Стажёр #2

Глава 19

Шериф Стенли Броуджан с тоской смотрел через бронированное окно своего кабинета на собравшуюся у здания толпу. Еретики, проклятые поедатели падали, хуттово отродье, управы на них нет. Будь его, Стенли воля - расстрелял бы этих ублюдков из станкового крупнокалиберного пулемета и все дела. Слишком много воли общинам хуттов и их старейшинам, выжившим из ума, и их боевикам, молодчикам с традиционными квантовыми лезвиями. Будучи шерифом Стенли Броуджан уже и со счету сбился, сколько раз ему звонили из департамента и уговаривали отпустить очередного 'сбившегося с верного пути, но в целом неплохого молодого человека', пойманного им прямо на месте преступления. И ладно бы невинные шалости, вроде драк или ношения импульсников, но в последнее время эти ребята совсем обнаглели и стали устраивать перестрелки прямо в центре города. И все это время он, Стенли был вынужден ходить на поводу у департамента и мэра, который так боится этих замшелых пней из клановых старейшин. Община то, община се. В конце концов у них тут не клановые земли а современный демократический город, а демократия - это когда кого больше, тот и прав. По крайней мере именно так представлял себе демократию шериф Броуджан и был искренне возмущен тем, что 'эти чертовы хутты' так не думали. Впрочем, по мнению Стенли, было бы удивительно, если бы эти еретики вообще думали о чем-нибудь, помимо набития собственного брюха, трахания такой же вонючей хуттовой девки и нанесения непоправимого ущерба городской собственности и терпению шерифа. О бронированное стекло ударился камень и шериф непроизвольно вздрогнул, схватившись за кобуру на боку. Чертовы хутты.

--Шеф! - дверь открылась и на пороге появился Сергей Ковалев, первый помошник шерифа и по совместительству его зять.

--Что такое? - проворчал Стенли, отрываясь от своей любимой мизантропии.

--Шеф, там хуттов уже человек шестьсот собралось. И с каждой минутой все больше становиться. И это... я лично видел старших из Рикио, а ребята говорят что и Верснуу тоже тут.

--От жеж... Святая корова. - шериф Броуджан не сквернословил вслух. Он был религиозным человеком - в отличие от этих еретиков. А в почитании Антопоса сказано было 'не навреди сквернословием своим ибо слово как меч и не надлежит его марать навозной кучей'. И если бы не этот обет, то шериф непременно выругался бы. От души. Потому что если в толпе еретиков и поедателей падали появляются боевики старших семей - это не к добру. У этих ублюдков всегда под рукой их фамильные квантовые ножи, чьи вибролезвия режут как масло что угодно - от человеческой плоти, до закаленной брони боевых машин. А пользоваться этими отвратительными богомерзкими орудиями детенышей хуттов учат сызмальства - иной и ходить толком не может а уже этой штуковиной машет. Чертовы хутты.

--И это... шеф? - Сергей участливо заглянул ему в лицо: - шеф?

--Что еще? - шериф потер виски, унимая стреляющую боль в висках.

--У них там импульсники. Лично я парочку видел. - Сергей вытер пот со лба и добавил: - Чертова жара и пыль, все в пыльниках ходят... ни черта не видно.

