Современная датская новелла

Промокший человек _{Перевод С. Белокриницкой}

В столовую входит какой-то тип, переводит дыхание — он промок до нитки.

И вдруг садится. За столиком сидят, но он не спрашивает разрешения, плюхается себе и все. Упершись руками в колени, уставился в стол и шмыгает носом.

Один из соседей по столику говорит:

— Здесь самообслуживание.

Промокший человек поднимает глаза.

— А-а.

— Сходите и возьмите себе, что вам нужно.

— Ага.

Промокший человек не трогается с места. Вода льет с него ручьями. Он кладет на пластиковый стол руку. До чего ж он вымок! С его руки тут же натекла лужа.

Другой сосед говорит:

— Вон, видите? Слева кофе, справа горячие блюда. Вы что, не будете есть?

— Н-нет, спасибо, — говорит промокший человек, — пожалуй, не буду.

— Ну, знаете ли, он даже и есть не будет, — громко говорит сосед, брезгливо разглядывая промокшего человека. — Мотал бы ты лучше отсюда, приятель!

— Я только капельку посижу. Простите.

Это длинный парень, он сидит сгорбившись. С его шляпы льет, как из водосточной трубы. Что-то тут нечисто, во всей этой истории. Дождя нет и не было, наверно, целый месяц. Теперь уже весь зал смотрит на него, перешептывается. Женщина в халате кричит ему что-то из-за стойки. Он — ноль внимания. Ей-богу, сейчас он захрапит. Народ начинает волноваться. Над самым ухом у него громкий голос произносит:

— Ладно, кончайте этот цирк. Слышите? Вы что, больной?

Промокший человек снова на секунду поднимает глаза: нет, он не болен, просто он хочет капельку посидеть.

Женщина за стойкой опять что-то кричит, потом подбегает. Хватает его за плечи, тут же отпускает — на ощупь он как губка — и говорит:

— Вы будете есть? Нет — так убирайтесь. Смотрите, какую грязищу развели.

— Простите, — говорит промокший человек. — Нет… Не… Не найдется ли у кого сигареты?

— Еще чего, — говорит женщина в халате. — Убирайтесь отсюда, да поживее, а не то…

— Простите, — произносит он снова, — вы… не дадите мне сигарету?

— Совсем дошел, — обращается женщина к соседям по столику. Она принюхивается к его дыханию, пожимает плечами, слегка подталкивает его:

— Идите, идите…

— Нализался, скотина? — спрашивает кто-то.

— Вроде нет, — говорит женщина, — не пахнет. Но все равно нечего ему здесь рассиживаться. Смотрите, какую грязь развел. Кто вы такой? — обращается она к промокшему человеку. — Скажите хоть вашу фамилию и адрес.

— Дал бы мне кто-нибудь сигарету, — говорит промокший человек.

— О’кей, держите-ка!

Из угла высовывается рука с сигаретой. С трудом дотянувшись, промокший человек хватает сигарету, чуть не раздавив огромными пальцами, но ему нечем ее зажечь. Появляется чья-то рука с зажигалкой, сигарета чадит, она уже промокла. Все равно он делает несколько затяжек, кашляет, поднимает глаза на женщину.

— Я только капельку посижу. Я так промок.

— Представьте себе, это заметно, — говорит она. Лицо у нее широкое и красное, судя по всему, она здесь какое-то начальство. — Будьте любезны, фамилию и адрес.

Промокший человек улыбается и кашляет еще сильнее, сигарета вот-вот погаснет.

— Какая вам разница, — говорит он, — сейчас я ухожу.

Но не уходит. Хочет докурить. Несколько клиентов поднялись, делают женщине знаки, она кивает в ответ.

Они берут его за плечи.

— Давайте, давайте! Нечего тут рассиживаться. Имейте совесть. Давайте, давайте!

Они не могут сдвинуть его с места. Он устало улыбается.

— Позвоните лучше в полицию, — говорит один из вышибал-добровольцев.

Женщина в нерешительности. Желтый халат шуршит — она качает ногой.

