StarCraft: сборник рассказов

Брайан Киндреган Материнский корабль

Зерги были уже близко. Отовсюду доносился скрежет когтей — двери, стены, потолок сотрясались под их ударами. Эрикул чувствовал, что где-то рядом сражались и гибли другие высшие тамплиеры, его братья и сестры. Отдавали свои жизни, чтобы выиграть ему еще несколько драгоценных секунд. Он закрыл глаза, прислушиваясь к биению Кхалы. Мысли и чувства его соратников наполнили ее хаосом, ужасом и болью.

Его родной мир, Айур, был захвачен зергами. Они наверняка предвкушали победу, не зная, что война еще далека от завершения. Эрекул пересек темную комнату и окунул ладони в мягкое голубое сияние, исходившее от панели управления. Пальцы быстро набрали коды, и даже грохот вышибаемой двери не смог поколебать невозмутимую сосредоточенность тамплиера.

Сигнал достиг границы космического пространства протоссов, и спящие кристаллы начали наливаться светом, окутываясь радужным сиянием силовых колодцев. Энергия пришла в движение.

Эрекул обернулся только тогда, когда дверь за его спиной рухнула. Два безжизненных тела высших тамплиеров перелетели через всю комнату и ударились о противоположную стену. Следом ворвалась масса серо-бурой плоти: маленькие, стремительные зерглинги, зубастые твари, брызжущие слюной. За ними появились массивные гидралиски с яростно ощетиненными загривками. В глазах Эрекула вспыхнуло холодное синее пламя; он опустил голову, концентрируя псионную энергию. Враги захлестнули его смерчем неутолимой злобы. Он раскинул руки и высвободил поток энергии, разорвавший тела нападавших на куски, однако в дверь уже протискивались новые полчища зерглингов. Эрекул направил пси-энергию на самого крупного гидралиска и взорвал его мозг, но другие зерги с рычанием подмяли под себя тело павшего собрата и заняли его место. Они окружили Эрекула, и тот ощутил, что у него не хватит сил на еще один псионный шторм. Тогда, испустив молчаливый крик, полный ярости и отваги, он ринулся в рукопашную. Зубы и шипы вонзились в его тело, зерглинги и гидралиски сбили его с ног, и вскоре все было кончено.

Юрас открыл глаза, не видевшие вот уже много столетий. Инженеры предупреждали, что выход из стазиса может быть неприятным, но это была неправда: он оказался гораздо ужаснее. Кожу, глаза, пси-рецепторы разрывало от боли. Прикрывая глаза от мягкого света, он, спотыкаясь, вышел из палаты пробуждения на капитанский мостик «Моратуна».

Его корабль был запрограммирован начать процесс пробуждения в случае обнаружения высокоразвитых форм жизни. Об этом моменте Юрас мечтал с тех пор, как задумал постройку своей станции. Контакт с инопланетной цивилизацией мог стать началом нового золотого века для протоссов, возродить интерес к искусству и культуре, и Юрас хотел своими глазами увидеть рассвет новой эры.

Осторожно передвигаясь, он подошел к главной панели управления и изучил отчеты. Корабль продолжал движение, все щиты функционировали на полную мощность, оружие было приведено в боевую готовность. Юрас проектировал материнские корабли как мирные исследовательские суда, но космос всегда был опасным местом, и потому все корабли были оборудованы тяжелым вооружением и надежной броней. На их борту находились самые мощные орудия, когда-либо разработанные протоссами. Юрас был против установки орудий, но тамплиеры настаивали на этой мере. Они даже переоборудовали некоторые суда во флагманы, способные управлять флотилиями, но Юрасу удалось отстоять свой любимый прототип, «Моратун», в качестве исследовательского корабля.

Он был уверен, что оружие ему никогда не понадобится; трудно представить себе развитую цивилизацию, которая выйдет в открытый космос с иной целью, кроме как утолить жажду познания, обрести понимание и гармонию.

