Спасение

10

Его датчик просигналил, показывая наличие жизненных форм, и Дрикель наклонился вперед, выглядывая из-за старого аварийного шаттла и снова подставляя лицо непрерывному ветру. Он вышел на твердый бетон, на некоторое расстояние, и сразу замерз, до крайности. Его ноги болели от подъема по кучам песка, его щеки чувствовали каждую песчинку в этой нескончаемой буре, создавалось впечатление, что с него снимают лучшие три слоя кожи. Он сомневался, что будет снова когда-либо чувствовать нос. Он только очень жалел, что Мусорщики-планеты не приземлились в теплом климате. Дрикель снова проверил показания датчика. Три Мусорщика-планеты работали вокруг старого шаттла, километр впереди. Они еще не вошли в него, оставаясь снаружи на ветру. Его датчики указали на то, что они управляли различными типами приборов. Это произошло за момент до того, как он заметил оранжевый сигнал света, указавший на судно, которое они осматривали. Ему скрутило живот. Это судно одно из немногих оставшихся судов, сохраненных в исправном состоянии, в течение этого времени. Как они нашли его? Он не мог позволить им забраться на борт. Была большая опасность активации судна, если бы они действительно оказались внутри и случайно вызвали скачок, то оказались бы в очень серьёзных проблемах, переместившись назад в режиме реального времени. Он сделал быструю проверку своего устройства, чтобы удостовериться, что оно все еще функционировало, после он взлетел быстрым бегом на надгробные плиты старого здания. Суда возвышались над ним, их стороны и основания были травмированы ветром и песком. Иногда недействительность его работы обрушивалась на голову. Только за несколько часов до этого, он ездил на одном из этих шаттлов. Он был тогда в прекрасном состоянии и полон пассажиров.

Дрикель бежал тихо, осторожно, стараясь не поскользнуться на чем-либо, оставляя следы в песке, но ветер был настолько силен, что сразу заметал их. Его сердце колотилось, не от усилия, а от чего-то близкого к страху. Если он не достигнет этих Мусорщиков-планеты вовремя, то они могут совершить поездку, которая приведет их к почти определенной смерти. Наконец он остановился под укрытием шаттла, возле посадочного устройства, которое выступало на дорогу. Дрикель попытался найти положение, где циркулирующий ветер не будет надувать песок в его нос. Эти три Мусорщика-планеты совещались около трапа живого судна. Он не мог слышать их голоса, только небольшие звуки, еле слышимые. Свист ветра уносил их прежде, чем он мог что-то разобрать. Мусорщики-планеты продолжали смотреть на дверь шаттла. Он прибыл как раз вовремя.

Мусорщики-планеты отличались от любых людей, которых он когда-либо видел прежде. И отличались друг от друга. Двое, казалось, были мужчинами, один бледный, другой темный. Темный мужчина отличался еще заостренными ушами. Женщина, казалось, была смесью их обоих. Ее темные волосы были уложены сверху головы, кожа была светлой. У ее носа были горные хребты, и она носила много драгоценностей на одном ухе. Драгоценности бренчали и извивались на ветру. Их одежда была тонкой и не подходящей для такой погоды. Как он заметил, женщина передвигала руками по рукам в попытке согреться. Дрикель усмехался. Так им и надо, не только он должен мерзнуть в этом пустынном месте. Они все же не были готовы пойти внутрь. У него был шанс. Он просмотрел окружающее пространство вокруг сломанного шаттла, в поиске чего-либо, что могло бы отпугнуть их. В двадцати метрах от него, наполовину похоронена в песке, лежала квадратная металлическая пластина, слетевшая с борта судна. Он вытащил крошечный антигравитационный диск из своего пояса и пробравшись к пластине, поместил его в центр металла. Тщательно держа пластину одной рукой, чтобы было не так очевидно, как он скрывается за металлом с помощью невидимости, он пустил в ход всю эту конструкцию, через ветер к этим трем Мусорщикам-планеты. Пластина качалась и немного переваливалась, как молодой бюрократ на новой, непрактичной обуви. С ветром и песчаной бурей, эффект был жутким, как он надеялся.

Высокий бледный человек был первым, кто увидел, что пластина плывет в них. Он внезапно резко развернулся с оружием наперевес.

“Быстрый”, бормотал Дрикель удивленно.

