Спорим, она будет моей? (СИ)

Глава 31. Матвей

— Зачем ты ей сказал? Ну кто тебя просил?!

— Остынь, племянник. Кто кому что сказал?

— Ты меня услышал!

У меня прямо кулаки чешутся. Я не мог и подумать, что Влад может так меня предать! Только он знал про Диану. Он один. Я ему доверял, как самому себе, а теперь что? Так важно было не дать мне обидеть девочку, что даже можно секреты мои выбалтывать?

Я так и стою на пороге, глядя на непонимающее лицо Влада.

— Может, ты…

— Не зайду я, пока ты не признаешься в том, что сделал!

— Пафоса-то сколько, — хмыкает Влад. — Что я, по-твоему, сделал?

— Рассказал ей про Диану!!!

Влад пожимает плечами и смотрит на меня, как на болвана.

— Хотел бы я сказать, что виновен, но это был не я. О Диане ей рассказал кто-то другой.

С одной стороны, я чувствую облечение: Влад все-таки хороший мужик. А с другой стороны, кто еще, черт возьми, мог знать о моих отношениях с Дианой?!

— А вот теперь объясни, — настойчиво требует Влад, когда я все-таки захожу в его квартиру, — что такого в том, что Олеся знает о Диане?

Я облокачиваюсь руками на кухонный стол Влада, по всей видимости, поживший долгую хорошую жизнь, потому что под давлением он трещит и обиженно скрипит.

— Об этом никто не должен был знать, — недовольно бурчу я.

— Почему? — невинно интересуется Влад.

С каких пор он записался ко мне в психологи? Хотя, чего греха таить, это я сам его туда записал. Не нужно было плакаться у него на плече тогда. Но других плеч поблизости не было, а если бы я не выговорился, я бы, наверно, взорвался. Или замкнулся в себе. И то, и другое — не круто. Так что Владу я очень благодарен, но выражать ему свою признательность прямо сейчас не намерен. Потому что я зол и расстроен.

— Почему?! Ты издеваешься, что ли?

С утра я понимаю, что облажался. Ну и что, что Олеся узнала о моей бывшей? Что с того? Я мог сказать, что не понимаю, о чем она говорит. Мало ли кто придумывает обо мне всякие небылицы. Я же пользуюсь популярностью. Слухи вокруг меня так и витают. Помнится, кто-то сочинил байку, что я — альфонс, разводящий зрелых дам на деньги. Смеялся я, конечно, знатно. Даже не стал отрицать этого. И народ почему-то еще больше меня зауважал.

Ну и… Я мог бы рассказать всю правду Олесе. Мог бы надавить на жалость, бросили меня бедного несчастного, пожалейте меня. Да ладно, кого я обманываю, не мог бы. Признать тот факт, что когда-то был слабаком и подкаблучником — да никогда! Это-то меня и взбесило. Она не должна была узнать, что где-то во мне есть эта червоточина.

Влад ясно дал мне понять, что думает, будто я запал на Плаксу. И поэтому, мол, не хочу предстать перед ней не в лучшем свете. Я захлопнул дверь прямо перед его носом. Вообще что-то в последнее время стал нервным. И не запал я на нее! Не могу, конечно, отрицать, что в ней что-то есть… Что-то манящее, необычное, сверхъестественное. Но это все проходит. А популярность, восхищение и уважение других — остаются навсегда.

Выхожу из своей комнаты в пол первого дня. Сегодня суббота, и у меня нет никаких дел. Разве что вот… нужно исправить ситуацию с Олесей. Зря я наорал на нее, зря вспылил. Хочу набрать ее номер, но решаю, что лучше все же поговорить лично.

Слышу с первого этажа голос отца. Интересно, что он здесь делает в выходной. Неужели решил пообщаться с сыном? Тихонько спускаюсь по лестнице и внимательно прислушиваюсь.

— Ты так и не ответила на вопрос, — как всегда размеренно и спокойно говорит отец.

— Не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — мама пытается перенять манеру общения отца, но у нее не выходит, ее попытки даже немного забавляют меня. — Мы, кажется, с тобой приняли решение. И причем здесь он?

— Он был здесь или нет? — теперь в голосе отца я слышу отдаленные нотки нетерпения.

— Нет, — сухо отвечает мама. — Я даже не знала, что он в городе. Ты счастлив?

Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, что даже мурашки по коже. Поворачиваю голову и замечаю домработницу. Она сразу же пытается улыбнуться, хотя я видел это ее предыдущее осуждающее выражение лица. Можно подумать, она не подслушивает их разговоры! Тоже мне! Машу на нее рукой, мол, уберись с глаз моих! Она опускает голову и продолжает стряхивать пыль с полок разноцветной метелкой.

Дверь неожиданно распахивается прямо перед моим лицом, и я вижу удивленное лицо матери.

— Ты, — говорит она, — уже встал?

Мне так и хочется ляпнуть что-то вроде «нет, я еще сплю, это только мираж», но вместо этого говорю доброжелательно:

— Да, мам. У нас сегодня намечается семейный завтрак?

Она скашивает глаза и тихо вздыхает. Затем я слышу звук ее быстрых шагов по лестнице.

— Заходи, заходи, — требует отец, глядя на меня из угла комнаты. — Присаживайся. А теперь скажи мне: как давно приехал мой брат?

— Где-то неделю назад, — отвечаю я хмуро.

Решите уже свои проблемы, в конце-то концов! Вы же все равно решили развестись! Влад тут вообще каким боком?

— Вот оно как, — протягивает отец и исподлобья смотрит на меня. — Тогда все понятно.

Отец знает, что я общаюсь с Владом. Я ему, конечно, не докладываю, но он каким-то образом сам все узнаёт.

— Что именно? — спрашиваю без интереса.

— Забудь, — отец натягивает на лицо знакомую мне улыбку, — забудь. Извини, что спросил. Как твои дела в школе?

На протяжении всего этого банального разговора мне хочется завопить о том, что он — взрослый мужик. А взрослым полагается решать свои семейные проблемы, а не пускать их на самотек. Я, конечно, этого не делаю. Хотя впервые за долгое время я был близок к тому, чтобы высказаться. Как знать, может однажды я все же не сдержусь.

Из дома выхожу, размышляя о Владе и отце. Ну не смогли они поделить одну женщину, что ж из этого такую трагедию устраивать? Как будто женщин в мире мало. Я стараюсь не думать о том, что предмет их ссоры — моя мать. Просто безликая неведомая сердцеедка. Так как-то проще.

Мои бесконечные мысли испаряются из головы в одну секунду. Это происходит, когда я вижу знакомую прыщавую физиономию Федора. Он насвистывает какую-то мелодию и двигается на улице, весело размахивая своим бесформенным рюкзаком. И все бы ничего, только вот он выходит из подъезда Олеси.