И сами протоссы не должны повторять ошибок прошлого. Юрас мысленно повторил эту установку: не повторять ошибок прошлого.

Он прикоснулся к панели управления. Еще мгновение — и он увидит первый миг контакта с новой расой. Но в тот момент, когда картинка появилась на экране, его лицо нахмурилось: это было оповещение стандартного формата, посланное всем материнским кораблям, находящимся в стазисе.

Страх тяжелыми оковами стиснул грудь. Инстинктивно Юрас коснулся Кхалы и ощутил безмолвную поддержку — его собратья были где-то рядом.

Он закрыл глаза и объединил свое сознание с кораблем, мчавшимся сквозь тьму космоса. Хотя жизнь исследователя приучила Юраса к одиночеству, он почувствовал облегчение от мысли о возвращении к теплым, мирным берегам своей родины. Протосс принял позу медитации: возможный исход путешествия беспокоил его, но тревога была лишь легкой бурей на безмятежной поверхности души. Он принадлежал к расе Перворожденных; его народ был объединен Кхалой и Конклавом. Не было такой проблемы, которую они не могли бы разрешить.

В мыслях Юрас блуждал где-то далеко, по бескрайним просторам воспоминаний. Он чувствовал псионные всплески, перед глазами мелькали вспышки света. Разгорался рассвет, и с его наступлением на поле битвы собирались калати — две великие армии, нацеленные уничтожить друг друга. Отгородившись щитами, протосские исследователи наблюдали за молодыми воинами.

Юрас услышал собственный голос, произнесший судьбоносные слова: «Мы должны остановить их, Вершитель. Они всего лишь дети; так давайте припугнем их нашим оружием, чтобы они не вышли из повиновения. Мы не можем оставаться в стороне и смотреть, как они уничтожают друг друга».

Юрас содрогнулся всем телом. Он не хотел вспоминать то, что случилось дальше.

Шагая по разрушенному городу, он видел покосившиеся стены, осколки камней — и безжизненные тела калати, лежащие повсюду. Торчащие из плоти изломанные кости, сочащиеся кровью останки… мужчины и женщины, дети и старики. Все они были мертвы. Вершитель и впрямь использовал могущественное оружие для устрашения, но калати не вняли предупреждению. Вся их злоба обратилась против протосских исследователей, и жажда крови звучала в каждом боевом крике, когда Кровавые Разрушители атаковали защитные укрепления. Загнанные в угол, уступавшие по численности протоссы были вынуждены прибегнуть к самому мощному орудию, и оно уничтожило нападавших. Это была последняя искра, взорвавшая пороховую бочку: теперь калати атаковали протоссов при любой возможности. Разразилась война, на передовую были отправлены колоссы, и в итоге многие сотни тысяч калати были убиты.

Именно тогда Юрас отправился бродить в одиночестве по разрушенной столице калати, отпечатывая в памяти образы бесчисленных жизней, оборвавшихся так рано. Он никогда не забудет, как протоссы использовали ужасающее оружие против других разумных существ.

Оружие, созданное им самим.

Навязчивый сигнал вырвал его из глубин воспоминаний — системы «Моратуна» оповещали о необходимости корректировки курса и обнаружении аванпоста протоссов. Айур все еще находился на расстоянии, которое гораздо проще преодолеть в компании соотечественников. Юрас легко справлялся с управлением при коротких пространственных переходах, но для более сложной навигации ему могли потребоваться помощники.

Мартул взмыла в воздух, уклоняясь от летящих в нее шипов гидралиска. Она перекувыркнулась, распрямляя пси-рецепторы, и выбросила вперед оба клинка, целясь прямо в брюхо врага. Лезвия сверкнули голубой молнией и вонзились в податливую плоть, обдав все вокруг фонтаном фиолетовой слизи. Воительница приземлилась на одно колено, пригнулась, спасаясь от шипов, свистевших у нее над головой, и перекатилась вперед, к следующему противнику. Вокруг шла ожесточенная битва: зилоты пытались сдержать атаку зергов.

