Стяжатель

Глава 14 Тысяча ударов в минуту

Сегодня был последний день отборочных боев, который ознаменовался появлением еще одного бойца, сумевшего победить «лидера» и решившего бросить вызов мне. Нельзя сказать, что победа над лидером была честной, всё-таки страшный мордобой, устроенный накануне, пусть и не окончился румынской резней гуань-дао, но блондинистая драчунья была единственной, кто ушел на своих ногах, пусть и с голой грудью. Остальные же не сумели полностью прийти в себя, от чего, впоследствии, один из них проиграл. Немец, парень, знавший румынский, был вызван той, кто сейчас стоит напротив меня, и качественно побит.

Стоим под софитами, я внимательно смотрю на противницу, уже занявшую боевую стойку. Натуральная японка, привлекательная, как и все «надевшие черное», и, как они же, сильно выделяющаяся среди основной массы островитянок. В Японии подростковое телосложение дам сохраняется всю жизнь, а единственный способ это как-то подправить — только качаться. Тогда, за счет мышц, у японки может появиться попа… ну и другие привлекательные женские очертания. К примеру, Сувада Минори, моя противница, легко даст бы сотню очков форы Мие Ханнодзи в плане фигуры.

У девушки не было оружия, зато её ноги до колен были облечены в стальную броню, ровно, как и руки, по самые предплечья. Разумный ход, но за него на улицах можно серьезно пострадать, то есть — не поймут. Впрочем, тут подпольный турнир.

Сувада одобрительно кивнула, увидев, как я бросаю катану в ножнах на песок. Выглядела она куда дружелюбнее и мягче, чем большинство бойцов, встреченных мной до этого момента, что настораживало.

— Я надеялась, что ты бросишь меч, — улыбнулась девушка, вставая в боевую стойку, — Так у меня появятся хоть какие-то шансы.

При росте метр пятьдесят пять? Нет. Она не может этого не понимать, учитывая, что я знаю, что в каждой из её бронированных перчаток скрыта цепочка с грузом, бьющая метра на полтора. А еще — у этой самой Сувады Минори ноль причин выходить в столь рискованный бой. Сегодня заканчиваются отборочные, победа надо мной ей ничего не дает… Всё это мне не нравилось, как и чересчур маленькие ставки. Никто не верил в победу этой девушки надо мной.

Сам бой пошёл тоже очень подозрительно. Уверенно владея двумя кистенями, японка, тем не менее, использовала их только для того, чтобы ограничить моё перемещение, почти не пытаясь наносить удары в корпус или голову. Её оружие, которое еще и умело лихо сматываться назад в наручи, было опасным, а пользовалась Сувада им очень уверенно. Тем не менее, всё, что она делала, так это только пыталась сблизиться со мной, причем так, чтобы не получить в процессе удара.

Под крики зрителей мы танцевали в лучах софитов, вздымая песок арены. Комментарии Тануки Ойи пытались больно ужалить самолюбие то меня, то Сувады, но обращать внимание было некогда и незачем. Кистень — крайне опасное оружие, способное сокрушить кость и плоть лишь немногим хуже пули.

Заметив на лице противницы странную гримасу, я вновь разорвал дистанцию, а затем и вовсе ушёл перекатом. Что это было? Растерянность? Нервы? Отчаяние? Похоже на последнее, но с чего? Пока у нас полный паритет…

Был.

С песка я поднимался, сжимая в руке ножны от катаны. Твердую лакированную трубку, совершенно бесполезную в бою, но зато способную обезвредить кистень.

Зрители заорали. Кто-то негодующе, кто-то воодушевленно.

— Я не дам тебе к себе приблизиться так, как ты хочешь… — проговорил я, шагая навстречу девушке, — Смирись.

— Ты… — она запнулась, тяжело сглотнув и отступая на шаг, — Ты не понимаешь…

— А мне и не нужно.

Ситуация тут же изменилась. Теперь я гонялся по арене за японкой, опасливо отмахивающейся от меня быстрыми отмашками своих орудий. Получалось у неё это не очень, развязка была уже близка. Тогда она снова попробовала заговорить.

— Я… не причиню тебе… зла! — отчаянно хрипнула девушка, — … Кирью! Просто позволь…

— Не позволю, — невозмутимо буркнул я, перехватывая ножны.

Спустя десяток секунд бешеных рывков и обманок, Минори всё-таки решилась на прорыв, и, выхлестнув оба кистеня, закрутила их и понеслась на меня, пригнув корпус к земле. Ожидаемо, я остановил удар одного из грузов ножнами, а затем, убирая корпус в безопасную зону, из неё нанес Суваде удар коленом в висок, моментально отшвырнувший и вырубивший девушку.

