Солнце мое-2

22. ДЕЛА РАЗНЫЕ

ПРИСТРОЙКИ

Надо немного рассказать о том, что за эти три с половиной недели октября произошло. Рабочие закончили отделку аптечного павильона и теперь он радостно заселялся аптекарями, осваивавшими полки подсобки. На воскресенье, двадцать седьмого, было назначено торжественное открытие. Я чёт решила не жидиться и неделю аренды им простила. Хозяйка страшно обрадовалась и взамен подарила мне пожизненную скидку в пятнадцать аж процентов. Ух ты! Надеюсь, для неё это не будет слишком накладным. В общем, мы обе остались довольны. Думаю, в перспективе (в отдалённом светлом будущем, ха) эти пятнадцать процентов, конечно, перекроют ту сумму, которую я им простила, но тут, видите — дорога́ложка к обеду. А платить, когда только открываешься и ещё ничего не заработал — тяжеловато.

Зато с ноября их уголок начнёт приносить мне ещё шестьсот пятьдесят тыщ в месяц!

Также закончили отделку входного тамбура в центр и двух комнаток для репетиторства — со всем утеплением, батареями и прочим комфортом. Я хочу, чтобы детям там заниматься было приятно, несмотря на то, что вход в них должен был происходить через первый же тамбур, сразу. Мы там в уголочке приткнули табуреточку для переобувания, а внутри, в самих кабинетах, вешалки повесили, чтобы посетителям со своими курточками не таскаться туда-сюда. Попробуем, как будет — удобно, нет.

Не знаю, может, когда-то позже мы и сделаем заходы в эти комнаты через центральный коридор и администратора. Придётся в керамичке, например, установить в кабинете вместо окна-витрины стекло с дверью. Оконные проёмы у нас от советского ещё магазина остались — до самого пола, даже вырубать часть стены не придётся, проще низенькую дополнительную ступенечку поставить над трубой батареи, которая сразу над плинтусом проходит. Керамичка, конечно, станет проходная, но у них там и так всё по-домашнему устроено, вечный шалман — подумаешь, лишний ученик мимо туда-сюда проскочит.

Но всё это потом. Возможно. А пока у меня на такую переделку не было денег, да и раскурочить кабинеты посреди учебного года — такая себе идея.

Зато у нас сразу разгрузилось расписание, и я немедленно начала думать о том, чтобы каких-нибудь ещё репетиторов пригласить. По русскому, допустим. По математике. Что ещё востребовано? Да, наверное, всё. Экзамены-то всякие сдавать приходится. К институтам школьники, опять же, готовятся.

Всех озадачила поиском кандидатур. Пожилые хорошие учителя, бывает, дома сидят, скучают. Всех к нам! Помочь народу и немножко заработать — отличный девиз.

С ноябрьских денег я планировала отдать папе часть долга, а остальные кинуть на отделку того куска, который перед магазином странным беззубым тамбуром торчал.

Тем более, что я нашла для него арендатора. Книжный магазинчик!

Единственное, в чём я сомневалась — тесновато им будет. Отдельчик получился десять метров на два семьдесят, и никакого дополнительного склада, но ребята сказали, что склад у них тут где-то неподалёку, и они, если что, будут оперативно подвозить. А так на всю длину прилавок поставят, и им нормально будет.

Ну, хозяин — барин, как говорится. Посмотрим.

НЕСТАНДАРТНЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ

С осенней курткой Вовка благополучно пролетел. Нет, новая партия вещей приехала, как полагается, и там даже нашлась одна большая-пребольшая куртка, которая оказалась Вове велика. Может быть, я и взялась бы её немножко ушить (или, ещё лучше, тётю Валю попросить), если бы не пронзительно-салатовый цвет, против которого Вова решительно восстал. Так и ходил до двадцатых чисел октября в своей джинсухе, поднадевая вниз сперва один свитер, потом два.

И тут однажды сидим мы с ним, чай с колбасой пьём — заглядывает папа:

— О, как хорошо, что вы тут оба!

— А что, помочь что-то надо? — Вовка с готовностью отставил кружку.

— Да нет, наоборот. Ольгуня, посидишь, я Вове кое-что покажу? Джинсы пришли, зимние, с начёсом. И несколько курток горнолыжных на гагачьем пуху. И, по-моему, есть там твоего размера. Посмотришь?

