Страж Кодекса. Книга VIII

Глава 4

Компьютер мерно и очень тихо шумел в тишине кабинета, за окном наступил вечер. Скоро начнется ужин и, пока было время, я внимательно читал всё то, что нашли О́ни, открывая одну папку за другой.

Стоит признать, нарыли они достаточно много. В основном информация касалась недвижимости Хаттори Ханзо, его родового поместья и тех предприятий, что когда-то принадлежали этому роду. Меня это интересовало мало, и искал я действительно нужное, не особо обращая внимание на финансовые переводы на счета последнего представителя рода Хаттори, который учился в школе и сам не знал о своём происхождении.

Хорошо, что О́ни рассортировали всю инфу, а то в этой куче пришлось бы разбираться до самого утра.

Именно в последней папке я нашёл искомое. Единственный файл и около десятка фотографий, что были сделаны в заброшенном и опустевшем поместье в Японии. Большая часть фото — комнаты, гостиная и зал, обстановка которых оставляла желать лучшего. Время забирает своё, и основная часть мебели с прочим интерьером покрылись пылью, либо испортились.

Забив на фото, открыл файл и на нём же остановился.

Внутри него была вложена ещё одна фотография. Как я понял, подвал, но не тот, где хранят продукты, а своего рода зал с различными сундуками и шкафами, где находились пыльные склянки. В центре помещения на каменном полу была нарисована неизвестная мне белая пентаграмма. По её острым концам, как требуется в ритуалах, должны были находиться определённые предметы. Артефакты, если точнее, но их не было.

Увеличил фото, растянул его на весь экран. Изображение частично поплыло из-за пикселей, но это позволило мне разглядеть символы, что были нанесены по контуру пентаграммы.

В дверь постучали, а затем она открылась и внутрь зашла Снежинка. С улыбкой на лице она занесла внутрь поднос, на котором находилась кружка с горячим напитком, судя по пару, а также тарелка с бутербродами.

Дойдя до стола, она поставила всё это добро.

— Спасибо, — кивнул ей, не отвлекаясь от созерцания символов.

Она не торопилась уходить, зашла мне за спину, обняла и посмотрела через плечо на монитор.

— Пожалуйста, — моей щеки коснулись её губы, а затем эльфийка спросила: — Что делаешь? Это же пентаграмма?

— Она самая, — вновь мой кивок. — О́ни прислали. Всё, что они нашли на Хаттори Ханзо и его связь с Паладинами.

— Паладины… — шепотом протянула она. — Я слышала о них, но не встречала… Они же как вы, да? Как Охотники?

— В некотором роде, но мы всё же отличаемся.

Чем конкретно я не стал вдаваться в подробности. Паладины были если не нашими союзниками, то соратниками, когда приходилось сражаться вместе. Воины Света, идеальные бойцы против различной нечисти и Скверны. Их свет исцелял соратников и разил врага, выжигая его похлеще калёного железа.

Каким-то образом их знания попали в этот мир. И не просто попали, а оказались в руках непонятного мне рода, извратившего их. Совершившего то, за что полагается смерть. Паладины трепетно хранят свои секреты. Очень трепетно. И чтобы секрет их печати попал сюда? Что вообще должно было произойти?

Ответ лежал в той информации, которую мне дали О́ни, но этого мало. В идеале бы поговорить с самим Ханзо, но старик мёртв, да и не рассказал бы мне ничего путного. Заебос прикончил его, а зная силы демона, ему должна была достаться часть памяти недо-паладина. Вот только тот заверил меня, что старик ничего не знал. Вообще ничего. Не верить демону я не видел нужды. Ему банально незачем мне врать в этой ситуации.

— Тебе знакомы эти символы? — спросила Снежинка и подала мне бутер, который я сразу же захомячил.

— Отчасти.

И это было правдой. Кто бы ни сделал эту пентаграмму, он использовал смесь всеобщего и неизвестного мне языка. Чем-то он похож на Валийский, принадлежавший одному миру, в котором Паладины находили новобранцев, но лишь отчасти.

Если недо-паладинов делали с помощью этой пентаграммы, то понятно, почему печать Ханзо была извращена. Мне хватило коснуться его в той битве, чтобы увидеть разницу. Контуры будто вывернуты наизнанку, множество лишних или недостающих линий, через которые и протекала энергия Света. Обладай Ханзо настоящей печатью, то вряд ли бы наш бой дался мне так просто, да и Заебос бы не смог его прикончить в одиночку. Что-что, а на демонов Свет действовал губительно, как и на любое тёмное существо.

По этой же причине у Ханзо не было столь невероятной регенерации и силы, какой обладали Паладины. Победить их очень сложно, а убить и того сложнее.

И тем не менее… старик был силён. Дошёл до ранга Вне Категорий и дал мне неплохой бой, даже с учётом кривой печати.