Вот и всё. Я тут же отошел от подозрительной японки, причем, не выпуская её из виду. Подобное не осталось незамеченным ни зрителями, ни служителями арены, так что к Суваде вышли не только медики, но и пара серых деловитых личностей в неприметных костюмах. Пока Тануки объявлял мою очередную победу, японку быстро утащили на носилках, а вот личности остались, начав переговариваться по гарнитурам. Через минуту объявили внеочередной перерыв, после которого начнутся финальные бои отсева. Вышедшие на арену люди начали ходить по ней с грабельками, просеивая и разравнивая песок. Видимо, что-то искали.

Кем бы она ни была и чего бы она не хотела, Сувада изначально облажалась, выдав прилюдно, на глазах у многих экспертов, совершенно нерациональный рисунок боя. Что бы ей не двигало, девушка определенно хотела либо меня убить, либо использовать в своих интересах. Учитывая, как она себя подала, второе вполне могло убить меня с неменьшим успехом.

Разумеется, все это представление не могло остаться без пристального внимания со стороны, так что меня попросили задержаться после боя. Вернувшись в комнату отдыха, я кивнул хмурой румынке, сидящей в кресле, а сам взялся за книгу. Кроме нас двоих больше никого не было, а когда владелицу гуань-дао позвали на её бой (нашелся еще кто-то, решивший в последний день вызвать «лидера»), то я остался один.

Целых полчаса покоя и одиночества. Нужно посерьезнее задуматься о переезде, раз я начинаю так ценить элементарные блага. Решено. Как только Эна пойдет в старшую школу…

— Акира? — в дверь заглянул Тануки Ойя, — Идём со мной. Надо, чтобы ты на кое-кого посмотрел.

«Кое-кто» находился на один подземный уровень ниже, в небольшой клетушке, прикованный обнаженным к вертикально выставленной металлической столешнице. Сувада Минори. Девушка была дополнительно, но довольно легко избита, от чего вид имела не сколько испуганный, сколько озлобленный и напряженный. Вокруг неё находились те же серые личности, что были на арене и еще около пяти незнакомых мне человек, один из которых азартно копался в разобранных частях брони, ранее красовавшихся на конкурсантке. А еще за ней, скрестив руки и хмурясь, стоял Хигу Годаэмон. Он ко мне первым и обратился:

— Она утверждает, что ты работаешь на правительство, Кирью, — негромко бухнул он, — На Соцуюки.

— Врёт, — отозвался я, внимательно рассматривая девушку, — Соцуюки, да? Из-за него я на этом турнире и оказался, но не по его приказу.

— Что ты имеешь в виду, Кирью-кун? — строгий голос почти-карлика окликнул меня.

— Ну а вы как думаете, Тануки-сан? — подмигнув слегка расслабившемуся чемпиону, обернулся я, — Что такой как я мог забыть на таком турнире как этот? Ко мне пришли, попросили принять участие, выполнить ряд поручений. Я отказался, но, испытывая страх за свою семью и здоровье, решил записаться, чтобы спутать карты возможному вербовщику. Хотел поучаствовать в одном бою, а затем выйти. Тут ко мне пришли люди Конго-сана с выгодным предложением, так что я остался. Дальнейшее, думаю, вы знаете не хуже меня.

— Допустим… А что насчет неё? — помолчав минуту, выдал Тануки, пока остальные в комнате внимательно и напряженно вслушивались в наш диалог. Двое человек имели кобуры скрытного ношения и готовы были в меня выстрелить.

— Раз прозвучало имя Соцуюки… — пожал плечами я, — То вывод напрашивается сам собой. Эта девочка выполняла то задание, которое хотели поручить мне, но вызвала подозрения. Поспешная победа над «лидером», вызов меня и попытка передать компрометирующие материалы — вполне разумный ход с её точки зрения, но вот отыгрыш оказался полным дерьмом.

— Поэтому ты её не убил? — спокойно пророкотал Годаэмон, заставляя глаза прикованной Минори расшириться в удивлении, — Чтобы мы могли задать ей вопросы?

— Она не представляла опасности для меня. И не является моей проблемой.

— Комиссар тоже не является твоей проблемой? — хмыкнул Тануки Ойя, бесстрашно подходя ко мне вплотную, — Акира, ты же понимаешь, что эта девочка не выйдет из… неважно откуда? К тебе придут. Вот за этим.

В руке низкорослого человека мелькнуло что-то, похожее на катушку пленки для фотоаппарата.

— Комиссара я не боюсь, — ответил я, пристально вглядываясь в глаза обреченной девчонки, — А вот вас опасаться стоит.

— Даже так?

— Вы все увидите или услышите, — поднял я руку с браслетом турнира, — Не так ли? Как знаете обо всех моих перемещениях в этом здании.

