Спасение

19

Способные пальцы Хаффмана приносили последнего с далекой планеты, объединяя молекулы в одно целое, Кери, Тувок и Пэрис. Другие были уже подняты и направлены к изолятору. Голографический доктор жаловался на нехватку мест. Поскольку последние три участника материализовались, Джейнвей поняла, почему Тувок предложил, чтобы она встретила их в отсеке телепортатора вместо мостика. Кери выглядел хорошо, немного грязный, от работы над старым шаттлом и немного поцарапанный, но относительно здоровый. По крайней мере, по сравнению с Пэрисом и Тувоком. Они смотрелись, как будто только что выползли из-под обвала. Они оба были покрыты толстым слоем грязи, начиная с униформы, непонятного цвета и заканчивая их лица вымазанными этим же. Были видны только их глаза, белки Пэриса были настолько красными, что они были похожи на томаты, что кровоточат, в то время как внутреннее веко Тувока было больше чем наполовину закрыто.

“Я полагаю, что ничего не произошло в пещерах”, сказала Джейнвей.

“Нет”, ответил Пэрис, “если не считать нападение накопившейся за миллионы лет пыли”.

“Я полагаю, что накопление пыли, оказалось ценностью только для ста тысяч лет”, продолжил Тувок.

“Я сомневаюсь, что мы были бы в состоянии пройти так или иначе, Капитан”, сказал Пэрис, “мы в порядке”. “По крайней мере лучше, чем офицер Берггрен.”

“Изолятор докладывает, что он был ранен летающей шрапнелью”, Джейнвей улыбнулась. “Он будет в порядке”.

“Но я хотел бы знать точно, что произошло на поверхности”, произнес Тувок, “кто был нашим призраком, решившим, что мы должны были увидеть больше чем одно летающее судно. Он использовал антигравитационные подушки, которыми управлял дистанционно. Я заблокировал сигнал, и суда опустились к земле”.

“Катастрофы были захватывающими”, глаза Пэриса заблестели. “И столь громкими, я клянусь, что Вы, возможно, услышали их даже здесь”.

Тувок проигнорировал его. Джейнвей подавила улыбку. Казалось, что Пэрис только то и делал, что раздражал Тувока. Но это не сработало бы. Тувок не раздражался. “Если мы просмотрим место крушения, то мы будем в состоянии возвратить устройства”. “Я обеспокоен, что мы не в состоянии найти нашего призрака. Логически, надо было попробовать что-то еще после катастроф. Но, хотя мы оставались на поверхности хорошие десять минут дольше, ничего не произошло”.

“У Вас есть гипотеза, г-н Тувок?”.

“Я полагаю, что он может быть ранен, или даже мертв”.

Офицер Хаффман издал маленький возглас около Джейнвей. Она посмотрела на него. Хаффман и Торрес работали над специальными проектами, в инженерном. Очевидно, они стали друзьями. Хаффман знал, как и все остальные, что призрак был их лучшей возможностью обнаружить и вернуть первую команду назад.

“Продолжайте”, обратилась Джейнвей к Тувоку.

“Я проследил источник сигнала от дистанционного управления до местоположения под одним из разбитых шаттлов”.

“Какие-либо признаки тела?”.

“Нет, но он может быть ранен и сильно, мы никогда не увидели бы это”.

“Если призрак находился под тем судном, как оно упало?” спросил Пэрис, “оно скрывает очень удивительного человека. Судно поднялось только на несколько метров в воздух”.

“Так, как Вы предлагаете найти этого призрака?”.

“Высокая температура, Капитан”, ответил Тувок. “Пострадавший не двигается быстро. Тело создаст подпись высокой температуры, которую я мог бы проследить”.

“Если призрак мертв, это не будет работать”. Впервые Кери заговорил.

“Я знаю”, ответил Тувок. “Но если он мертв, мы не сможем найти его”.

“Попытка единого времени”, сказала Джейнвей. “Пэрис, Вы в состоянии помочь ему?”.

“Я?”

Джейнвей почти смеялась над взглядом в его глазах. Она могла сказать, что последняя вещь, которую он хотел сделать, было возвращение на поверхность этой планеты. Но пока Ким отсутствовал, он будет возвращаться так часто, как этого потребуется. Это была одна из многих черт о Пэрисе, которыми она восхищалась.

