Снова ты

«Главное»

Лера, сейчас

Сорваться было…на самом деле, дико просто. Сложности пришли потом. Уже в самолете я начала сомневаться…

Не в правильности своего решения — стойкое чувство того, что я для себя все решила, никуда не ушло. Я сомневалась в том, что совершаю слишком резкие и необдуманные поступки. Но на высоте десяти тысяч метров бежать — это проблема, поэтому я не повернула назад.

Не повернула и в аэропорте.

Меня встретил Илья, и под его суровым взглядом даже не смогла пикнуть о том, что сомневаюсь. Не хотелось как-то выглядеть дурой…

Только он и Слава знает, зачем я прилетела. Илья молчит, и я не знаю его отношения, но мне слишком страшно спросить — мы продолжаем молчать дальше.

- Я на работу, - говорит он спокойно, как только мы заходим в его квартиру.

Сумка опускается на пол.

Ответить не могу — противоречия рвут, страх снова зашкаливает, поэтому лишь киваю пару раз в ответ и обнимаю себя руками.

- Ты…сегодня поедешь?

- Считаешь, что я дура, да? - выпаливаю.

Раньше, чем успеваю все обдумать. Слова просто слетают с языка, и я бросаю косой, короткий взгляд на брата, который…на самом деле приклеивается к его лицу.

Клянусь! Я оторваться не могу! Смотрю, словно завороженная…

- Если честно, я так и знал, что ты это сделаешь. Рано или поздно…

- Почему?

- Потому что…любовь не умирает после предательства. Она просто начинает резать тебя изнутри на части, вот и все, что меняется.

- Но я здесь.

- Ты здесь.

- А ты не поехал…к ней.

- Кто тебе сказал, что я к ней не ездил?

На его губах появляется грустная улыбка. Что ответить — не знаю. Тема прошлой, большой любви Ильи закрыта за дверью с миллионом печатей.

Он ненавидит об этом говорить!

Всегда отвечает коротко и односложно. Сдабривая очень суровым взглядом! Поставленным таким, понимаете? Мощным. Прямо из структур — и ты сразу понимаешь! Ему лучше не перечить, он из структуры.

А сейчас брат смотрит на меня пополам с горечью и светлой печалью. Я не знаю, как ответит и что вообще говорить, просто хлопаю глазами. Илья и не ждет. Он усмехается коротко, потом подходит, оставляет поцелуй на макушке и шепчет:

- Когда тебя режет изнутри, ты рано или поздно возвращаешься в надежде прекратить эту агонию. Но…тебя не ждет разочарование, Лер, как меня. У тебя все будет хорошо…

- Что это значит?

Отстраняюсь от брата. Он убирает прядь непослушный волос за ухо, тихо хмыкает.

- То и значит. Не думаешь же ты, что я отпустил бы тебя туда, если бы знал, что Рома причинит тебе боль?

- Не причинит?

- Я виделся с ним не так давно. Нет, не причинит. Он без тебя мертв, а она без меня зажила — чувствуешь разницу?

Илья никогда не был поэтом. Красивые слова — это вообще не его тема, однако сейчас…так просто, можно сказать, топорно, он проникает прямо мне в душу.

Признаюсь честно. Сомнения — вещь опасная, и пока мы ехали, они во мне дыру жрали. Я хотела подождать, еще раз все взвесить, но теперь…

- Я поеду сегодня.

- Окей. Запасные ключи в тумбе. Если не вернешься домой…

- Илья! Я еду не за этим! - краснею.

Он тихо смеется.

- Хорошо-хорошо. В любом случае я буду знать, что ты в порядке. Лера — расхитительница гробниц.

Покрываюсь буквально пятнами! Видимо, Слава успел позвонить и доложить про мои приключения в Сингапуре. Сволочь такая…

- Очень смешно! Я могла, вообще-то, умереть!

- Думаю, что вряд ли. Удачи.

Он разворачивается и уходит, а я остаюсь наедине со своей сумкой. По правде говоря, даже не знаю, как это сказать — на этот раз гардероб был подобран…откровенно плохо. Я не выбирала костюмов, платьев, не продумывала образ, хотя надо было это сделать! Надо было! Все-таки…я еду к мужчине.

Но нет же. Черт возьми — нет! Я покидала в сумку первые попавшиеся шмотки, и они…сомнительные до каждой своей ниточки и заклепки.

Джинсы, спортивные штаны, кофты. Глупые футболки — такое у меня тоже есть! Я в них на спорт хожу, и нате! Пожалуйста, распишитесь…

- Кошмар… - шепчу себе под нос, перебирая вещи.

В чем идти?! Ужас!

Первая мысль, которая меня посещает — дождаться открытия торгового центра и прикупить новый наряд. Почему бы и нет?

