Сонгоку

Глава 7

2.7

Теневой бизнес.

Время застыло в ледяной фуге. Мелета! Как такое может быть?

Вспомнилось изломанное тело, в обнимку с клоном падающее в зимнюю вьюгу над Москвой… И тут же пришло понимание ошибки.

Это не Мелета. Просто он видел её в последний раз именно такой. С измененными чертами, взятыми у другой девушки.

Значит теперь он видит… Господи помилуй. Внучка старика Карамазова, хозяина Технозон. Что она здесь делает? И кто был тот желтый байкер? Не иначе, Ясунаро. Ведь господин Кобаяши говорил, что они неразлучны. Как близнецы.

Закинув руку за спину, Мирон ощупал рюкзак с конструктом Платона. Он ощущал усталость после долгой изматывающей гонки, но мысли продолжали мчаться вскачь.

Девушка не приходила в себя и он не знал, как ей помочь. И надо ли это делать. В конце концов, Амели стреляла в него… Значит, хотела убить.

— Мелета, — позвал он. Сейчас назвать программу именем пропавшей подруги представлялось не такой уж хорошей идеей, но менять что-либо было поздно. — Что мне делать с пострадавшей?

— Вызвать спасательный вертолет. Он будет здесь через четыре с половиной минуты.

— Действуй.

Сняв бесчувственное тело со своего байка — приложив кончики пальцев к нежной коже под ключицей, Мирон убедился, что сердце девушки бьётся в ровном ритме — он прислонил его к бетонной стенке. Ярко-красный комбез и шлем должны достаточно бросаться в глаза, так что с поисками у спасателей проблем не будет. К тому же, Мелета оставит координаты…

Вскочив в седло, он вклинился в поток грузовиков и вызвал Хитокири.

— Как сам, брат? — сразу отозвался тот.

— Всё в порядке, — тихо сказал Мирон. — Меня больше не преследуют. Как у вас?

— Нескольких братьев порезали, но в остальном всё хорошо. Встретимся там же, где договаривались.

— А как же раненые?

— Не тревожься. О них уже позаботились.

Дата-центр сети «Полный Ноль» располагался в подземном бункере, под одним из зданий-роботов в деловом центре на Роппонджи.

Босодзоку, сбросив байки на одну из автоматических мега-парковок, устроились в кафетерии напротив, в здании, полном представительств небольших кампаний, снимающих по крошечной комнатушке в длинном ряду одинаковых офисов.

Таких робо-кафешек, объяснил Хитокири, по всему Токио миллионы. Из-за дороговизны жилья во многих квартирах попросту нет кухни. Но зато поблизости всегда есть такая кафешка: заходишь, нажимаешь кнопки, получаешь горячую еду в картонках и несёшь домой. Хотя можно поесть и на месте, вызвав к жизни небольшой складной столик и стул.

Почти как линии доставки, — решил Мирон. — Только не в каждую квартиру, а в одно определенное место.

Сдвинув несколько столиков и сгоняв за картонными упаковками пива, лапши и острых рисовых колобков, байкеры громко переговаривались, смеялись и делились впечатлениями от погони.

— Не слишком ли заметно? — тревожно спросил Мирон, усаживаясь рядом с Хитокири.

Шлемы, краги и мечи небрежно валялись на столах, между картонками с пивом и банками саморазгревающегося кофе.

— Мы должны вести себя так, как этого от нас и ожидают, — философски пожал плечами японец. — Больше подозрений вызывает стремление скрыться от посторонних глаз. К тому же, у нас есть вот это.

Поставив посреди стола небольшую пирамидку, похожую на экспонат сувенирной лавки, он провёл пальцами по одной из граней.

— Конус тишины, — догадался Мирон.

— Не совсем, — качнул головой японец. Если нас не будут слышать, обязательно что-то заподозрят. И вышлют наряд робо-полиции — проверить, что мы замышляем. А так — несложная программа будет переводить наш разговор в ничего не значащий трёп о мотоциклах и женщинах. Преимущество тотальной слежки в том, что она не прекращается никогда. А значит, её можно научиться обходить.