— Посмотрю, конечно! — обрадовался Вова. — Оль, посидишь?

— Иди-иди, посижу.

Мужики ушли, оживлённо переговариваясь. Хоть бы подошло что-нибудь! С Вовкиным почти два метра ростом вечная проблема — то гачи коротки, то рукава. А уж как ему приходится обувь искать, на сорок седьмой-то с половиной…

Зима к нам приходит рано. Я реально волновалась за его утепление. Мы уж и на Шанхайку ездили — нет ни пуховиков, ни дублёнок Вовкиного размера. Самое обнадёживающее, что мы услышали, было: «Вчера кончились. К концу ноября ещё привезём». А носить надо уже сейчас! У нас ноябрь может и внезапным теплом порадовать, и морозом в минус двадцать пять. Джинса никак уже не поканает.

Так что новость меня обнадёжила. Вовка сейчас с деньгами, может себе позволить хорошую вещь, всё равно у папы ценники ниже, чем везде, да своим он ещё и скидку всегда делает.

В общем, за полчаса подобрали они пару тёплых штанов, отличную куртку — чёрно-красную, такого спортивного вида, и папа обещал при случае что-то подходящее из одежды откладывать. Так что в павильон Вовка вернулся довольный, как слон, в новой куртке и со штанами в красивом глянцевом пакетике: что-то с рекламой тоже джинс.

Вот, хорошо, сейчас эти пакеты на каждом углу продаются! А то, блин, раньше такой дефицит страшный был — о-о-о! пакет с рисунком! — берегли, старались не мять, а если ручки порвались — такое горюшко наступало, особенно если на картинке что-нибудь из «богатой жизни» или актёр знаменитый…

С этими пакетами к нам всё парень приезжает, типа торговец вразнос. Всякие разные предлагает по оптовой цене. Папа обычно с джинсами берёт, мама с Сашей для своего магазина — что-нибудь с цветами. Вовка просто всяких поярче, повесил вон на стенку рядом с кассетной стойкой. Люди разбирают — только в путь. А если большая покупка, можно и в подарок отдать, народу это шибко нравится.

ВОТ ЭТО ПОВОРОТ…

Ох, совсем забыла я рассказать — с наступлением прохлады (и особенно дождей) ко мне в центр снова клином потянулись ролевики. В этом году расписание немного изменилось. По воскресеньям теперь занимались только фехтовальщики. И в те часы, которые остались свободными — с полвторого до полпятого. Три часа аж. А исторические танцы — в те же часы в субботу, потому что ваша лошадь тихо ходит, и больше времени не осталось. Я, в конце концов, делом тут занимаюсь или в бирюльки играю? Люди просились за деньги — я их пустила. А с благотворительным ценником берите, что есть.

Что характерно, я начала замечать, что ролевая тусовка немного расслаивается. Были граждане мусчины (назовём из для удобства прекрасными принцами, ха), которые хотели танцевать, и рыцари, которые хотели бить других рыцарей железными палками. Пересекались эти множества далеко не полностью (то есть, не все принцы были рыцарями, и наоборот), и с разносом групп по времени это разделение стало более отчётливо. Вот Вова танцевать совсем не хотел. А бить кого-нибудь — ой, бегом!

К тому же он нашёл ловкий аргумент: не на кого на время танцев было оставить павильон!

Я тогда завредничала и в очередное воскресенье тоже отказалась там сидеть. Нет, вот и всё. И вообще! Я тоже имею право на тренировку посмотреть.

Хитрый Вова, не моргнув глазом, прилепил на дверь киоска объявление: «Выходной до понедельника. В случае крайней необходимости спросить продавца в центре „Шаман-камень“ — и стрелочка для наглядности» — и пошёл на треню, хороший такой человек! Потому что, говорит, могу себе позволить!

И я тоже пошла. Нет, не тренироваться, Боже упаси! Поглазеть. Кроме того, я же говорила, что хочу пойти, как теперь отказываться-то?

Тренировка мне понравилась.

Нет, неправильно.

Сама тренировка на нормальную тренировку не походила вовсе и носила печать хаоса, характерную для всего Иркутского ролевого клуба. Я, если честно, вообще не могла угадать систему во всех этих поединках, внезапных сходках, перегруппировках, сменах оружия и прочем.