— Как вас угораздило так вымокнуть? — спрашивает она.

— Да так…

— Вы упали в море?

— Да, я нечаянно упал в море.

— А как же это получилось, что вы упали в море?

— Так как-то…

— Совсем дошел, — говорит чей-то голос. — Пусть катится к дьяволу! Пусть разбирается полиция! Идите и позвоните. Или хотите, я позвоню?

— Не стоит, — говорит женщина. — Я уж как-нибудь сама справлюсь. — И снова промокшему человеку: — Где вы живете?

— Я просто упал в море. Оно тут в двух шагах.

— Расскажите это своей бабушке, — огрызается женщина. — Где вы живете, я вас спрашиваю? Придется доставить вас домой, раз вы в таком состоянии.

— Можно чашечку кофе? — примирительно говорит промокший человек.

— Нет, нельзя. — Женщина в желтом халате шуршит и испепеляет его взглядом. — Убирайтесь вон! Смотрите, какую грязищу развели. Где вы живете?

— Вы все равно не знаете, где это…

— Валяй, приятель, чеши отсюда, — говорит один из клиентов.

— Это очень далеко, вы все равно не знаете, где это. Черт-те что! Взять и вдруг упасть в море! Здесь так глубоко. Я промок до нитки. Может, дадите мне чашечку кофе? Одну-единственную, христа ради.

— Я не могу разрешить вам здесь сидеть.

— Ужас — вот так вот вдруг упасть в море, — говорит промокший человек. — Я ведь буквально чуть не утонул. Это же страшная глубина! Море здесь в двух шагах, и оно такое…

— У вас есть деньги?

Женщина в халате склоняется к тому, чтобы напоить его кофе, но не хочет сдаваться слишком легко. Не слушая, он продолжает:

— Честное слово… подумать только… представляете — вдруг очутиться в море? Черт-те что! Мне бы чашечку кофе. У вас не найдется чашечки кофе? Просто кошмар, я так вымок…

Она кивает молодой девушке у кофейного автомата. Сама идет за кофе и ставит чашку перед ним.

— Пожалуйста, с вас крона, — говорит она резко. — Между прочим, к вашему сведению, здесь самообслуживание.

Он хватает чашку, пьет маленькими глотками. Никого не замечает вокруг. Костюм облепил его, как приклеенный. Руки красные. Сигарета погасла. Он кладет ее в пепельницу с рекламой фирмы Мартини. С его руки капает. По столу протягивается широкая мокрая дорожка. Промокший человек пьет. Двое вышибал-добровольцев стоят, не зная, что делать — вернуться на места или попробовать еще раз, когда он кончит.

— Садитесь себе, — говорит женщина в халате. — Он выпьет и пойдет. Зачем лишние скандалы?

Они обиженно садятся.

— Слыхали, что вам сказано? — со злостью обращается один к промокшему человеку. — С вас крона! — И, повернувшись к залу: — У него ж, у паскуды, ломаного гроша нет. Самое милое дело — пойти да позвонить в полицию.

— У меня нету сил, — бормочет промокший человек. — Может, здесь есть где-нибудь кровать?

— Еще чего!

— Совсем дошел!

— Гнать его отсюда, попрошайку!

— Хватит вам с ним цацкаться!

— Я бы на вашем месте…

— У вас есть кровать? — спрашивает промокший человек, устало глядя на женщину, которая по-прежнему стоит рядом, нервно двигает ногой и шуршит. Ее рука все еще протянута: «С вас крона!»

— Я бы капельку отдохнул и пошел… Я же упал в море, чтоб его… Оно тут в двух шагах.

Она опускает руку — она дарит ему кофе. Ропот, доносящийся из углов, показывает, что публика недовольна.

— Ужасно спать хочется, — говорит промокший человек. — Наверно, от кофе. Извините.

