StarCraft: сборник рассказов

Микки Нельсон Как украсть гром

Еще один славный день в морской пехоте.

На Гамме Дориана стоял изнуряющий зной, но Айзеку Уайту было, что называется, ни жарко ни холодно.

Ни жарко ни холодно — вот обычное состояние Айзека Уайта в любой ситуации. И не только потому, что в бронекостюм у него встроен контроль температуры. Нет, все дело в том, чем занимается Айзек. Если на такой работе начать горячиться по пустякам, очень скоро с нее вынесут вперед ногами.

Когда-нибудь, может быть, некий умник и соберет такую бомбу, которая выведет Айзека из себя, но уж точно, черт подери, не сегодня. Эти мозгоделанные келморийцы не удосужились даже спрятать детонатор, тупицы несчастные. Айзек с ходу мог назвать не меньше пятнадцати мест на нижней части массивного моста, где детонатор не бросался бы в глаза. Но нет же, эти идиоты установили его прямо под краем фундамента — смотри, кто хочет.

На спуск с южного края пересохшего ущелья ушло не более 30 секунд, и теперь Айзек лежал на боку, изучая систему подрыва. Она оказалась не просто примитивной, а откровенно древней. Электронный таймер должен был подорвать несколько зарядов, установленных под несколькими балками моста. Мост и прилегающую территорию келморийцы оставили всего несколько дней назад. Они могли бы взорвать его при отступлении, но вместо этого решили дождаться, пока на мост не зайдет несколько отрядов Конфедерации. Неужели они не думали, что перед тем как пройти по мосту, Конфедерация его не проверит? Глупо. До чего же глупо.

Айзек был уверен, что именно из-за глупости противника Конфедерацию в Войнах гильдий ждала несомненная победа. И пусть эти войны длились уже три года, Айзек ни на секунду не сомневался, что его команда, играющая на своем поле, одержит победу в финале.

— Чего так долго копаешься, девятый?

Это кричал один из водителей, вылезший из грузовика. Другие сидели в машинах — колонна растянулась по дороге на добрую милю — и с не меньшим нетерпением ждали добро на проезд.

Айзек помахал рукой. Разминировать заряд — проще простого. В конце концов, это его работа. Его призвание. «Украсть гром» — так называли саперы свое занятие. И в этом Айзеку не было равных.

Одно движение кусачками — и назад, в казармы, проводить досуг с Кандис. Или с Лексой. Или с Дориндой…

Айзек взял кусачки и перерезал нужный провод.

Еще через несколько секунд он снял взрывное устройство с опоры, отошел от нее и показал поднятый большой палец сержанту Раксби, стоящему в боевом бронекостюме на краю обрыва напротив автоколонны.

Из-за осыпающегося грунта подниматься Айзеку пришлось долго. Над ним все громче рокотали двигателей грузовиков и прочего транспорта. Первая машина въехала на мост, и он заскрипел под нагрузкой.

Айзек был на полпути к вершине обрыва, когда из устройства, которое он нес, вдруг донеслось какое-то пиканье. Это что еще за нахрен?

А потом он услышал с моста:

БИП…

Мозг Айзека лихорадочно заработал, пытаясь понять, что происходит, строя и отвергая самые разные гипотезы, и вдруг одна, единственно верная догадка заставила его оцепенеть от ужаса: цифровое реле. Значит, эта бомба только ловушка, приманка…

…и он на нее клюнул.

БИП…

Звук доносился с середины моста. Айзек, подгоняемый серводвигателями бронекостюма, несся вверх по обрыву, размахивая руками и крича в радиопередатчик. Но он двигался слишком быстро и поскользнулся на рыхлом грунте.

БИП…

По лицу Раксби было видно: он все понял. Сержант выкрикнул несколько приказов, и машины на мосту остановились.

Грунт под Айзеком ушел, и он соскользнул в самый низ, в овраг, а пронзительное пиканье стало доноситься чуть чаще и звучало дольше.

БИП!

БИП!

Инстинкт самосохранения дал о себе знать. Айзек помчался по дну оврага подальше от моста, используя всю мощь серводвигателей.

БИ-И-И-И-И-И-ИП!

Айзек с разбегу упал навзничь, вжимаясь как можно плотнее в слежавшуюся землю, надеясь, что бронекостюм примет на себя всю силу взрыва и что от сотрясения его сердце не оторвется от сосудов. Он ждал, но ничего не происходило.

А потом земля содрогнулась. Громоподобный грохот разом вывел из строя все внешние аудиосенсоры костюма. Над Айзеком прокатилась ударная волна, несущая с собой стену пыли.

На землю градом посыпались обломки. Айзек с усилием повернулся на бок. Рука, закованная в броню морской пехоты, ударилась о землю меньше чем в футе от него и отскочила куда-то в сторону.