Несмотря на усталость и нервное возбуждение, есть не хотелось. Заглянув в пару коробочек — кусочки сои в тягучем коричневом соусе, бледные, обсыпанные кунжутом шарики риса, золотистые нити грибов — Мирон взял картонку с безалкогольным пивом и медленно потягивал его, пока они решали, что делать дальше.

Пиво, кстати сказать, было отвратительным. Японцы научились делать неплохой виски, но пиво, как жизненная философия, было их пониманию недоступно…

— Мы должны были пройти в дата-центр под видом ремонтников, которым поручили заменить сгоревший системный блок, — напомнил о плане, разработанном профессором Китано и Платоном, Хитокири. — Но теперь это представляется слишком рискованным. Коли за нами была погоня — кто-то знает о цели миссии. И хочет её предотвратить.

— Скорее, им нужен конструкт, — поправил Мирон. — Скажи, Хитокири, у Технозон есть связи с Якудза?

— Связи с Якудза есть у всех, — пожал плечами японец. — Полиция охраняет город днём, а якудза — ночью. Так у нас говорят… Но это не значит, что правая рука знает, что делает левая.

— Я тебя понял, — Мирон на минуту задумался.

— Войти в дата-центр мы можем по старой схеме, — сказал японец. — Заявка на замену сервера вполне законна, нам никто не будет препятствовать.

— Хакеры постарались? — уточнил Мирон.

— Наблюдай за ними, пока они наблюдают за тобой, — выдал Хитокири фирменный рецепт Анонимусов.

— Но оставлять там квантовый модуль без присмотра слишком опасно, — добавил Мирон. — Я не хочу рисковать.

— Тогда нужно войти, подключить конструкт и подождать, пока твой брат не переберется в Плюс, — заключил японец. — Сколько на это понадобиться времени?

— Не знаю, — одолевали сомнения: не лучше ли вернуться на базу к профессору Китано и придумать другой план? — От одной минуты до нескольких часов.

— Ну, такой временной промежуток мы сможем обеспечить, — легкомысленно кивнул японец.

— Что ты имеешь в виду?

— Зайдем внутрь и подождем, пока твой брат не загрузится. Когда он попадёт в Плюс, то окажется в безопасности, верно?

— В теории, — кивнул Мирон, вспомнив о Призраках, по словам того же Платона, наводнившим как Плюс, так и Нирвану.

Идти решили вдвоём — для мнимой замены сервера больше не требовалось, а толпа, опять же, могла вызвать подозрение бдительных охранных систем.

Остальные байкеры должны были ошиваться поблизости — на случай, если понадобится огневая поддержка.

— И чем они займутся? — спросил Мирон. Улица была практически пуста: среди зданий-роботов людям делать нечего.

— Тем же, чем занимаются босодзоку всегда: посещают тату-салоны, модные мастерские, клубы механиков…

— Здесь же одни роботы, — здание напротив как раз меняло положение. Выглядело это так, словно великан, на котором уже успели вырасти деревья, собрались небольшие озерца и даже несколько вертолётных площадок, решил потянуться, расправить члены и переменить позу. — Где им прятаться?

— На самом деле, в этих местах полно людей, — успокоил Хитокири. — Просто они не любят появляться на виду. Теневой бизнес, сечёшь?

— А разве нам не нужно переодеться — униформа техников, или еще что? — спросил Мирон, когда Хитокири повёл его к подземному переходу на другую сторону.

— Здание полностью роботизировано, — пожал плечами японец. Там некому будет смотреть на нашу форму.

— Мелета, — одними губами позвал Мирон. — Проверь-ка, что там и как…

Не то, чтобы он не доверял профессору и его подручным. Просто решил подстраховаться.

— Программа дверного замка на одном из служебных входов предупреждена о появлении технической поддержки, — сказала Мелета через пару секунд.

