Старость не радость, или замуж не напасть (СИ)

Глава 8

Пока шли обратно, Леший был мрачнее тучи. То краснел, то бледнел, но путь короткий показывал. И как удобно с ним идти оказалось, будто деревья сами перед нашей компанией расступались, а ветки, которые раньше так и тянулись угодить в лицо, поднимались ввысь над головами.

Он и ягодок наколдовал! Сочная земляника ковром расстилалась вдоль тропки, и я даже умудрилась набрать ее в подол, попутно закидывая по несколько ягод в рот. Загляденье! Ягодки все как на подбор, ровные, красные, сладкие, как засахаренная карамель. Улыбка сама собой по лицу расплываться начала. Леший смотрел на меня с опаской, будто ожидая подвоха. Не иначе как думал, что я одними молодцами захудалыми питаться привыкла. Фу! Старая Яга, может, и соблюдала такой рацион, но для меня земляника стала лучшим угощением, которое здесь довелось попробовать. Я и Гришку заставила набрать!

Вот приведет ко мне Водяной царевну, мы и её угостим. Пусть ребенок порадуется.

Со скуки пыталась заставить Лешего ещё чего-нибудь спеть, но он решил не растрачивать на нас свои музыкальные таланты. Пришлось самой тихо мурлыкать себе под нос детские песенки. Надо ведь вспоминать, царевну учить…

Вернулись домой уже после обеда, полуденная жара спала, и солнце приятно пригревало кожу.

— Баюн, встречай гостей! — довольно крикнула я, заваливаясь на порог. — Каша у нас ещё осталась? Накормим этого бедолагу, так и быть. Чтобы работалось веселее, а? А ты пока говори, что тебе надо, чтобы нам кровать детскую соорудить, воспитанницу к себе решила взять.

Леший поднял густые брови, но в целом, как заслышал про кашу, приободрился.

— Да ничего так-то… Пень бы какой выкорчевать, свежий, ещё живой. Вот и всё, но это я сам управлюсь.

Кот, который спокойно спал на своей лавке, кажется, удивился, что мы так быстро управились с поисками, но ничего не сказал. Отобедав, мы принялись за работу.

Ну а точнее, принялись для начала пень искать, а это, как оказалось, не самая простая задача. Всё этому косматому не нравилось, всё не то.

— Слушай, для того чтобы пень образовался, — прокомментировала я, — нужно сначала дерево спилить.

— Нет! — возмутился Леший. — Это без меня! Не смогу своими руками даже росточек загубить…

— Ну так мы без тебя и…

— И без меня тоже не надо!

Ишь какой принципиальный нашелся… Баюн сразу отказался участвовать в этом гиблом предприятии, оставшись дома под предлогом, что будет ждать гостей от Водяного, а мы вновь всей дружной компанией пошли бродить по окрестностям. Гришка, как деловой, захватил свою любимую лопату, но она, как выяснилось, не понадобилась. После часа блуждания по местным достопримечательностям, достойный пень мы всё-таки нашли.

Стоило только вурдалаку приготовить свой излюбленный кладбищенский инструмент, как Леший скривился.

— Тьфу, только посмей тронуть. Я же говорил, что дерево живое! Еще корни повредишь!

— Так зачем же я ее с собой таскал тогда?! — возмутился Гришка.

— А чтоб неповадно было, — проворчал хранитель леса и любитель берез.

Парень насупился, а Леший взмахнул руками, и пень сам, как большой черный паук, полез из земли. Потом встряхнул корнями-лапами, забавно подпрыгнул и засеменил за своим хозяином. Эх, вот бы и мне так уметь… Нет, не пни оживлять, естественно, а хотя бы ту же самую ступу вызвать. А то аж зависть берет!

Как будет время, надо срочно потренироваться в магии. Говорил ведь Баюн, что смогу.

Так, дружным строем мы и направились обратно к избушке. Что у нас гости, я поняла только приблизившись к частоколу. Кот выскочил нам навстречу. Стоило мне только ошарашенно затормозить от такого радушия, как он вцепился когтями в подол и по длинной юбке забрался мне на плечо. Будто скучал!

А если Баюн по мне скучал, тут явно что-то неладное!

— Спаси! — заверещало это животное. — Там, там!