“Хорошо”. Она повернулась к Кери, поскольку Тувок отступил в сторону и активировал значок коммуникации, чтобы заказать правильное оборудование. “Как исследование шаттлов времени?”.

“Все шло прекрасно до волнений. Ничего определенного о том, что заставляет работать шаттлы времени, но мы запасаем металлические пластины от интерьера судна на палубе в ангаре Два. Эти пластины могут использоваться в качестве сырья для запасных частей”.

“Хорошо, держите меня в курсе. Перегруппируйте свои команды и отправляйтесь вниз. Я хочу, чтобы Вы продолжили исследования. Но помогайте Тувоку и Пэрису в любое время, когда они будут нуждаться в этом. Обнаружение призрака — приоритет. Понято?”.

“Понятно, Капитан”.

“Мы готовы”, доложил Тувок.

Эти двое мужчин отошли от платформы телепорта. В то время как отправлялся Кери, чтобы быстро объединить технические команды. Пэрис поднял руки, чтобы прикрыть глаза от песчаной бури. Тувок остался стоически стоять.

“Удачи Вам”, произнесла капитан, поскольку луч забирал их. Она надеялась, что они найдут призрака. Джейнвей не хотела полагаться на слова Кджэндерса.

Они не спали. Торрес, Ким и Ниликс бодрствовали с тех пор, как ушел Ролик, съедая остатки закуски, которую он принес им и обсуждая варианты побега. Должен же быть способ разбить эту систему путешествий во времени. Торрес только еще не нашла его. Она когда-то говорила одному другу, что может найти лазейки в любой ситуации. Только двое мешали ей: Звездный флот и Олкоелл. Звездный флот позволил ей уйти — не мирно, так как это был не ее путь, но она все еще могла продолжить свою жизнь. Олкоелл был настроен забрать даже это. Ролик остался их единственной надеждой. Ситуация была довольно безнадежна, если их единственный спаситель — главный бюрократ среди бюрократии, которая гордилась своей приверженностью к правилам.

“Мне жаль, что у нас нет окон”, произнес Ким. “Ролик сказал, что будет говорить с советом утром, но как мы можем узнать, когда утро? Мы даже не знаем, есть ли у этой планеты двадцатичетырехчасовой день”.

“Или они непрерывно добавляют часы в конце каждого дня, чтобы написать еще больше правил”, Ниликс откинулся назад на кушетке. “Я даже не успел сказать надлежащее до свидания Кес. Я думал, что вернусь достаточно скоро. Это доказывает, что нужно всегда ожидать неприятности”.

“Это — клише, откуда я родом”, сказал Ким.

“Клише — клише, потому что у них есть уровень мудрости”, возразил Ниликс.

“Клише — клише”, вставила Торрес, “потому что люди используют их при неправильных обстоятельствах”.

“Я держал бы пари, что особое клише не клише на Олкоелле”, ответил Ниликс.

“Нет”, сказал Ким. “Здесь они ожидают неожиданное и стараются помешать этому”.

Торрес посмотрела на Кима. Страх, казалось, отступил, гм… Долгие часы ожидания, чтобы сделать что-то для людей. Она должна была помнить, насколько он был сильным. Прежде она находилась уже под угрозой смерти вместе с ним. Тогда также разногласия казались долгими. Однако, они нашли решение.

Здесь, решения всегда создавали большие проблемы. Дверь открылась и вошел Ролик, принеся поднос с завтраком. Торрес сморщил нос от запаха, когда он установил все это на скамеечке для ног. Несколько печений, которые были похожи на свеклу, из которой делают пюре, смешанные с ярко-красной продовольственной краской и тремя бокалами фиолетового напитка, цвет волос помощника Ролика. Торрес проигнорировала еду, даже притом, что ее живот рычал. “Действительно ли обращения — плавник, самых бедных слоев?”

Ролик поднял одно из печений и надкусил. Он прожевал и глотнул прежде, чем ответить ей. “Совет находится все еще на сессии. Я выступил перед ними, час назад Реального времени и умолял за Ваш случай. Позавтракаете?”. Он предложил поднос Ниликсу.

“Хорошо”, Ниликс взял печенье и стакан.