Но у них почти не было шансов победить.

Мартул и все ее товарищи ощутили внезапную перемену в Кхале: странное, беспокойное ощущение. Обещанное подкрепление с Айура также запаздывало, и это безмерно волновало Мартул. На заболоченной поверхности Самику не было ни пяди, ради которой стоило бы сражаться, и предводительница зилотов с радостью ожидала эвакуации. Но, судя по тому, как разворачивались события, это вряд ли могло произойти в ближайшее время.

Слева от нее мелькали клинки Зулаты, почти погребенного под ордой зерглингов. В какой-то момент они набросились на него всей массой, и он исчез из виду. Мартул поднялась на ноги и взмахнула клинками; два зерглинга, пытавшихся было прыгнуть на нее, напоролись на лезвия и упали по обе стороны. Она заметила предательское мерцание щитов — защита работала на пределе, и ее вряд ли могло хватить надолго.

Мартул ощутила вибрацию почвы: в нескольких метрах от нее на поверхность вырвались три гидралиска, разбрызгивая фонтаны грязи. Она подняла клинки, одновременно отступая назад — зерги расценили это движение как признак страха и ринулись вперед, бешено клацая жвалами. В пылу ярости они не заметили двух зилотов, заходивших с фланга: в мгновение ока два гидралиска, извиваясь в смертельных конвульсиях, оказались на земле. Последнего противника она взяла на себя. Легко оттолкнувшись от его серповидной конечности, она пронеслась мимо оскаленной пасти и перекувыркнулась в воздухе. В тот момент, когда ее тело оказалось в точке над головой гидралиска, Мартул выбросила вниз пси-клинки и рассекла его череп на две части. Тело зерга еще не успело обрушиться на землю, как она грациозно приземлилась за его спиной — и тут же упала рядом: вдоль ее ноги тянулась глубокая рваная рана, затронувшая мускулы. Пошатываясь, она заставила себя подняться, и как раз вовремя — перетекая через линию горизонта, вдали показался еще один рой зерглингов.

В воздухе повеяло прохладой; тени сгустились. Небо над головой заполнил гигантский диск, увенчанный тремя огромными металлическими крыльями. Среди золота и лазури легко различалось знакомое мерцание плазменных щитов. Мартул знала все типы судов протосского флота, но никогда не видела ничего подобного. Ощетинившись стволами орудий, корабль плавно двинулся вперед, медленно вращаясь среди наступившей тишины.

Юрас в ужасе смотрел перед собой.

Показания приборов с неумолимой жестокостью свидетельствовали о чудовищных разрушениях. Поле битвы под кораблем было усеяно трупами зилотов, разбросанных среди кратеров и обломков механизмов. Небольшая группа выживших скопилась на вершине холма, сражаясь с… инопланетной формой жизни! Пришельцы были настолько разнообразны в своем обличии, что Юрас немедленно предположил высокую вероятность ассимиляции нескольких видов. Но главное — он ощущал их мысли. Его чувства захлестнуло невыразимое чувство голода: стремление поглотить или уничтожить все сущее. Очевидно, инопланетяне обладали коллективным сознанием. Существа по другую сторону холма были не более чем примитивными особями, однако ими управлял некий высший интеллект.

При этом они метались и беспорядочно набрасывались как на протоссов, так и на своих сородичей, как будто указующий разум оставил их в одиночестве.

Не оставалось сомнений в том, что пока Юрас находился в стазисе, протоссы обнаружили другую цивилизацию. И результатом этой встречи стала еще одна война.

Кровь и слизь, смешиваясь, текли ручьями, повсюду из грязного месива виднелись клочья плоти и обломки костей вперемешку с обгоревшими камнями. Вспышки света отражались от плазменных щитов протоссов и зазубренных когтей пришельцев. Вопреки всему оружие протоссов вновь было обращено против инопланетной цивилизации.

Юрас опять увидел себя, бредущего по опустошенному городу среди обгоревших трупов калати.

