Нас вывозят в гробах, в колыбелях, на брачных постелях,
Нас не слышат и нашим не внемлют укорам – увы…
Превращаемся мы в бесконечную думу растений,
Превращаемся мы в изумрудное поле травы.
Нас вывозят – и те, кто вывозят, становятся сами
Персонажами света и тени, игрой небылиц,
Отдаленных потоков простуженными голосами,
Голосами зверей, голосами встревоженных птиц.
Непонятно, зачем столько в каждом обличье обличий –
Ну хотя бы я сам, убиенный толпою стократ, –
Почему у меня голосок обозначился птичий,
Я нежданному чуду и рад и, пожалуй, не рад.
И какая я птица – орел или птичка-колибри,
И зачем меня в бездну швыряет вселенская высь?..
Ах, случайная птичка, едва мы с тобой не погибли, –
Мы едва не погибли, но все же однажды спаслись.