Перед глазами появилось изображение их с Хитокири, одетых в синюю униформу и кепки с незнакомым логотипом.

— Советую взять квантовый модуль в руки — для придания сходства.

Сняв рюкзак, Мирон нашел на нём ремешок, похожий на ручку небольшого чемоданчика. Как только он сжал её в ладони, ткань рюкзака подтянулась, меняя конфигурацию и перекомпоновалась в кейс, похожий на те, с которыми ходят операторы техподдержки.

— Следи, чтобы всё шло, как по маслу, — приказал он Мелете, пока спускался вслед за японцем по пологому пандусу к полуподвальной двери.

— Принято, — голос в голове, как всегда, был сух и бесстрастен. Но чертовски успокаивал.

Несмотря на то, что дверь располагалась в полуподвальном этаже, вела она не в дата-центр, а всего лишь в служебный лифт.

— Легко оборонять, — одобрил Хитокири, входя в просторную кабину, рассчитанную на робота-погрузчика. — Взорвал шахту — и ты отрезан от внешнего мира.

Мирону эта мысль не показалась такой уж замечательной.

— Если лифт взорвётся, как блин, из этой жопы выбираться? — спросил он.

— Что-нибудь всегда можно придумать, — беспечно улыбнулся японец. — Не беспокойся. Всё будет хорошо.

Лифт ехал подозрительно долго. С каждой секундой Мирон чувствовал, что его всё глубже загоняют в ловушку. Это чувство не было связано с клаустрофобией. Каждого шороха он за последние дни тоже как-то отучился бояться. Не давало покоя чуйка, приобретенная еще в то время, когда он занимался киберспортом. То, что помогало вычислить засаду противника еще до того, как начиналась перестрелка…

— Стой, пожалуйста, спокойно, — тихонько попросил Хитокири. — На нас направлены видеокамеры.

Лицо его оставалось нечитаемым, но по голосу Мирону показалось, что японец им недоволен.

Можно понять, — подумал он. — Я — гайдзин, незнакомец. Кто знает, как я себя поведу, когда станет жарко?

— Я уже бывал в переделках, — тихо ответил он. — Можешь за меня не волноваться.

— Хорошо.

Голос японца был таким же непроницаемым, как его лицо.

Лифт негромко поскрипывал, а Мирон представлял, как где-то в недрах здания-робота, высоко над головой, натягивая эластичные ремни, крутятся подъёмные блоки. Кабина, покачиваясь, неспешно ползёт вниз, мимо этажей, которые охраняют вооруженные до последних шестеренок охранные дроны…

Наконец двери расползлись в стороны и он с облегчением вышел наружу. Точнее, хотел выйти — занёс ногу, чтобы сделать шаг, но остановился в последний момент: за пределами кабины лифта их ждала глубокая, как задница негра, тьма.

В её глубине, словно далёкие галактики, поблёскивали скопления огоньков, а воздух был неприятно сырым и каким-то мёртвым.

— Здесь где-то должен быть выключатель, — сказал за его спиной Хитокири. — Никто не ожидает, что техники будут работать в темноте…

— Но роботам свет не нужен, — кивнул Мирон. — Поэтому здание экономит энергию.

«Ток» — так называла электричество Мелета.

Просить позаботиться об освещении программу он не хотел: упоминать о волшебных Плюсах, созданных Платоном и об исполнительном призраке, обитавшем в них, он не стал с самого начала. Поздно было начинать сейчас.

У японца был небольшой фонарик, и нашарив с его помощью сенсор, он включил освещение.

Мирон неуверенно огляделся. Ряды и ряды стоек уходили вдаль — как и в любом дата-центре. Потолок был низким, и стойки подпирали его, подобно широким колоннам, с испещренными светлячками диодов боками.

Но профессор говорил, что кроме прочего, здесь должен быть аналог Нирваны — именно он и нужен Платону, чтобы освоиться, прежде чем нырнуть в бескрайние волны Большого Плюса.