— Слушай, а может ли быть так, что тот Безымянный помог этому роду?

Девочки после моего рассказа о схватке с Ханзо на следующий день желали узнать подобности вообще всей поездки. Скрывать я особо ничего не стал, за исключением Шакоров, а потому про Безымянного они знали. И если Маша особо ничего не поняла, просто посчитав того сильным воином, то Лилит и Снежинка сразу уловили связь.

Её вопрос был хорошим и логичным. Если Безымянный был Охотником, в чём я не сомневаюсь из-за Сферы и снаряжения в ней, то он вполне мог контактировать с родом Хаттори. Я уже понял, что он, скорее всего, был молодым братом Ордена, попавшим в этот мир по какой-то причине, но покинувшим его неизвестным мне способом. Шакоры не знают, как он ушёл и куда исчез, но вряд ли Безымянный умер. Возможно, помимо портала, который я нашёл в шахте, существует ещё один. Но где он — хрен знает.

Ладно, опустим этот момент и вернёмся к Безымянному и Хаттори. Зачем он им помог? В те времена, если верить старейшине Шакоров, была война за престол Японии. Значит, моему брату понадобились союзники? Похоже на правду, но зачем? Охотник сам по себе грозная сила, но он зачем-то решил обзавестись помощью. И не абы какой, а той, что могла бы помочь ему сразиться с тёмными тварями. Иных причин, почему именно Паладины, я не видел. Именно на них упал его выбор, а следом нашлись и те, кому эта сила подошла.

Далее, скорее всего, он раскрыл секрет, как добиться силы Света. Но его знания, которые были секретом, оказались… не полны? Может, он знал лишь часть секрета и завершил печать на коленке? Методом проб и ошибок, решив зайти через ритуал?

— Слушай, Райнер, а увеличь вот эту часть, — выбила меня из мыслей Снежинка, которая тыкнула на нужную часть изображения на экране.

Я откусил бутер, запил сладким чаем и сделал, как она попросила.

— Это же…

— Высшая Речь, — закончил за неё, пережёвывая ветчину с хлебом и плавленым сыром. — Значит, не только общий и Валийский, но ещё и Высшая Речь.

Мозаика частично сложилась. Точнее… она добавила ещё больше непонятного, но хотя бы стала ясна структура ритуала.

— Безымянный был Эльфом? — опешила Снежинка, сама не веря в то, что говорит.

— Хрен его знает, — нахмурился я. — Среди моих братьев были не только люди, а значит, это возможно.

И это правда. Основной костяк Ордена Охотников — люди, но Кодекс порой выбирал и других представителей рас. Редко, почти никогда, но такое случалось.

Если Безымянный был эльфом, то это объясняет, почему именно ритуал и откуда в структуре пентаграммы есть символы Высшей Речи. Проблема в том, что этот язык эльфов слишком, как бы это сказать… разный? В нём куча наречий, произношений, слов, временных глаголов и прочего. У каждого народа эльфов Высшая Речь своя, а её основа, которой пользовались ещё их предки, рассеялась в Многомерной Вселенной. По этой причине два эльфа, встреться они, могут даже не понять друг друга. Один будет говорить о погоде, а второй поймёт его слова, будто тот спрашивает о цене картошки на рынке. Как-то так.

— Тебе знаком этот диалект? — посмотрел на Снежинку.

Она ещё сильнее подалась через моё плечо, отчего стул скрипнул, а затем нахмурилась.

— Arada aie laturte… — прошептала эльфийка, прочитав символ. — Что-то о цепях, лучах зари и… деревянном стуле?

— Деревянном стуле? — приподнял я бровь.

— Ну, а что ты хочешь⁈ — возмутилась она и надула щёки. — У моего народа столько диалектов, что слова могут звучать по-разному и нести разный смысл!

Не сомневаюсь. Но если отбросить деревянный стул, который тут не к месту, то остальной перевод выглядит интересно. Цепи… лучи зари… Заря — это свечение неба перед восходом и после заката солнца, вызываемое отражением солнечных лучей от верхних слоёв атмосферы, если верить моей памяти и поисковому запросу в интернете. Нечто, связанное со светом и солнцем, что подходит к Паладинам. А цепи… Может ли символ нести смысл, что этот Свет заковывают? Насколько я знаю, благодаря своему общению со знакомыми Паладинами, то благодаря их печати Свет сам откликается. Он признает их, дарует силу и своё благословение. Тут нет места цепям, порабощению или чему-то ещё.

Может ли быть так, что ритуал призван сковать Свет и насильно поместить его в подходящего человека? В Многомерной Вселенной возможно многое, если не всё, а значит, и этот вариант нельзя откинуть в сторону. И если представить, что он возможен, то становится понятно почему печать в душе Ханзо была столь… изуродована. Свет не принял его, как было с Паладинами.

