Спорим, она будет моей? (СИ)

Глава 34.1 Олеся

Вообще-то я не совсем понимаю, что делаю. Ноги, можно сказать, сами привели меня сюда, руки нажали кнопку звонка, а сердце ритмично стучит в груди. Думаю, если посмотреть со стороны, я выгляжу, как человек, принявший какое-то важное решение и задумавший воплотить его в жизнь сию же секунду. Но на самом деле это поступок импульсивный, непонятный, непродуманный до конца. Бывает так, что ты знаешь, что творишь какую-то бессмыслицу, но продолжаешь ее творить. Сейчас со мной именно это и происходит.

Кажется, никто и не думает открывать мне дверь, жду уже целую вечность. Но я и не подумаю никуда уходить. Знаю, что рано или поздно эта дверь откроется, и я получу, что хочу. И я права. Дверь открывается через минуту. К этому времени я уже нажала на звонок четыре раза.

У мужчины потрепанный вид: синеватые мешки под глазами, всклокоченные волосы, глаза — две узкие щели. При виде меня он натягивает на лицо вежливую улыбку и открывает глаза шире. Я вижу яркие красные прожилки на его глазных яблоках, почему-то они привлекают внимание.

— Простите, — бормочу я, — за беспокойство.

— О. Не стоит извиняться. Рад, что ты зашла. Проходи.

Интересно, насколько сильно его раздражение? Если меня внезапно разбудить, я готова впиться в глотку нарушителю моего сна. У него, наверно, все иначе, либо он очень хорошо умеет скрывать эмоции.

Я так и топчусь на пороге, пытаясь заглянуть мужчине через плечо.

— Вы… один?

Теперь Влад озадаченно глядит на меня. Затем выдыхает носом воздух и хитро прищуривается.

— Племянника здесь нет, если ты об этом.

— Об этом! — радостно говорю я и наконец прохожу внутрь.

В квартире ничего не изменилось с последнего моего визита. Первый мой порыв — взять веник и хорошенько тут подмести. Или пылесос. Или швабру. Хорошо бы и пыль стереть. Я мысленно осаживаю себя и поворачиваюсь лицом к мужчине.

— Извините, что так ворвалась. Просто я хочу… мне нужно кое-что узнать.

— Помогу, чем смогу, — обещает он и подводит меня к креслу.

Я садиться не хочу. Мне кажется, если я позволю себе расслабиться хоть на секунду, весь мой запал исчезнет. Влад падает в кресло и складывает руки на животе, смотрит перед собой и благосклонно позволяет мне собраться с мыслями.

— Не знаю вашего отчества… — начинаю я и закусываю губу.

— Просто Влад, — улыбается он.

Просто Влад, значит. Катаю его имя на языке. Непривычно. Мне все же хотелось бы узнать отчество. Он слишком напоминает мне Матвея манерой двигаться и этими взглядами. А это только сбивает.

— Я пришла сюда, потому что вы — тот, кто обладает нужной мне информацией.

Он поднимает брови и с уважением смотрит на меня несколько секунд.

— Как официально, — смеется он. — И какого рода информация тебе необходима?

Подстраивается под мой деловой тон, мне нравится, так проще.

— Я хочу знать, где она сейчас, — говорю тихо и задумчиво.

Вспоминаю лицо Матвея, когда он делился со мной самым сокровенным. Эта девушка нанесла ему столько ран, изорвала его сердце в клочья, сумела в корне изменить его жизнь. Но она так сильно запала ему в душу, что он до сих пор не смог забыть ее. В очередной раз вспоминаю наш с Матвеем неудавшийся поцелуй, как он отскочил от меня и пулей вылетел из моей квартиры. Кем надо быть, чтобы оставить такой неизгладимый след в чьей-то душе? Я не знаю, зачем, но я хочу ее увидеть.

— Кто? — спрашивает Влад, непонимающе сводя брови на переносице.

— Диана. Девушка Матвея.

Он качает головой и вздыхает. Колеблется. Вздыхает еще раз.

— Я тоже был подростком, — говорит Влад серьезно, — и я тоже не стал бы слушать советы взрослых. Поэтому не буду тебя переубеждать. Я дам тебе то, что ты хочешь. Но только потому, что ты кажешься умной девчонкой. Давай без глупостей, хорошо?

Киваю, пожалуй, слишком усердно. Я бы могла сказать ему, что хочу просто посмотреть на нее со стороны. И все. Но он вроде бы решил, что я умная. Не хочется его разочаровывать.

