Не потому полагал я, что будешь мне верен ты, Геллий,
В этой несчастной моей и беззаветной любви,
Чтобы не знал я тебя хорошо, иль считал постоянным,
Или, чтоб мог ты в душе гнусных поступков бежать,
Но потому, что я знал, что тебе не сестра и не матерь
Та, пред которой меня так истерзала любовь.
И хотя я с тобой был связан великою дружбой,
Все я считал, что тебе повода мало и в том.[428]
Ты же счел, что довольно: настолько во всяком проступке
Радости чувствуешь ты, было б преступное в нем.