Айзек перекатился на спину и сел, не в силах отвернуться от ужасной картины: обломков моста, скрученного железа, пелены дыма, пятен крови, фрагментов тел и воплей.

Тело Шайлы было нежным и податливым. Айзек заворочался, повернулся на один бок, потом на другой. Шайла что-то пробормотала и откатилась от Айзека, замотавшись в простыню.

Айзек почувствовал прохладу. Он закрыл глаза, но это не помогло. Сон уже не шел.

Крейсер «Тахо» возвращался из долгого патрулирования. Поход прошел без происшествий, Айзек получил отпуск и даже смог провести немного времени со своей женщиной…

…Но на душе все равно скребли кошки.

Айзек сел и посмотрел на цифровое табло, которое отсчитывало время до прибытия корабля на планету Гавань.

Под обратным отсчетом времени отображалась дата: 02.06.2504.

Ровно шестнадцать лет со дня катастрофы на Гамме Дориана.

Да, Конфедерация, в сущности, выиграла войну, и да, когда саму Конфедерацию уничтожил бывший предводитель повстанцев Арктур Менгск, Айзеку нашлось место в новообразованном Доминионе. Но воспоминания о Гамме Дориана постоянно маячили на задворках его памяти словно незваный гость, который никак не желает убираться к черту.

Айзек поднял с кровати свое массивное 120-килограммовое туловище и потащился к умывальнику. Начав чистить зубы звуковой щеткой, он поймал в зеркале взгляд своих карих глаз — взгляд внимательный и печальный.

После случая на Гамме Дориана он говорил с семьями погибших, принял прощение одних и перенес упреки других — или, как ему в последнее время казалось, принял упреки и перенес прощение. Айзека отдали под трибунал и обвинили в халатности, но благодаря Зику Тернеру, командиру его роты, признали невиновным. Правда, все-таки разжаловали в рядовые.

Иногда — возможно, в порыве искренности — Айзек жалел, что суд не вынес вердикт «виновен».

Но Тернер верил в него. Он сказал Айзеку, что тот еще сумеет как-нибудь все исправить, искупить вину.

Медленно, с каждым шагом преодолевая сопротивление системы, Айзек начал снова продвигаться по карьерной лестнице. Свой опыт сапера (или «девятого», как называли их пехотинцы, шутливо намекая, что у всех саперов по девять пальцев) он использовал для того, чтобы стать мародером морской пехоты, своеобразной ходячей артиллерией.

Но чувство вины, пусть и незаметно, всегда было где-то рядом. Айзек боролся с ним до тех пор, пока (это случилось меньше года назад) Тернера не убили в увольнении на Луне Бахуса.

Именно тогда внутренний голос впервые подсказал Айзеку прекратить борьбу и отправиться на ресоциализацию. Айзек знал, что Доминион может как угодно настроить человеческий мозг. Был плохим — стал хорошим.

Но где-то в глубине души Айзек чувствовал, что не готов сдаться. Он решил, что ресоциализация — это трусость, уход от проблем. Он не был готов подчиниться чувству вины. Не сейчас.

— Иди спать, — пробормотала Шайла.

— Не могу.

Протяжно вздохнув, Шайла повернулась, посмотрела на Айзека, потом на календарь.

— Ну хватит уже, малыш, — она повернулась на другой бок. — У тебя до сих пор в сердце ненависть. Так ничего хорошего не выйдет.

Никто не понимал его так хорошо, как она. Именно поэтому Айзек с Шайлой уже почти два года были вместе.

Разумеется, она была права. Даже спустя все эти годы он до сих пор был где-то во времени Войн гильдий, сражаясь с келморийцами. Похоже, чувство вины стало его верным спутником.

Мысли Айзека прервала щебечущая мелодия с ближайшей консоли, где появилось мерцающая голограмма адъютанта в виде женской головы. Мягкий голос нараспев произнес:

— Первый сержант Уайт, вам сообщение от мастера-сержанта Соузы.

— Подключай.

Бледная получеловеческая-полуроботообразная голова адъютанта исчезла, вместо нее появилось изображение Соузы, типичного жителя глубинки.

— Сержант! Ну чего, как жизнь?

«Хреново», захотелось ответить Айзеку, но он удержался. Соуза, чтоб его, всегда был этаким бодрячком. Еще бы: он ведь прошел пересоциализацию. Об этом особо не говорили, но некоторые вещи очевидны сами по себе.

— Как в сказке, мастер-сержант, — ответил Айзек, зная, что сарказм до его молодого командира все равно не дойдет.

— Вот и отлично! К 7-00 жду вас в полной готовности на летучку на полетной палубе. Приказ капитана.

Айзек выругался про себя. Похоже, отпуск придется отложить.

Сомнений не было — это все затеял капитан Риндж. Его прислали на замену Тернеру. Новый командир буквально ненавидел Айзека, что, впрочем, не слишком того расстраивало — ответных теплых чувств он тоже не питал.