А вот Вовка мне понравился. Удивительно, как может человек в такой, казалось бы, разрушительной деятельности двигаться красиво и гармонично. Недаром он на той большой игре столько побед собрал. Вот — это прям его стихия. Призвание, наверное.

От этого просмотра я почему-то пришла в совершенно… определённое настроение.

Рассосался после трени народ, зал заняли танцоры латины. Я охранника попросила:

— Борис Петрович, меня некоторое время не будет, присмотрите за порядком, — получила уверения, что всё будет отлично, и в кабинет пошла. А там Вова себе чаю налил и сидит у компьютера, пасьянсик уже раскладывает.

— А ну-ка подвинься!

Я решительно отодвинула его от стола и забралась ему на колени. Он, конечно же, сразу меня обнял, руками под платье забрался:

— М-м? Неужели это девочка с намерениями?

— И с весьма серьёзными, будь уверен.

Собственно, почему бы и нет? Три часа до рукопашной тренировки у нас ещё в запасе.

— Олька, я потный. Ополоснуться хотел в душ сходить…

— Сходишь потом.

Намерения мои успели приобрести весьма чувствительные обороты — и тут в коридоре зазвонил телефон!

— Да блин!

— Не обращай внимания, — прошептал в ухо Вовка. — Там есть, кому взять.

Правда, телефон подавился на втором звонке и послышалось негромкое бубнение охранника. Смолкло.

— Вот и всё, — горячие губы пробежали по шее, от уха до ключицы, заставляя меня покрываться мурашками.

— Наверх?

— Зачем? — он тихонько засмеялся. — Давай твой стол проверим на прочность…

Да. Я, правда, слегка опасалась, что стол (не компьютерный, а второй, за которым я иногда шила или рисовала) даст слабину и рухнет подо мной, но он выдержал это испытание с честью. И даже особо не скрипел. Издалека доносились приглушённые звуки какой-то румбы или сальсы — я в них не разбираюсь. По шторам время от времени пробегали отсветы от фар. Романтика. Или уж экстрим, я даже не знаю.

Я потянулась и села на столе:

— Где-то тут был мой бюстгальтер…

— Сейчас найдём, — Вова наклонился к нашим вещам, сваленным в одну кучу на стуле. В темноте он видит почти также хорошо, как днём. Прям завидно. Распрямился: — Держи. Какая же ты красивая…

Само собой неудержимо тянет улыбаться в такие моменты.

— Я серьёзно! — слегка обиделся он.

— Мне просто приятно. Помоги застегнуть…

Он глянул на часы.

— Я бы всё-таки в душ сходил. Освежился перед тренировкой.

— Так и сходи! Щас я тебе полотенце дам. Платье только надену…

В общем, пошёл Вовка в душ, а я выглянула в коридор — он у телефона стоит, набирает.

Я подошла ближе:

— Борис Петрович, кто звонил?

— Я сказал уже. Владимиру Олеговичу товарищ. Номер оставил.

— Халкон, — добавил в пояснение Вова. — Я уже перезваниваю.

— Ага. Я тогда чайник… — и тут трубка ответила.

— Алё! — начал Вова, но ничего больше спросить не успел. В ответ трубка взорвалась воплями Халкона, понять которые я не могла из-за близкой музыки. Вова слушал, и лицо его вытягивалось. В разговоре он участвовал редкими вопросами и междометиями. Матерными в основном.

Наконец он положил трубку.

— Что случилось? — спросила я тревожно.

— Прикинь… У Халкона киоск спёрли.

— В смысле — спёрли? — я так растерялась, аж голова слегка закружилась.

— А чего вы удивляетесь! — воскликнул охранник. — У нас недавно на конечной два сразу утащили. Табак и алкашку. Подъехали с кран-бортом, провода откусили — и привет. Закинули в два счёта. У соседа так гараж упёрли, не то что киоск. Прямо из-под окон! А ему говорили: ушки надо спилить — всё «потом» да «потом»!

— Какие ушки? — обалдело спросила я.

— Транспортировочные, — объяснил Вова, — за которые крюки крана цепляются.

— А-а-а…

Мы ещё немного пообсуждали ситуацию, и Вовка всё-таки пошёл в душ, а я — чайник ставить.

Ни хрена себе!