Это не должно было случиться вновь!

Поле битвы накрыла огромная тень от зависшего в небе корабля. В битве наступила зловещая пауза, пока бойцы обеих сторон смотрели в небо. На мгновение наступила тишина, но уже в следующий момент пришельцы возобновили атаку с удвоенной яростью. Сквозь пелену страдания Юрас чувствовал псионические вскрики каждого зилота, погибшего в битве, и эти крики заставили его действовать — он мысленно потянулся к протоссу, стоявшему прямо под ним.

Незамедлительно он получил резкий ответ: «Я командующая Мартул. Ваше имя Юрас. Но кто вы и откуда?»

— Я исследователь, — откликнулся он. — Почему вы проявляете такую жестокость? Неужели нельзя избежать столкновения с этими существами?

— Вы в своем уме? Если у вас есть оружие, стреляйте по ним!

— Оружие на этом корабле предназначено для самозащиты.

— Послушайте, мы окружены! Кто-то из нас должен умереть — либо мы, либо зерги.

Юрас и сам видел, что она говорит правду. Он не мог допустить смерти своих соотечественников, а враждебные существа, похоже, потеряли связь с разумом. Возможно, оборвать их жизнь будет проявлением милосердия. Дрожащими руками Юрас активировал кайдаринский кристалл «Моратуна» и выбрал импульсные расщепители. Поле битвы под ним наполнилось гудением ионизируемых молекул, и наступила тьма — лишь на мгновение до того, как из днища корабля хлынули потоки света.

Чистая энергия изливалась на заболоченное поле, где грязь смешалась с потоками крови. Зерги корчились, разрываемые на части лучами света, некоторые особи просто испарились под воздействием расщепителей. Юрас ощутил радость зилотов, которую те испытывали при виде поверженных врагов, но этот восторг не мог избавить его от чувства стыда за содеянное.

Расчистив пространство вокруг вершины холма, он опустил корабль ближе к поверхности и активировал коротковолновый телепортационный переход. Увидев путь к спасению, зилоты бросились вперед. Пришельцы атаковали со всех сторон, пытаясь удержать их в ловушке, но протоссы тут же расчищали дорогу — порой ценой собственной жизни. В конце концов они добрались до лазурной колонны света, символизирующей безопасность, и маскировочные системы корабля скрыли их из виду.

Юная командующая зилотов Мартул добралась до телепорта первой, но осталась отбивать атаку пришельцев, пока последний из ее отряда не миновал врата искривления. Юрас не мог активировать изощренные механизмы «Моратуна» в такой опасной близости от своих соотечественников, но пока ему удавалось удерживать зергов на расстоянии без помощи воронки или темпорального разлома — импульсные расщепители вполне справлялись с этой задачей.

Наконец последний зилот добрался до телепорта. Следом за ним сунулось несколько зерглингов, но Мартул разрубила двоих преследователей на куски. Протосс замешкался на границе маскировочного поля, собираясь прийти ей на помощь, как вдруг искривленная лапа зерга подхватила его и утащила назад, в водоворот корчащейся плоти. Мартул взмахнула клинками, но было слишком поздно: зилот исчез среди массы гибнущих пришельцев.

Словно позабыв о своем ранении, командующая бросилась следом за собратом. Снова взвились острия клинков, и вот уже третий, четвертый противник пал от ее руки. Но врагам не было числа, и тело зилота исчезло среди смердящего хаоса битвы. Ей оставалось только признать гибель своего товарища и вернуться под защиту маскировочного поля, описав напоследок сияющую дугу лезвиями клинков.

Прихрамывая, Мартул взошла на капитанский мостик.

— Внизу осталось еще много зергов, — начала она. — Уничтожьте их.

— Пожалуйста, командующая, — отозвался Юрас. Даже умиротворяющее прикосновение Кхалы не могло унять его раздражения.

— Это была не просьба, — уточнила Мартул.