--Импульсники. Калибр-то крупный? А, хотя какая разница. - шериф Броуджан не по наслышке знаком с тактико-техническими характеристиками контрабандных импульсников, не зря он тут на Бартаме восьмой год уже как в шерифах. А тихим городом Бартам могли назвать только те, кто никогда тут не бывал. Эти, с Яблока, думают, что раз провинция и народу тут меньше, и туристов не бывает, то и городишко спокойный. Ширазз... в смысле - как же, держи карман шире. Там где туристов много, там и преступления все мелкие - либо сами приезжие чего натворят - дебош там в ночном клубе устроят, в ресторане за еду не заплатят, либо кто приезжих на деньги обует - и кражи на самом деле тут редкость. В основном все формы красивого мошеничества - тут тебе и 'котлеты', и 'сказочники' и конечно же классические 'дамочки в беде'. А с этими делами редко кто обращается в полицию. И полицейские там скорее как помесь швейцара с почтальоном и справочником, типа 'офицер, не подскажете где тут расположено самое большое казино' или 'куда здесь можно сводить ребенка, только чтобы голых девиц не было'. А вот Бартам... городишко, конечно провинциальный, вот только близость системы к Границе Карантина и отсутствие контроля на планете (большинство войск Императора квартировало на Яблоке, равно как и все силы Ордена) - все это, да еще и наличие постоянной пылевой бури вне пояса Мохосоева, привело к тому, что все контрабандисты этого сектора избрали именно Бартам своей перевалочной базой. Количество антиквариата, переваливающего через сектор не поддавалось никакому исчислению. Формально, это было довольно опасным занятием, пойманного контрабандиста не ждало ничего хорошего, ведь граница Карантина установлена для предотвращения Красной Чумы, Хозяев и прочего наследия великой эпохи раннего конквистадорства. И если ты проникал в запрещенный сектор, шарился по домам мертвецов в поисках ценностей, а потом привозил эти ценности в обитаемую часть галактики - то вполне логично предположить что ты заразился, верно? А так как лекарств ни от Чумы ни от прочих напастей той эпохи так и не было придумано, то Орден, призванный следить за тем, чтобы человечество не померло враз от какой-то неведомой болячки, - Орден как минимум изолировал такого человека от общения с остальным миром. Пожизненно. Во всяком случае такова была официальная версия. Шериф не очень-то верил официальной версии. Потому, что искренне полагал, что кормить преступника всю его жизнь - пустая трата ресурсов. Все равно его надо изолировать и никто никогда его не увидит. И писем писать нельзя. В общем - можно сразу же после ареста направлять контрабандистов прямиком на местное светило - чтобы не возиться с дезинфекцией. Никто все равно не проверит. И, кстати - изъятая контрабанда также подлежит уничтожению. Сразу на месте. В это шериф тоже не верил. Просто потому что у него дома вот уже лет пять прилежно работал робот-уборщик из-за границы Карантина, попавший к нему как раз когда они накрыли довольно крупный тайник контрабандистов. Да, навели их конечно же конкуренты, однако тайник был вполне себе - стоимость всего имущества потянула примерно на десять миллионов имперских кредитов, а ведь курс местных вонов к имперским кредитам тогда был один к сорока пяти. И сожгли они все это дело на месте, не дожидаясь приезда братьев из Ордена - все барахло.... примерно тысяч на сорок. Остальное - кто же его знает, куда подевалось. Но тогда шериф Броуджан купил себе тот самый первый дом с бассейном на Яблоке, куда ездит каждый год с семьей. И отвез супругу на Прайм - люксовый тур с экскурсиями, покупками сувениров и отелями 'все включено'. Поэтому шериф не верил ни единому слову этих святош из Ордена. Впрочем, не верил он и слезам контрабандистов, не верил проклятьям клановых хуттов, не верил даже своему помощнику и зятю Сергею. Должность у него была такая. Не верить. Не доверять. Проверять все и всегда. И рассчитывать только на себя. Вот и сейчас шериф мгновенно прикинул все шансы, все варианты развития ситуации и все понял. Что тут считать, когда у него в участке осталось только пятнадцать человек, из них только пятерым он бы доверил прикрыть спину, потому что из остальных трое - стажеры, пятеро - из клановых хуттов и наверняка уже втихую срывают с рукавов шевроны, а еще двое это Стэнли и Кук, два чертовых клоуна, которые скорее себя пристрелят, если им дать заряженное оружие. Пятеро против толпы в шестьсот человек, в которой есть клановые бойцы старших семей. И импульсники. Шериф не боялся клановых бойцов, хотя каждый их них шутя вырезал бы всех полицейских в участке и даже не остановился бы перевести дыхание. Но у клановых была честь и были правила. В конце концов за каждым из них стояла одна из Семей Бартама. Они не стали бы убивать полицейских, это против чести, против правил. Они дали бы возможность уйти - ведь тут нет их кровников. А вот неконтролируемая толпа с импульсным оружием - это было действительно страшно. Нажать на курок импульсника фирмы 'Райнметтал Империк' может любой сопляк, импульсно-волновому разряду совершенно все равно - кто освободил адскую энергию плазмы. И все равно - в ком проделать здоровенную дыру с обугленными краями - в бандите, проститутке, или же в уважаемом члене общества, в полицейском например. Или в шерифе.