И тут же засыпает, положив голову на стол. Широкие мокрые плечи плоско нависают над головой, как будто его покрыли листом картона. Ноги засунуты под стол. Ботинки расстегнуты — шнурки развязались, то есть одного вообще нет. Из ботинок сочится вода, а одежда начала испускать пар. Вокруг распространяется запах сырости. Запах гнили или ржавчины. Шляпа сбилась на затылок. Хорошая шляпа, хоть и попорченная водой. Просто удивительно, до чего у него растерзанный вид — он не только промок, но и весь какой-то помятый, грязный, склизкий. Он похож на утопленника. Из-под шляпы торчат волосы, тоже мокрые и слипшиеся.

Женщина в халате некоторое время наблюдает за ним, пожимает плечами. Потом возвращается за стойку, передвигает какие-то чашки, не упуская промокшего человека из поля зрения.

Соседи отодвигаются вместе со стульями. Сидеть за одним столом с утопленником — удовольствие ниже среднего. Один за другим они поднимаются и медленно выходят из столовой. Кое-кто косится на женщину. Многие косятся. Напрасно она это допускает, что и говорить. Столовая держится на постоянной клиентуре. А кому охота терпеть такое? Девушка у автомата тоже косится. Старуха, собирающая со столов грязную посуду, вполголоса беседует с завсегдатаями. И она не одобряет всю эту историю. Она обходит стол, где расселся непрошеный гость. Две чашки, из которых пили его соседи, остаются неубранными. У женщины в халате делается напряженное лицо, но уборщица уже занялась другими столами. Проснется он когда-нибудь или нет? И неужели ей еще не надоело любоваться его непотребным видом? А грязи сколько! Под стулом настоящее болото. Так недолго и в трубу вылететь. Уборщица увозит столик на колесах с грязной посудой и спешит в туалет, прежде чем она успевает сказать хоть слово.

Один завсегдатай поднимается и подходит к женщине в халате, которая расставляет горячие блюда.

— Зря вы это, — говорит он.

— Что для вас?

— Два бифштекса с луком, с гарниром. Послушайте, зря вы позволяете этому попрошайке…

— В одну тарелку?

— Да, спасибо. Так вот, стало быть… кому охота терпеть такое? Будь эта лавочка моя…

— Прошу. — Она сует клиенту тарелку и смотрит на него в упор невидящими глазами — она не желает вступать в дискуссию.

— О’кей. — Клиент с кислой улыбкой несет бифштексы к своему столику. Оглядывается на женщину в халате, предпринимает еще одну попытку: — Я хочу сказать: ведь у проклятого попрошайки явно не все дома. Неужели вы не видите? Не будьте размазней! Зря вы позволяете ему…

— В кассу, пожалуйста, — коротко бросает она.

В столовой становится холодно. Снаружи вовсю сияет солнце, а здесь температура понижается и понижается, как будто от промокшего человека исходит холодная сырость. Девушка у автомата с усердием чистит свою машину.

— Он псих, — говорит завсегдатай своему приятелю, сев на место. — От таких надо держаться подальше. Мало ли что он натворил.

Завсегдатай проглатывает бифштексы и величественно удаляется. За ним тянутся остальные. В конце концов в зале остается один промокший человек. Он храпит. Из него сочится грязная вода. Женщина в халате безумно злится на себя, но ничего не может решить. Сама не знает, чего хочет. Бросает взгляд на телефон. Заходят несколько случайных посетителей, замечают промокшего человека и снова выходят. Уходя, они втягивают носом воздух. Он гнилой, промозглый.

Уборщица возвращается из туалета. Долго возится с грязной посудой на каталке. Исподлобья посматривает на женщину в халате. Та говорит:

— На столике возле того господина стоят две чашки.

— Ну?

— Убери их.

Уборщица сморкается, топчется вокруг своей каталки, она явно не спешит. Тоже мне господин! Она близко не подойдет к этой мрази. Кто его знает, что он натворил. Она нюхом чувствует, что дело тут нечисто. И здорово нечисто. Жутковатый тип! И ведь не из простых, а что себе позволяет! С такими бывает, с каждым на свой манер. Но уж этот до чего докатился — смотреть тошно.

