София: тернистый путь феи

Глава 25

Выйдя из кухни, осторожно прикрываю дверь, стараясь не хлопать и ничем не скрипеть. Лучше не шуметь, иначе кто-нибудь может заметить, что я вышла. Когда я подходила к кухне, слышала чей-то храп.

Осторожно делаю шаги, ступая по мокрой от росы траве. Солнце уже провалилось за горизонт, но край небосвода все еще теплится догорающими отсветами вечерней зари. На светлом, почти прозрачном небе просыпаются одинокие жемчужинки звезд. Они робко выглядывают на туманном покрывале, повисшем над землей, мерцая едва уловимым сиянием. Кузнечики стрекочут под каждым кустом и каждой травинкой, будто пытаясь перебить и перекричать друг друга. Сердце замирает, когда я приближаюсь к беседке. Лиана, обвившая старую постройку, расцвела множеством мелких розовато-желтых цветов, наполняющих сад нежным ароматом. Сад словно замер в ожидании чего-то: не кричат птицы, не шумит в ветвях ветер, не жужжат в воздухе пчелы, вечно занятые работой. Только кузнечики продолжают наигрывать мелодию, заполняя тишину.

— София! — слышу знакомый голос.

За беседкой вижу темный силуэт, закутанный в плащ.

— Даниэль! — спешу ему навстречу.

Он подхватывает меня и, чуть приподняв над землей, кружит в воздухе, а я и не пытаюсь вырваться из объятий.

— Все, все! Хватит! У меня голова закружится! — хохочу и он меня отпускает.

— Я так скучал по тебе! Извини, что не пришел раньше! Это тебе! — он протягивает мне маленький букет.

— Я тоже скучала! Снова фиалки?

— Они напоминают мне о тебе. Может, прогуляемся по саду?

— Можно, но уже довольно темно. Хотя… — и тут мне в голову приходит замечательная мысль, — можно это исправить.

Коснувшись кулона, представляю, что над дорожкой в саду повисли крошечные светящиеся цветы, так похожие на те, что подарил мне Даниэль. Мое желание моментально исполняется, и сад освещают мерцающие сиреневые огоньки.

Мы идем по дорожке, взявшись за руки. Так хочется о многом его расспросить, но слова никак не приходят, будто они не хотят нарушать тишину, окутавшую сад.

— Твоя магия очень красива! — наконец нарушает молчание Даниэль, завороженно глядя на парящие в воздухе светящиеся цветы.

— Даниэль, покажи мне свою магию! Какая она? — этот вопрос мучал меня давно, и сейчас я не могу промолчать.

— София, я не… Не могу… Это слишком сложно!

— Но почему? Что мучает тебя? Я же вижу!

Он ничего не отвечает и становится каким-то грустным. Мы подходим к беседке и садимся на скамейку. Даниэль смотрит мне в глаза, словно ища поддержки. Что-то не дает ему покоя, мучает, не позволяя радоваться жизни.

— Даниэль, мне ты можешь сказать! Я пойму! Не держи все в себе, не скрывай от меня! Что за камень у тебя на душе? Почему ты никогда не снимаешь эту перчатку? Даже сейчас, ночью! Расскажи! — не знаю даже, откуда у меня такая решимость.

— Хорошо, София! Я все тебе расскажу. Расскажу о том, о чем не говорил никому. Между нами не должно быть секретов! — едва уловимая грусть пробегает по его лицу, но он улыбается и, глядя в ночное небо, берет меня за руку.

Небо все больше наливается темнотой, а кузнечики почти замолкают, словно затаив дыхание в ожидании страшной тайны.

— Я говорил тебе, что у моей бабушки был редкий дар. Она тщательно это скрывала, не желая, чтобы моей отец хоть как-то соприкасался с магией. О ее способностях в замке не знал никто, кроме старого слуги по имени Николя — ее доверенного лица. Как ни старайся, а кто-то все равно должен знать.

Мой отец женился, невестка бабушке очень нравилась, но, когда родился я… Бабушка сразу поняла, что дар никуда не пропал. Моего младшего брата, родившегося на два года позже, это почему-то обошло стороной.