--Где эти... солдатики Империи сейчас? - спросил шериф у своего помощника. Решение было уже принято, оставалось только следовать ему. Ему надо спасти своих людей, ему надо сохранить мир и порядок в общине, мир между этими блядскими поедателями падали и его общиной, которые, положа руку на сердце тоже не были ангелами божьими, но все таки, но все-таки...

--Они в подвале. - пожал плечами Сергей: - пишут объяснения. С ними Локус и новенький, тот, с блондинистыми волосами. Дохлый такой. Как его там...

--Пусть там и сидят. Вызови Локуса и этого... как его там...

--Вариус! Точно, Вариусом его зовут! - вспомнил Сергей.

--Неважно. В общем вызывай их. Всех вызывай. Займем оборону на втором этаже. Открой оружейную и раздай всем плазмеры и стан-гранаты. И выпусти дронов.

--А? - Сергей недоуменно почесал в затылке. Какая все-таки он размазня, подумал шериф с внезапным приступом раздражения, выбрала дочка себе на голову, с самого начала он был против, но Магда и ее уговоры... 'Папочка ну пожалуйста, ну устрой его к себе на работу, сейчас так трудной найти нормальную должность'. Работал бы на своем складе, рыбу разгружал, нет в нем жесткости, нет твердости, стрежня нет. Кроме того, которым он охаживает твою дочь, а? - прошептал в голове уже знакомый гадкий голос и шериф стиснул зубы, унимая волну злости в груди. Зря я взял его на работу, ой зря. И ладно бы взял, работал бы патрульным, так нет, сделал его заместителем, это я подкаблучник, а не он, это из меня жена и дочка веревки вьют, а сейчас надо чтобы плечо к плечу и твердая рука, а он смотрит на меня как теленок, и так охота дать ему по лицу, сжать кулак и врезать прямо по этим недоуменно выпученным глазам, врезать так хорошо, с оттяжкой, так, чтобы рука заныла, а потом повалить на пол и пинать, пинать, пока этот недоумок не захлебнется своей кровью.

--Я говорю - ступай в подвал и вызови этих двоих. Пусть запрут солат там, в подвале. - медленно, выговаривая каждое слово проговорил шериф. Посмотрел в глаза своему заместителю. Долго.

--Я... я понял. Сэр. - Сергей проникся и пулей вылетел за дверь, едва не сбив с ног старину Биглза. Тот посторонился и дал заместителю возможность пролететь мимо, подождал, пока за ним закроется дверь и повернулся к шерифу.

--Биглз. - шериф окинул взглядом вошедшего. Старина Биглз уже наведался в оружейную и сейчас поверх запыленной формы патрульного на нем был одет бронежилет, на голове - шлем повышенной защиты с забралом. В руках Биглз нес два мощных пучковых гаусс-орудия для ближнего боя в городских условиях.

--Шериф. - Биглз легко бросил ему оружие и Броуджан поймал ствол в воздухе. Шерховатое цевье и рукоятка... руки привычно обхватили оружие и шериф почувствовал прилив уверенности. Пусть тебя прижали к стенке, пусть весь мир против тебя, но пока у тебя в руках есть оружие - пока ты можешь поднять ствол и нажать на курок - еще не все кончено. Вы можете отнять у меня оружие - но только есть сумеете разжать мои холодеющие пальцы, ублюдки, подумал шериф, передергивая затвор пучкового гаусс-гана.

--Похоже дело дрянь. - сказал Биглз.

--Ага. - кивнул шериф: - там в толпе импульсники.

--И клановые. Видел там этого психа Рикио. - Биглез подошел к окну и уставился наружу. О стекло снаружи ударился брошеный кем-то камень.

--Его нам не хватало. - поджал губы шериф.

