Стать писателем

Чтобы понять, почему обучение писательскому мастерству это двойная задача, давайте посмотрим на то, как формируются истории.

Процесс формирования историй

Как и в любом другом искусстве, творческий процесс в писательстве, это функция, которая осуществляется цельной, неразделённой личностью. Бессознательное должно свободно и полно течь, неся в своём потоке все сокровища памяти, все эмоции, происшествия, сцены, воспоминания о характерах и отношениях, хранящиеся в её глубинах; при этом сознающий ум должен контролировать, комбинировать и определять эти материалы, не мешая бессознательному потоку.

Бессознательное предоставляет писателю для творчества все возможные «типы» — типичные персонажи, типичные сцены, типичные эмоциональные реакции; а задача сознательного заключается в том, чтобы решить, какие из этих «типов» слишком личные или чересчур своеобразные для того, чтобы их использовать в художественных произведениях, а какие достаточно универсальны, и могут быть полезными.

Кроме того, сознательное используется для умышленного добавления тех особых черт, которые придают универсальной фигуре персонажа, человеческие качества, а также для гуманизации иных «типов» — что является необходимым, в случае если художественное произведение должно передавать ощущение реальности происходящего.

Похоже, что бессознательное присутствует в каждом писателе и оно выраженно в неких историях автора о самом себе, так как именно благодаря этим историям, какие-то ситуации будут казаться ему драматичными, а какие-то, он будет полностью игнорировать, так как у него уже существуют свои собственные представления о счастье и своём личном благе. Конечно же, это означает, что все произведения любого писателя всегда будут иметь принципиальное сходство между собой. Такой феномен не следует рассматривать как угрозу появления монотонности в своих рассказах, но сознательный ум должен понимать, что такая возможность существует и быть в состоянии изменять, перекомбинировать и вносить элементы неожиданности в каждую новую историю.

Из-за тенденции бессознательного видеть вещи, классифицируя их по «типам», оно, в конечном счете, определяет форму рассказа. Об этом мы поговорим более подробно позже. Все, что нужно подчеркнуть сейчас, это то, что изучение огромного количества существующих инструкций по созданию сюжетов, является пустой тратой времени. Любую известную книгу можно разобрать на составляющие и вывести из неё формулу написания похожих историй. Но если такая формула не подходит ученику, его попытки смоделировать свою историю по ней, принесут мало пользы.

Нужно понимать, что история сначала возникает в бессознательном, иногда только как некая мысль, а иногда она предстаёт перед автором от начала и до конца, чётко и определенно. Потом эта история тщательно изучается, обрезается, изменяется, укрепляется, становится более эффектной или менее мелодраматической, после чего возвращается обратно в бессознательное для окончательного синтеза её элементов. После периода интенсивной активности, которая, однако, идёт на столь глубоком уровне, что самому автору иногда кажется, что он «забыл» или «потерял» свою идею, эта история даёт сигнал сознанию о том, что работа по осуществлению синтеза завершена, и вот только после этого собственно и начинается само написание истории.

Прирождённый писатель

Мы видим, что у гения или «прирожденного писателя» такой процесс создания художественных произведений происходит настолько плавно и часто настолько быстро, что, похоже, даже эта сверхсжатая схема, не отображает истинные этапы создания историй. Но вы должны помнить, что гений, — это тот человек, который по какой-то счастливой случайности, связанной с его темпераментом или развитием, может полностью погрузиться в бессознательное через свои сознательные намерения, независимо от того, понимает ли он, что именно он делает или нет.

Доказательства этому утверждению вы увидите позже, ведь процесс создания писателя — это процесс обучения начинающего автора тем приёмам и трюкам, которые делают для него то же самое, что у прирождённого писателя получается спонтанно.

Бессознательное и сознательное

Бессознательное застенчиво, неуловимо и неуклюже, но мы можем научиться использовать его по своему усмотрению и даже направлять его.

Сознательный ум является вмешивающимся, самоуверенным и высокомерным, но он может быть подчинен врожденным талантам через обучение.

Изолируя, насколько это возможно, функции этих двух сторон ума, даже рассматривая их не просто как аспекты одного и того же разума, а как отдельные личности, мы можем прийти к некой рабочей метафоре, которую невозможно спутать с реальностью, но которая будет бесконечно полезна в нашем самообразовании.

Две личности писателя

Итак, на какое-то время, пока такая концепция будет полезна для вас, думайте о себе как о двух людях, уживающихся в одном человеке.

Одна личность — это простой, обыденный, практичный человек, который несёт на себе всю основную тяжесть ежедневных испытаний. Он должен обладать многими достоинствами, которые будут поддерживать его стойкость; он должен научиться быть разумно критичным, отстраненным, толерантным и в то же время помнить, что его основная функция — обеспечить подходящие условия для внутреннего художника.

