Статьи и проповеди. Часть 1 (03.09.2007 – 27.11.2008)

Неправильная профессия (10 сентября 2007г.)

К 25 годам человек обычно определяется, кем ему быть. Более того, в 25 лет он обнаруживает, что уже что-то окончил и кем-то стал. Христианская молодёжь — это тоже молодёжь, и, конечно, мы все на кого-то учимся и кем-то работаем. Интересная ситуация возникает тогда, когда ты обнаруживаешь, что у тебя какая-то «неправильная» профессия.

Позвольте мне внести свою лепту в разговор о вере в нашей жизни. Говорить будет человек «неправильной» профессии — редактор глянцевого журнала, поэтому не принимайте его рассуждения всерьёз: он просто шутит.

В нашем мире часто происходит так, что христианином пытаешься стать уже после того, как выбор сделан, высшее образование получено. Хорошо, если ты учитель, врач или пожарный. Эти люди учат, лечат, спасают, их не в чем упрекнуть. А что делать, если сама профессия предполагает сделку? Выходит, эта профессия «неправильная»?

«Все профессии важны, все профессии нужны», — сказал Владимир Маяковский. Но когда он писал стихотворение «Кем быть?», некоторых профессий ещё не существовало. Допустим, у тебя всегда была пятёрка по литературе и английскому, ты сочинял стихи, читал Марселя Пруста и в конце концов поступил на филологический. Широкая специальность «филолог» позволила тебе найти неплохую работу: ты стал рекламистом. Это значит, что твоя задача — составлять хорошие рекламные тексты, великие рекламные тексты, которые будут привлекать покупателей. Для того чтобы привлечь покупателей, нужно им что-то пообещать. Например, заботиться о них («Тефаль»), изменить жизнь к лучшему («Филипс»), подарить им полную свободу, красоту, счастье. Реклама — это искусство обещать. Обещать нужно талантливо, искренне — это и будет успехом твоей профессии. С тобой заключит контракт компания «Кока-кола», и тогда всё, что тебе нужно для безбедной жизни, — это придумывать одно-два предложения в год.

— Как, будучи христианином, можно всерьёз говорить о том, что «каждый должен стремиться к роскоши, которая даёт нам свободу и независимость»?

Во времена Маяковского реклама уже существовала. Не было неона, телероликов и многого другого, но были призывы к покупке того или иного товара, были расхваливания услуг и приглашения ими пользоваться. Занимались этим скорее художники, чем филологи. Но реклама существовала и раньше. Например, пышный приём иностранных гостей во все времена был рекламой богатства государства, а военные парады — рекламой его могущества. Мусульмане недаром запрещали в покорённых христианских странах колокольный звон и крестные ходы, потому что это не что иное, как своеобразная презентация веры, благозвучная и благоуханная проповедь, конкуренцию с которой ислам не выдерживал. В животном мире существуют краски и запахи — это тоже реклама, призыв, демонстрация.

Я не согласен с тем, что реклама изначально греховна. Как и у всех явлений жизни, у неё есть возможность быть благочестивой (анонс духовных передач или реклама новой духовной книги), у неё есть паскудная крайность (то, что возмущает автора и далее, вплоть до рекламы алкоголя, табака и ночных заведений). Но у неё есть и некая подвижная середина с трудно определяемыми гранями. Туда может поместиться реклама минеральной воды, детских подгузников, суперклея и т.п. Допустим, что рекламировать, вам скажут. Но у вас остаётся возможность решать вопрос «как рекламировать?». Не задевайте и не раздражайте господствующие в человеке страсти — похоть и тщеславие, избегайте обнажённой натуры и двусмысленных жестов. Список рекомендаций можно продолжить, но он будет невелик. При их соблюдении нравственных коллизий у рекламиста будет меньше.

Ты — молодой юрист. Поскольку молодых юристов сейчас очень много, найти хорошую работу непросто. Но тебе повезло: тебя взяли работать в городской суд. Помогать судье вести дела — отличная практика. Сначала тебе всё это нравится, но в один прекрасный день судья приносит тебе решение (которое за самые обыкновенные деньги купили «клиенты»), а твоя задача — сделать так, чтобы это решение обрело законную силу. Ты же молодой специалист, неужели не справишься?

Теперь представь себе, что ты «становишься в позу» и отказываешься помогать своему начальнику. Что ему сказать? «Это нечестно?» Звучит как в детском саду. И легко представить, что ответит судья и будешь ли ты и дальше работать по своей «неправильной» специальности.

— Как, будучи христианином, ты можешь работать юристом, если любое разбирательство напоминает экономическую игру, в которой выигрывает тот, кто успевает купить всё?