Она стояла на корабле Юраса, спроектированном им самим и находящимся под его командованием. Да, он спас свою юную соотечественницу с помощью «Моратуна», но не собирался позволить ей употребить мощь крейсера для участия в побоище. Если же командующая зилотов считала, что Юрас должен подчиниться ей только потому, что она — воин, а он исследователь, то ей предстояло еще многому научиться.

Мартул нахмурилась, ощутив исходящую от него волну эмоций.

— Эти твари убили моих бойцов, — возразила она. — Моих друзей. А у вас есть возможность расправиться с ними. Идет война!

— Я спас вам жизнь, командующая. Разве этого мало? Теперь мы отправимся на Айур, и я предстану перед Конклавом. Мы должны узнать как можно больше об этих зергах — возможно, еще не поздно найти способ избегать столкновения с ними. Пусть живут себе с миром.

— Мир между нами невозможен.

— Это решать Конклаву.

Мартул резко повернулась и гордо прошествовала к двери.

— Хорошо. Держим курс на Айур. Я буду в отсеках экипажа, изучу документацию корабля.

— Не надейтесь перехватить управление «Моратуном». Я знаю его гораздо лучше, чем вы, и за свои действия отвечаю только перед Конклавом.

— Вы слишком долго были вдали от своего народа, ученый, — с горечью сказала она. — Вы утратили рассудок.

— Когда мы уничтожили расу калати, нам тоже казалось, что это было правильное решение. Мы полагали, что действуем из наилучших побуждений, что у нас не было другого выбора. Когда же наша ошибка стала очевидна, было уже слишком поздно. Однажды уничтожив инопланетный разум, его уже нельзя воскресить. Какими бы ужасными не казались зерги, мы должны познать их и понять мотивы, которые движут этой расой. Ставки слишком высоки.

Несколько мгновений Мартул изучала Юраса со смесью жалости и раздражения во взгляде. Затем она повернулась и покинула капитанский мостик, не сказав больше ни слова.

Юрас устремил корабль вверх, подальше от этой планеты, от зергов, мрачных свидетелей разрушения. Он вглядывался в глубины космоса — реальность, в которой он оказался, была слишком далека от его представлений.

«Моратун» вышел из прыжка на границе пространства протоссов, за пределами орбиты Алеуна — самой дальней планеты системы. На капитанском мостике кипела жизнь: большинство зилотов работали за различными станциями и панелями управления, контролируя уровни энергии, кристаллиновые колебания, проверяя боевую готовность орудий.

Мартул стояла рядом с Юрасом; напряженность в их отношениях так и не ослабла, и это приводило других протоссов в замешательство. Теперь Юрас понимал, что за время его отсутствия вселенная стала более суровой и ожесточенной, и вместе с ней изменились сами протоссы. Сомнений не оставалось — достаточно было взглянуть на юную воительницу, стоящую рядом. Юрасу оставалось лишь надеяться, что его присутствие окажет благотворное влияние на его народ.

Мартул содрогнулась всем телом, и Юрас бросил на нее вопросительный взгляд.

— Айур, — объяснила она. — Айур и Кхала.

С самого момента пробуждения он ощущал умиротворяющее присутствие Кхалы, но здесь, в непосредственной близости от Айура, пространство мыслей должно было наполниться теплом и поддержкой миллиардов разумов. Вместо этого он чувствовал лишь опустошение. Сотни тысяч протоссов погибли, и их утрата оставила в Кхале незаживающую рану.

Юрас почувствовал, что тоже дрожит.

Действуя бессознательно, он повернулся к Мартул и прикоснулся к ее плечу. Это было немыслимое проявление близости, но оба они были слишком потрясены осознанием ужасной действительности. В момент соприкосновения их тел произошло нечто невероятное: Юрас смог заглянуть вглубь души Мартул, как если бы они были связаны через Кхалу. Он ощутил ее непоколебимую решимость защитить свой народ, скорбь по погибшим союзникам, ее гнев на зергов, причинивших столько боли, но превыше всего было почти подсознательное отвращение при мысли о существовании лишенного разума Роя. Юрасу потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и вернуться к панели управления.