Но тут вступает воображение. Во-первых, я снова слышу слова Ильи, так что сжимается сердце. Во-вторых, тут же встает перед глазами Рома. Как он цепляется за заборчик, а его глаза горят всего одним желанием — одним! Как бы сорваться и побежать ко мне…

И все.

Я сразу понимаю, что только зря потрачу время, бродя по магазинам. В таком состоянии ничего купить не получится, а все, что удастся — я буду нервничать, буду думать, буду представлять.

Круто.

Ну что ж? Значит, такова судьба.

Вздыхаю, забирая из кучи вещей более-менее приличное нечто. Высокие, белые кеды, джинсы и футболку с дурацким смазливом на левой груди — его можно прикрыть курткой. По итогу у меня получается совсем простой образ. Экая такая девчушка, но…знаете, что я в ней вижу? Себя прежнюю. Щечки горят, глаза сияют. И вот, как когда-то давно…я собираюсь на первое свидание с мужчиной, от которого я без ума…

Глупый смешок срывается с губ. Мотаю головой, но продолжаю улыбаться, схватив ключи, новый телефон и сумочку — пора. Такси уже меня ожидает.

***

Его приемная совсем не изменилась. Изменилось наполнение.

За столом секретарши, которую я когда-то знала — ее звали Нина Петровна, — сидит молодая и дерзкая, не побоюсь этого слова, сучка.

На вид ей, наверно, лет двадцать. Одета она на грани фола. Слишком облегающая юбка, слишком высокий каблук. Прозрачная, белая блузка. Красная помада — вызывающая и яркая. Тут, конечно, не нужно быть специалистом, чтобы понимать. Девчонка пытается привлечь чье-то внимание, и мне становится неприятно.

Чье внимание она тут привлекает еще? Ответ ясен. Не хочется туда копать, но все ясно…

На миг я снова сомневаюсь. На самом деле, будет честно сказать, что я сомневаюсь примерно раз в пару минут — сижу тут давно. Рома пока не приехал, а его молодая секретутка с надменным фырканьем сообщила, что у Ро-ма-на Ни-ко-лае-ви-ча сейчас встреча.

Фу!

Захотелось ей зарядить, чего я делать, разумеется, не стала. И не стану больше. Хотела повернуть назад, признаюсь, однако…у меня перед глазами его глаза, и я помню, что у него никого нет — вранье? Вряд ли. Может быть, я и дура, но не верю в это…

Вздыхаю.

Волнение бухает внутри груди, так что конфетки в моей игре не складываются. Хоть убей. В какой-то момент я понимаю, что это невозможно вообще! Психую, блокирую телефон и сталкиваюсь взглядом с красными губами.

- А по какому вы вопросу? - спрашивает она тут же.

Думаю, не хотела. Чисто случайно получается.

- По личному.

- Это я уже слышала.

- Тогда зачем спрашиваете еще раз? Ответ не поменяется. Я пришла по личному вопросу, и Роман в курсе.

- Роман Николаевич?

Для тебя он Роман Николаевич, сука ты такая!

- Роман, - строго поправляю ее и отвожу взгляд в окно.

Даю четко понять — отвали от меня! Но ей неймется. С другой стороны, сама спровоцировала, нужно было промолчать…

- То есть…если я сейчас ему позвоню, он вашу встречу подтвердит?

- Звони.

- Те. Звоните. Вы хотели сказать…

Медленно перевожу на нее взгляд. Им же испепеляю сучку.

- Если я захочу что-то сказать, я так и скажу. Запомни это. На будущее.

Она вскидывает брови, взяв мгновение на приведение всех точек в своей башке в горизонтальную плоскость, которую я, видимо, своим острым языком недурно так встряхнула. Открывает снова рот — видимо, без драки мы здесь точно не закончим, да?

Нет.

Я слышу быстрые шаги, которые сразу же узнаю. Резко подаюсь вперед, на секретаршу становится абсолютно плевать.

Застываю.

Дыхание сбивается…

Как много лет назад Рома входит в уже свою переговорную в костюме. Серьезные, собранный. Старше…раньше он был другим. Менее сосредоточенным на делах, более открытым. Сейчас он — замурованный на все замки от остального мира. Уткнулся в телефон, направляется точно в кабинет.

- А с Ниной Петровной любил поболтать… - противно отмечаю про себя.

Но что с меня взять? Я женщина.

- Анфис, вызови ко мне Павлова.

- С добрым утром, Роман!

- Да-да, с добрым. Вызови Павлова, скажи, что у меня срочные правки в деле с испанцами.

- Конечно.

Моргаю пару раз. Не верю, что она это сделает, но потом ловлю взгляд и понимаю: сделает. Еще как.

Сучка решила вообще не сообщать о моем приходе! Какой же бред.

- Ром? - зову его, когда он касается ручки двери.

На мгновение думаю, что он не услышит вовсе — так сосредоточен. Но стоит моему голосу прозвучать, как Рома резко замирает, а потом так же резко переводит взгляд в мою сторону.