— Кощей вернулся?! — обрадовалась я.

— Да нет же, — с ужасом известил кот. — Водяной помощниц прислал.

— Кис-кис-кис! — тут же послышалось в отдалении. — Иди сюда, у меня для тебя кое-что есть! Вкусная рыбка, ням-ням!

— Что это такое? Тебя тут, значит, кормят, а ты ещё и недоволен? — с недоверием вопросила я. — Пойдем посмотрим…

— Смотри, только им меня не отдавай, пожалуйста!

А посмотреть было на что! Водяной прислал не одну помощницу и даже не пару, а целый взвод. Русалки! Без хвостов, естественно, но сразу видно, что какие-то отмороженные. Девиц десять, и все как на подбор — бледные, с длинными волосами, в которые были вплетены водоросли и речные кувшинки, в белых, подпоясанных лентами сарафанах.

— Хозяюшка пришла, хозяюшка! — затараторили наперебой девушки и даже поклонились. Вежливо и играючи, шутливо так. А потом, завидев за моей спиной Гришку и Лешего, синхронно вздохнули и воскликнули: — Мальчики!

Те самые «мальчики» вздрогнули и попятились обратно в лес.

— Стоять! — скомандовала я. — Я вас не собираюсь опять полдня искать!

— Ну ты это видела, видела?! — зашипел мне на ухо Баюн. — Они же бешеные!

— Котик! — тут же заверещал кто-то из толпы. — А можно погладить?!

Так вот оно что, значит. Пушистую морду успели знатно затискать в мое отсутствие! То-то у него шерсть такая помятая и вид подавленно-депрессивный. Кот смотрел на меня с жалобной мольбой. Может, проучить его немножко? С губ уже хотело слететь коварное «можно», но спасение пришло оттуда, откуда не ждали. На двор завалилась еще одна помощница с ведрами и различной утварью для уборки.

— Так, девочки, что это тут у вас происходит?! Почему не при деле?!

Русалки тут же стушевались и замолкли.

— С чего начинать, хозяюшка? — деловито поинтересовалась новая знакомая. — Меня Лукерья звать, я старшая тут.

Женщина была не похожа на других русалок. На лицо довольно молодая, но из-за пышных форм действительно выглядела солиднее и внушительнее остальных. Ее русые с зеленоватым отливом волосы были собраны в аккуратный пучок, сарафан украшал цветастый красный передник, а лицо — задорная, лишенная лукавства улыбка. Если бы не бледность, мне бы и в голову не пришло, что она тоже от Водяного.

— Да со всего… — если бы я сама знала с чего начать, чтобы разгрести этот хлам.

— Ладно, — заключила Лукерья. — Разберемся сейчас! Вы на девочек не серчайте, они на сушу редко выбираются, а под водой развлечений и нет почти. А котов так вообще не водится!

— И не должно, — пробурчал Баюн.

— Вы и за мужчин не бойтесь, — уверила главная русалка, — за собой не утащим. Если только сами не захотят!

Так и завертелась работа. Девушки под предводительством бдительной Лукерьи наносили воды и, вооружившись вениками, швабрами и тряпками, принялись наводить порядок в избе. Пыль летела на улицу столбом. Сама избушка от такой бурной деятельности, казалось, трещала и пофыркивала, но терпела.

Водяной, как и обещал, передал вместе с русалками свое так называемое пособие. Да-а-а… В глубине души я, конечно, надеялась на злато и самоцветы, но реальность оказалась ко мне жестока. Рыба. Рыба… Очень много рыбы! Девушки притащили с собой три огромных бадьи.

— Чем богаты, — пожала плечами Лукерья, в ответ на мой скептический взгляд.

Нет, я, конечно, предполагала, что местные водоемы не бороздят пиратские корабли и затонувших сокровищ тут отродясь не видели, но чтобы настолько… Впрочем, кашей одной сыт не будешь, и халявная рыба — это уже хорошо.

Гришка, обрадовавшись, решил развести костер прямо на свежем воздухе и пожарить добычу.

Леший в это время забился вглубь двора и колдовал над пнем, пытаясь сделать из этой раскоряки детскую кроватку. Получалось у него из рук вон плохо. Пень с неохотой трансформировался то в трехногую табуретку, то в некое подобие гладильной доски.