— Мы должны добраться до Айура, — сказал он, чувствуя молчаливую поддержку Мартул и других протоссов. Корабль вошел в галактическую систему и направился к Айуру, ведомый охваченным ужасом Юрасом. Но с такого расстояния казалось, что планета не была затронута войной.

Прихрамывая, Мартул подошла к панели управления вооружением и взяла под контроль некоторые мощные оборонительные системы, бросив при этом испытующий взгляд на Юраса. Напряжение снова повисло в воздухе: она готовилась использовать орудия корабля для нападения, он же собирался ей помешать. Даже зергам стоило дать шанс.

Они вошли в атмосферу Айура и приблизились к облачному слою.

Внезапно тучи разошлись, и из завихрений тумана появились крылатые зерги, окружившие корабль. Разбрызгивая едкую кислоту, вынырнули пожиратели, сопровождаемые муталисками. Многие из них врезались в плазменные щиты и взорвались на месте, но среди облаков уже хлопали крылья новых муталисков. Ощерив округлые пасти, зерги выбирали наилучший угол для нанесения максимального урона.

— Прямое попадание! — крикнул один из членов экипажа. — Щиты теряют энергию быстрее, чем может восстановить кристалл. Надо уничтожить этих тварей, пока не поздно!

— Так и поступим, — согласилась Мартул. Ее пальцы быстро порхали по панели управления, пока, наконец, не замерли в тревоге. — Орудийные отсеки не отвечают! Юрас, что случилось с кораблем?

— Ничего, — спокойно отозвался он, маневрируя среди кишащей массы зергов. — Я заблокировал доступ к системам обороны. Мы прибыли для того, чтобы выяснить, что случилось с нашим народом, и предложить свою помощь. Мы слишком мало знаем о зергах, чтобы приговорить эту расу к геноциду.

— Я была права, вы лишились рассудка! Сначала их слепни уничтожат наши щиты, а потом муталиски и пожиратели примутся за ваш драгоценный корабль! Щиты функционируют на восемьдесят процентов мощности.

— Не волнуйся, «Моратун» может выдержать гораздо больший урон. Мы почти миновали облачный покров, — ответил Юрас. Он включил ускорение, разом оторвавшись от нескольких зергов, но со стороны солнца вынырнул новый эскадрон этих тварей, выстроившихся в боевом порядке.

Юрас накренил крейсер под максимальным углом; тяжелый материнский корабль не был рассчитан на сложные маневры, и зерги с легкостью сводили на ноль его усилия.

— Шестьдесят процентов на щитах!

— Задействуйте оружие, Юрас!

— Нет! Мое творение не будет применено для массового уничтожения!

Десятки существ вырвались из облаков и пошли на перехват. Юрас бросил корабль в крутое пике, испытывая на прочность инерционные поглотители, и зилотам пришлось схватиться за свои панели управления, чтобы не вылететь из кресел.

Наконец они вошли в нижний слой облаков, кишащий множеством мелких слепней, которые врезались в оболочку корабля, все больше ослабляя защиту корабля.

— Пятьдесят процентов мощности на щитах… сорок!

Юрас вывел «Моратуна» из пике, набирая скорость и плавно теряя высоту. «Почти пробились через облака», — пробормотал он про себя, и в ту же секунду замер, почувствовав укол в основании черепа, где сходились пси-рецепторы. В зеркальной поверхности панели управления отражалась Мартул, застывшая в напряженной позе позади него. В ее вытянутой руке блестел пси-клинок, прижатый к его голове.

— Наша родина подверглась нападению зергов, и мы должны дать им отпор, — чеканя слова, сказала она. — Активируйте орудия.

— Я не сделаю этого, командующая. Должен быть другой выход.

Их преследовали зерги всех форм и размеров. Еще с десяток существ бросились наперехват, но внизу их было несоизмеримо больше.