Хитокири уверенно пошел по узкому, продуваемому проходу между стоек и Мирон поспешил за ним.

— Здесь пригодилась бы робо-тележка, — сказал японец после того, как они прошагали минут десять в полном молчании.

Мирон был согласен: стойки серверов уходили в бесконечность, закручиваясь спиральным лабиринтом к невидимому центру, и невозможно было определить, когда всё это закончится…

— Здесь должен быть зал с Ваннами, — сказал он.

Ему представлялись тесные гробы технических Ванн, составленные в громоздкие стеллажи, с торчащими во все стороны трубками. В прозрачных трубках непрерывно циркулирует гель — поставляя Спящим все необходимое и высасывая шлаки…

— Скоро дойдём, — тихо ответил Хитокири. — У меня есть карта.

Мелета тоже могла вызвать карту. Но он не стал её об этом просить.

Мирон немного поразмыслил о своём нежелании посвящать кого-либо в тайну Программы. Больше всего это было похоже на фетиш, на тайную страсть, но он решил по этому поводу не париться: кто знает, может, когда-нибудь это тайное знание сослужит ему неплохую службу? А может, превратится в фобию. И тогда он станет похож на мелкого гоблина из старой детской страшилки, который вечно шарится по катакомбам и бормочет о «своей прелести»…

— Пришли, — вдруг сказал Хитокири.

Никаких стен или ширм, отделяющих помещение с Ваннами, не было. Всё те же стойки, всё те же системные блоки…

Мирон уже хотел повернуться к японцу, чтобы уточнить, куда именно они, на фиг, пришли, но в этот момент увидел…

Это было, как в детской головоломке «Найди Уолдо», как в тех картинах, где сначала можно было увидеть молодую девушку, а через секунду — старуху…

Бесконечные ряды стоек содержали в себе не системные блоки, а… небольшие ванночки, наполненные прозрачной субстанцией, похожей на биогель.

Но в этих ванночках никак не мог поместиться живой человек, в панике думал Мирон — взгляд лихорадочно перескакивал с одной ёмкости на другую, а разум пытался отогнать, изо всех сил помешать пониманию того, что он видел.

— Что это, блядь, за фигня? — спросил он Хитокири, ощущая, как накатывает беспомощность. Чувство бесполезности сущего, если в перспективе оно может стать… вот таким.

— Это и есть «Полный ноль», — сказал японец. Как всегда, бесстрастный, как всегда — чуть доброжелательный и очень, просто до тошноты, вежливый.

Мозги. В ванночках плавали человеческие мозги. Два больших, испещренных извилинами полушария, желтоватый овал мозжечка, густо обвитый кровеносными сосудами гипофиз…

— Что это, блядь, за хуйня? — не в силах сдержаться, вновь спросил Мирон.

— Многие люди имеют неосторожность брать в долг у якудза, — пояснил Хитокири. — И настолько глупы, что этот долг не отдают… Но ломать ноги или руки — это в прошлом. Мы живём в просвещенное время… К тому же, искалеченный человек вряд ли будет работать лучше, чем здоровый, — говорил японец по прежнему бесстрастно, но в его пронзительно-зеленых глазах Мирон различил отсветы едва сдерживаемой ярости. — В Японии слишком мало места, — продолжил он, легонько стукнув кулаком по одной из стоек. Гель в ближайшей ванночке чуть дрогнул, по поверхности разбежались тягучие круги. Мирона затошнило. — И оно очень, очень дорого стоит… Гораздо дороже, чем никчёмные тела каких-то должников.

— Но у них нет обратной дороги, — оторопело произнес Мирон. — Они не смогут вернуться назад, даже когда выплатят весь долг.

— Они думают, что всё в порядке, — грустно усмехнулся Хитокири. — Считают, что благополучно всё выплатили. И живут своей обычной жизнью. Даже лучшей, чем прежде…

— Помещать людей в псевдожизнь запрещено, — выдавил Мирон. — Даже на рудниках пояса Койпера не используют симуляторы обычной жизни.