Риндж… Айзеку даже слышать эту фамилию было неприятно.

— Что за задание? — спросил Айзек.

— Пиратов давить надо! Здесь на шахтеров напала шайка, называются «Клуб игроков», а кроме нас, похоже, им тут всыпать и некому.

Айзек кивнул.

— Нашим помочь я всегда готов.

Голографическая голова колыхнулась.

— Это точно! Шахтеры, правда, не совсем наши.

— Не наши? А кого же мы тогда спасаем?

Улыбка Соузы стала еще шире, а в глазах вспыхнул огонек.

— Келморийцев!

Камун был большим астероидом, 616 километров в диаметре. Когда-то в далеком прошлом его притянуло гравитационное поле газового гиганта Гантуана-VI, и с тех пор Камун перемещался по вполне плавной, стабильной и предсказуемой орбите. Келморийцы открыли этот астероид (работающие там шахтеры угрюмо называли его «Камень») и начали разрабатывать его богатые залежи полезных ископаемых примерно пять лет назад.

Многие из залежей были уже истощены, но Камун еще не дал добытчикам все, на что был способен. Там до сих пор оставалось «всякого добра» на несколько лет работы. Астероид пронизали глубокие шахты, штольни и тоннели, из-за чего он стал похож на исполинское каменное яблоко, изгрызенное червяком. Шахты вели от мест работы вглубь планеты, где паутина проходов связывала между собой узловые залы — купола с регулируемой подачей кислорода и искусственно создаваемой гравитацией.

Айзек спокойно ждал в одном из проходов, соединявших два тоннеля на Уровне 2, стоя у входа, ведущего в большую штольню. Цифры на дисплее его шлема показывали время, прошедшее с начала операции.

Скоро шоу должно было закончиться.

Ультразвуковые шипы рассекли воздух перед Айзеком и воткнулись в камень на конце штольни, став молчаливым предостережением для всех морпехов, желающих проникнуть в логово пиратов.

Такой знак, возможно, и отпугнул бы обычных морпехов, но только не Айзека. На подобные штуки и была рассчитана броня мародеров. И все равно в голове у Айзека — к сожалению, не в первый раз — пронеслись мрачные мысли: почему нельзя было устроить разнос келморийцам? Оставить их пиратам? Да, конечно, из них почти никто и не был тогда на Войнах гильдий, но все-таки… Айзеку противно было даже думать о том, что он здесь, что он помогает им, и ради них рискует, черт подери, своей жизнью.

На частоте связи отряда раздался веселый голос Соузы.

— Сержант Уайт, ну что, вломите им?

Айзек проверил системы в последний раз. Все в порядке. Что и говорить, повезло сегодня келморийцам.

— Да не вопрос. Начинаем.

Четверо морпехов ворвались в тоннель и открыли ураганный огонь на подавление. Как только Айзек завернул за угол, его костюм автоматически зарядил в гранатомет две гранаты «Каратель». У ядра астероида поддерживалась вентиляция, но не гравитация, и поэтому Айзек, продвигаясь вперед в своей модифицированной и усиленной сервомоторами тяжелой броне, полагался на помощь гравитационных микроускорителей.

Айзек промчался мимо морпехов, и от его бронекостюма отскочило несколько шипов. Микросекунду спустя он навелся на цель, и из каждой руки костюма в ублюдков, которые на свою погибель разозлили Корпус морской пехоты Доминиона, вылетело по «Карателю».

Пол и стены содрогнулись. Проход заволокло дымом. Айзек позволил себе улыбнуться — как вскоре выяснилось, преждевременно.

Из дыма появилось огромное красное чудовище, бронированный зверь, размером почти с Айзека. На одном его наплечнике красовалось слово «ЖАРКИЙ», на другом — «ДЖО». Руки огнеметчика поднялись на высоту груди, и из внешних динамиков его костюма раздался скрипучий голос.

— Прикурить?

Еще через полсекунды бронекостюм Айзека был охвачен яростным пламенем, изрыгаемым огнеметами «Погибель».

Оружие Айзека зафиксировалось в защитном положении. Буквы на дисплее шлема вспыхнули красным цветом. Еще чуть-чуть — и от жары сдетонирует взрывчатка в отсеках на предплечьях костюма. Нужно как-то защищаться. И быстро.

Укрытием — и более того, щитом — мог стать лишь массивный валун, лежащий поблизости.

Состояние систем костюма приблизилось к критическому. Айзек схватил валун и устремился вперед, зажав гигантский камень массивными руками и неся его перед собой подобно тарану. Через шесть больших шагов он оказался между лапами огнеметчика и врезался в его алый нагрудник.

Джо споткнулся об обломки баррикады и стал падать назад. В ту же секунду он ухватился за массивный камень и вывернулся, вращая вокруг себя Айзека. Теперь уже Айзек, смутно припоминая, что на их пути находится заколоченная вертикальная шахта, сдавал назад.