Женщина отошла назад и также вытянула свое оружие, в то время как человек, с острыми ушами, остался твердо стоять на месте, пристально смотря на пластину. Она колебалась, поскольку приблизилась к ним по сомнительной траектории, и сомнительно балансируя. Дрикель пустил в ход пластину, в пределах десяти метров от Мусорщиков-планеты, и позволил ей упасть. Она с лязгом приземлилась на тротуар. Свист ветра и слабый шелест песчаной бури скоро далеко унесли этот звук. Человек с острыми ушами продолжал рассматривать пластину, в то время как другие двое, приподняв оружие, осмотрели всю область.

Дрикель хихикнул и попятился в убежище соседнего судна, делая все возможное, чтобы не ступить ни в какие песчаные капканы. Он наблюдал, как эти трое громко разговаривали, но не достаточно громко для него, чтобы услышать сквозь ветер. Наконец с острыми ушами медленно подошел и подтолкнул ногой край тяжелой пластины. Когда это не помогло, он присел и попытался поднять край. Ему почти удалось это, пластина оторвалась на несколько сантиметров от земли. Тогда он позволил ей снова упасть. Он вынул инструмент, который был похож на, своего рода, устройство просмотра. Сначала он использовал инструмент, чтобы просмотреть пластину, после он провел сканером по всей области. Дрикель был рад, что перепроверил свое устройство невидимости. Человек с острыми ушами покачал головой и что-то сказал другим через плечо. Они выглядели столь же скептичными, как и он.

“Я собираюсь быть жестким”, прошептал Дрикель. Он должен попробовать что-то более внушительное. Плавающие пластины и шумы, для этих Мусорщиков-планеты, не подходят. Он нуждался в чем-то, что бросит вызов их пониманию действительности.

Дрикель посмотрел на судно, которое возвышалось над головой. Три посадочных модуля перекосились и время разрушило большую часть дна. MNPР был разбит внизу. Часть двери была открыта и песок заполнил интерьер. Большая куча сформировалась около одной стороны. Все судно смотрелось так, как будто оно разрушится при следующем большом порыве ветра. Только чрезвычайно сухой климат сохранял его так долго. Это было бы прекрасно для большого эффекта.

Дрикель открыл сумку и вытащил антигравитационные подушки. На это уйдет три штуки, чтобы снять эту старую громадину с места, но усилие будет стоить этого. Он проложил себе путь вокруг развалин, помещая антигравитационные подушки осторожно на равные расстояния, чтобы не оставить глубокие следы в мягком песке. Тогда он отошел к подветренной стороне другого разрушенного шаттла и вытащил из своей сумки дистанционное управление. Эти три Мусорщика-планеты все еще стояли около металлической пластины. Они оживленно разговаривали. Бледный человек жестикулировал, когда говорил. Женщина все еще сжимала руки вокруг себя, мелко стуча зубами. Она осматривалась вокруг каждые несколько секунд. Если бы у них — было слабое звено, она была бы им, он держал пари.

Острые уши оставались сосредоточенными на пластине. Он снова просмотрел показания и хмурясь указал что-то на считывающем устройстве. Этот человек казался безразличным к холоду или ветру. Лицо бледного человека покраснело. Женщина теперь говорила с такой силой, что ее голова слегка наклонялась с каждым словом.

“Давайте посмотрим, как вам нравится это”. Металл завизжал против металла, вызывая у Дрикеля зубную боль и посылая дрожь вниз по спине. Старый шаттл покачнулся, отрываясь от песка и тротуара, который держал его в течение тысячи лет. Он возвысился на шестнадцать футов над землей. “Хорошо”, сказал Дрикель, довольный собой. Обломанные посадочное устройство и старый трап свисали как переломанные конечности при аварии. Ветер давал этому немного движущийся эффект, поскольку антигравитационные единицы сохраняли судно на одном уровне. Посадочные ноги застучали и разлетелись обломками вокруг на ветру, пока наконец последняя часть не оторвалась и отлетела к тротуару.

Мусорщики-планеты все разом повернулись при первом шуме и несколько попятились от разваливающейся громадины. Бледный человек смотрел, затем отбежал немного в сторону, очевидно чтобы увидеть все с другой стороны. Женщина осталась стоять с открытым ртом и руками, сжимающими свои локти. Она внезапно показалась менее замерзшей, но более напуганной. Дрикель посчитал бы выходку удачной, если бы не острые уши. Он взял свое сенсорное устройство и нацелил его на плавающие обломки.