— Возможно, зря, — Хитокири уже овладел собой. Искры в глазах погасли, лицо, занавешенное густой ярко-рыжей челкой, походило на маску театра Но. — В Плюсе они могут жить бесконечно долго. И конечно же, приносить прибыль…

Вытащив модуль из кейса, Мирон отыскал в стойке с эрзац-Ваннами подходящий разъём, но никак не мог решиться подключить конструкт.

— Почему ты медлишь? — спросил Хитокири.

— Я не уверен, что моему брату понравится то, что здесь происходит.

— А разве не в этой области он работал?

— Да, но… понимаешь, к такому, — Мирон кинул взгляд на ёмкость, в которой плавали полушария. — Он ТОЧНО не будет готов. Я не был готов.

— Твой брат является кодом в квантовом модуле. У него даже мозгов нет. Как таковых.

— Тут ты прав. К этому я тоже не был готов. Но как-то, мать его, справился.

— Значит, и он справится. Тем более — так я понимаю — у нас нет другого выхода.

«Мощности конструкта не смогут долго поддерживать человеческую личность» — сказал профессор Китано.

— Ладно. Включаю.

Мирон вставил разъём в коннектор.

— Привет, аллигатор, — тут же раздался голос брата в голове. — Что-то ты долго.

Он разговаривает со мной через Мелету, — понял Мирон.

— Привет, крокодил, — сказал он вслух. — Соскучился?

— На самом деле, для меня больше не существует такого измерения, как время, — бесстрастно заметил Платон. — Так что это была шутка.

— Ну прости, что не понял.

— Я на это и не надеялся.

Ощутив привычную волну раздражения, которая сопутствовала любому разговору с братом, Мирон успокоился. По крайней мере, СЕЙЧАС вся его личность на месте. Во всей своей снисходительной крутизне.

— Ты… Сможешь закачать себя в это место? — спросил он, ожидая пространной лекции на тему свободы личности, и как следствие — отказа использовать одно квантовое пространство с лишенными прав индивидами.

— Уже начал процесс, — сказал Платон. — Интересное решение использования биоресурсов. Немного радикально, но несомненно, эргономично.

— Эй, а как же твои сетования по поводу эксплуатации людей в Нирване?

— Здесь, как ты мог и сам заметить, никого не эксплуатируют, — сказал Платон. — Эти люди, как я уже выяснил, живут в стопроцентной иллюзии. Причём, качественно намного превосходящей реальность.

— И тебя это совсем не коробит? Ну то, что от людей оставили только мозги, а тела, возможно, спалили в каком-нибудь мусоросжигателе?

— Если ты хорошенько подумаешь, то почти наверняка сможешь сообразить, что моё нынешнее существование ничем не отличается от их собственного. Разве что, я не заперт в стенках одной реальности.

— Извини. Как-то вылетело из головы, что ты теперь бестелесный призрак. Наверное потому, что весь твой сарказм, до последней капли, остался при тебе.

— Зато ты, мой драгоценный младший брат, за то время, что мы не виделись, проделал большие успехи в этой области.

— Туше.

Мирон усмехнулся. Перепалка с Платоном — такая, как в старые добрые времена — вернула ему толику душевного равновесия.

— Ладно, сколько тебе понадобится времени, чтобы полностью загрузиться — уж извини, но мы, примитивные существа, живущие в трёх измерениях, всё еще вынуждены придерживаться этих рамок.

— По предварительным расчетам — два с половиной часа, — ответил Платон. — Основные сложности я вижу в совмещении моего софта и того, который используют якудза. Сама компиляция займёт не так уж много времени. Если быть точнее, несколько минут.

— Так ты уже в курсе, куда тебя поместили?

— Я сам разрабатывал план, помнишь?

— Прости еще раз. Что-то я и вправду туплю.