--Клановые, ага. И еще импульсники. - Биглз присел у окна, чтобы не раздражать толпу снаружи: - если б только клановые...

--Да. Как ты думаешь, сколько нам осталось, пока эти... - шериф кивнул на окно. Биглз хмыкнул.

--Они там уже полчаса и с каждой минутой их все больше. - пожал плечами Биглз: - ты же знаешь как это бывает. Стоит появится кому-то более свистнутому чем остальные и все. Если только можно было пройтись по этой толпе из гатлингов... - он снова хмыкнул. На крыше здания стояли автоматические крупнокалиберные орудия и если отдать команду - вся площадь перед зданием мгновенно превратиться в мясную лавку во время распродажи. Вжиик - и все. Но. Но шериф и его люди живут в этом городе. И если они расстреляют тысячу хуттов на площади - то им лучше просто пойти и утопиться в раковине, не выходя из участка. Потому что старшие семьи этого так не оставят. И будут преследовать своих кровников пока не сведут счеты. А у них семьи.

--Решил что будешь делать? - Биглз скосил взгляд на шерифа. Тот кивнул, чувствуя как во рту все пересохло и зазвенело в ушах.

--Я вызвал всех наших на второй этаж. Велел перекрыть лестницу. - сказал он.

--Ясно. - Биглз отвернулся. Шериф попытался понять по его спине, одобряет ли старина его выбор или нет. Спина Биглза, одетая в бронежилет старого образца, была на редкость малоинформативна, но шериф все же подумал что Биглз осуждает его. У меня нет иного выхода, старина, хотел сказать шериф, нет другого выхода, чертова толпа вот-вот ворвется в участок и снова произойдет этот чертов обряд, чертов хуттов обряд. И если они встанут на пути этой безликой, тупой и безмозглой твари - они все умрут. Конечно, если следовать букве закона и сперва прокричать что-нибудь в стиле Рейнджера, типа - 'Остановитесь, вы нарушаете закон!' и согласно пункту 3.1.1. инструкции патрульного произвести выстрел в воздух а потом - на поражение. Но один выстрел не остановит эту тварь. Ее не остановят и тысяча выстрелов. Значит - надо отступить назад. Оставить трупы Дирмы и Крииса, оставить запертых в подвале солдатиков - авось толпа не оторвет им головы. И спасти своих людей. Тварь обладает огромной силой, но она безмозгла, ее можно уговорить, обмануть.... но нельзя разговаривать с ней, держа в руках кнут.

--Ты тоже ступай, старина... - сказал шериф, кашлянув: - ступай на второй этаж, к ребятам.

--Вот уж дудки. - сказал Биглз: - Делать мне там нечего. Я лучше с тобой пойду. К ним. - он кивнул головой на окно, за которым бушевала толпа.

--Ты... а ладно. - шериф взглянул в глаза старого сержанта и понял что спорить бесполезно. Хочешь рискнуть своей шкурой, старый пердун, рискни. Шериф не хотел признаваться даже себе самому, но стоять перед толпой в одиночку ему было не по себе. Поэтому, он с благодарностью посмотрел в широкую спину старины Биглза, снова отвернувшегося к окну.

--Ладно. - повторил шериф: - тогда нам пора.

--Угу. На. - Биглз ткнул ему в руку зеленый цилиндр гранаты. Шериф бросил взгляд на черные буквы маркировки, опоясывающие лоснящийся корпус. Плазменная! Эта детка не оставит ничего живого в радиусе двадцати метров.

--На всякий случай. - буркнул Биглз в ответ на немой вопрос в глазах шерифа: - мало ли...

--Да. Спасибо. - шериф прицепил гранату к поясу, так, чтобы срывая ее, сразу активизировать запал. Граната на всякий случай. Да. Самый тот аргумент для разговора с толпой хуттоголовых. Он выдохнул и встал, расправляя плечи. Еще один чертов день в чертовом Бартаме.

--Пошли, шеф. - сказал старина Биглз: - эти хутты сами себя по домам не разгонят.