Ким также взял свой стакан. “Это будет нашей последней едой или совет останется на сессии на весь день?”. “Вы знаете, было бы лучше, если бы Вы снабдили кухню, как сказал Ниликс. Тогда бы Вам не пришлось услуживать нам и осталось бы больше времени на аргументы для совета”.

“Я даже спорил с ними”, ответил Ролик.

Ниликс сделал небольшой глоток жидкости. “Она сладкая”, сказал он с удивлением.

Торрес взяла стакан, поскольку Ким потягивал его. “Он действительно не знаком на вкус”.

Торрес попробовала. Напротив, напиток являлся на вкус очень знакомым. “Моя мать имела обыкновение делать что-то подобное”. “Специальный Клингонский, под названием Вледж. Я всегда называл его Гоготом. Она подавала его горячим, все же”.

“Мы можем нагреть его для Вас”, предложил Ролик.

Торрес покачал головой. “Нет необходимости. Я лучше бы послушала о слушаниях. Как скоро мы узнаем?”.

“Скоро”, Ролик бродил по комнате, по тому же самому пути, по которому бродила Торрес.

Ниликс и Ким не коснулись печений, зато оба прикончили напиток. Торрес закончила его также. Он был точно таким же, как Вледж. Даже притом, что был сладким, он не полностью подавлял жажду. Идея пробовать печенье после напитка, сладкое после сладкого, вызвало отвращение. “Если совет отклонит нашу просьбу” спросила она, “куда мы должны обратиться?”.

“Никуда”, ответил спокойно Ролик. “Совет — самая высокая власть, я боюсь, что теперь мы можем только ждать”.

“Хорошо”, Ниликс растянулся на диване, “Я узнал, что лучший способ ждать, состоит в том, чтобы вздремнуть. Я всегда любил дремоту. Иногда Кес говорила, что я дремлю слишком много…, его голос затих.

Ким кивал. “Да, дремота кажется хорошей вещью.

“Попробуйте не дремать”, обратилась Торрес к Ниликсу. “Когда Вы дремлете, мы всегда попадаем в проблему”. Слабость накатилась на нее. Только она не была похожа на реальную слабость. Не дремать. Когда Вы дремлете… Тогда где-то задним умом она поняла то, что происходит. Она двинулась к Ролику, но два охранника уже направлялись к ней. “Вы отравили нас!”.

Ролик кивнул. “Не было никакого другого пути”.

“А как же Совет?”.

Он выглядел фактически грустным. “Я — очень извиняюсь”.

Она самостоятельно остановилась и схватилась за голову. Движение вызывало головокружение. “Я собиралась выйти, борясь”. Слова были произнесены нечленораздельно. “Забрать с собой некоторых из Вас, пенистые помешанные на времени”.

Ролик кивнул, но она могла только видеть его лицо в этом движении. “Вы сделали это. Вы были единственными людьми в истории этой культуры, которые вызвали четыре Тревоги”.

Она не заботилась об этом. Она пала на колени около дивана и схватила плечи Ниликса и закричала. “Проснитесь!”. Она слышала где-то, что наркотики не всегда работали, если люди бодрствовали. Но телу было тяжело. Оно не двигалось. “Проснитесь!” Она развернулась к Киму. “Проснитесь!” Его глаза были частично открыты. Торрес не могла сказать, дышал ли он. С трудом она встала на ноги. “Я все еще собираюсь, борясь выйти”. Она кинулась к Ролику. Он поймал ее профессиональным захватом. Он не был бы в состоянии сделать это, если она была бы в полной силе. “Вы уже боролись. Вы и Ваши друзья убили пять моих людей и ранили пять других, включая члена совета, прежде чем мы рассчитали возвращение во времени, для этого решения”. Она дергалась в его захвате. Головокружение росло.

“Это, как предполагается, сделает меня счастливой?”

“Я очень сожалею”, повторился Ролик.

“Вы знаете”, ее голос, казался далеко, далеко, “мы только хотели попасть домой”.

Он ослабил захват и усадил ее на диван. Торрес попыталась двинуться, но не смогла. Она хотела сказать ему, что он будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Она хотела прыгнуть с дивана и убежать из этого ада. Ее глаза закрылись против ее желания, но она боролась, перемещая борьбу внутрь, где это было всегда. Она боролась со своим двойственным характером и выжила. Она боролась бы и с этим. Она действительно боролась с этим, пока не смогла больше.