В любом случае, ниточка оборвалась. Шакоры не нашли в поместье никаких артефактов или ещё каких-либо подсказок, в этом я не сомневался. Если бы они обнаружили ритуальные артефакты, то те были бы уже у меня. Что-что, а верность этих существ непоколебима, да и Шакоры не обладают репутацией предателей, либо обманщиков. Смешно звучит, конечно, ведь они всю прожитую здесь жизнь подчинялись императорскому роду Японии, действуя, как разведка, контрразведка и убийцы, но не тогда, когда речь заходит об Охотниках. Старейшина показал и доказал мне, что они верны. Словом, делом, действием. Значит что? А значит артефакты утеряны. Кто забрал? Загадка, но нужны ли они мне?

Я не собирался создавать Орден Паладинов в этом мире. Могу, зная их секрет, который мне раскрыл Роберт Илларион. Один из Паладинов, с которым у меня были по первой не слишком хорошие отношения. Роберт был добрым человеком. Стойким и добрым. В нём чувствовался стержень. А ещё он обладал пугающим взглядом, который вселял ужас даже в самых опасных ночных тварей. Эффект зловещей долины — так его называют в этом мире.

Именно из-за его доброго характера и этого взгляда он мне не понравился в первую встречу. Слишком непонятен. Слишком подозрителен, хоть и Паладин. Прочитать его невозможно, а что у того в голове — загадка. Я в те времена был… человеком сложным. Сказывались те самые полгода, проведённые в Джунглях Карнака, и оттого я видел в Роберте, скорее, не союзника, а хищника. Хищника с доброй душой и взглядом убийцы. Стоит ли говорить, как буксовали мои инстинкты?

В конечном итоге мы поладили. Нашли точки соприкосновения, и если остальных Паладинов, что были в его отряде, я пугал своим звериным началом, то Роберт не был в их числе.

Да… Помню, тогда была хорошая Охота на разросшийся клан кровопийц, решивших, что им всё можно и они неприкосновенные. Много деревень тогда пополнили их ряды, либо стали пищей, а когда твари решили попробовать на клык целый город, то этот клык мы им и вырвали. Паладины, да при поддержке Охотника — страшная сила против ночных тварей, что мы и доказали.

Заказ, что пришёл на главу клана вампиров, я выполнил, а за спасение жизни двух членов его отряда Роберт, сам не осознавая, что делает, стал моим должником. Причём я не требовал с него ничего. Он сам обмолвился, что обязан мне, а я… был пьян после выполненной работы, вот и ляпнул сдуру, что хочу знать секрет их печати.

В тот момент я думал, что на этом наша короткая, но насыщенная дружба, закончится. Вот только Роберт не отказался от своего слова и поведал мне секрет, считая, что раз молодой Охотник нажрался, то всё забудет. А выпил я тогда очень много. Непозволительно много! Ну а как ещё, если я ту тварь выслеживал не одну неделю? Моё звериное начало требовало разрядки алкоголем и не только им, с чем помогла Симелия Таненбаум — член его отряда и одна из спасённых.

Наутро меня ждало жуткое похмелье, с которым даже печать на вывод токсинов не справлялась. Но я ничего не забыл. Ни единого слова из того разговора. Не знаю, много ли братьев из моего Ордена знали этот секрет, но я предпочёл о нём не распространяться. Как и не применять.

Ещё несколько раз за свою прошлую жизнь я встречался с Робертом, Симелией и остальными из его отряда, но больше мы об этом не говорили. Что было — то прошло, и среди Паладинов у меня появились друзья. И тем сильнее была моя ярость при встрече с Ханзо, ведь одним своим существованием с извращённой печатью он будто плевал в лицо моим друзьям.

— Райнер, ау, Райнер, — помахала Снежинка ладонью у меня перед глазами.

Я моргнул, потом ещё раз, и понял, что так и сижу с бутербродом в руке, пустым взглядом пялясь в монитор. Воспоминания о товарищах всплыли неожиданно и захватили меня, оставив после себя… не особо приятное чувство. Слишком много времени прошло с моей гибели, и вряд ли я встречу их вновь, когда вернусь в Орден.

— Гкхм, — убрал я её ладонь от лица. — Я здесь.

— О чём думал? — сразу же заинтересовалась Снежинка.

— О том, зачем Безымянный, если это он, создал Паладинов. В этом нет логики, если только…

— Не было угрозы, — догадалась она. — Эмиссары? Думаешь, уже тогда он с ними сразился?