Другая ваша половина может быть настолько чувствительной, энтузиастической и фанатичной, насколько вам это нравится; только знайте, что эта сторона никак не будет проявлять себя в реальном, трудном мире. Этой стороне не будет позволено эмоционально реагировать на те ситуации, которые должны решаться разумно, решаться так, чтобы вам не выглядеть смехотворными для сторонних наблюдателей.

Прозрачный барьер

Первое преимущество, которое вы получите благодаря вашей безвредной двойственности, заключается в том, что вы создадите прозрачный барьер между вами и реальным миром, барьер за которым вы сможете расти и обретать свою художественную зрелость, в своем собственном темпе.

Обычный человек, имеет малое представление о том, что такое жизнь писателя. Это печально, но лишённые воображения люди, находят что-то необыкновенно забавное в том, что кто-то стремится жить, создавая себе имя и строя свою жизнь через такой процесс как «связывание слов вместе». Они считают такое стремление самонадеянным и когда их знакомый вдруг объявляет, что решил рассказать всему миру о своих идеях и написать об этом, они наказывают его за такую самонадеянность, беспощадно дразня начинающего писателя.

Если вы начнёте сражаться с этими лишёнными воображения людьми, у вас будет более чем достаточно шансов вступить с ними в бой, и вы будете заняты этой борьбой до конца своей жизни, но при этом у вас не останется сил (конечно только если вы не обладаете экстраординарным количеством энергии) на то, чтобы писать книги.

Таким же образом ординарные люди, наивно и импульсивно, реагируют и на успех писателя. В его присутствии, они испытывают благоговение, но при этом чувствуют себя крайне неудобно. Им кажется, что ничего кроме колдовства не смогло бы превратить другого человека в такого мудреца. Они начинают стесняться и либо странно реагировать на успех писателя, либо не реагируют вовсе, а если вы попытаетесь растормошить их, то обнаружите, что одна из ваших личностей окажется заблокированной.

Вот небольшой совет, который я вам могу дать, и я делаю это без сожаления: не связывайтесь с такими людьми, не нарушайте своё внутреннее спокойствие или вы погрязнете в этих отношениях, упустив главное.

Не делитесь своими планами

Писатель, по сравнению с начинающими в других областях искусства, находится в очень невыгодном положении. Он пользуется всего лишь обычными словами, которые другие используют в деловой переписке или письмах своим друзьям, то есть, у него нет впечатляющих инструментов, с помощью которых можно вызвать уважение у непрофессионала. Теперь, когда почти у каждого есть переносная пишущая машинка, даже этот знак принадлежности к профессии писателя уже ничего не даёт молодому автору.

Музыкальные инструменты, холст, глина, несут свою собственную убедительность, кажущуюся экзотической для непосвященных. Даже хороший голос певца — не каждому это дано. До тех пор, пока ваше имя не начнёт появляться на обложках книг снова и снова, вас просто будут дразнить, усиливая вашу боль, в том случае если вы преждевременно объявите о том, что вознамерились стать писателем.

При всём при этом, большинство молодых писателей выигрывают у тех, кто практикует другие виды искусства, ведь им для творчества лишь нужен лист бумаги; скрипач не ходит везде со своей скрипкой, а художник не носит с собой постоянно палитру и кисти. Используйте своё преимущество, эту свободу, по крайней мере, до тех пор, пока не встанете на ноги.

Одной из важных психологических причин, почему автору нужно хранить в секрете своё намерение стать писателем, заключается в том, что, если вы признаетесь в этом, скорее всего, дальше вы начнёте говорить о том, о чём вы хотите написать. Но теперь слова — это ваш инструмент. И их эффективное использование — это ваша профессия, а ваше бессознательное «я» (которое отвечает за желания) не волнует, записаны ли эти слова на бумаге или просто произнесены вслух. Если на данный момент вы достаточно удачливы, и у вас есть отзывчивые слушатели, позже вы будете от этого страдать. Ведь рассказав о своей истории, вы уже получили вознаграждение в виде одобрения или наоборот шокирующей критики; в любом случае, вы уже достигли какой-то цели. После этого, вы обнаружите, что не в состоянии двигаться дальше по пути трудоемкого процесса написания своей истории; на уровне подсознания вы будете считать, что это уже сделано, и вам не захочется записывать уже рассказанное по второму разу. Если даже вы сможете победить своё нежелание писать, вы всё равно увидите, что, то, что у вас теперь получается, тускло, плоско и неинтересно. Так что, практикуйте мудрое молчание.

Когда вы закончите свой первый черновик, если хотите, вы можете, показать его другим для критики и совета; но говорить о своей задумке книги — это серьезная ошибка.