— Двадцать процентов!

— Тогда я убью вас

— Тогда вы никогда не получите доступ к оружейным системам и вернете нас всех в эпоху Раздора.

В этот момент корабль прорвался сквозь нижний слой облаков, открывая вид на поверхность родной планеты.

Всю землю от края до края покрывала бурлящая масса серой органики, из которой изредка проглядывали остатки того, что некогда было гордо возвышающимися зданиями: храмами, домами, университетами. Не было ни лесов, ни полей, ни озер — все покрывала пульсирующая, пронизанная венами слизь, в которой беспорядочно копошились мелкие создания.

Мартул ошибалась: родина не подвергалась нападению. Она была завоевана.

— Десять процентов мощности на щитах.

— Активируйте же орудия!

Новые армии зергов взмыли к кораблю, уничтожая щиты, стремясь пробиться к бронированной обшивке под плазменной защитой.

Юрас не отрываясь следил за движущейся точкой на поверхности планеты: в направлении корабля бежала одинокая протоссианка. Очевидно, она пряталась в убежище, но рискнула выйти из укрытия в надежде на спасение. По символам принадлежности к касте он смог определить, что она была одна из халай — художница или рабочая.

Внезапно земля вокруг нее вскипела десятками мелких зерглингов, отрезавших ей путь к кораблю. Юрас выжимал полную мощность из крейсера, уже понимая, что не успеет на помощь. Безмолвный крик ужаса вырвался у него: эта протоссианка ничем не угрожала зергам. Она не принадлежала к касте воинов или тамплиеров, и даже вряд ли могла себя защитить. Зачем эти существа хотят ее убить? Эта смерть не принесет им никакой выгоды.

Зерги погребли ее под массой своих копошащихся тел, и на бесформенной куче их плоти расцвел ужасающий цветок протоссианской крови. Для нее все было кончено.

Казалось, время замедлило свой бег для Юраса. Он чувствовал отчаяние окружавших его протоссов, чувствовал, как корабль содрогается под напором атакующих зергов, ощущал острие клинка, все сильнее прижимающееся к основанию черепа. Но все это больше не имело значения по сравнению с тем, что он только что увидел на экране пульта управления.

Зерги убили беззащитное существо, спасавшееся бегством. Убили не ради какой-то цели, а просто потому, что она не была одной из них.

Юрас знал, что инопланетные расы могут быть враждебны, могут ставить свои интересы превыше других. Но до сего момента он полагал, что любая разумная раса должна обладать неким духовным началом или хотя бы чувством общности. Теперь же он наконец осознал, что зерги не способны на сострадание и понимание. Все, что не принадлежало к их виду, должно было быть уничтожено. Он мог представить себе много видов разума, но эта раса выходила за рамки его понимания.

Они были врагами во всех смыслах этого слова.

Юрас активировал защитные системы корабля — включая воронку, темпоральный разлом и «кротовую нору», о существовании которой Мартул даже не подозревала.

— Быстрее! — крикнул он. — Системы включены. Убейте их, уничтожьте всех до единого!

Мартул бросилась назад, к своему пульту управления, и все зилоты вернулись к тому, что они умели делать лучше всего: сражаться

Юрас опустил корабль ближе к земле, чтобы орудия смогли дотянуться и до тех омерзительных тварей, что остались на поверхности. Вспышки света и энергии разлетались от «Моратуна» во всех направлениях; крейсер наконец-то функционировал на полную мощность. Зерги корчились, горели, взрывались, их слизь омывала плазменные щиты, покрытые кишками и ошметками плоти.

— Энергия щитов стабилизируется.

— Зерги все прибывают, — доложил другой зилот.

— Запускаю оборонные системы, — отозвалась Мартул.

— Возьми мой шлем, — велел ей Юрас. — Мне надо сделать кое-что еще.