Они проломили заслон: раздался звук трескающегося дерева и противников, поглощенных зияющей бездной, охватило блаженное чувство невесомости. Они продолжали биться, отбросив камень в сторону и находясь в условиях почти нулевой гравитации. Огнеметчику удалось снова плюнуть в Айзека огнем, и Айзек вспомнил, что одна из гранат в левом рукаве его костюма уже на боевом взводе. Пришло время использовать шанс.

Он оттолкнул от себя Джо и отстрелил гранату. Мелькнула белая вспышка, после чего навалилась кромешная тьма.

Айзек очнулся. Дисплей шлема сообщал ему, что все жизненные показатели в норме, но несколько систем костюма повреждены, а один или два механизма полностью отказали.

По рации раздался голос Соузы:

— Держитесь, сержант, мы сейчас пытаемся лифт включить.

Айзек словно находился на брюхе огромного железного паука, лежащего на спине. Это был лифт. Или то, что осталось от лифта, когда в него взрывом впечатало Айзека.

Металл пронзительно заскрипел, лифт слегка накренился, не желая поддаваться тросу, и наконец потихоньку тронулся вверх. Меньше чем через минуту Айзек уже стоял наверху, глядя прямо на забрало шлема Соузы.

— С возвращением, сержант!

Соуза помог Айзеку забраться в опустевший тоннель. Айзек взглянул на свой дисплей и понял, что пролежал в отключке почти сорок минут.

— А где все?

— Ушли с полчаса назад. Капитан Риндж приказал мне остаться и эвакуировать вас. С «Тахо» отслеживали ваши жизненные показания. Капитан особо не волновался.

— Кто бы сомневался, — буркнул Айзек.

Они прошли на следующий подуровень, пробираясь сначала через двери в отсеки лазерного бурения, затем через лабиринт проходов и наконец вышли в один из узловых залов. Все это время Соуза непрестанно болтал, подробно рассказывая, как были уничтожены пираты и какие тяжелые потери понесли келморийцы — в частности, лишились всего медперсонала.

В узловом зале Айзек поднял забрало шлема. Два бойца вошли в бывший кафетерий, ставший сортировочным пунктом для раненых и умирающих шахтеров. Айзек замедлил шаг, проходя мимо стола с лежащим на ним келморийцем: два шахтера отчаянно пытались запихать его внутренности обратно в обезображенное туловище.

Айзеку не хотелось на это смотреть. Какая разница, выживет или нет какой-то помоечный келмориец?

И все-таки он остановился.

Человек мертвой хваткой вцепился в рукав ближайшего к нему шахтера.

— Передай… моей жене и детям на Мории. Скажи им, я их люблю… скажи, я прошу прощения…

Айзек повернулся, чтобы уйти, остановился, взглянул еще раз и зашагал дальше. Подобные сцены разворачивались в изрытой пещерами комнате повсюду. В воздухе стоял густой запах крови, и широкие, очень широкие красные лужи покрывали зеленую напольную плитку.

Взгляд Айзека остановился на ближайшем настенном мониторе с цифрами.

Он взглянул на другой монитор, висящий на дальней стене, и увидел, как сменилась последняя цифра.

Это был обратный отсчет. По опыту Айзека, такие отсчеты очень редко означали что-то хорошее.

— Что там за таймер? — спросил Айзек у Соузы, тоже поднявшего забрало шлема.

— Он минут пятнадцать назад стартовал. Кучка келморийцев собралась в штабе, пытаются понять, что с ним делать. Командир велел нам не вмешиваться. Через пять минут мы будем на поверхности, в точке эвакуации.

Айзек остановился, следя за обратным отсчетом на мониторах. Ему захотелось понять, что же происходит. Ему, хоть он и не мог объяснить, почему, нужно было понять, что происходит.

— Идите, — сказал он. — Я догоню.

— Вас понял, сержант! — Соуза целеустремленно зашагал к выходу, а Айзек направился к коридору, из которого они вошли в зал. Около входа в кафетерий он повернулся, чтобы посмотреть на стол, где келмориец просил передать семье свои последние слова. Два шахтера накрывали лицо келморийца курткой. Его рука безвольно свисала со стола.

В памяти Айзека всплыли слова покойного.

Скажи им, я их люблю… скажи, я прошу прощения…

Он понимающе хмыкнул и зашагал дальше.

Штаб гудел, словно растревоженный улей. Казалось, никто из келморийцев не заметил вошедшего туда Айзека — так сильно они были увлечены разговором.

Смуглый краснощекий шахтер с длинными волосами ревел, заглушая других:

— Сами подумайте! Неучтенные заряды сюда попали месяц назад где-то, так?

Худой человек в комбинезоне прокричал в ответ:

— Парк сказал, это по недосмотру!

— Да? И где теперь тот Парк?