Существуют и другие преимущества в том, чтобы считать себя человеком, в котором уживаются две личности. Ваша чувствительное, темпераментное «я», не должно брать на себя бремя отношений с внешним миром редакторов, учителей или друзей. Отправьте свое практическое «я» в реальный мир, для того чтобы оно слушало советы, критику или получала письма от редакторов, отклоняющих ваши рукописи; непременно следите за тем, чтобы именно ваше прозаическое «я» читало отказы от издательств! Критика и отказы — это не личное оскорбление, но ваша творческая часть этого не понимает. Она будет дрожать, вздрагивать, убегать прочь и прятаться после прочтения таких отказов, и потом вам будет трудно снова выманить его из убежища, и уговорить понаблюдать за миром, придумать новую сказку и найти правильные слова для всех тех тысяч оттенков чувств, которые нужны для того чтобы написать книгу.

Ваш лучший друг и жесточайший критик

С другой стороны, ваше писательское я — это инстинктивное эмоциональное создание, и если вы не будете осторожны, ваша жизнь пойдёт по пути, который приносит наименьшую досаду и наибольшую легкость, вместо того чтобы выбрать жизнь, призванную постоянно подкармливать и стимулировать ваш талант.

Художественный темперамент, как правило, вполне удовлетворяется, тем, что проявляет себя в мечтательности, теша только себя самого, и лишь иногда, импульс написать о своих мечтаниях самопроизвольно поднимается из глубин сознания на поверхность. Если вы позволите своей чувствительной стороне принимать решения об условиях труда и жизни для вас, к концу своего пути вы мало что сможете создать, проявив тот талант, с которым вы родились. Намного лучше будет с самого начала осознать то, что вы подвержены определенным капризам в своих действиях, и тщательно изучать себя до тех пор, пока не найдете, какой именно из ваших импульсов может завести вас в болота инерции и безмолвия.

Сначала вы обнаружите, что вам очень скучно изучать свои тенденции и привычки; позже вы придете к мысли, что, наоборот, вы слишком наслаждаетесь этим процессом, и в этот момент то же самое критическое мышление должно будет быть направлено на задачу по отвлечению вашего внимания от тех внутренних процессов, которые в вас происходят, после того как ваш самоанализ завершится и принесет первые полезные плоды. Короче говоря, вам придется научиться быть себе своим лучшим другом и жесточайшим критиком — зрелым, снисходительным, суровым и уступающим, всё по очереди.

Правильный отдых

Заметьте, что вы должны быть себе именно лучшим другом, а не просто суровым и дисциплинированным наставником. Никто другой не сможет найти для вас то, что лучше всего подходит вам для стимуляции вашего творчества, развлечений и помощи. Возможно, музыка (как мало вы знаете о музыке) может влиять на запуск тех неясных внутренних процессов, которые заставляют вас сесть за пишущую машинку. В таком случае ваша более опытная сущность будет подыскивать вам мелодии, и наблюдать за вашей реакцией, когда вас спрашивают о классической музыке или мелодиях негритянских трущоб.

Вы также обнаружите, что некоторые ваши друзья прекрасно воздействуют на вашу сущность писателя, а некоторые наоборот. Слишком активная социальная жизнь так же, как и полное её отсутствие, может быть слишком трудна для автора в период формирования таланта. Только наблюдение покажет, какое влияние оказывает на вас как писателя группа людей или какой-то отдельный человек. Изредка случается так, что в вашем окружении есть человек с тусклой душой, которого вы продолжаете упрямо обожать, или гениальный друг, который вас почему-то раздражает. Если после вечера, проведённого с таким другом, мир кажется вам сухим и пыльным, если у вас знакомство с этим человеком вызывает раздражение, а не тёплые эмоции, то это является достаточной причиной для того, чтобы не встречаться с ним в тот период, пока вы учитесь писать. Вам нужно держаться других людей, тех, которые по какой-то загадочной причине наполняют вас энергией, подпитывают вас идеями или каким-то непонятным образом воздействуют на вас так, что вы наполняетесь уверенностью в себе и желанием писать.

Друзья и книги

Если вам не посчастливилось найти таких людей — ну, тогда вы откроете для себя чудесную замену им на библиотечных полках, а иногда и в других самых странных местах. У меня был ученик, который находил поддержку читая медицинские карточки больных, а другая ученица однажды в течение нескольких часов слушала научный доклад, который она едва ли могла понять, несмотря на то, что он был оскорбительно элементарен, и это вызвало в ней такое чувство, что она сбежала с него для того, чтобы восстановить внутреннее равновесие за счет творческого письма.

Я знаю одного известного автора, который испытывает отвращение к работам Джона Голсуорси, но что-то в ритме его слога вызывает в нём желание писать; он утверждает, что после нескольких страниц «Саги о Форсайтах» он слышит «внутренний гул», который вскоре превращается в предложения и параграфы; с другой стороны, Вудхаус, которого он считает мастером современной юмористической прозы, погружает его в такие удушающие глубины уныния по отношению к своим собственным работам, что он заботится о том, чтобы ни в коем случае не читать книги Вудхауса до тех пор, пока он не закончит то над чем работает. Понаблюдайте некоторое время за собой и поймите, какие авторы подпитывают вас, а какие отравляют.