Когда я немного подрос, стал замечать у себя странную способность. Если вечером я сидел в детской, а няня не успевала зажечь свечи, стоило мне подумать, и они загорались сами. Меня это забавляло, а бабушку приводило в ужас. Она пыталась объяснить мне, что не стоит так играть, но я был слишком маленьким… К сожалению, она ушла слишком рано, не успев объяснить мне многих вещей. Кое-что мне рассказал тот слуга уже после того, как я…

— Что же произошло? — хочу спросить, но решаю не перебивать Даниэля. Вижу, что рассказ дается ему с трудом.

— Мне было десять, а Александру — восемь, когда мы однажды решили поиграть в западной башне. Там есть несколько нежилых комнат, где хранятся старые вещи, наряды, вышедшие из моды, рыцарские доспехи. Мы с братом любили там играть. Туда редко кто-то заходит, и можно делать все, что хочешь. Николя в тот день приглядывал за нами, он тоже был в той комнате.

Окна в башне совсем узкие, и свет туда почти не проникает. На каменных стенах, вместо привычных светильников со свечами, факелы. Но кто же зажжет их, если в ту башню никто не заходит? За окном стояла поздняя осень, темнело рано, холодный дождь злобно стучал в окно. В башне было сыро, темно и прохладно. Уже почти стемнело, но мы с братом не хотели возвращаться, потому что были слишком увлечены игрой. Прячась за огромными щитами, мы изображали рыцарей.

Николя пытался нас образумить, обещал на ужин что-то вкусное, но мы его не слушали.

— Даниэль, а зажги вон тот факел! — крикнул Александр, который привык к моей способности и не считал ее чем-то странным.

— Да запросто! — я лишь протянул руку и представил, что факел, до которого я мог добраться разве что забравшись на спину слуге, загорелся сам.

Факел мгновенно вспыхнул, и комната озарилась ярким светом. Мы продолжили играть. В углу комнаты ютился крошечный камин, которым не пользовались много лет. Становилось все прохладнее, и я решил, что надо бы согреться…

Александр удивленно посмотрел на растопленный камин и тут же спрятался за рыцарскими доспехами.

— А вон то факел сможешь?! — дразнил брат.

Я рассмеялся и небрежно махнул рукой, приказав огню проснуться…

Полыхнуло пламя. Сильное, яркое, задорное, как мой смех. Я не заметил, что совсем рядом с факелом находилась штора. Красный огненный язык облизнул ветхие гардины.

— Что же вы наделали, молодой господин! — кричал Николя, пытаясь тряпкой сбить пламя.

Напрасно. Огонь будто смеялся, все больше охватывая комнату. Едкий дым щипал глаза, и я не знал, как остановить пожар. Александр бросился бежать, плача и зовя на помощь. Он открыл дверь, и в комнату ворвался поток свежего воздуха, давшего огню еще большую силу. На Николя загорелся сюртук. Я подбежал и попытался сбить чем-то пламя. Словно почуяв мое приближение, огонь зарычал и бросил мне в лицо полыхающее облако. Я заслонил лицо рукой, и пламя меня не тронуло, отступило.

Прибежали слуги, кто-то принес воду. Пожар удалось потушить, но почти все "сокровища", хранившиеся там, сгорели.

В первые минуты я ничего не почувствовал, но оказалось, что на руке у меня сильный ожог.

Я лежал в своей комнате и горько плакал, когда няня пыталась намазать мою руку лечебной мазью. Мне так хотелось, чтобы рядом со мной была мама, но ее не было… Она покинула нас следом за бабушкой. Отец утешал меня, как мог, ночами не отходил от моей постели, читал мне сказки. Он всегда был достаточно строг со мной, ведь я был наследником, на меня возлагали большие надежды, но в те дни он был необыкновенно мягок со мной, словно я снова был тем крохой, которого он когда-то качал на руках.

Николя тоже пострадал, но его быстро вылечили, даже следов не осталось.

А я… Я не знаю, почему так получилось. Вернее, знаю. Я был слишком горд собой, почувствовал себя всесильным. За это и был наказан.

Отец приглашал множество лекарей, но никто не смог вылечить страшный шрам на моей руке. Он будет мне вечным напоминанием о моей ошибке! — Даниэль тяжело вздыхает, будто переживая все это вновь. Он снимает перчатку и кладет ее на скамейку рядом.

Я осторожно опускаю взгляд и, едва увидев его руку, закрываю глаза и отворачиваюсь, громко вскрикнув.

По моим щекам катятся соленые слезы. Бедный! Как же он страдал… Переборов страх, я вновь смотрю на него.

— Ты не виноват, ты был еще ребенком! Ты ничего не понимал тогда! — слезы падают ему на руку.

