Спорим, она будет моей? (СИ)

Глава 19.2 Матвей

— Где твой друг? — спрашивает мама, встречая меня на пути в гостиную.

— Ему срочно понадобилось уйти, — улыбаюсь я ей.

— Приятный молодой человек. Помогал мне с блинами. Почему ты так редко приглашаешь в гости друзей?

Приятный?! Вместо ответа я неодобрительно качаю головой и прохожу в гостиную. Вообще-то у меня нет никакого настроения сидеть тут с родителями, и я бы ни за что не вернулся сюда, если б не забыл телефон.

Отец все так же сидит во главе стола. У него в руке прозрачный широкий стакан, на дне которого плещется светло-коричневая жидкость. Вообще-то отец выпивает редко. По крайней мере, раньше я за ним такого не замечал.

Мама обгоняет меня и застывает за спиной отца. Кладет руки на спинку его стула, и они оба поднимают на меня глаза. Выглядит так, будто они узнали, что один из ник болен раком.

— Что? — мне уже хватит событий на сегодня, поэтому я еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить и не уйти в свою комнату.

— У нас с папой есть новость, — ласково произносит мама и опускает взгляд на отца.

— Если вы сейчас скажете, что у меня будет братик, я выйду в окно.

Никто даже не улыбается моей шутке. Я готов заорать.

— Только не говорите…

— Сын, — с укором говорит отец, — разумеется, нет.

После этой его фразы к маме возвращается ее излюбленное выражение лица, будто она только что проглотила кусок плесени.

— Мы решили развестись.

Они молча изучают меня глазами. Интересно, какой реакции они от меня ждут. Я должен быть в шоке, или что? На самом деле я уже и не думал, что они наконец решатся на это. Еще совсем недавно я мечтал о подобном вечере. Их скандалы (вернее, вопли матери и равнодушное спокойствие отца) выводили меня из себя. В этом доме я не мог даже спокойно пообедать. Но, когда они вот так выпалили мне о разводе, я почему-то не чувствую радости. И облегчения. Вообще ничего. Чувствую себя смертельно уставшим, вот и все эмоции.

— Рад за вас, — сухо говорю я. — Спасибо, что сообщили. Что-то еще?

— Эээ… — это протягивает мама, она явно ожидала чего-то другого.

— Ты должен знать, что мы любим тебя, — доверительным тоном произносит отец, — и, что бы ни случилось, мы рядом с тобой. Мы расстаемся друг с другом, не с тобой. Тебя это никак не коснется.

Такой он, конечно, простой. Ладно. Кажется, он и правда верит в свои слова.

— Я знаю, пап. Я устал и пойду к себе, ладно?

Не дожидаясь разрешения, топаю по лестнице и думаю о том, зачем люди вообще сходятся. Из-за удобства? Из-за денег? Из-за великой нерушимой любви? Ха. Забавно.

Сегодня на ней джинсы, узкие и укороченные. Вижу ее щиколотки. Если бы не длинная туника ужасного болотного цвета, я бы и не узнал ее, наверное. Не похоже это на нее. Наверное, все жуткие юбки в стирке.

— Ты пялишься на нее, — говорит Тима вполголоса.

— Просто задумался, — перевожу взгляд на него.

Тима выглядит паршиво. Помятое лицо, капюшон на голове, еще и пятно на толстовку посадил и не замечает.

— Ты в норме?

Он ковыряет пальцами лоб.

— Давай не будем. Что у тебя с ней?

— С Плаксой? Ничего. Пока что. Влад считает меня козлом.

— Влад здесь? — удивляется Тима.

— Ага. Вчера читал мне нотации о важности чувств. Запарил.

— Калиновский, может встанешь и поделишься с классом, если тебе так неимется?

Учитель истории, маленький женоподобный мужичок с живыми цепкими глазками и большим красным носом, сверлит меня испытующим взглядом.

— Почему нет? — я поднимаюсь с места и окидываю его равнодушным взглядом. — Я говорил другу о том, как важны чувства.

Девочки завороженно таращатся на меня. Еще бы. Услышали знакомое слово и сразу растаяли. Плакса тоже поворачивается ко мне, но ее глаза неприкрыто осуждают меня. Готов поспорить, она недовольна тем, что я прервал урок, и ей нечего больше строчить в своей тетради.

— Быть может, вы это обсудите на биологии? — грозно интересуется учитель.

По классу прокатывается волна мерзкого хихиканья.

— О’кей, — говорю я и сажусь обратно.

Тимофей поглядывает на меня с уважением. Потом вдруг наклоняется ко мне и говорит:

— Влад ведь фигни не скажет. Сам знаешь.

После уроков пытаюсь найти Олесю в толпе, но без успеха. Тима на химию не пошел, каким-то макаром свалил на свои тренировки. Значит, и он думает, что я козел. Просто потрясающе. Особенно после того, как я весь вчерашний вечер подтирал ему сопли.

Натыкаюсь на Плаксу на улице, когда уже оставил попытки найти ее. Здорово ударяю ее дверью по затылку, она ойкает и роняет тетради.

— Вот черт. Не хотел.

Ее подружка Оксана стоит в нескольких метрах, спиной к нам, окруженная стайкой девчонок. На вопль Олеси они все поворачивают головы к нам и обворожительно улыбаются мне. Все, кроме Оксаны. Она смотрит на подругу, потирающую голову, ледяным взглядом и тут же отворачивается.

— Проблемы в раю? — интересуюсь я, нагинаясь и поднимая ее тетради.

— Гм. Вроде того, да.

— Ты… Свободна сейчас?

— Более чем, — не сводя глаз с Оксаны, щебечущей с девочками, отзывается она.

— У тебя красивые ноги.

— Что? — хмурится она.

На этот раз мы пришли в кафе, в которое я частенько захаживаю, когда не хочу идти домой. Я заказываю два молочных коктейля, думается мне, такое придется ей по вкусу.

— Я говорю, тебе идут джинсы. Ходи так почаще.

— Тебя забыла спросить! Извини, — не успев толком вспылить, смягчается она. — Один негатив везде. Заразилась.

— Понимаю.

Я тяну время. Знаю, что должен ей рассказать, но пока не могу. Я должен это сделать раньше Федора. Пусть она узнает от меня. Но… Знаю, что тогда все будет кончено. Хочу найти лазейку. Я могу выиграть это пари. Да я уже чувствую, что она прониклась. Я почти что ей нравлюсь. Совсем не обязательно рассказывать ей о том, что ее репутация в школе испортилась из-за меня, прямо сейчас. Я ведь могу это сделать в конце дня. За день многое может случится. А могу и вообще не рассказывать. Пусть Федя ей все выложит, черт с ним. Зато пари я выиграю. Будет знать, неудачник, как брать меня на понт!

— Матвей?

Она смотрит на меня своими наивными черными глазищами, и мне становится жарко.

— Ты в порядке? Выглядишь…

— Да, все нормально. Нормально.

Она не отводит взгляд. Две черные бездны пытаются поглотить меня. Нельзя играть чувствами. Это опасно. Влад со сломанной рукой. Ее колени. Ее гипнотизирующий взгляд. Черт возьми!

Я подлетаю из-за стола так, что задеваю коленями столешницу. Звон посуды. Испуг в глазах Олеси.

— Я больше не могу. — говорит кто-то за меня, — не могу больше. Извини меня. Зря я все это… Я не могу!

Несусь к выходу из кафе, что есть сил, по пути чуть не сбивая официантку с нашими коктейлями. Понимаю, что не оплатил счет. Усмехаюсь. Все кружится… Кто-то берет меня под руку.