Не будет она убирать за ним. Ни за какие деньги. Пускай она сама убирает, если ей так хочется.

— Он не взаправду спит, — говорит девушка, с любопытством высовывая голову из-за своего автомата.

— Оставь его в покое, — говорит женщина в халате.

— Он не спит. Глядит одним глазом.

Женщина в халате тоже смотрит. Внутри у нее происходит борьба. Почему бы просто-напросто не выставить его вон? На что он ей сдался? Но выставить его нельзя. Она сама не знает почему.

Она кричит:

— Эй, вы! Спите, нет?

Промокший человек не отвечает. Но приподнимает голову. Он все еще весь мокрый. Сухие у него одни глаза. Странные какие-то глаза. Он не из простых, но что-то тут нечисто. Где его угораздило так вымокнуть?

— Что же дальше будет? — спрашивает девушка.

— Не твое дело, — говорит женщина в халате. — Скоро я его выпровожу. У него нету сил. Он упал в море. Недотепа несчастный.

— Он же всех клиентов распугал.

— А ну их, — говорит женщина. Она нервничает, но вместе с тем преисполняется твердой решимости позволить ему сидеть здесь, сколько он захочет. Промокший человек смотрит на нее, улыбается.

— Спасибо за кофе, — говорит он.

— С вас крона, — отвечает женщина.

— Я согрелся, — говорит он. — Даже разомлел. Простите.

— Эй, вы, — говорит она, — далеко собрались?

Промокший человек сделал попытку встать. Вдруг у нее пропало желание от него избавляться. Ей хочется, чтобы он побыл здесь. Подольше. Хочется поговорить с ним. Как его угораздило так вымокнуть? Почему ей это не безразлично? Девушка начищает свою машину. За окном сияет солнце. Люди проходят мимо.

— Да нет, это я так, — говорит промокший человек. — Я как будто начинаю обсыхать.

С него течет вода.

— Вы правда упали в море? — спрашивает девушка.

— В море? — растерянно повторяет промокший человек. — Правда, упал в море, чтоб его…

Он улыбается.

— Дайте мне сигарету.

Женщина в халате бросает ему сигарету. Он ищет, чем бы ее зажечь. Женщина покорно тащится к нему с зажигалкой.

— Кто вы, где живете?

Он встряхивается. Костюм на нем сел.

— Я не нарочно, — говорит он. — Думаете, я нарочно?

— Что не нарочно?

— Ну, я хочу сказать: это был просто — как его… несчастный случай. Дурацкий несчастный случай.

— Фамилия и адрес?

— Да ну, чего уж там…

— Как вас угораздило свалиться в море? Средь бела дня! Ерунда какая-то…

— Правда! Оно же в двух шагах. И такое…

Он умолкает, закашлявшись.

— Что с вами? Вы нездоровы?

Уборщица сморкается. Девушка с любопытством выглядывает из-за своей машины.

— Н-да, — говорит женщина в халате. — Шли бы вы лучше домой. Всех клиентов распугали. Так и прогореть можно. Понятно?

— Мне ужасно неудобно. Дайте же чашечку кофе.

Женщина в халате колеблется, потом кивает девушке, и та наливает новую чашку. Женщина ставит ее перед ним. Он пьет маленькими глотками. С него больше не течет. Уборщица косится на грязную лужу под стулом.

— Как интересно, — говорит промокший человек женщине в халате. — Вы вылитая Марион. Ведь правда, интересно? Марион была как две капли воды похожа на вас. Такие же волосы и вообще. Отличный кофе. Это ваша дочь?

Девушка у автомата фыркает.

— Вам пора домой, — говорит женщина. Она всматривается в его лицо. — Где вы живете?

— Хорошо бы Марион тоже увидела вас и вашу дочь! Потому что тогда бы она… Я как будто начинаю обсыхать. Подумать только!

— Это же брехня, что вы свалились в море. Так или нет?

— Ка-ак булькнет! Вот это был плеск! Вы не можете себе представить. И вода, вода кругом… Чудно, что я всплыл на поверхность, правда? Потрясающий кофе!