Никто не ответил.

— Парк в этом замешан! — выкрикнул краснощекий.

— Сука! Вот так вот… в тихом омуте!

— Парк, Шоберг и Гонсалес, тварь такая! Когда Гонсалес закрыл Уровень 6? Две недели назад? Вот тогда и взрывчатку сюда притащили! Теперь она рванет так, что наша требуха до Мории долетит!

На секунду воцарилось молчание.

Румяный (про себя Айзек прозвал его именно так) запустил пятерню в свою густую шевелюру.

— Наши взрывники все мертвы. Даже если дойдем до Уровня 6… дело, в общем, херово. Надо валить!

Худой повернулся к Айзеку, вытаращил глаза и оглядел морпеха сверху донизу.

— Ты! Ты должен помочь нам выбраться… Нам десантные корабли нужны! «Клуб игроков», чтоб его, весь наш транспорт пустил в расход.

Еще через мгновение Айзека проводили в относительно уединенную кладовку. Он связался с Соузой на частоте отряда и потребовал разговора с Ринджем.

Через дверной проем Айзек мог видеть табло с цифрами на стене штаба.

В рации зашипели помехи и послышался пронзительный голос Ринджа.

— Уайт, ты один?

— Так точно, сэр. Тут такое дело… Келморийцы в штаны уже наложили. Говорят, среди них у пиратов были свои люди… И еще говорят, у этого камушка в ядре столько взрывчатки, что можно его расколоть напополам и всех их там отправить к звездам. Далеко и надолго.

— Уайт, я эту слезливую историю уже слышал.

— Понял. В первую очередь займусь ранеными, а…

— Слушай, говори им там, что хочешь, но пусть они сидят и не дрыгаются. А ты бегом давай к точке эвакуации.

— А когда прибудут десантные корабли?..

— Какие долбаные корабли? Чего ж до вас до всех так доходит медленно? Мать вашу, это же келморийцы! Мы в этой заварушке вообще для того, чтобы «Клубу игроков» навалять — они почти четыре года Доминион достают, сволочи. Задание выполнено. Теперь бегом на выход, живо!

В голове Айзека пронесся ураган мыслей, он подумал: сколько бы он не извинялся, рефлексировал и думал о прошлом, за все те годы, что прошли со дня взрыва на Гамме Дориана, на душе у него не стало легче. Он вспомнил келморийского шахтера, умершего с кишками, наскоро запиханными обратно в живот — перед смертью беднягу беспокоила лишь семья, которую он собирался оставить. Айзек подумал: как ни трудно было это признавать, но, может, не все келморийцы — животные.

Из водоворота мыслей вдруг всплыла еще одна, поразительно четкая: он искал прощения семей погибших во взрыве, но сам так никогда и не простил келморийцев. Ему гораздо проще было ненавидеть их… Мало того, даже не считать их за людей.

Быть может, сейчас у него появился шанс все исправить. Искупить вину, как сказал когда-то Зик Тернер.

Теперь главное — выжить. А потом спасти остальных.

Если кто и мог сейчас найти и обезвредить взрывчатку, то только Айзек. В конце концов, это его призвание — красть гром.

— Я не вернусь, — произнес Айзек в микрофон.

— Повтори, — потребовал Риндж. В его голосе — что неудивительно — послышалось непонимание.

— Я не вернусь. Если улетаете, улетайте без меня.

— Хватит чушь пороть, выметайся оттуда. Это приказ, сержант!

Айзек мягко — и, черт возьми, до чего же искренне — улыбнулся.

— Сожалею, сэр, я, при всем уважении, вынужден вас ослушаться.

— Я не понял, Уайт. Ты что, дурак? Жить надоело?

— Такой вот я загадочный.

Повисла долгая пауза. Айзек подумал: неплохо было бы капитану Ринджу сделать правильный выбор и спасти людей, но надо быть реалистом. Он вспомнил о Шайле: волну дерьма, конечно, Риндж будет гнать на нее изрядную, но она справится. Она поймет. В конце концов, так, как его женщина, Айзека не понимал никто.

— В моем отчете будет сказано, что ты трус и дезертир. Умрешь ни за что.

— В отчете можете писать, что хотите, — ответил Айзек. — Мы-то с вами будем знать правду. И да. Я всегда вас считал порядочной сукой.

Раздался щелчок, и рация забормотала радостным голосом Соузы:

— Говорит мастер-сержант Соуза, сэр. Я на точке эвакуации, ожидаю первого сержанта Уайта.

— В задницу этого Уайта! — тотчас отреагировал Риндж. Щелчок — и связь с командиром прервалась.

Несколько драгоценных минут ушло у Айзека на то, чтобы: а) убедить келморийцев, что капитан Риндж и Доминион действительно оставили их наедине с взрывчаткой; б) убедить их, что вместе с ними бросили и его; в) убедить их, что да, он действительно хочет всех спасти; г) придумать какой-никакой план для этого самого спасения.