“Вас не так легко напугать, не так ли?”, возмутился Дрикель. Он медленно начал перемещать судно в направлении троицы. Его оставшееся посадочное устройство тащилось по тротуару, подскакивая и размалываясь. Ветер выл вокруг всего этого. Этот звук был даже более тревожен, чем первый.

Все три Мусорщика-планеты в унисон отстранились. Женщина закрыла уши руками, бледный вздрогнул при шуме, острые уши хлопнул по груди и что-то сказал, чего Дрикель не мог услышать из-за ужасного шума. Мгновение спустя все трое заискрились и затем исчезли.

“Лучи телепортатора”, прошептал Дрикель. “Внушительно”. Он немедленно поднял судно немного выше так, чтобы обломки повисли в воздухе, размол и вой закончились. Он провел следующие десять минут, оставаясь вне ветра, перемещая разрушенный шаттл назад на место, даже однажды допустив столкновение с другим поломанным шаттлом. Он полагал, что Мусорщики-планеты, вероятно, наблюдают с орбиты и не хотел, чтобы они привязали свое присутствие к странному случаю. Наконец он опустил разрушенный шаттл назад к месту в рядах других развалин. Судно распалось, когда приземлилось, опоры окончательно раздавились, трап разрушился и песок полился из двери. Удивительно, как время управляло всем.

Потребовалось больше усилия, чем он хотел израсходовать, чтобы забрать антигравитационные подушки, но он сделал это. Нет никакого смысла в разбрасывании чего-либо для Мусорщиков-планеты, если они будут достаточно храбры, чтобы возвратиться. Он переместился к все еще живому шаттлу, вниз на один ряд, стоящему на посадочном устройстве с открытым трапом. Оно не было в лучшей форме, но все еще оставалось целым. Дрикель быстро вошел внутрь. Без ветра воздух казался намного более теплым. Он вытер песок с лица, надеясь, что с этой миссией покончено. Он выждал бы оперативный день после того, как они оставили бы орбиту, затем возвратился бы домой, в свои теплые джунгли.

Джейнвей остановилась в удивлении, когда вошла в комнату для брифинга. Пэрис, Тувок, и Сеска сидели за столом. Все трое обнимали руками горячие чашки. Они все еще носили свои жакеты, и у них всех были обветренны лица. Нос Пэриса все еще был красным. Баджорская сережка Сески была запутана вокруг уха.

Кери вошел позади Джейнвей, так же, как Чакотай и Кес. Они заняли свои обычные места за столом.

“Хорошо”, начала Джейнвей. “Я хочу услышать ваши впечатления, так же как и информацию. Тувок”.

Тувок сделал быстрый глоток чая со специями с Вулкана — вообще единственный знак, что он был растерян — и сказал, “Мы наблюдали два необъясненных передвижения оборудования, которое не должно, насколько я мог установить, перемещаться. Я еще не знаю того, что вызвало движения, хотя я полагаю, что движения непосредственно не связаны с шаттлом, в котором исчезла первая десантная команда”.

“Оборудование?”.

Пэрис оставил одну руку обернутой вокруг чашки и дал отдых другой на краю стула. “Это — преуменьшение. Один элемент оборудования был поврежден и вдвое превышал размер шаттла Звездного флота, и он более древний, чем сам Бог. Вещь перемещалась по воздуху, песок просачивался из дверей и всех отверстий в структуре, ветер завывал сквозь него. Простите мне за то, что я так эмоционально рассказал об этом, но я чертовски жутко испугался”.

“Я тоже”, сказала Сеска.

“Рассматривая вес и возраст судна, и тот факт, что у него не было никаких очевидных средств перемещения”, продолжил Тувок, “это было внушительное шоу”.

“Внушительное не то слово, как по моему мнению”, сказал Пэрис.

Сеска кивнула. Она играла со своей сережкой, смотря на всех большими глазами. Джейнвей посмотрела на Пэриса. Он был легковозбудимым, это было частью его очарования, но он редко преувеличивал события. Если что-нибудь происходило, он пытался все минимизировать. Вид того разрушенного судна, перемещающегося по воздуху, должно быть, был действительно внушителен.