— Вы бросились с моста?

Женщина в халате смотрит ему в глаза. Никакой реакции. Но она и так знает. Она сама не раз испытывала это ощущение: стоишь там наверху, и в общем-то всё дерьмо, а вода внизу так и манит. Наконец-то она догадалась! Ну, конечно. А потом он испугался. Она сразу почувствовала — это самоубийца! А потом он просто испугался.

— Успокойтесь, — говорит она. — Сейчас отвезем вас домой.

— Да ну, чего уж там…

— Думаете, бросился? — спрашивает девушка.

Женщина не отвечает, пристально глядя на промокшего человека. Он из порядочных. Он скоро придет в норму. Она правильно сделала, разрешив ему остаться. Другие тоже поймут это и перестанут ее осуждать. Внезапно она рассердилась на него. Быстро отходит в сторону.

— Конечно, бросился, — отвечает она девушке после паузы. — А потом струсил. Слабачок. Пусть посидит, придет в норму. Уберется же он рано или поздно!

За окном начался дождь. Теперь на улице так же холодно и сыро, как в зале. Промокший человек удивленно смотрит на город, заштрихованный водяными черточками. Таращит глаза. Кротко улыбается, прихлебывает кофе.

— Ну, теперь все равно вымокнешь. Интересно, правда? Просто смех, до чего вы похожи…

— Он совсем чокнутый, — говорит девушка. Женщина кивает — между зубов у нее сигарета. — Вообще-то ведь это страшно, правда? — продолжает девушка. — Если человек доходит до того, чтобы сам… правда? Надо же! С какого он моста?..

— Ну, я, пожалуй, пойду, — говорит промокший человек, но не может заставить себя подняться.

— Погодите, пока дождь перестанет, — говорит женщина. — А то опять вымокнете.

— Да, интересно, верно? Мог бы спокойно остаться там… в море, то есть. А, как по-вашему?

Теперь, когда они в курсе дела, их отношение к нему меняется. Девушка глаз с него не сводит. Уборщица подходит и забирает чашки. На лице у нее совсем другое выражение.

— Ничего, не расстраивайтесь, — говорит она. — Перемелется — мука будет. Вот увидите, стоит солнышку выглянуть…

За окном дождь как из ведра. Вдоль тротуара вырастают зонтики. Из-под автомобильных шин летят брызги.

— С одной стороны, — говорит промокший человек, — я думаю, Марион была бы довольна. Она похожа на вас. Она потрясающе похожа на вас. Как по-вашему, она была бы довольна?

— Наверняка, — говорит женщина в халате.

Эта Марион ее раздражает. Ее тянет подойти к большому мужчине, обнять его за плечи. Может, теперь они уже не похожи на губку. Ей очень хочется к нему прикоснуться. Но она берет себя в руки.

— Вызвать ему санитарную машину, что ли? — говорит уборщица.

— Узнать бы его фамилию, — говорит женщина в халате, ни к кому не обращаясь.

Вообще-то необходимости в этом нет. Полиция выяснит. В больнице выяснят. Но ей жалко расставаться с ним, ведь он чудо: он плюнул на все. Сейчас он раскис — раскиснешь после этакой передряги! — но он полежит в постели и придет в норму, он из порядочных, сейчас он раскис, но у него хватило духу плюнуть на все. От него несет промозглой сыростью, и под стулом у него лужа. Он распугал всех клиентов. Девчонка ни черта не смыслит, а старой карге мерещится всякая чушь. Но ей он всю душу разбередил. Изо дня в день сюда приходят одни и те же люди, нормальные, разумные люди, работяги. Аккуратно платят, калякают о том о сем, никогда не отпугнут даже пижона с главной улицы. Их не в чем упрекнуть. При этом у всех что-то не так, вечно они брюзжат, жалуются, все у них не слава богу, все никуда не годится. Их заедают будни. У них полно всяких забот. Но никогда они даже не пытаются что-нибудь сделать. Только языком болтают (и бывает, высказывают то, что у нее самой наболело). А лица у всех какие-то незначительные. Недовольные, но смирившиеся, опустошенные лица. Поначалу они еще сохраняют упрямство и задор. А потом устают. По лицам видно, что они напрягают все силы, чтобы не сорваться (некоторые все же исчезают, сходят со сцены тихо и незаметно, как будто рассыпаются в пыль). У нее самой такое лицо. А он другой. Сейчас он раскис, но лицо у него настоящее. Ясное, как у ребенка. У него хватило духу с этим покончить. Пусть он потом испугался, но сначала ведь он плюнул на все. Такого не каждый день встретишь. С ним жалко расставаться.