Я не была на выставках уже очень давно. Мама меня водила, когда я была помладше. Мне нравилось, было в этом что-то необыкновенное. Я чувствовала себя взрослой, способной понять чего-то, чего не могут понять дети моего возраста. Но эта выставка… покорила меня. Я никогда не видела, чтобы картины выглядели, как живые. Будто бы, если приглядеться, листья на деревьях покачиваются от ветра, вода переливается на солнце, а облака плывут по небу. А лица… Если долго всматриваться в изображенное на бумаге простым карандашом лицо, появляется ощущение смущения, и хочется отвести взгляд, будто бы ты без разрешения вторгся в чье-то личное пространство.

Разглядывая один из таких портретов, я даже забываю о своей истинной цели. Пока мне об этом не напоминают. Я замечаю ее краем глаза и сразу же перевожу на нее восторженный взгляд. Высокая девушка с длинными темными волосами, заплетенными в толстую косу, она весело болтает с какой-то молодой парой. На ней невесомое фиолетовое платье и серебристые туфельки на крохотном каблуке. Она смеется на весь зал и склоняет голову, прикрыв глаза. Ей явно говорят комплименты. Я узнаю ее. Влад отдал мне ее фотографию с тех времен, когда Матвей и она — были парой. Я представляю их вместе сейчас. И они вместе произвели бы настоящий фурор.

Мне становится не по себе. Не знаю, что я хотела увидеть, придя сюда. Может, я надеялась, что она растолстела и покрылась бородавками? Может, мне хотелось поверить, что я моложе и красивее. Но нет. Нас даже сравнивать нельзя, но я, конечно, все равно это делаю. Я стою в другом конце зала, но даже отсюда чувствую энергию, которая от нее исходит. А что исходит от меня? Неуверенность, страх и, очень может быть, запах пота? Чудесно. Эта Диана — воплощение красоты и грации. Не сомневаюсь, что она разбила не только сердце Матвея, но и множество других. Что я здесь делаю? Нет. Хватит. Я убедилась, почему Калиновский не смог забыть ее, вот и ладушки. Соревноваться с такой — немыслимо.

И тут случается ужасное. Молодая пара куда-то исчезает, и теперь эта талантливая красотка Диана движется прямо ко мне. У меня начинается паника, возникает мысль сбежать. Если вот прямо сейчас со всех ног броситься к выходу, она не успеет и понять, что произошло. Но ноги приросли к полу. А еще меня греет мысль, что она идет не ко мне. Сейчас свернет, справа есть и другие посетители. Ну или сейчас. Может, сейчас? Нет. Не свернет.

— Привет! Что-то приглянулось?

— Гм. Э-э…

— Меня зовут Диана! Я — автор этих работ.

— У вас… настоящий талант, — это все, что у меня получается из себя выдавить.

Диана реагирует так, будто ей сказать такое впервые.

— Спасибо большое! Мне очень приятно, — она пилит меня пристальным взглядом, затем лучезарно улыбается. — Знаете, у вас очень выразительное лицо.

— Выра… О. Спасибо.

— Да вы не смущайтесь. Я вам это, как художница, говорю, — она вдруг придвигается ближе и переходит на громкий шепот. — Слушайте, а вы очень торопитесь? У меня есть к вам предложение.

Она что, и мое сердце решила разбить?! Нет уж.

— Я не…

— Ну же, не отказывайтесь так быстро. Я хочу написать ваш портрет. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Я смотрю на то, как она перекидывает свою косу на другую сторону. Интересно, у нее голова не устает носить такую тяжесть?

— Я… Я не против.

А что? Раз уж я здесь, и у меня появился шанс пообщаться с этой нимфой, почему бы им не воспользоваться? С красотой все понятно. С талантом тоже. Но я хочу рыть дальше. Что еще скрывается под этой жизнерадостной маской? Да, не скрою, я испытываю что-то вроде зависти. Всю жизнь моим примером была мама, но ее лицо так не светится. Я хочу перенять что-то и у других людей.

Диана хлопает в ладоши и радостно хватает меня под руку.

— Забежим в подсобку за моей сумкой, и — вперед!

— Но… У вас же выставка в самом разгаре.

— Ай, да что уж там, — отмахивается Диана, увлекая меня в сторону незаметной дверцы, — я чувствую прилив вдохновения! Думаете, я сумасшедшая?

Она так широко улыбается, что, мне кажется, ее устроит любой ответ.

— Думаю, это ваша изюминка.