Он перешел к другой панели управления и получил доступ к данным сканирования пространства. В отчетах фигурировали другие материнские корабли, получившие такое же послание; они молчаливо собирались на окраине солнечной системы. Но Юрас искал нечто иное. Он запустил сканирование поверхности планеты и получил огромное количество данных о жизненных формах; отсортировал их и принялся отбирать тех, кто не принадлежал к расе зергов. Где-то на планете должны были остаться выжившие: те, кто могли бы рассказать о судьбе его народа. Юрас намеревался найти их и спасти. Айур же отныне принадлежал зергам.

Юрас и Мартул стояли в медицинском отсеке. «Моратун» теперь возглавлял целую флотилию материнских кораблей, идущих через тьму космоса. Экипаж крейсеров составляли зилоты, которых он когда-то спас с Самику, несколько выживших с Айура и немногочисленные отряды со внешних миров, которые им удалось обнаружить.

Однажды их пытались перехватить левиафаны зергов, но им недолго удалось выстоять против флотилии.

Перед Мартул и Юрасом лежал протосс с затуманенными от боли глазами; медицинский отсек бесшумно обрабатывал его многочисленные раны. Полные страдания мысли помогли отыскать его среди протоссов, покидавших Айур, но он потерял сознание раньше, чем его удалось расспросить. Прочие выжившие на Айуре услышали сигнал к эвакуации, но не смогли добраться до врат искривления. Они не знали, куда исчезли все протоссы. Юрасу не терпелось допросить единственного свидетеля, но Мартул убедила его подождать, пока данные медотсека не сообщат, что он пошел на поправку. И вот, наконец, это время настало.

— Не знаю, как долго я… — его мысли путались, охваченные болью. — Я прятался под поверхностью… слышал… как они роют землю…

Видения прошлого сменяли друг друга: судорожные поиски укрытия, долгие часы, проведенные среди ужасных звуков — неописуемого скрежетания зарывающихся в землю зергов. Страх, бегство сквозь тьму, где за каждым углом могли притаиться гидралиски. Вынужденный оставить павших, он постоянно чувствовал страх и боль своих собратьев, которых разрывали на части.

Юрас отшатнулся, испугавшись навеки потеряться в этом кошмаре.

— Неужели все остальные погибли? — безнадежно спросила Мартул.

— Не… погибли… просто далеко, — донеслась до нее мысль протосса. Юрас наклонился к нему, ощутив внезапный проблеск надежды.

— Врата искривления… во время вторжения… темный тамплиер… — его голос был едва различим.

Юрас и Мартул обменялись непонимающими взглядами. Темные тамплиеры были позором расы протоссов, изменниками, покинувшими Айур много лет назад. Неужели несчастный бредит?

— Они открыли врата искривления… в иной мир.

— Что это за мир? — ласково спросила Мартул, бережно касаясь разума раненого.

— Он… далеко.

— Где? — нетерпеливо прервал его Юрас, делая шаг вперед.

— Далеко…

— Что ты почувствовал, когда открылись врата? — продолжал допрашивать он. — Мы должны найти наших собратьев.

— Не знаю…

Юрас почувствовал настойчивое прикосновение Мартул — она просила его отступить. Он повернулся, чтобы поблагодарить ее за заботу. Возможно, ему действительно удалось привнести чувство равновесия в ее видение мира, но и она, в свою очередь, изменила его взгляд на многие вещи.

Их собратья все еще были живы, хоть и где-то далеко. Юрас и Мартул будут вести свою флотилию кораблей сквозь тьму космоса, пока не найдут свой народ.

Пусть на это уйдут долгие годы, но Юрас передаст материнские корабли в руки протоссов, и они обрушат огонь и смерть на расу зергов. Они отвоюют то, что когда-то им принадлежало.

Когда-то Юрас желал вступить в контакт с инопланетной цивилизацией, дабы смыть с души стыд за уничтожение Калати. Теперь же, когда он действительно встретил иную расу, у него осталась лишь одна мечта: увидеть ее полное уничтожение.