Ключом к решению последней проблемы стала САША. Если что келморийцы и умели делать, так это собирать полезные, пусть и не всегда полностью надежные вещи и механизмы из несовместимых на первый взгляд деталей. К таким механизмам относилась и САША. Ее название было сокращением от «самоходный автомобиль шахтерский».

Таких агрегатов на Камне осталось совсем немного, а тот, что предназначался Айзеку, был в ремонте — кабина не герметизировалась. Сиденье и прочие устройства не первой необходимости с него срочно сняли, чтобы Айзек мог пролезть в машину в своем массивном костюме, который он, находясь в герметично закрытом ядре, носил не ради вентиляции, а ради искусственной гравитации.

Не снизь Айзек чувствительность внешних микрофонов костюма, шум скопища моторов мог бы оглушить его. Машина управлялась дистанционно, шесть лазерных буров рассекали перед ней породу, а крупные всасывающие сопла по бокам втягивали в себя раздробленные камни и выстреливали их назад. Обычно эти камни поступали на массивный конвейер, отвозящий их в измельчитель, но сейчас времени на это не было, и потому отходы просто скапливались за САШей, прогрызающей породу, как огромный металлический червяк.

Еще раньше Айзек синхронизировал часы на дисплее шлема с таймером обратного отсчета.

Бурение шло уже 13 минут.

Уровень 6, самый глубокий из шахтерских уровней, был запечатан сильнее, чем умоджанский воздушный шлюз. Филбин Гонсалес, главный инженер, приказал засыпать все пути доступа на уровень. Обычно так всегда и поступали, стремясь укрепить целостность ядра, но в этом конкретном случае коридоры были перекрыты, чтобы спрятать взрывчатку, которой было достаточно, чтобы смести половинуНового Геттисберга.

Ожидая, пока ему подготовят САШу, Айзек узнал еще кое-что о Филбине и его дружках. Это были дружные ребята — группа рабочих, недовольных скудным жалованьем и долгими сменами. Свое недовольство они сдерживали уже несколько лет, а верховодил их шайкой, ставшей впоследствии «Клубом игроков», Тревор Джо Джейкобс.

Жаркий Джо в последний раз трудился в шахтерской бригаде шесть лет назад, устроившись на относительно простую работу на спокойной планете Бун. Джейкобс выполнял там разные задания, в том числе производил подрывы и периодически уничтожал насекомых. На Буне полно было шахтных долгоносиков — огромных тварей размером с собаку. Ти-Джей в одиночку спускался в самые глубокие шахты, пробуя на вредителях самые разные яды. Поняв, что яды не помогают, Джейкобс влез в костюм огнеметчика и принялся выжигать врага.

К несчастью, уже тогда Жаркий Джо заболел раком, надышавшись бесполезными ядами. Ти-Джея уволили и, как рассказали келморийцы, ему пришлось буквально зубами выгрызать из шахтерской гильдии компенсацию за вред здоровью — гильдия настаивала, что вина лежала на самом шахтере.

Вскоре после тех событий Джейкобс и снюхался с бандой головорезов, основав «Клуб игроков» — шайку пиратов, грабящую все, что только попадалось им на пути.

Гонсалес, Шоберг и еще несколько человек, друживших с Ти-Джеем, после перелета на Камень утверждали, что порвали с ним. Как видно, это оказалось ложью.

Другие шахтеры сразу все поняли, как понял и Айзек, узнавший от них эту историю: Гонсалес и Джейкобс спланировали атаку вместе, а взрывчатка была последним «прощай» для гильдии от «Клуба игроков» и от Жаркого Джо в частности. Джо упорно сражался с болезнью, но ходили слухи, что дни его сочтены. И он это знал.

Когда Румяный (его, как узнал Айзек, звали Сэмми) добрался в своем рассказе до этого места, Айзеку пора было залезать в машину. Инженеры келморийцев проложили маршрут, который должен был провести Айзека через засыпанный тоннель. По предварительным оценкам, на бурение прохода к главной выработке Уровня 6 уйдет 30–35 минут. На поиск и обезвреживание взрывчатки у Айзека оставалось минут 15–20. Дело усложняло то, что никто не знал, где именно Гонсалес спрятал ее.

Пока все нормально.

Вдруг раздался громкий щелчок, все шесть лазеров отключились, моторы постепенно остановились, и Айзека окутала тьма. САША прекратила движение.

— Сэмми, что случилось?

Айзек ждал. Ответа не последовало.

В такой ситуации обычный человек уже наложил бы в штаны и начал звать мамочку.

Спокойно, Айзек. Спокойно. Спокойствие, чувак.

Через несколько секунд заговорил Сэмми.

— Э… у нас тут отказало резервное питание. Вся система накрылась. Надо в обход подключиться.