Это приятно.

Я слабо улыбаюсь. Улыбнулась бы шире, но чертово волнение…

Тереблю пальчиками лямку сумку. Дышать снова не могу, а сердце? Вообще навылет…

- Привет.

- Лера… - на выдохе мое имя ласкает слух, - Что ты…

- Мы можем поговорить?

Наедине. Без зрителей, который, кажется, выпрыгнуть готов из своей тупой юбки в облипку.

Рома пару раз моргает. До него не сразу доходит смысл сказанных слов? Похоже на то. Но когда доходит…

- Да! Да, конечно. Заходи.

Процент между «мне приятно» и «я сейчас сдохну от волнения» перевешивает в первую сторону. Его голос становится выше, и даже дурак бы понял, что он волнуется не меньше.

Захожу в его кабинет первой. Он открывает мне дверь, а прежде чем зайти самому, бросает через плечо:

- Не зови Павлова. Меня ни для кого нет.

При этом Рома не отрывает от меня взгляд, словно боится, что иначе я пропаду.

Становлюсь еще уверенней. Так это и работает ведь — когда на тебя такая реакция, по-другому не получается.

Двери закрываются.

Мы остаемся наедине.

А я так рада его видеть…что не сразу доходит один простой факт: из-за глупых мыслей о пустоте, я совсем не подумала, что буду говорить. Вообще! Представляете?…

Боже…

- Что ты здесь делаешь? - спрашивает хриплым шепотом вновь.

Облизываю губы.

Дальше я выдам себе непременно! Просто обязательно! Парочку ментальных пощечин, потому что выдаю…

- У меня есть кот.

Рома хлопает глазами. Я задаюсь вопросом: спятила?! Но слово не воробей. Вот так вот бывает в жизни. Это в фильмах сплошь красивые и правильные реплики, а жизни — вот так…

- Что…что, прости? Кот?

Ну, раз уж пошла такая пьянка.

Усмехаюсь и киваю пару раз.

- Да. И у него очень гадкий характер.

- Эм…

- Я от него не откажусь. Люблю эту вонючую щетку для обуви, а тебе придется…смириться. Если у нас получится, конечно.

Тишина буквально осязаемая. Если протянуть руку, ты непременно дотронешься до искр, почувствуешь их на своей коже.

Рома молчит.

Он снова не понимает? Или не может поверить?...

- Ч-что? - хриплый шепот.

Я делаю маленький шаг навстречу.

- Я готовила спагетти, - отвечаю в тон. Глаз от него не отвожу — не могу!!! - Но это были не спагетти.

- Хитрые, жирные макароны.

- Да…

Горькая улыбка появляется на моих губах. Я жму плечами, а слезы срываются с глаз, но я их не убираю. Зачем? Уже приняла, уже сдалась. Я уже здесь и будто бы разучилась бегать, но научилась…прощать?…

- Я готовила их и… - голос срывается, будто падает в яму.

Мне требуется пара мгновений, чтобы продолжить.

- Фу-у-ух…какой бред. Я знаю, что это звучит глупо, но я вспомнила о том, как мы договорились их есть и в восемьдесят. Понимаешь? А их может не быть, если…

Бо-о-оже. В ромкомах это выглядит просто. Красивые слова, взгляды и чувства на разрыв. На деле это почти невыполнимо! Я не могу ничего сказать, потому что начинаю плакать.

Рома оказывается рядом сразу же. Он меня обнимает. Так крепко и так сильно, будто оберегая от всего мира. Его сердце не бьется, оно колотится! И рвется навстречу моему будто…

А я…я чувствую, что все наконец-то на своих местах. И я тоже. Я! На своем месте…

Поднимаю на него глаза. Его — полные слез, которые на моих щеках разливаются реками.

- Ты сказал, что будешь ждать меня всю жизнь. Еще хочешь? Только с котом. И он гадкий. Это действительно так…

Рома издает смешок, проводит большими пальцами по моим щекам и кивает.

- Хоть с целым приютом очень гадких котов, Лер.

Улыбаюсь.

- Тогда чего ты медлишь? Приглашай же меня на свидание.

- Сначала я хочу тебя поцеловать.

- Эй! Это не так работает, мы все начинаем сначала. Нужно…

Договорить не успеваю. Он целует меня первым. Нежно и сразу глубоко.

Как в первый раз сбивает дыхание.

Как в первый раз я тянусь к нему.

И опять чувствую, что так должно было быть: я и он — это моя база.

- Прости, - хрипло шепчет Рома, уперевшись лбом в мой, - Но я…должен был знать, что ты — настоящая.

- А какой мне быть?

- Я слишком много раз видел это во сне и не хочу думать о том, какой ты могла бы быть. Ты здесь — самое важное, что ты здесь…

Да. Самое важное, что я здесь, потому что, хоть мое сердце и колотится, оно не рвется. Оно в спокойствии. И душа на месте.