— Не будем о плохом, София! — Даниэль быстро надевает перчатку и обнимает меня за плечо.

Мы сидим молча, вглядываясь в ночное небо. Отголоски вечерней зари утонули в океане ночи, а звезды хитрыми глазками поглядывают на нас с небес.

— Почему ты ушел из дома? Это ведь и твой дом!

— Отец решил жениться. Меня не пугало то, что у нас с Алексом будет мачеха, но, когда я познакомился с моей почти что бабушкой… Мне стало страшно. Каким может быть ребенок, унаследовавший дар феи и ведьмы? Если я, обладая светлым даром, смог сотворить такое, что же будет?! После пожара я дал себе слово, что никогда не женюсь и детей у меня не будет… И до недавнего времени я думал, что смогу это слово сдержать! — Даниэль как-то по-хитрому поглядывает на меня.

Значит, передумал все-таки? Из-за меня? Сердце так стучит. Как бы скрыть волнение?

— Я потребовал, чтобы он выбрал, кто ему дороже: сын или будущая жена. Отец не понял меня, решил, что я попросту ревную. От части это было правдой, но все же не главной причиной. Мы поссорились. Сейчас я, возможно, объяснил бы ему по-другому, постарался понять его. Но тогда я был глупым мальчишкой. Я сбежал. Кроме замка, где я часто бывал в гостях у своего друга Артура, мне было некуда пойти. Меня там приютили, разрешили учиться вместе с Артуром, благо учитель жил там же. Теперь я начальник стражи.

— Ты не хочешь поговорить с отцом?

— Я пытался. Наш последний разговор ни к чему не привел. Я хотел поговорить с ним об Элизе и ее способностях, но он меня даже слушать не стал. Прошу, не будем о грустном!

— Хорошо, тогда… Покажи мне свою магию!

— Я не могу, София! Не могу!

— Почему?

— Я боюсь… Вдруг…

— Подумай о чем-нибудь хорошем. Пожалуйста, покажи! Ты ведь видел, как выглядит моя магия. Покажи! — прошу Даниэля, хотя знаю, это опасная затея. Но я должна помочь ему победить страх перед самим собой.

— Хорошо, я попробую! — Даниэль берет меня за руку и закрывает глаза.

Сначала я смотрю на него, но уже через мгновение мое внимание привлекают всполохи, освещающие небо над беседкой. Крошечные язычки пламени, напоминающие горящий фитиль свечи, пляшут на фоне черного ночного неба, то переплетаясь в диковинный узор, то расходясь по сторонам, образуя линию или круг.

— Даниэль, это так красиво! — от восторга я едва не вскакиваю.

Замечаю, что он едва сдерживает слезы, но это слезы радости. Той печали, что всегда была на его лице, больше нет.

Огоньки парят в воздухе, собираются вместе, и на небе вырисовываются два сердца, пылающих огнем. Завороженная этим зрелищем, я прижимаюсь к его плечу.

— София, Софи… Я люблю тебя! — Даниэль смотрит мне в глаза и, заключив в объятия, целует.

— И я тебя! — едва слышно отвечаю ему. Еще мгновение, и совсем потеряю голову.

Кузнечики продолжают свой концерт, и под их музыку огоньки так и вьются вокруг беседки, разгоняя сумрак ночи.

— Даниэль, в замке могут заметить, что меня нет. Я должна возвращаться! — вскакиваю со скамейки и бегу к двери, ведущей на кухню.

Добежав, оборачиваюсь. Даниэль растерянно смотрит на меня, а всполохи в небе все не гаснут. Трусливой походкой возвращаюсь к нему.

— Я… — не знаю, что сказать ему. Сердце сбивается с ритма.

— Спасибо, любимая!

— За что?

— За это! — он улыбается и поднимает руку к небу. — Я больше не боюсь!

Подчинившись ему, огоньки исчезают, медленно растворяясь в ночи.

— Я пойду?

— До встречи! — его глаза светятся радостью, и теперь я могу возвращаться в замок со спокойной душой.

Вернувшись в свою комнату, сразу ложусь спать, но заснуть не получается. Снова и снова вспоминаю его глаза, поцелуй и огоньки. Только на рассвете удается забыться коротким сном.

Утро проходит как обычно, но на уроке мне трудно сосредоточиться, ведь я не выспалась. К счастью, моя ученица этого не замечает.