— Если и так, то почему ушёл? Охотник завершил бы начатое до конца, уничтожив эту падаль. Нет, тут что-то другое…

Либо же Безымянный был действительно слишком молодым Охотником и не вытянул. Один, без Ордена, без братьев и в другом мире, где присутствует враг. Но это теория рушилась из рассказов Шакоров, часть из старейшин которых жили в те времена и знали Безымянного. Всё же я склоняюсь к тому, что мой брат создал недо-паладинов, чтобы устранить какую-то угрозу, с чем, вероятно, справился, а затем ушёл. Но почему не обрубил концы? Почему не забрал артефакты, раз в недо-паладинах больше нет нужды? Загадка…

Задумчиво съев третий бутер — четвёртый забрала Снежинка — я хлебнул чай и достал телефон. Что-то в этом всём заставляло моё чутье обостриться и дать о себе знать.

— Кому звонишь? — увидела она, как я выискиваю номер в контактах.

— Старейшине Шакоров.

Обойдя меня со спины, Снежинка прислонилась пятой точкой к столу и заинтересованно наблюдала за мной. Я же набрал номер и стал слушать гудки.

— Здравствуйте, господин, — послышался на том конце провода старческий голос.

— Здравствуй, Орочи, — кивнул я, хотя он не видел. — Для вас есть работа.

В динамике зашуршало, будто старик поднялся с кровати.

— Я вас слушаю, господин.

— У вас же остались архивы тех времён, когда жил Безымянный?

— К сожалению, нет, — вздохнул он. — Во время войны их уничтожили.

— Но что-то же должно было остаться?

Ответил он не сразу, а где-то спустя секунд десять.

— Один из старейшин, Отару, вёл личные записи… Его дневники должны были сохраниться, я поищу их в нашей библиотеке. Позвольте спросить, господин, зачем вам это?

— Хочу понять, для чего Безымянный решил создать Паладинов в этом мире. Меня интересуют любые упоминания, связанные не с войной людей, а иное…

— Те времена были темны и опасны, господин, — взял он слово. — Я понял, что вас интересует. Если что-то найдётся, то я дам вам знать.

— Благодарю, Орочи.

Повесил трубку, задумчиво покрутив телефон пальцами.

— Я знаю такое твоё лицо, — хмыкнула Снежинка, которая благодаря своему острому слуху слышала весь наш разговор с Орочи. — Считаешь, что всё это дурно пахнет?

— Я бы сказал, что это не дурно пахнет, а воняет дерьмом, — пробормотал я.

— Может, он ничего не найдёт? — пожала она плечами. — Ты же не оракул, чтобы точно всё знать.

— Чутьё, Вериса, — ответил я ей. — До момента, как я начал разбирать информацию с флешки и дошёл до пентаграммы, оно спало.

— А теперь включилось? — шутливо приподняла она бровь. — Тебе не кажется, что это… Ну, странно? Может, ты сам себя накрутил просто?

Она не поймёт, даже если объясню. Мы давно знакомы, росли вместе на улицах того злосчастного города, где меня пырнули ножом и сбросили в канаву, но она не поймёт. Я чувствовал… как зверь внутри меня ощетинился и показал клыки, стоило только увидеть пентаграмму и начать думать обо всей этой ситуации с Безымянным.

Я верил своему чутью. Оно не раз и не два спасало меня в Джунглях Карнака и на поле боя. И если оно твердит, что в этой истории нужно разобраться, то этим, действительно, стоит заняться. Вот только… когда? Портал скоро будет готов, на носу приём в честь моего звания Абсолюта, где объявят о коронации Михаила. Ещё и турнир Ярика, а также Эмиссары где-то сидят, жизнь людям портят и козни свои строят.

Одно я знаю точно — с чем или кем бы ни столкнулся Безымянный, он заручился поддержкой непо-паладинов, а значит, угроза исходит из специфики их сил. Я уже наталкивался вампиров в этом мире, когда встретил Арно и поохотился вместе с ним. Но с теми кровососами и их братией мой брат разобрался бы в одиночку.

Остаётся только ждать, пока на связь выйдет Орочи. Если и он ничего не найдёт, то ниточка оборвётся окончательно, а мне бы очень не хотелось, чтобы где-то ещё всплыла какая-нибудь хрень помимо Эмиссаров, если мой брат не завершил начатое.

— Вериса, Дима, вы идёте ужинать⁈ — раздался крик Ярика за дверью, а спустя несколько секунд та распахнулась, и мальчишка оказался на пороге. — Тамара Петровна сказала, что уже всё готово! Вы идёте⁈

— Идём-идём, — махнула ему рукой Снежинка и посмотрела на меня. — Пойдём, поужинаем. Потом подумаешь о своём, — ухмыльнулась она, — чутье.

Бросив последний взгляд на монитор, со вздохом поднялся с кресла и улыбнулся.

— Что ж, пойдём. Посмотрим, чем нас сегодня побалует наш главный повар.