Спорим, она будет моей? (СИ)

Глава 7. Матвей

— Как не домой? — верещит Плакса и подпрыгивает на сидении. — Останови машину! Немедленно останови!

Усмехаюсь, глядя на ее перекошенное лицо. Несмотря на то, что несколько минут назад я по-рыцарски защищал ее от местной гопоты, она считает меня самим дьяволом, восставшим из ада. Не хочет больше ни минуты оставаться наедине со мной, но мне плевать, если честно.

Если бы я отвез ее домой, как и обещал, больше бы мы не встретились, а я так не хочу. Мне надо впечатлить ее, изменить ее мнение обо мне, причем срочно, иначе — все пропало. Федька еще год будет издеваться надо мной. Да и самому себе такой прокол я не прощу.

— Не истери, ладно? — прошу я, изо всех сил пытаясь скрыть нарастающее раздражение. — Заедем в одно место, а потом — домой.

Олеся как-то странно на меня смотрит, и мне становится не по себе. Хоть я и отвернулся и давно слежу за дорогой, чувствую ее обжигающий взгляд на своей щеке. Слышу ее тихий вздох, и мое лицо перестает гореть. Помимо практически черных глаз есть в ней что-то не от мира сего: будто бы что-то сверхъестественное, хоть я и не верю во всю эту муть.

Приехали. Жму на тормоз, ставлю авто на ручник и вылезаю из машины. Знаю, что она пойдет за мной, куда ей деваться? Уже стемнело, а здесь ни одного источника света, кроме звезд и желтой растущей луны.

Я немного напряжен, потому что не собирался осквернять мое священное место присутствием Плаксы. Эта мысль пришла ко мне в последний момент, и я решил, что это — самый простой выход из сложившейся ситуации. А сейчас пожалел. Пусть так было не всегда, но теперь — это место только мое.

Но уже поздно. Когда я разворачиваюсь, замечаю, что Плакса уже взобралась на плато. На ней нет обуви, и я содрогаюсь при мысли, что она лезла сюда босиком. Наверняка, изодрала все ступни.

Она замирает и округляет глаза.

— Это… Это потрясающе.

Хмыкаю и слежу за ее взглядом. Она говорит о закате. Нигде в городе нельзя рассмотреть его так, как здесь. Это плато на возвышенности — мое любимое место. Отсюда видно все самое важное, и ничто не мешает.

— Полосатый закат, — говорит Олеся полушепотом, — мой любимый.

Я с удивлением поворачиваюсь к ней, потому что ни разу не слышал ни от кого ничего подобного. Звучит бредово. Но загвоздка вот в чем: она дословно высказала вслух мои мысли. Ведьма, не иначе.

— Нравится, значит? — отвожу от нее взгляд с трудом, если уж быть совсем откровенным.

Закат сегодня, действительно, потрясный, но то, как она на него смотрит… Так, Калиновский, возьми себя в руки! Походу некисло тебя по башке приложили.

— Очень, — соглашается Олеся. — Как ты нашел это место?

Стискиваю зубы. Догадывался, что она спросит, вроде бы был готов, но все равно ощущения паршивые. Гребаные воспоминания. Не хочу об этом думать. На фиг надо!

— По случайности, — быстро говорю я и перевожу тему. — Не пожалела, что приехала сюда со мной?

— Хммм? Да не знаю. Ноги мерзнут.

Ноги у нее мерзнут! Это место — моя отдушина. Мой личный островок рая. А у нее ноги мерзнут. Тьфу ты, блин.

— Поехали домой, — сердито говорю я и направляюсь к склону, покрытому сырой травой.

— Еще минутку, ладно? — просит она, не глядя на меня, а я тем временем неодобрительно кошусь на ее босые ноги.

— Ноги, значит, замерзли? — ехидно переспрашиваю я, когда она начинает двигаться в мою сторону. — А ты обувь носить не пробовала?

— Ай! — взвизгивает она, по всей видимости напоролась на камень, оно и неудивительно. — Ты самый умный, что ли?! Эти туфли сводят меня с ума, а ты хочешь, чтобы я в них по горам лазила!

— Ладно, не ори, — в два шага оказываюсь возле нее.

— Что ты… А ну поставь меня на землю! Ты что творишь?!

А Плакса, оказывается, легкая, как пушинка. Перекидываю ее через плечо, как мешок с картошкой, и тащу вниз. Она мечется, как пойманная рыбешка, извивается, по спине молотит кулачками. Не больно, но спускаться мешает здорово. И так мало чего вижу под ногами, а равновесие удерживать с дрыгающимся грузом на плече оказывается сложновато.

— Ты в своем уме?! — визжит она где-то там сзади. — Здесь же охренительно крутой склон!

Сглазила, как пить дать. Потому что именно после этих ее слов я цепляюсь ногой за траву и заваливаюсь вперед. Она вопит во все горло, у меня глаза лезут на лоб. Мы кубарем летим вниз. Теперь и я присоединяюсь к воплям Олеси. Наш испуганный хор из ругательств меня оглушает. Или это земля, оказавшаяся внезапно прямо перед моим лицом. Не знаю. На мгновение меня вырубает, потом резко прихожу в себя. Я больше не слышу воплей Плаксы, и мое сердце совершает кувырок в груди. Доигрался. Молюсь всем богам, чтобы она не сломала шею. Пытаюсь подняться на ноги, когда до моих ушей доносится нечто странное. Смех. Она ржет, как сумасшедшая кобыла. С похрюкиванием и подозрительными звуками, отдаленно напоминающими икоту.

— Жива? — зачем-то спрашиваю я, проводя рукой по губам. Снова кровь. Да и ладно уже. Главное, что эта ненормальная не переломалась.

Еще несколько секунд смеется. Заразительно, блин. Не могу удержаться и присоединяюсь к ней. Теперь мы хохочем во все горло, как ненормальные. Странный вечерок, ничего не скажешь.