В кармане у Шойчжи было два давленных яблока и кусочек сыра. Это все. До вечера. Сегодня был день когда он не мог есть ничего, кроме этих яблок и этого сыра. Такова карма. Яблоки были давленными, потому что толпа прижада его ко ограде у полицейской станции. Он вырвался оттуда, легко взлетев на стоящий рядом столб. Толпа внизу волновалась. Шойчжи сел на перекладину столба, рядом с висящим фонарем, свесив ноги вниз и достал из кармана одно яблоко. Яблоко было мягким и мокрым, с полопавшейся кожурой.

- Шойчжи! - крикнул кто-то снизу. Шойчжи откусил яблоко и нагнулася вниз, присматриваясь. У столба в толпе толкались двое из его семьи. Антон и Ма.

- Что надо? - спросил Шойчжи. Он не был рад видеть Антона и Ма. Эти двое надоедали ему вот уже вторую неделю.

- Спускайся. - это Антон. Шойчжи отрицательно помотал головой и снова откусил от яблока. Сок с его губ закапал вниз, куда-то между людьми. Или на людей.

- Шойчжи Рикио. Спускайся немедленно. Тебя отец видеть хочет.

- Пфф... - Шойчжи пожал плечами. Отец всегда хочет его видеть. Ему всегда кажется что его сынок немного того. Совсем немного. А Шойчжи на самом деле просто притворяется. Он в своем уме, но ему не хочется уподоблятся всем этим нудным семейным обычаям и традициям, носить дурацкую шапку с дурацкими ушками, в которой он становился похож на мышонка или обезъяну. И слушать все эти длинные рассуждения о силе кланов и дипломатии, о связях и необходимости поддержания отношений, о дебетах и кредитах, о грузах и контрабандистах, о новых кланах, что нарушают традиции и таскаются с импульсниками, о том, что ему, Шойчжи Рикио, давно пора взятся за ум, а еще о том, за кого из клановых принцесс надо отдать 'нашего дурачка'. Ну уж дудки. Чтобы стать как старший брат Айвен, который в свои двадцать два уже сидит на семейных курултаях по пять часов кряду? Или чтобы у него как у Айвена дома сидело три жены, три круглоглазых дурехи, две из которых постоянно беременны, и пятеро детей? Пфф. Шойчжи не любил детей. Не любил женщин. Он любил рисовать. Стремительными росчерками. Зигзагом. Водопадом. Небесной птицей. Лично он знал около пятидесяти способов рисовать, сто двадцать один оттенок и цвет и никогда не знал результата наперед. И все, кто видел его творения, абсолютно все - не оставались равнодушными. А в этом и есть миссия художника, не так ли? Не оставить равнодушными никого, дать понять насколько скоротечна и хрупка красота и насколько уникально каждое мгновение. Это даже не холст, думал Шойчжи, это скорее представление, потому что обычно люди видят результат, картину, но не видят процесса творения. Шойчжи давал людям приощится к процессу. Нет, конечно, вы можете смотреть и на результат, но наиболее полно понять вы сможете только если видели как художник творит. Поэтому Шойчжи сидел на столбе и не хотел спускаться вниз и идти два с половиной квартала назад, в дома семьи. Он чувствовал, что сегодня, здесь, он может нарисовать очередной шедевр. Поэтому он взял из дома только два яблока и кусочек сыра. Потому что в дни когда он творил, ему в рот не лезло мясо. Слишком много красного. И потом он начинал путаться, где чья плоть, кто рисует, а кто - холст.

- Шойчжи! Немедленно домой! - крикнул Ма. Это он зря. Шойчжи не любит соблюдать традиции и не следует приличиям, но он не дурак. Совсем нет. Шойчжи посмотрел на Ма сверху и сделал себе в уме заметку - запомнить этого недоумка Ма. На потом.

- Ты меня слышишь? - Ма начал увлекаться своей ролью старшего брата, но Антон потянул его за рукав и принялся что-то шептать на ухо. Видимо приводил в чувство. Шойчжи пожал плечом и откусил кусок от яблока. Прислушался. В толпе началось какое-то движение, она зашевелилась, словно спина гигантского пестрого морского чудовища.