— Ты смотри, чтобы на вырост была, — вставила я свои пять копеек.

Леший насупился и отвернулся. Толпа ему вообще не очень нравилась…

Или, напротив, нравилась… Стоило только Лукерье пройти мимо, как он поворачивал голову в ее сторону, и несчастный пень превращался в нечто несуразное.

В конечном итоге я не выдержала и увела русалку за собой в избу, сославшись на то, что там много опасных артефактов, к которым нужны особый подход и нежное обращение.

К тому времени в доме действительно творилась полная неразбериха. Шторы, скатерть, постельное белье и все старые тряпки было решено вытащить наружу и выстирать. Так что вскоре на заднем дворе организовали настоящую прачечную. Гришка притащил несколько палок, которые воткнули в землю и протянули между ними веревку для сушки вещей.

Стоило только Лукерье отвернуться, как остальные девушки начинали дурачиться. Молодые русалки то водили хоровод вокруг Гришкиного костра, то играли в прятки, скрываясь за полотнами развешанных на ветру простыней.

Однако я сама не заметила, как вычистили печь, а пол вымыли и выскоблили до блеска. Все ненужные склянки и банки с зельями, которыми так дорожила Яга, а я просто опасалась выбросить из соображения «а вдруг пригодится», переместили в большой деревянный сундук.

С его созданием помог Леший, который все-таки разобрался с кроваткой. Вещи все-таки получились славные, пусть и мучился он с ними до самого вечера. Кроватка с затейливой высокой спинкой пахла свежей древесиной, а на крышке сундука красовалась резьба с изображением лесных птиц и зверей.

Гришка нажарил рыбы, и я, сообразив, что смерть от голода нам теперь точно не грозит, решила накормить работничков ужином. Выбрала из запасов Яги безвредную мелиссу и заварила чай.

День подходил к концу. Я валилась с ног от усталости. А ведь я и не принимала участия в работе, всего лишь следила за ее выполнением. Как же я переживу завтрашний день? Он-то похлопотнее будет.

Русалки распрощались с нами на закате. Задержалась на ужин лишь Лукерья, но вскоре и она засобиралась домой. Гришка отправился к себе в баню, Леший тоже поднялся из-за стола, но уходить не спешил. Топтался молча у порога.

Перед тем как выйти, Лукерья подозвала меня к себе. Впервые за день я увидела на её лице смущение.

— Вот что я хотела сказать, — прокашлялась она. — Вижу, Яга, что не так ты страшна, как тебя малюют, так что, может, поймешь… Софьюшка наша хорошая. Красавица, умница, жаль, не свезло ей в хоромах царских остаться, достойной царицей бы выросла. Так что, если набедокурит где, будь помягче с ней, ладно? Не со зла она…

— Все дети шалят, — отмахнулась я, — справимся!

— Надеюсь… — пробормотала русалка как-то уж больно грустно, но быстро нацепила на лицо улыбку и растворилась в темноте ночи.

Леший за моей спиной переминался с ноги на ногу. Вот что за мужики пошли! Весь день на нее пялился!

Я уверенно развернулась и уперла руки в бока.

— И что ты смотришь? Как бревну песни петь, так сразу, а как девушку до дома проводить, так это мы не можем? А ну, быстро взял ноги в руки, догнал и предложил сопровождение!

Леший ссутулился и проблеял как козёл на пастбище:

— Ну она же… А я. Вдруг скажет, что не нужон.

Я закатила глаза.

— Бе, ме… Я, она, мы! А ну, встал, спину выровнял, голос погромче сделал и пошел! Чему я тебя учила, а? Повторяй за мной: «Разрешите проводить вас, барышня!»

— Разрешите проводить! — более уверенно повторил Леший.

— Во! Другое дело, шагай, — я ободряюще похлопала несчастного по спине. — А бревно тебе в любом случае ничего не ответит.

Вскоре и последний гость растворился в ночной тишине. Дело сделано. Приближаясь к избе, я довольно потерла руки. Удивительно, сегодня и суставы почти не болят. Не иначе как свежий воздух на меня так подействовал. Вот бы и с Софьей всё прошло гладко, жаль только, что последние слова русалки всё-таки поселили во мне зерно сомнения.