— В подсобном помещении у нас есть кровать, — говорит она вдруг. — Полежите, может, надумаете, куда вам теперь надо.

— А что случилось с вашей Марион? — спрашивает девушка.

— Спасибо, — говорит промокший человек. — Вообще-то мне некогда. Но раз такой дождь…

— Пошли, пошли, — говорит женщина. — Сейчас мы вас устроим.

Промокший человек наконец поднялся. Ну и верзила! Девушка меряет его взглядом с головы до ног: нет, ей определенно не хотелось бы повстречаться с ним в темном переулке…

— Да вы что? — говорит уборщица женщине в халате. — Это уж чересчур!

— Пошли и все… Чересчур…

Женщина в халате берет промокшего человека под руку. Она радостно возбуждена. Спасая его, она вырастает в собственных глазах. Он опирается на нее. Она теплая. Он шмыгает носом. Халат шуршит. Она очень похожа на Марион.

— Марион, — говорит он. — Хорошо, что ты была дома.

— Совсем чокнутый, — говорит уборщице девушка.

— Зря она тащит его в комнату, — говорит уборщица.

Женщине не до них. Сейчас большой мужчина ляжет в постель. В подсобке. Теперь она и есть Марион. Уж она-то не даст маху.

— Вот он, голубчик! Порядок! — слышится знакомый голос в дверях.

Это вернулось несколько завсегдатаев, портовых грузчиков. С ними полицейский. Он внимательно смотрит на промокшего человека. Направляется к нему, оставляя на полу мокрые следы.

— Здравствуйте, фру, — говорит полицейский. — Что, наделал он вам хлопот? А ну-ка…

— Его надо уложить в постель.

Женщина в халате выпустила промокшего человека, он пошатывается и шмыгает носом.

— Мы же говорили, — бормочут завсегдатаи. — Мы сразу смекнули — с этим парнем дело нечисто.

— А ну-ка, — повторяет полицейский, беря промокшего человека под руку и легонько подталкивая его к выходу. — А ну, давайте по-хорошему…

Женщина стоит и смотрит. Один из завсегдатаев говорит извиняющимся тоном:

— Ну вот, теперь все законно. Надо же, до чего дошел. Вперся на машине прямо в море. А в машине — баба. Сам-то он, сука, выбрался. Ну еще бы! А баба, значит, так и осталась сидеть мордой в тине. Крепко, а? Понятно, кто-то это видел. Народ видел, как он вылез и смылся. Ну, что, по-вашему, можно, его, гада, за человека считать? Я так и знал — тут дело нечисто.

— Будете брать что-нибудь? — спрашивает женщина в халате.

— О’кей. Положите нам два бифштекса. С гарниром.

— В одну тарелку?

— В две, пожалуйста. Да, знаете ли, чудно — вдруг увидеть эдакого фрукта своими глазами. Про такое только в книжках читаешь, так или нет? И всегда думаешь, приврал писатель маленько. Взял да и вперся, паскуда, с бабой и со всеми причиндалами. Стрелять таких надо, верно?

— Что ж, так оно и будет, — говорит женщина, подавая бифштексы.

Они платят в кассу.

Уборщица начинает подтирать грязь.

Снаружи льет как из ведра. Теперь он снова вымокнет — промокший человек среди других промокших людей. Черт-те что!