Плачьте теперь, о Венеры, и вы, Купидоны,[9]
И насколько вас есть все изящные люди!
Вот воробей моей девушки ныне скончался,
Тот воробей моей милой, которого пуще
Собственных глаз она, бывало, любила;
Ибо он сладостен был и знал он не хуже
Собственную госпожу, чем девочка матерь,
И никогда он с ее колен бывало не сходит,
А в припрыжку туда и сюда поскакавши,
Он к одной госпоже, пища, обращался.
Вот теперь и пошел он по мрачной дорожке
Той, откуда никто, говорят, не вернется.
Будьте же прокляты вы, ненавистные мраки
Орка[10] за то, что глотаете все вы, что мило:
Вы у меня[11] воробья столь прелестного взяли.
О несчастье! О воробей мой бедняжка,
Ты виноват, что глаза от сильного плача
Вспухнув, у девы моей теперь краснеют.