В тот момент, когда вам нужно писать, ваше старшее «я» должно стоять в сторонке, лишь иногда делая тихие замечания о том, что вы слишком часто повторяете одни и те же слова, что вы слишком многословны или о том, что диалоги выходят из-под контроля. Позже вы обратитесь к нему и попросите прочитать завершенную книгу или главу, и с его помощью измените рукопись для того, чтобы достичь наилучшего возможного эффекта. Но во время написания книги, нет ничего более сбивающего с толку, чем стоящий на страже, бдительный, критический, скрупулёзный и рациональный ум. Мучительные сомнения в собственных способностях, самосознательная немощь, которые опускаются как пелена над лучшими сюжетными идеями, начинаются с того, что писатель спрашивает совет у рациональной, оценивающей стороне себя, в тот момент, когда в лидерах должна находиться только личность рассказчика. Вначале нелегко препятствовать постоянным приговорам, выносимым каждому предложению, почти каждому написанному слову, но как только поток истории начнёт течь нормально, ваша критическая способность начнёт спокойно ждать своей очереди.

Надменность разума

Надменность разума — это одна из опасностей, которая подстерегает писателя, если он начинает относиться к технике написания книг слишком торжественно, что приводит к тому, что он утверждается в своей иллюзии о том, что его сознательная часть гораздо более значимый член его писательской команды. Это не так. Обязанности сознательного важны, но они вторичны и их используют до и после интенсивного творческого периода. Вы обнаружите, что, если вам не удастся обуздать свой интеллект в течение этого периода, он будет постоянно предлагать вам псевдорешения, подделывать мотивы, делая персонажей более «литературными» (часто превращая их в стереотипных и неестественных), или говорить вам о том, что история, которая казалась такой многообещающей, в тот момент, когда она впервые возникла в вашем сознании, в действительности банальна или неправдоподобна.

Две сущности в состоянии не-войны

Кажется, появилась опасность того, что судя по моим словам вы решите, что эти две половинки писательской личности воюют друг с другом, когда на самом деле это не так. Когда каждая из них находит своё место, когда каждая выполняет те функции, которые ей подходят, они начинают бесконечную игру, усиливая, помогая, побуждая друг друга, таким образом, что получившаяся в результате их взаимодействия, цельная личность, становится более глубокой, сбалансированной и наполненной энергией.

Если эти стороны воюют, мы получаем несчастного художника — творческую личность, которая пытается двигаться против своей природы, против трезвого суждения, или, что самое печальное, вовсе не может работать.

Больше всего вызывают зависть те писатели, которые, часто случайно и бессознательно понимают, что существуют разные грани их личности, и они могут жить и работать то с одной, то с другой своей стороной, которая господствует в тот или иной момент их жизни.

Первое упражнение

Теперь мы можем приступить к первому упражнению из этой книги, которая будет ими полна. Цель этого упражнения — показать вам, насколько просто увидеть себя объективно.

Рядом с вами находится дверь. Когда вы дочитаете до конца эту главу, отложите книгу, встаньте и пройдите через дверь. В тот момент, когда вы переступите порог, станьте своим собственным объектом внимания.

Как вы выглядите? Как вы идете? Представьте, что вы ничего не знаете о себе; что бы вы могли сказать об этом человеке, его прошлом, его цели, именно здесь, в эту минуту? Если в комнате есть люди, которых он должен поприветствовать, как бы он к ним обратились? Как он ведет себя по отношению к ним? Показывает ли он явные признаки того, что обращает больше внимания или относится к кому-то лучше, чем к другим?

За этим упражнением не скрыты какие-либо глубокие, темные, эзотерические цели. Это простейший урок, который должен помочь вам объективно посмотреть на себя, а когда вы получите от этого упражнения всё возможное, его нужно просто выкинуть из головы.

В следующий раз, попробуйте спокойно усесться и, не двигая руками, рассказать шаг за шагом о том, как вы расчесываете свои волосы. (Это будет труднее, чем вы думаете.)

Затем, попробуйте понаблюдать за собой во время выполнения любой рутинной задачи. Чуть позже возьмите эпизод из предыдущего дня своей жизни и понаблюдайте со стороны за тем, как вы вели себя, потом посмотрите на сам эпизод, на то, как бы он выглядел в глазах незнакомца.

В спокойной обстановке подумайте, как бы вы выглядели, если бы могли следить за собой весь день с небольшой высоты. Используйте своё воображение, чтобы посмотреть на то, как вы выходите из дома, идёте по улицам, заходите в магазины, а затем возвращаетесь домой в конце дня.