Нет, хорошо, что Вова с Халконом не стал в общий киоск вкладываться. Не знаю, насколько это добрая мысль, но как, интересно, мамаша Халкона поведёт себя сейчас? И кто у неё будет виноват?..

Я ещё подумала на эту тему, и, когда Вовка пришёл намытый и благоухающий, сказала:

— Знаешь, Вов, не лез бы ты в эту ситуацию.

— С киоском-то?

— Да. Вот просто совсем не лезь. Никак. Даже краем. Эта странная женщина там… Что бы ни случилось, ты потом будешь всё время виноват. Сейчас у вас с Халконом общего — только хобби. А начнёшь участвовать в поисках или ещё как — обмараешься, и так они всё вывернут, что вот ты мог, но не сделал. И… я не знаю, как объяснить… Ну, ты разве не видишь сам, как эта семья дела решает?

Вовка посидел, раздумывая.

— Ну, так-то — да, ты права.

— Вот и не лезь. Тревожно мне.

— Да куда я полезу! — успокоил меня Вова. — У меня что — связи? Знакомые особые? Да у меня даже машины нет, чтоб поездить, допустим, посмотреть.

— Да куда ехать-то⁈ — всплеснула я руками. — Он, скорее всего, за закрытым забором стоит и уже перекрашен.

— Н-да-а-а… — протянул Вовка. — А ведь я хотел за свои купить…

Я достала молоко из холодильничка и принялась разливать чай.

— Нет, хорошо, всё-таки, что Халконовская мамаша тогда так взбрыкнула…

Кстати, забыла я сказать. С тех пор как я переехала в кабинетик в центре, Вова почти перестал в свою общагу ходить. А зачем? Что он самостоятельный половозрелый самец, он и так уж всем доказал. Комп у него здесь. А ночевать приятнее со мной. В качестве взноса в хозяйственную жизнь купил микроволновку, шкафчик платяной да ширму китайскую на Шанхайке — в уголок поставили, и спокойно переодеться можно, не боясь, что кто-то заглянет. Возможно, излишнее, но удобно, и павлины на ней такие красивые.

Шкафчику я особенно обрадовалась! А то сколько можно барахло в коробках да сумках держать? Вот и жили мы потихоньку, не тужили. Второэтажная кровать показала себя отлично. И сколько времени на хождении экономится! Плюс лишних полчаса к сну. Если полночи любовью занимаешься — особенно актуально…

Комнату он за собой пока оставил. Дескать — пусть до нового года постоит, не так уж и дорого платить, а барахла там сильно много. Вот когда нормальные полки с дверцами в коридоре, где он свои кассеты хранит, будут сделаны, тогда и… Полки откладывались до новогодних каникул, когда все предрекали общее затишье и просадку по бизнесу — дескать, все перед праздниками потратятся, и пока новые зарплаты не получат, ничего особо покупать не будут. Так что комнатку Вова пока продолжал проплачивать.

ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ

Первого ноября я (как обычно первого числа) зашла в магазин. За баблом, ха! Первое число — день счастливых плюшек. Тётя Валя увидела меня, обрадовалась:

— Оля! Я уж хотела сама к тебе бежать! На! — она выложила на стол два узких бумажных листочка с печатями.

— Это чего это?

— Билеты на сегодняшний просмотр! Не пропустите! Сегодня этот мужик там будет, Таня обещала встречу вам организовать.

— Из редакции мужик? — на всякий случай уточнила я.

— Да. Там сперва кино небольшое, минут на тридцать, а потом какие-то вопросы и банкет, для приезжих-то. Вот, Таня вас перед банкетом подведёт, пока они не разбежались.

— Ага. Понятно.

— Только обязательно будьте, Оля. А то неловко получится.

— Да будем, конечно!

В общем, собрала я дань с магазина «за триста лэт», да ещё тётя по художественной гимнастике мне сегодня денежку принесла, да Вова, когда я к нему забежала и билеты оставила, тоже свою лепту внёс. Пересчитала я капиталы — обрадовалась, что хватает сразу часть долга папе отдать! Поскакала к нему:

— Пап! Четыре с половиной отдаю, а десятку в следующем месяце, ага?

— Достроиться хочешь?

— Хочу, а то страхота такая. Окна провалами торчат, как заброшка. Потерпишь?

— Потерплю уж…