Солнце мое-2

24. НОВЫЙ ГОД НАСТАЕТ!

РАЗДУМЬЯ О НАСУЩНОМ

Как обычно в сложной ситуации, я пошла и посоветовалась с папой.

— Да-а, — сказал он. — Жалко, что у нас в России ипотеки нет.

— Это что такое? — сразу заинтересовалась я.

— Кредит, но не просто, а под залог жилья.

— То есть, ты покупаешь?..

— А жильё остаётся в залоге у банка до полной выплаты кредита.

— Но жить в нём можно?

— Конечно! Живёшь, раз в месяц выплачиваешь долг. С процентами, понятно. За границей очень распространено.

— Надо же. А я первый раз слышу.

— Так бы, допустим, даже за два месяца подкопила ты сумму — уже тридцатка, да?

— Да даже больше. Но пусть тридцатка, ага.

— Это уже треть хорошей квартиры. В Германии, например, это веский аргумент в твою пользу. То есть, понимаешь — если заёмщик смог на треть стоимости квартиры скопить, значит он, скорее всего, платежеспособен.

— Ну да… — и тут мне пришла в голову новая мысль. — А если человек не смог вдруг выплачивать? Отберут?

— По идее, продадут. Из этих денег сперва погасят долг банка, а если что останется — человеку отдадут.

— М-да… А если заболел? Работу потерял?

— Страховки бывают…

Я ещё подумала.

— Слушай, а чё я расстраиваюсь? Если бы я взяла ипотеку, отдавать бы всё равно пришлось с процентами? Больше?

— Ну конечно!

— Так и вот! Будем считать, что инфляция как раз те проценты и съедает, да копить! А к весне надо будет что-нибудь уже присматривать. К апрелю где-нибудь. Ты там своим людям скажи.

— Двушку? — уточнил папа.

— Хотя бы. А если повезёт, то трёшку. Но это вряд ли, конечно. Если только к лету.

ЗАФИНАЛИВАЕМ

Двенадцатого декабря нам с Вовой пришёл наш экземпляр книги, в которой третьим номером был напечатан наш рассказ! Точнее, два экземпляра: мой и Вовин. Показывали мы их всем подряд, конечно. А как тут не похвастаться⁈ Вовка в Железногорск звонил, своим рассказывал. Маман его сразу начала, мол: привёз бы домой, на полочку поставили. Вова, не будь дурак, сразу ответил, что было бы их десять, то и привёз бы. А поскольку на одного автора одна штука — так он сам у себя дома на полку и поставит. Так что, приедете — вот и посмотрите.

Зато ребята наши (которые книгу проигрывать помогали), увидев рассказ-прототип в печатном варианте, возгорелись ещё большим энтузиазмом. Многие на прогон приходили с костюмами, мастерили какие-то артефактики. Развлекались, одним словом, по полной.

А двадцать первого декабря на разыгрывание книги Халкон неожиданно явился с тортом. Точнее, он заранее явился и спрятал торт у нас в холодильнике, меркантильно пояснив:

— После игры, — все участники сего действа так его называли: «игра», — с нашими хочу посидеть. А то эти все увидят щас, набегут!

«Эти все» — остальные ролевики, приходящие на танцы, но не заинтересовавшиеся нашими «репетициями». В общем, я так понимаю, намечались посиделки «для своих».

Все эти свои изрядно сроднились за два последних месяца. Чаепития перед прогоном (а потом и после) вошли у нас в привычку. В комнате появилась специальная полочка, на которой выстроилась целая разномастная батарея кружек, притащенных из дома участниками «книжного кружка». И если у кого-то вдруг случалось нечто вроде дня рождения, то чай пили более торжественно. А иногда и не чай.

— День рождения, что ли, у тебя?

— Ага, вчера было.

— Ну, поздравляю! Здоровья, денег и большой, как говорится, чистой любви.

— Не, кузнец нам не нужен, — хрюкнул Халкон и уточнил: — Бутеры будешь делать?

— Конечно! Как всегда.

— Я тут ещё принёс, — он раскрыл сумку, тяжело брякнувшую стеклом, — сыра, колбасу, шпроты, яйца там варёные… Огурцов солёных мать отправила две банки.

— А-а! А я-то уж решила, что упьёмся. А это огурцы.

— Не! Ты не подумай! Это я тоже принёс. И сала. В морозилочку сложу?

— Да сложи, конечно.

В морозилке у меня болталась мясная косточка на следующий суп да сиротливая пачка масла. Я не очень стремилась все свободные площади забить продуктами, да и магазин продуктовый открылся в соседнем доме, так что хозяйство мы с Вовкой вели так: купили — приготовили — съели.

Халкон подтащил сумку к холодильнику и принялся выкладывать что-то, позвякивая. Из-за дверцы не очень было видно — что, но звуки…

— Не влазит, — грустно сказал он.

Я подошла и присвистнула:

— Ни хрена себе! Ты что, насмерть всех споить собираешься? Именинничек хренов!

— Чтоб не бегать, — выдвинул убийственный аргумент Халкон.

— Может, всё-таки всех позвать? — вслух подумала я. — Хотя, нет. У нас тары для разлива нет.

— Не, всех звать не будем! — вытаращил он глаза из-за очков. — Закуси не хватит!

— Зато выпивки выше крыши! Ты учитывай: Вова не пьёт. И даже маленько! — перебила я Халкона, возмущённо разинувшего рот. — Ему тренировку вечером вести, так что не начинай! Я водку тоже не пью.