Время шло. Айзек получал от Сэмми новые отчаянные сообщения, но ситуация никак не исправлялась. Последний сеанс связи прервался прямо посередине громкого крика.

Айзек сосредоточился на своем дыхании. Медленно и спокойно. Он мельком взглянул на таймер.

00:23:56

Некогда тратить время. Айзеку нужно было освободить правую руку. Он отстегнул гранатомет и заряжающее устройство, снял их, сложил за ногой и нажал на САШе кнопку зажигания. Двигатели заработали.

— Перехожу на ручное управление.

После недолгого молчания раздался усталый голос Сэмми:

— Ну, э… Вообще, если ты с курса собьешься, мы не узнаем….

— Выбора нет.

Айзек выслушал краткие инструкции. Управление САШей было не особо сложным, но чтобы снова включить лазеры и ускоритель, ему пришлось прибегнуть к помощи Сэмми, который выпаливал указания так быстро, что у Айзека закружилась голова.

Он выполнил все необходимые действия, и САША поползла вперед.

Теперь главное было не сбиться с курса. Шипастые гусеницы, двигающие машину, могли рассинхронизироваться, заработать на разной скорости и изменить ее траекторию. Раньше в этом случае компьютер внес бы коррективы, но теперь, с неработающей системой питания…

Айзек сосредоточился на позитивных мыслях. Он обязательно справится. Каждые несколько секунд глаза Айзека перескакивали на таймер, пока он усилием воли не заставил себя прекратить нервничать.

Шли секунды. Драгоценное время утекало. Сэмми решил заполнить тишину рассказами о своей семье и шестерых детях.

Скажи им, я их люблю…

Айзек посмотрел на таймер.

Неужели прошло столько времени? Он уже должен был пробуриться сквозь заслон. Что-то пошло не так. Рассинхронизация. Как далеко он отклонился?

Сэмми, очевидно, подумал о том же самом.

— Ты уже должен быть там. Мы в заднице. Мы в полной заднице и не вылезем…

Голос Айзека оставался спокойным.

— Не паникуй. Помирать нам рановато.

Время словно ускорилось. Мандраж перерос в страх, страх грозил превратиться в отчаяние.

Давай!

Ну же… ну же…

Машина накренилась, раздалось шипение, а затем — громкий СВИСТ воздуха: САША пробилась через заслон.

— Я прошел! — сообщил шахтерам Айзек. В динамиках раздались радостные крики. Айзек отключил лазеры и буквально вырвался из машины. Он готов был идти, но встала дилемма.

Куда идти?

— Направо давай, — посоветовал Сэмми. — Там в стенах прохода эвакуационные проемы будут… Вот туда он мог спрятать заряды. А вообще… Он в одной из комнат их, наверное, сложил… Ну, где обработка шла.

Айзек бросился бежать со всей скоростью, на которую были способны гравитационные микроускорители, убеждая себя, что шансы еще есть…

Айзек несся вперед, рассекая лампами костюма тьму и ненадолго останавливаясь перед каждым проемом, чтобы посветить туда.

Время уходило.

Наконец Айзек добежал до «комнат»— нескольких открытых залов слева от него. Он быстро осмотрел каждую, смутно осознавая, что приближается к концу коридора.

Усилием воли Айзек заставил себя не глядеть на таймер.

Он добрался до конца. Последняя комната. Айзек посветил внутрь и…

…ничего.

Большой пустой зал. Сердце Айзека рухнуло в пятки. Ему придется возвращаться тем же путем, которым он пришел…

Уже не успеть.

Раздался голос Сэмми.

— Поговори со мной… Мы тут нервничаем немножко.

— Не волнуйся, Сэмми.

Айзек повернулся и вдруг увидел слева еще одну комнату: каким-то непостижимым образом он пробежал мимо нее.

Он опрометью бросился в последнюю комнату и обнаружил там сложенные стопками заряды из высоконестабильного дейтерия.

Наверху каждого заряда была установлена маленькая черная антенна с мигающим красным огоньком. А вот передатчика Айзек не заметил. Откуда же был задан обратный отсчет?

Впрочем, если отсоединить провода от детонаторов, это уже не важно. Правда, проводков этих проклятых там было не меньше 30.

Что поделаешь — работа.

— Я нашел тайник. Сейчас все сделаю… Только мне тишина нужна.

Айзек услышал, как Сэмми нервно сглотнул.

— Понял, начальник, — и связь замолкла.

Айзек принялся за работу, радуясь, что еще раньше снял с правой руки зарядное устройство. На то, чтобы освободить и левую руку, времени уже не было, так что выполнять все действия ему пришлось одной рукой. Осторожно и очень плавно он начал отсоединять проводки от детонаторов, понимая, что тут или все, или ничего — даже если оставить присоединенным всего один проводок, от единственного заряда сдетонируют все остальные. И тогда прости-прощай. Разлетится Камень на камушки.

