Стихи. Мелодии. Поэмы

В Середину осеннюю ночью

Путник в дверь постучался ко мне.

Он промолвил, на тучи рукой указав:

«Как свиреп Дух морской!

Это доброе знаменье или худое —

неведомо нам,

Только радуга с неба упала, из моря

воды напилась

И на север ушла;

Только красные тучи, сжимая осеннее

солнце,

Устремились на юг.

Значит, скоро тайфун!

Приготовьтесь к нему, господин!»

Человек досказать не успел этих слов,

Вижу — дом цепенеет,

Слышу — листья зловеще шуршат.

В небе птицы тревожно галдят,

Как безумные, в разные стороны звери

бегут.

Вдруг… взметнулся табун лошадей

И помчался быстрей и быстрей,

И вдогонку за ним

Шесть могучих орлов понеслись.

Тут ударил по дамбе неистовый шквал,

В каждой щелке и в каждой норе—

Ветра свист!..

Вышел из дому, сел

И, свой длинный халат подобрав,

Изменился, наверно, в лице.

Человек же сказал:

«Нет еще…

Настоящий тайфун не пришел, этот

ветер — предвестник его».

А потом —

Ветер дверь распахнул, ставни с окон

сорвал,

Черепицу разбил, все жилище растряс…

Катит множество каменных глыб по земле,

Гнет, затем вырывает с корнями деревьев

стволы,

Хочет выплеснуть воду из устья реки

И земную, мне кажется, ось расшатал!

Может быть, повелитель ветров —

всемогущий Бин И

В этот час во владенья Ян Хоу проник,

повелителя вод,

Чтоб расправиться с ним?

Высоки — в целых тысячу чи —

поднимаются к небу валы,

Устремляются воды в просторы

бескрайних долин.

Ветер грязь и песок захватил в свой

огромный кулак

И бросает, бросает их яростно,

Рушит стены утесов и скал!

Десять тысяч коней ветер вихрем несет,

И не менее тысячи вслед им летит

колесниц!

Леопарды и тигры от ужаса смолкли,

Уплыли в глубины киты…

То ль не бой при Цзюйлу,

Что всю землю потряс?

То ль не сеча Куньминская,

Обратившая в прах много тысяч людей?

…Я от страха дрожал.

Дыбом волосы встали на моей голове,

И дыхание сперло, и ноги свело.

Ночью, сжавшись на ложе в комок,

Девять раз просыпался и менял

положенье свое.

Днем три раза молил черепаху

предвестие доброе дать…

Через день и два дня утром стих ураган…

…Старики приходили, выражая сочувствие

мне.

Приказал я вина принести, чтобы

должное слугам воздать.

Страх прошел, и теперь лишь о том

наша речь,

Как деревьям и травам в беде их помочь,

Как поправить стропила и балки на доме

моем,

Как на крышу опять уложить

тростниковый настил, чтоб она не текла,

Как построить разрушенный ветром

участок ограды-стены.

Тихо-тихо кругом.

Не шелохнутся горы, леса.

Ни волны на просторе морском.

Встряска кончилась.

Гром отшумел.

По небесному своду, зелена-голуба,

Одинокая, светлая-светлая, проплывает

луна…

Тут невольно вздохнул я, как будто

очнувшись от сна,

И не понял никто, почему я вздохнул.

О, увы и увы!

Что мало по размеру, а что велико —

Мы привыкли судить из сравнения форм,

Радость что вызывает и что вызывает

печаль —

Мы привыкли решать в столкновеньях

сторон бытия.

Что ж касается ветра —

Как измерить нам силу его?

Дуя тысячу раз,

Он свою проявляет по-разному мощь!

Ветер для муравья:

Нам достаточно только подуть —

и повергнем его.

Ветер для комаров:

Мы рукою махнем — разлетятся они кто

куда.

Эти ветры не могут природу саму

сотрясать,

Но иным существам — комарам,

муравьям —

Эти ветры страшны.

А с другой стороны:

Гриф ударил крылом по воде —

И взлетел на три тысячи ли,

И потом со своей высоты

Он глядит на тайфун, в чистом небе

паря,

И, наверное, смотрит, как я, недостойный,

дрожу…

Разумеется, он, как и я, понимает,

Что тайфун — это ветра большое

дыханье — не вздох.

Но опять-таки спорно: огромно иль только

ничтожно оно?

Ибо зренье и слух не объемлют всего,

А в природе — увы — все изменно вокруг.

Десять тысяч существ лишь поднимутся

к жизни — и снова развеются в прах,

Блеском лишь мимолетно ослепляя наш

взор

И лишь отзвуком жизни до нас доносясь.

Вот заметите в небе

Вдруг вспыхнувший молнии луч

И скажите тогда: это правда иль ложь —

Представленье мое о причинах,

вселяющих страх.

Жаль, что сам, поздно сам я об этом

узнал!