Перед обедом Элиза просит меня погулять с ней в саду, и я сразу соглашаюсь. Она берет с собой сачок и бежит ловить бабочек. Я едва за ней успеваю. Пока Лиза играет, я прогуливаюсь по саду, полностью погрузившись в свои мысли. А ведь ночью на этом месте горели огоньки…

Внезапно меня охватывает какое-то волнение. Так уже было, и не раз.

Интуиция подсказывает, что он где-то рядом… Но ведь это невозможно!

Приглядевшись, замечаю, что за деревьями кто-то пробирается. Иду туда.

— София! — Даниэль подбегает ко мне неожиданно, подхватывает и кружит, как вчера.

— Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, что я в саду? Как ты попал сюда? — у меня слишком много вопросов.

— Любимая, я не мог не прийти! Погода хорошая, и я надеялся, что ты выйдешь. А что до того, как я сюда попал, так я знаю здесь все ходы и выходы!

— Но почему ты здесь? — я все еще ничего не понимаю.

— Из-за этого. — Даниэль осторожно отгибает край перчатки.

Я невольно закрываю глаза, потому что мне больно смотреть.

— Можешь не закрывать глаза. Ничего ужасного здесь нет. Теперь нет!

— Что? — взглянув на его руку, не могу поверить. На запястье нет ни следа!

— Когда я проснулся сегодня, обнаружил, что шрам пропал, не весь, правда, но больше половины.

— Как это?

— Ты вчера плакала. Там, куда упали слезинки, все исчезло, будто и не было никогда!

— Но я не использовала магию!

— Я знаю. Это не магия, а твоя любовь. Она сильнее любого волшебства! Она творит чудеса!

— Я очень люблю тебя, Даниэль! Это правда! — бросаюсь ему на шею и вновь плачу.

— Софи, не плачь, не сейчас, пожалуйста! Я должен кое-что тебе сказать.

Я замираю в ожидании. Лиза бегает где-то рядом, но я уже забыла, что нам надо прятаться.

— Я должен уехать дня на два по важному делу. Ты будешь ждать меня? Приглядишь за Александром?

— И ты еще спрашиваешь? Конечно!

Мы прощаемся, и Даниэль уходит. Я медленно ступаю по траве, возвращаясь к своей ученице. Не знаю, заметила ли она нас. Может, она специально привела меня сюда, почувствовав, что придет ее брат?

Следующие два дня проходят словно в тумане. Жизнь в замке кипит, но я ничего не замечаю. Вроде бы все тихо и мирно, никто не ссорится.

На третий день, когда мы с Лизой выходим в сад, я встречаю уже знакомого мальчишку.

— Господин просил передать! — говорит он как в прошлый раз, подавая мне письмо

Только в этот раз я решаю сразу прочесть записку. Она совсем короткая. Даниэль пишет, что через час будет ждать меня возле мостика. Вот и обещанная конная прогулка!

Я сразу же отвожу Лизу домой. Удивительно, обходится без капризов.

— Госпожа, можно я прогуляюсь. — умоляющими глазами смотрю на мадам Айрин.

— Хорошо, Софи! — она улыбается, догадавшись, что я спешу на встречу.

Бегу к себе в комнату, открываю шкаф и бросаю на кровать сразу несколько платьев. Темно-коричневое больше всего подходит для езды верхом.

Долго верчусь перед зеркалом, прежде чем выйти. Хорошенькая феечка! Очень даже!

Сама не замечаю, как оказываюсь за воротами замка. Солнце прячется за полупрозрачными облачками, высоко в небе парят ласточки. Я бегу к заветному мостику, по привычке оглядываясь, но никто за мной не идет. Издалека замечаю, что Даниэль уже ждет меня. К перилам мостика привязан конь. Подбегаю ближе и тут же оказываюсь в его объятиях.

— Милая, я так скучал!

— И я очень скучала!

— Как дома?

— Все хорошо. — отвечаю, светясь улыбкой.

— Тогда поехали?

— Куда?

— Увидишь!

Даниэль подает мне руку и помогает сесть на коня, а затем садится и сам. Таким образом, он оказывается у меня за спиной. Он прижимается щекой к моим волосам и тихо говорит, будто по секрету:

— У меня есть для тебя подарок!

Конь срывается с места, и мы мчимся по дороге, устланной пылью, и вскоре сворачиваем в поле. Первые минуты мне страшно, ведь конь скачет так быстро, но я знаю, что рядом тот, кто защит и поддержит меня, что бы не случилось.