Он отметил, сколько времени ушло на один заряд — примерно десять секунд.

Времени оставалось мало, но он вполне мог еще справиться. Он обязательно справится. Для такой работы нужны стальные нервы и хирургическая точность движений — все это у Айзека есть.

Есть половина.

Спокойно. Молча.

Один за другим. Спешить не надо…

Три четверти пути пройдено. Скоро финиш.

Осталось пять зарядов. Спокойно. Время еще есть. Давно уже Айзек не испытывал такого чувства, когда время замедляется настолько, что можно отсчитывать микросекунды.

Он подумал о Шайле. О келморийце, умершем на столе. О Сэмми и его шестерых детях.

Остался последний заряд. Все. Айзек потянулся к нему…

…и отлетел в сторону от удара в правый бок. Удар был такой силы, словно его на полном ходу сбил скоростной поезд.

Айзек стукнулся о стену. Он повернулся, борясь с нулевой гравитацией, чтобы встать на ноги, и попытался разглядеть, что же его ударило.

Рядом стоял Тревор Джейкобс, Жаркий Джо в своем алом с черными пятнами облачении.

Из внешних динамиков костюма огнеметчика раздался все тот же скрипучий голос:

— Гори!

Ти-Джей повернулся, чтобы взорвать заряды. Айзек бросился на него и сбил с ног в тот самый момент, когда из огнеметов вырвались два языка пламени. Оба борца, стиснув друг друга, рухнули в выработке.

Айзек протянул руку к одному из крупных шлангов-воздуховодов, выходящих из нагрудника Ти-Джея, и схватил его в кулак. Он рвал и крутил шланг, но безрезультатно.

Айзек поднялся и врезал по месту стыковки шланга с костюмом, повредив шланг, но лишь слегка.

Два металлических гиганта продолжили обмениваться ударами. В очередной удар Айзек вложил всю свою мощь и потерял равновесие, а Ти-Джей отклонился назад. Джейкобс повернулся к входу. Айзек поспешно схватил его за один из закрепленных сзади топливных баков.

Джейкобс развернулся и нанес Айзеку удар коленом, который тот блокировал.

Ти-Джей поднял правую руку. Броню мародера охватило пламя. Айзек наклонился и нырнул вперед, позволяя огню облизывать верх и спину костюма и защищая тем самым от него свою руку, которой он снова потянулся к шлангу-воздуховоду.

Неосталь, покрывающая костюм Айзека, пошла пузырями. Дисплей в шлеме вспыхнул красными буквами.

Айзек не мог принять такую смерть. Ни за что. Он наконец-то нашел свой путь к душевному спокойствию и черта с два какой-то крысолов на этом пути встанет.

Состояние систем стало критическим.

Он не сдастся. Не сейчас. Все решают секунды, несколько последних секунд.

ДЕСЯТЬ.

Айзек рванул шланг что было сил. Тот наконец-то оторвался. Джейкобс полетел вдоль выработки, отчаянно пытаясь зацепиться ногами за землю — выходящий из шланга воздух гнал его назад; ручеек пламени, вытекающий из рукавов, иссяк.

ПЯТЬ.

Айзек бросился обратно в комнату. Провод отсоединять некогда. Он схватил заряд…

ЧЕТЫРЕ.

…и помчался к тоннелю. В любом случае все закончится здесь. Он добежал до выработки. Джейкоба нигде не было видно. Айзек метнул заряд так далеко, как только мог.

ТРИ.

Он знал, что действует наудачу. Даже там взрыв последнего заряда мог подорвать остальные…

ДВА.

Но другого варианта не было. Все или ничего. Есть шанс украсть гром…

ОДИН.

Раз.

Напоследок.

Айзек нырнул в комнату, и — БУМ!!! — весь мир вокруг него будто бы распался на части. Мимо пронеслась огромная лавинообразная стена пламени. Если заряды сейчас взорвутся, то все…

На мгновение перед глазами Айзека предстала ужасная картина: весь тоннель разделяется на куски, а его бездыханное тело, вращаясь, улетает в космоса.

Огонь затух. Еще через несколько секунд утих и грохот — наконец-то все было кончено.

Рация взорвалась градом помех, после которых эфир заполнили восторженные вопли. От голоса Сэмми чуть не разорвало динамик.

— Мы живы! ХА-ХА-А!!! Мы живы! Все у тебя получилось! Ай да Айзек, ай да сукин сын! Получилось! Ты всех нас спас!

Айзек прислонился к стене и сполз на землю. Да, все получилось. Он их спас. Он не потерял самообладания. Все так, как и должно было быть, как и было всегда у старины Айзека. С плеч пала неподъемная тяжесть, из сердца ушла ненависть.

Он их спас. Айзек откинул назад голову в шлеме и закрыл глаза. Долго теперь келморийцам придется его откапывать. Ну да это не страшно…

Теперь времени полно.