- Идут! Идут! - раздались крики вперемешку с ругательствами и проклятьями в сторону муринов. Двери участка распахнулись и на пороге показались две фигуры, в одной из них Шойчджи узнал шерифа Броуджана, сжимающего в руках увесистое оружие с толстым стволом. Шериф поднял руку вверх, привлекая внимание и утихомиривая толпу. Гул стал затихать, послышались отдельные выкрики в сторону полицейских. Шойчжи поморщился - он вообще не любил ругательств. Тем более таких.

- Уважаемые! - сказал шериф, когда толпа поутихла и с любопытством уставилась на него, ожидая дальнейшего развития событий: - Уважаемые! Что за шум? Вы нарушаете закон, мешаете гражданам нашего города!

- Толпа взорвалась криками 'Он еще про закон говорит!' 'Чертовы мурины!' 'Хватит покрывать своих!', 'Выдай гадов нам!'.

- В чем дело? - шериф повысил голос, перекрикивая толпу: - что случилось то?

- Ты нам голову не морочь, уважаемый! - раздался голос из толпы: - знаем мы что ты преступников покрываешь. Вместе с имперскими шавками.

- Что за чушь! - шериф мотнул головой и Шойчжи увидел как у него с подбородка сорвалась мутная капля пота. Шериф потел.

- Что за чушь. - повторил шериф: - никого я не покрываю! Произошло недоразумение. Что касается преступников, то они уже мертвы, не выжили после обряда.

- Лжец! - выкрикнули из толпы: - они еще живые были когда солдаты их отбили!

- Я... - шериф поискал взглядом выкрикнувшего это хутта: - я не знаю что там было, наряд полиции подоспел позже. Мы застали там группу солдат и два трупа. В данный момент проводится полицейское расследование. По данному факту.

- Ты нам баки не забивай! - крикнули из толпы. Шойчжи хмыкнул и откусил яблоко, забрызгав стоящих внизу Антона и Ма липким соком. Ма выругался, смахнул капли ладонью и вытер ладонь о спину Антона. Антон повернулся и Ма продемонстрировал ему чистую ладонь.

- Ты чего творишь? - спросил Антон: - пошли отсюда уже.

- Погоди. - Ма был полон решимости. Ведь сам глава сказал ему привести 'этого дурачка Шойчжи' и он, Ма, собирался выполнить поручение старшего.

- Погоди. - Ма потянул Антона за рукав: - разве мы не берем этого с собой? - он кивнул столб. На столбе странной голенастой птицей восседал Шойчжи, свесив ноги вниз и уплетая яблоко.

- Ну его. Лучше не связываться. - сказал Антон: - все равно его не заставишь, только неприятностей не оберешься. Это же Шойчжи.

- Ну ну. - Ма не понимал этих сантиментов вокруг младшего наследника. Все знали что он дурачок, не способный самостоятельно выбраться из пыльника, но вся семья потакала ему и никто слова поперек не говорил. Достало. Пусть он, Ма, тут недавно и в семью его приняли два месяца назад, все равно он найдет способ достучаться до этого избалованного ребенка. Тоже мне, младший принц Рикио, Крылатый Клинок Клана и Наследник Резного Сонбу. Ма отшагнул в сторону и ударил по столбу подошвой стопы. Столб загудел и Шойчжи наверху выронил яблоко. Опустил глаза вниз и встретился взглядом с Ма.

- Слышишь, ты, наследник. Спускайся вниз и ... - что именно хотел сказать Ма, так и осталось загадкой. Шойчжи скользнул вниз, одним легким движением, словно сделал замысловатое па какого-то танца - встал на ноги рядом с шарахнувшимся в сторону Ма и зашагал к крыльцу отделения полиции, туда, где стоял, потел и врал шериф Броуджан. Обмягшее тело Ма рухнуло на землю, подняв облако пыли.

- Шойчжи... - Антон закатил глаза и схватился за голову: - опять...

- Откуда там взялись солдаты Империи, шериф! - закричал кто-то из толпы. Раздался треск разрядника и в воздухе возникла сине-белая лента молнии.

- Успокойтесь! - шериф поднял оружие и направил его на толпу, то же самое сделал и стоящий за ним полицейский.