— Что — совсем? — удивился Халкон.

— Совсем. Не люблю вкус. А придури у меня и так хватает.

Он заржал, но уточнил:

— А вино?

— Только не кислятину. Сладкое люблю.

— Сделаем!

— Да не надо!

— Ну, ты перестань, а! Ты что, меня не уважаешь? — хохотнул он. — Щас сбегаю.

И побежал. А переставила комп на широкий подоконник, сдвинула два стола вместе и начала колбасу нарезать. И хлеб. Одну нарезку сделать — сильно жирно будет. Другой закуси-то нет! Да и публика у нас не избалованная деликатесами. Так что бутеры были типа: хлеб, майонезик, колбаса полукопчёная, пластик солёного огурца. Или вместо колбасы шпротина и пластик варёного яйца. Если с сыром — то на масло его положить, чтоб на сухую поперёк горла не вставало. Отдельно стругала только сало. Ну и просто хлеба к нему ещё.

В кабинет заглянула Аня, закончившая занятия по рисованию:

— О, ничего себе у тебя тут!

— А, это у парня одного день рожденья был. Попросился отметить после книги. Не хочешь с нами посидеть?

— О, нет! Меня там Дима ждёт. Я чё зашла-то… Ольга, держи за меня кулаки, я пошла с его родителями знакомиться.

— Ох ты ж блин!

— Ага. Судя по рассказам, маман у него такая… Властная.

— Аня! Ну, с Богом! И, главное, не нервничай. Спокойно, мать, спокойно…

— Ой, я стараюсь… — Аня коротко выдохнула. — Ну, всё, я пошла!

— Давай! — мы обнялись.

Не успела я начать резать — бежит Халкон.

— Глянь! Полусладкое — пойдёт?

— Пойдё-ёт.

— Чё его — тоже в холодильник положить?

— А там что написано?

Он повернул бутылку задней этикеткой, почитал.

— При комнатной температуре.

— Ну вот. Открой да поставь.

Он бодро ободрал с горлышка упаковку и озадаченно спросил:

— А штопор есть?

— Штопор? — мы уставились друг на друга.

— Да блин! — сказал Халкон. — Ну, давай вилку…

— Вот ещё, вилки гнуть! Неси Вове, пусть он зайдёт к папе, у него или штопор есть, или, что вернее, шуруповёрт и пассатижи. Саморез вкрутите да выдернете пробку. И хлеба булку купи ещё, а то не хватит!

Убежал.

Сегодня, помимо прочего, день для меня был торжественный — последнюю главу проигрывать будем. Как и куда мы с Вовой будем потом тыкаться с этой книгой — я пока плохо себе представляю. Но то, что она получилась гораздо лучше первого варианта — это факт.

После танцев наша компания собралась у нас в кабинетике — мы с Вовой, шестеро парней да четверо девчонок. Энтузиасты!

— Ни фига себе, что у нас сегодня! — эту мысль в разных вариациях излагал каждый, лицезревший накрытую поляну.

— Сегодня, господа и дамы, мы чествуем нашего друга Халкона! — Вова хлопнул лучившегося счастьем именинника по плечу. — Он уже достиг довольно преклонных лет. Сколько? История умалчивает.

— Двадцать один! — гордо сказал Халкон.

— О! Двадцать один! Теперь ему можно употреблять алкоголь не только на родине, но и взаграницах!

— Так выпьем же за это! — подхватил Рыжий, и все пьющие подставили свои кружки, к которые Халкон наливал по очереди, пользуясь для мерки парой рюмок (взятых взаймы у папы в магазине).

— Мне, как Оле, вина, — попросила Лика. — И, господа, давайте пока по одной, а после проигрыша — уже дальше посидим? А то развезёт ведь нас…

— Поддерживаю! — подхватила Роса. — Надо сперва отыграть, а потом уж посидим. Мне тоже вина, ага.

— Дайте хоть перекусить маленько! — возмутились мальчишки. — Истечём ведь желудочным соком.

— Да вы ешьте! Только не пейте, — парировали мы.

Но парни решили закусь не превращать в еду, ограничились бутербродом на каждого и бодрой рысью понеслись в маленький зал, ставить финал.

Потом мы, конечно, посидели. Хорошо так посидели, Вова уже на треню ушёл, а компания всё поздравляла Халкона, попутно обсуждая всякое из ролевой жизни и, конечно же, из завершённой книжки. Закончилась бутылка вина, и парни сбегали, купили ещё. Но некоторые, не будем тыкать в Росу пальцем, решили, что самое время переключиться на водочку. Удивительно, но торт уже ни в кого не влез, и мы решили оставить его на завтра, к чаю.

Народ начал потихоньку собираться домой, ходили заглядывали в зал, прощались с Вовой. Дольше всех прощался Халкон. Наконец все двинули на выход: как положено, кривые, но несгибаемые.

Я проводила развесёлую компанию за двери и составила кру́жки на полку. Правило у нас такое: каждый моет кружку за себя. Не хочешь мыть — право твоё. Вытерла стол, вернула на него и включила компьютер. Разложила перед собой листочки с правками.

Ну, финалочка.

Назавтра после фехтования наша могучая кучка по привычке снова собралась. К тому же — торт в холодильнике ждёт!

— Н-да-а-а… — протянул Рыжий. — Вот нам и нечего разыгрывать. Прям ломка.

— Слу-у-ушайте! — озарило меня. — А хотите феерически выступить?