— Ничего. На тебя и так много свалилось. Кстати… Я не успел тебя поблагодарить.

— С чего это? — Мирон прекрасно помнил, насколько чуждо его брату чувство благодарности. Всё, что делают для него другие, воспринималось, как должное.

— Тебе пришлось ради меня полностью изменить свою жизнь. Я ценю твою жертву. И постараюсь компенсировать.

Мирон растерялся.

— Знаешь, я тронут. Нет, честно… Не думал, что тебя это колышит.

— Меня колышит всё, что касается тебя. Потому что я тебя люблю, аллигатор.

— Я тоже тебя люблю, крокодил. Это правда.

Мирон испугался, что его признание Платон воспримет, как саркастичное.

— Но есть одна проблемка.

— О, ну как же без этого? — Мирон разочарованно усмехнулся. — Электронный разум не способен любить? Или мне, как живому существу, нелепо признаваться в любви конструкту?

— Я не успел остановить охранную программу.

— Что?

— Как только ты подключил меня к их сети, охранная программа послала сигнал о вторжении на головной сервер. Я не успел ничего сделать.

— И… чем нам это грозит?

— Сюда идёт команда зачистки. Они попытаются оценить ущерб, и если сочтут его достаточным, запустят программу самоуничтожения. Якудза — сторонники полной конфиденциальности.

— Почему ты сразу не сказал?..

— Хотелось поболтать. Почувствовать тепло живой человеческой беседы. К тому же, у тебя и твоего друга достаточно времени, чтобы убраться до того, как прибудет команда зачистки.

— Сколько?

— Пять минут.

— Но если они обнаружат конструкт — однозначно запустят самоуничтожение.

— Существует определенный риск.

— И что будет с тобой?

— Разумеется, в этом случае меня ждет окончательная смерть.

— Я могу забрать модуль с собой. Придумаем что-нибудь другое.

— Поздно. Началось фрагментирование личности. Образно выражаясь, «меня» уже нет в конструкте, но «еще» нет в Плюсе.

— Чёрт.

— Полностью с тобой согласен.

— Хитокири, уходи, — сказал Мирон. — О нас узнали и скоро здесь станет жарко.

— Можно заблокировать двери и попытаться отключить программу самоуничтожения, — хладнокровно сказал японец. Уходить он явно не собирался.

— Мелета… — позвал Мирон.

— Двери уже заблокированы, — доложила программа. — Лифт внизу, без моей команды он наверх не поедет.

— Я помогу ей справиться с программой самоуничтожения, — вставил Платон.

— Нет! — Мирон прохаживался вдоль стоек, лихорадочно размышляя. — Нет, братишка. Сосредоточься на этой… фрагментации. Мелета справится.

— Но…

— Это ведь ты её создал, верно? Так доверяй своему созданию.

— Но осталось две с половиной минуты!

— Она справится, — повторил Мирон. — Главное, чтобы ты успел закачать себя в Плюс. Мы ведь здесь для этого, верно?

Договаривая фразу, он повернулся лицом к проходу и замер. Впереди кто-то был.

Сначала он даже не испугался. Думал, от постоянного пребывания в Плюсе и Минусе одновременно, двоится в глазах, и фигура Хитокири просто кажется расплывчатой. Но в следующую секунду он понял, что это не японец.

Человек не может произвольно менять размеры. Например, стать выше на полтора метра за пару секунд…

Фигура, которую он сейчас видел, состояла сплошь из острых осколков зеркала. Они топорщились, как друзы дикого кристалла, отбрасывая колючие блики.

Повинуясь инстинкту, Мирон выхватил из-за спины рукоять меча — все босодзоку, оставляя мотоциклы на стоянке, забрали с собой оружие — и проткнул зеркальную фигуру выросшим как по волшебству чёрным клинком.

Ничего не изменилось.

Мирон махнул мечом еще раз, чудом не задев одну из стоек. Зеркальная фигура слегка двинулась, а затем напала.