Юрист относится к узкому кругу сакральных профессий, где есть ещё место врачу, учителю, военному и священнику. От деятельности этих людей зависит самое главное в жизни человека: здоровье, знание, радость, свобода, справедливость. Давайте спросим себя: работа врача часто ли бывает стерильной в отношении морали? Нет ли и там тяжёлых вопросов и нераспутанных узлов? Конечно, есть. Немало двусмысленности может быть и в жизни учителя, и в жизни милиционера. Это совсем не означает, что православному человеку нет места в педагогике, в медицине, в армии. Сказанное относится и к юриспруденции. Может быть, наоборот, стоит бороться за увеличение «квоты» православных адвокатов, прокуроров, судебных приставов. Классическая юриспруденция всегда ходила бок о бок с богословием, и многие богословы древности были одновременно юристами. То, что сегодня это не так, не значит, что это в принципе не так. В любой области жизни перед нами стоит задача возвращения к норме. Так что желающему быть юристом молодому человеку нужно учить законы, воспитывать силу воли, учиться говорить и слушать. Иллюзий строить не стоит, но работы ему хватит.

Ты пытаешься открыть своё кафе. Там будет уютно, приятно, туда можно будет приходить с детьми по выходным. Ты представляешь себе, как твоё кафе будет оформлено, сколько там будет цветов и картин, какая музыка.

— Что ты будешь делать, когда, чтобы открыться, тебе придётся давать взятки всем подряд, а потом, чтобы не разориться, придётся обманывать налоговую полицию? Может быть, твоя мечта — мечта собственника, а не христианина и честного человека, и она никогда не сбудется, если ты и дальше хочешь быть честным?

Ответом на этот, а также на два предыдущих вопроса может быть житие Серафима Вырицкого. Он долго служил приказчиком, затем открыл своё дело и за несколько десятилетий стал одним из богатейших людей России. Он торговал мехами. Замечу, что хотя нравственность в дореволюционной Росси в чём-то была выше нынешней, в целом грехи и пороки были те же. На вопрос «как дела?» русские в течение многих столетий разводили руки и, виновато улыбаясь, отвечали: «воруют-с». И среди кажущихся вечными воровства, лени, зависти, шкуродёрства преп. Серафим (тогда ещё Василий) смог честно заработать большой капитал и сумел правильно им воспользоваться.

Есть и ещё примеры. Известные Елисеевские магазины в Москве и Питере носят имя своего создателя Елисеева. Это был простой мужик, начавший вольные труды грузчиком в Москве. Коммерческая хватка, помноженная на трудолюбие, трезвость и бережливость, сделала его владельцем «гастрономов № 1» в Российской империи. Титул сохранился даже при Союзе.

Думаю, что современному человеку мешает многознание. Он похож на ту цыганку, которая, ещё не родив ребёнка, уже представила себе яркую картину того, как дитя вырастет и упадёт в реку; и вот сидит и горько плачет. Грязи, соблазна хватало и хватает. Но нужно закатывать рукава, заниматься делом и набивать шишки, приобретать не умозрительный, а шкурно-мозолистый опыт. Делать это нужно с молитвой и по благословению, а уж там поглядим.

И, наконец, профессия редактора (или журналиста, или фотографа). Красивый, сверкающий глянцевый журнал (снова полно рекламы, но ты чист, потому что этим заняты другие люди). Уже не говоря о том, что тебе приходится бывать на закрытых вечеринках, носить туфли, которые стоят целое состояние, и вообще «работать на богатых», которые покупают, читают, носят, едят и пьют то, о чём ты пишешь, ты с удовольствием занимаешься тем, что называется Суетой.

— Это, конечно, очень интересно, но как, будучи христианином, ты можешь всем этим заниматься, в то время как есть люди, которые бедствуют? Не правильнее ли будет уйти и прозябать, но быть честным и не растрачивать свои силы на моду?

Прозябание в нищете совсем не идеал христианства. Нищета — это благословение тем, кто хочет её и стремится к ней. Для тех, кто к ней не готов, она может быть проклятием. Но мне кажется, проблема в другом. Проблема в своеобразном понимании христианства. Может быть, у задающего вопрос человека это мнение сформировано чтением исключительно патериков. Может, кто-то из духовных авторитетов привил отвращение к повседневной деятельности и «жажду пустыни». Не знаю. Знаю одно: до Второго Пришествия Христова сеяние и жатва, весна и осень не прекратятся. Сохранится нужда во всех профессиях и сохранится возможность для христианина заниматься любой профессией, которая не предполагает сознательного и откровенного служения греху.

Напоследок ещё один пример: в книге С. Фуделя «У стен церкви» упоминается один человек. Он служил швейцаром на Ярославском вокзале, стоял в ливрее, открывал и закрывал двери. И он втайне от окружающих нёс многолетний подвиг умной Иисусовой молитвы. Это в той толкучке и многолюдстве, которые всегда царят на «площади трёх вокзалов». В противоположность ему вспоминается другой «молитвенник». О. Серафим (Роуз) писал про мужчину, который любил стучать по батареям или по стене и потолку, если соседи своим шумом или музыкой мешали ему читать Иисусову молитву.

Не кажется ли, что нарочитое чистоплюйство некоторых христиан напоминает такого «молитвенника»? Тот кричал «тихо будьте, я молюсь», а мы как бы требуем от мира: «создайте мне условия, чтоб я был белым и пушистым». Вся история мира говорит нам, что таких условий не было и не будет никогда.