого хрена ты сюда поплыл?!

Бам!

Вопрос прозвучал против моей воли. Я не сдержалась, и как итог...правда.

Измайлов смотрит на меня исподлобья. Молчит. Злится еще сильнее, а потом я это слышу:

- Что мне прикажешь делать, если тебя понесло хрен пойми куда с хрен пойми кем?! Или как?! Я должен был отпустить тебя одну?! С каким-то дебилом-укурком?! Так, получается?!

- Я...

- ТЕБЯ! ЖЕНЩИНУ, КОТОРАЯ В ПРИНЦИПЕ НА РОВНОМ МЕСТЕ ПАДАЕТ!

Вспыхиваю.

Щеки начинают гореть...мда. Он явно оценит шутку, если я сейчас не вытащу свою дебильную ногу из дебильного капкана!

Отвлекай!!!

Стараюсь незаметно ей шерудить, сама гордо вскидываю голову.

- Ух ты. Какой героический поступок!

- Пошла ты...

- Посьля ти. Вау! Браво! Аплодирую стоя и...

Рома прерывает меня рыком. Я замолкаю. Скорее всего, перегнула палку, но пока он трет лицо, это мой час и мое время! Я буквально берусь за свою ногу руками и стараюсь ее вытащить, при этом пристально слежу за бывшем.

Да-а-а...

Для гордой женщины безумно важно, как она будет выглядить в глазах своего бывшего. Особенно, если этот бывший что-то для нее значит...Очевидно, я именно такая женщина и именно в такой ситуации. Ну что поделать? Это действительно так.

За секунду до того, как Измайлов снова на меня зыркнет, я это предугадываю и резко выпрямляюсь. На этот раз он говорит тихо, но с нажимом голоса. Как бы предупреждая: никаких шуток, дорогая. Ты меня бесишь.

- Я не собираюсь устраивать сцену. Мы уже разобрались, мне все понятно, но то, что называется кораблем, отплывает через пять минут.

- Что?!

Ладно. Теперь становится не по себе. На самом деле.

- Как это отплывает?! А я?! Меня же нет на борту, он…

Рома тут же заводится с пол-оборота.

- Ты думаешь, этому придурку есть дело?! Лера, твою мать! Да он угашен в хлам!

- Я…

- Пошли, твою мать! Немедленно!

Даже не ершусь от его приказного тона. Потом об этом подумаю. Сейчас есть моменты поважнее…

Если честно, намного важнее. Да, думать о том, что остаться на этом острове — прикольно в теории. То есть, пока ты лирично смотришь вдаль и размышляешь о своих трагедиях, но только лишь размышляешь! Когда тебя прижимают к стенке, мир начинает играть другими красками совершенно…

- Я застряла, - шепчу.

Измайлов на мгновение замирает, потом хмурится.

- В смы…

Его взгляд скользит по мне, замирает на ноге. Еще мгновение он молчит, потом громко цыкает и быстро подходит ко мне. Нет, буквально подлетает.

Он не спрашивает. А я не спорю.

Присаживается на корточки, командует:

- Держись за спину.

Я кладу руки ему на плечи. Горячие пальцы смело берутся за щиколотку.

- Будет больно…терпи.

- Очень мило.

Игнорирует, но начинает тянуть. Я морщусь — больно, но терпимо. Черт возьми, нужно было так облажаться…

- Сука, как же ты… - шепчет он, потом мотает головой, - Нет, я так не вытащу. Нужно приподнять камень.

Рома отпускает меня, зато берется за камень, пытается его поднять, а я оборачиваюсь на пристань. Наша скудная группа уже вся зашла на борт. Я вижу, как укурок шерудит цепями, берется за хлипкую калитку на своей посудине…серьезно?!

- Э-Э-ЭЙ!!! - машу руками, Измайлов резко поднимает голову.

Ему хватает мгновения, чтобы понять происходящее. На нас — ноль внимания. Укурок даже головы не повернул! Подпрыгиваю кое-как в надежде привлечь внимание, еще раз. И еще.

Рома резко встает.

Все происходит слишком быстро.

Мы переглядываемся, он открывает рот, чтобы что-то сказать, а потом…раздается дико неприятный, страшный хруст и…свет сменяется темнотой.

Зато свобода…мою ногу больше не держит каменный капкан, потому что…собственно, самому капкану не на чем держаться — земля пропадает из-под ног.

Грохот.

Пыль.

Тупая боль.

Мы летим. А я в его объятиях: чувствую бешеное сердцебиение, стучащее в мой пульс. Чувствую руки, крепкими лианами обвитые вокруг моего тела. Запах его, тепло.

А потом глухой удар…

Перед тем как отключится, в голове проносится глупая, шальная мысль: это что? Судьба такая?...