“Капитан”, обратился Тувок, игнорируя Пэриса, “разрушенное судно продолжало колебаться еще шесть минут, спустя три минуты после того, как мы вернулись назад на Вояджер”.

“Возможно, Ниликс был прав”, произнесла Кес. “Возможно, место проклято”.

Все в комнате посмотрели на Кес.

К удивлению Джейнвей Тувок поднял бровь, Пэрис не усмехался. Неудобная тишина заполнила комнату.

Наконец, Сеска сказала, “Баджорцы поняли, что есть много вещей, которые мы не можем видеть. Мы никогда не должны обесценивать духовный аспект любого путешествия”.

“Вы говорите, что на планете есть призраки?”, спросила Джейнвей.

Сеска глубоко вздохнула. “С первого взгляда на то судно Мы знали, что оно было слишком старым и разрушенным, чтобы работать. Все же оно летело прямо в нас. Я не знаю, думаю ли я, что это — работа призрака, но я действительно знаю, что этот опыт расстроил нас”.

“Возможно, все подстроено преднамеренно”, сказал Тувок. “Металлическая пластина, явно перемещенная к нам и упавшая к нашим ногам, это как предупреждение”.

Пэрис кивнул. “Именно поэтому мы чувствовали себя настолько жутко”. “Это было почти так, как будто что-то на поверхности знало, что мы были там и не хотело нас принимать”.

“Это и ветер”, подтвердила Сеска. “Одного только шума было достаточно, чтобы напугать любого”.

“Если бы разрушенное судно было перемещено, чтобы испугать нас, или заставить место казаться посещаемым призраками, то было бы логично продолжить движение после того, как нарушители ушли. Поэтому движение казалось бы не связанным с нашим присутствием”. Тувок сделал другой глоток своего чая со специями. Его щеки были все еще зеленовато-коричневы от ветра, но руки выглядели более теплыми.

“Если те шаттлы времени все еще функционируют”, сказала Джейнвей, “Я понимаю потребность держать нарушителей подальше от планеты. Это было бы пагубно, чтобы незнакомцы оказались на триста тысяч лет в прошлом. Но это не решает нашу проблему. Мы все еще не знаем, как далеко находится наша команда”.

Пэрис привстал. “Вы думаете, что этот Кджэндерс мог бы знать что-то об этом?”.

“Я так не думаю”, ответил Чакотай. “Я провел прошлые полчаса с ним, и он, кажется намного больше заинтересован нашим судном, чем планетой в низу. Он также казался удивленным и потрясенным размерами области шаттлов. Но я спрошу его”.

“Пожалуйста”, Джейнвей снова окинула взглядом сидящих за столом. “Еще предложения?”.

“Капитан”, сказал Чакотай. “Еще одна вещь о Кджэндерсе. Я полагаю, что ограничение его передвижения каютой отрицательно сказывается на результатах. Я полагаю, что он к чему-то стремится. Если мы узнаем, чего он добивается, то сможем вытащить больше ответов из него”.

“Очень хорошо, Чакотай, мы позволим ему покинуть каюту, но после того как Вы проинформируете команду”.

“Мы сделаем так, чтобы все следили за ним”, Чакотай удовлетворенный, откинулся назад.

“Я думал, Капитан, о планете внизу”, сказал Тувок. “Если мы вернемся на поверхность планеты, то должны найти, кто или что управлял тем оборудованием вокруг. Мы могли бы получить информацию о нашей пропавшей команде”.

“Хорошее предложение, Тувок”, удовлетворенно произнесла Джейнвей.

“Также”, продолжил Тувок, “если это окажется один из путешественников во времени, у него мог бы быть способ возвратиться к прошлому, не имея необходимости доверять старому шаттлу, который похитил нашу команду”.

“Таким образом, мы идем охотиться на призраков”, Пэрис покачал головой и сделал последний глоток своего горячего напитка.

“Замечательно”. Джейнвей посмотрела на него. “Я принимаю это, Вы снова вызываетесь добровольцем?”.

Пэрис кивнул. “Я не могу позволить Вулканцу быть обладателем всей забавы. Он не ценил бы этого”.

Тувок посмотрел на него без тени улыбки.

“Вот это то, о чем я Вам говорил”, улыбнулся Пэрис.