Высокие колоски полудиких злаков щекочут ночи, ветер треплет волосы, а я звонко смеюсь, крепко сжав в руках поводья. Даниэль придерживает мою руку, направляя коня.

Вскоре мы оказываемся на высоком берегу. Темная гладь реки зеркалом сияет на солнце, а в воздухе чувствуется прохлада. Даниэль спрыгивает и помогает мне слезть.

— Можешь пока погулять! — Даниэль гладит коня, и тот уносится прочь.

— А как обратно? — удивляюсь я.

— Не бойся! Это умный конь. Он находит меня, где бы я не был. Он вернется!

Вокруг раскинулся бесконечный изумрудный ковер, а вода кажется такой спокойной, будто она застыла. Где-то вдалеке кричат птицы, но их даже не видно. Вокруг ни души. Только простор, свобода и бездонное чистое небо.

— И что ты мне хотел показать? — наконец даю волю любопытству.

Даниэль достает из левой перчатки небольшой сверток — вышитый золотыми нитями платок, и становится на колено.

— Здесь, на берегу реки, я прошу твоей руки. София, ты выйдешь за меня замуж?

Мне кажется, что все это происходит не со мной. Я не нахожу слов. Хотя, нужно только одно…

— Да! — отвечаю ему, и он надевает мне на палец золотое колечко с сиреневым камушком, почти таким же, из какого сделан мой кулон.

Мы долго сидим на берегу обнявшись, маленькие облачка будто не двигаются с места. Время замерло.

Неожиданно Даниэль прерывает молчание.

— И все-таки я глупый мальчишка!

— Почему?

— Надо было с собой что-нибудь съестное взять. Ты, наверно, проголодалась?

— Да! — смеюсь от его догадки. И вдруг мне в голову приходит мысль…

— Где твой конь? Скорее зови его. — не успеваю сказать это, а конь уже рядом.

— Куда едем? Назад в замок?

— Нет, туда, где мы познакомились. Нас ждет пирог и чай!

— Ничего не понимаю!

Даниэль забирается на коня и подает мне руку. На этот раз я еду, обхватив его руками за спину.

Когда лес начинает сгущаться, и ехать верхом уже невозможно, мы продолжаем путь пешком. Я веду Даниэля за руку по тайной тропе. Между нами теперь нет секретов, значит, и эту тайну я должна раскрыть.

Вскоре мы подходим к поляне, и Даниэль застывает в изумлении. Увиденное поражает его больше чем туман и светящиеся фиалки.

— София, что это?

— Я должна тебя кое с кем познакомить. Друзья, я пришла!

Мы выходим из чащи леса, и на поляну сбегаются жители маленькой деревни.

— София пришла! — весело кричит Мартин, который бежит впереди остальных.

— Кто это? — голос Даниэля звучит не то испуганно, не то очень удивленно. Уверена, такого он еще не видел.

— Мои друзья! — с гордостью отвечаю я.

Мартин смотрит на меня своими хитрыми глазенками.

— София, а это кто? — спрашивает мальчик.

— Даниэль, мой друг…

— Больше чем друг! — поправляет меня Мартин. — Все сюда! Жених нашей Софии пришел!

Деревенские суетятся, выносят пирог, который приходится разделить пополам. Не обходится и без чая в ведрах.

Пока мы пьем чай, Мартин бесцеремонно забирается на сапог Даниэля и начинает раскачиваться, как на деревянной лошадке.

— А он хороший! — глядя то на Даниэля, то на меня, говорит озорной мальчишка.

Мы хором смеемся, и немного пообщавшись с деревенскими, начинаем собираться в обратный путь. Меня ждут в замке, я обещала вернуться не поздно.

Выбравшись на дорогу, Даниэль подзывает коня. Пока мы шли обратно, он не слова не сказал о том, что увидел.

— А пирог у них был вкусный! И сами они хорошие. — наконец говорит он. — Значит, ты тогда прятала не только оленя?

— Угадал!

— Твои друзья меня одобрили… Теперь уже никто не возражает против нашей свадьбы?

— Остается только твой отец!

Даниэль обнимает меня, и мы приближаемся к замку. Въезжать туда вместе мы не решаемся, и дальше я иду одна. Пока не решится вопрос с женитьбой Александра, нашу помолвку придется держать в тайне. Но это не делает меня менее счастливой!