— Хоо… — голос подал тот, кто ковырялся в наручах пойманной шпионки, — … так что, мы можем попросить тебя, Кирью-кун, не надевать твой остроумный изолятор, когда ты отсюда выйдешь?

— Почему бы и нет?

Тануки весело хмыкнул, подойдя вплотную к продолжающей молчать девушке. Полюбовавшись на неё, благо что некоторые интересные области находились чуть ли не на уровне её лица, он отечески похлопал пленницу по обнаженному бедру, пробормотав:

— Кажется, наш Король зол за то, что вы его попытались использовать, да, девочка? Или же ты… просто кусок мяса у меня под носом? Для отвлечения внимания, м?

— Заткнись, карлик… — выдохнула шпионка, обмякая в кандалах и закрывая глаза.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился Тануки Ойя, — У меня есть собеседники и получше. Идем, Акира, поговорим.

Через два часа я направлялся к себе домой, размышляя о дуальности мира. О его лицемерии, если быть точным. Иронично, но мне так легко поверили (и отпустили вообще) вовсе не потому, что сработали какие-то аргументы, приведенные мной в защиту. Хотя они, нужно признаться, имели свой вес. Сработало другое — репутация Шина Соцуюки, палача японской преступности.

Этот человек, как рассказал мне Тануки Ойя, весьма впечатленный моим небрежным высказыванием, что я Соцуюки не боюсь, был тем еще лицемером, когда речь заходила о взаимодействии с Темным миром. Он без зазрения совести действовал любыми методами по отношению к любому представителю с «темной» стороны, хотя при этом требовал сотрудничества в тех аспектах, где его люди справиться не могли. Требовал ультимативно, что выливалось в короткий конфликт… а затем появлялись те, кто мог оттащить этого пса назад. Пока это работало, но терпение у многих уже заканчивалось.

Сам эпизод с подсылом шпиона на турнир (а то и нескольких), для Ойи и его хозяев не представлял опасности как таковой. Здесь не было записей, не велись опыты, отсутствовали какие-либо лаборатории. По сути, турнир Ямикен был испытательным полигоном, где обкатывались образцы, представляющие из себя молодых людей, каждый из которых мало что знал. Проще говоря, ни Тануки, не те, кто стоят за ним или под ним, не верили в то, что Соцуюки решил бы провести серьезную разведывательную операцию на турнире. Собрать материал? Это сделать легче легкого, видео каждого боя распространяется по даркнету со страшной скоростью.

— «А вот создать конфликт, точку напряженности, раскол — это его методы, Акира. Как бы тебе объяснить… в первый же день, когда обстановка в стране начнет стабилизироваться, Соцуюки не съест свой обед, его прикончат уже с утра. Он это понимает, поэтому старается сделать как можно больше, дополнительно расшатывая противника. Уверен, что смерть или пропажа знаменитого Акиры Кирью знатно бы всколыхнули Аракаву. Кстати, говорят, недавно у вас там уже было нечто отвратительное? Почти война банд?»

— «Пока что всё звучит так, как будто бы вы хотите меня на него натравить, Тануки-сан»

— «Упаси ками от такого исхода! Повторюсь, пока Соцуюки нужен всем, даже нам. Однако, это правда только мои подозрения, он рассматривает вашу сонную Аракаву как скопище жертв, с помощью которых можно создать шум, точку нестабильности… или, к примеру, сделать весь Токио небезопасным. На бумаге. Сам понимаешь, это может выдать ему определенный карт-бланш от министерства. Плюс бюджет. Пока что ситуация под контролем, но…»

— «Я вас услышал, Тануки-сан»

— «Акира, Соцуюки — генерал без даймё, генерал на войне. Этот человек не приемлет компромиссов, именно эта его категоричность и делает Шина столь… востребованным в наши времена. Его харизма и убеждения куют из обычных солдат и полицейских безжалостных проводников правосудия, деятельных и решительных. За это его ценят. За это ему прощают очень и очень многое. За это ему точно простят Аракаву»

Проще говоря, даже если бы я шпионил на Соцуюки, даже если бы попробовал спасти девчонку или забрать собранную ею информацию — меня бы отпустили. Может подстрелили бы или слегка избили, но отпустили, а вот потом решали бы мою судьбу с дедом и Конго. Тануки Ойя намекнул, что я теперь буду под наблюдением, но это, опять же, был реверанс по отношению к… миру в Темном мире.

На что и покушался Соцуюки, если верить домыслам этого проницательного низкорослого человека, совершенно незнакомого с таким понятием как мораль. Только вот ему можно было верить. Тануки Ойя подчеркнул, что не рассматривает меня как фигуру на этом игровом поле, его полностью устраивает отыгрыш роли Короля Грубиянов и большего не нужно, если я не буду совать свой нос в другие дела. В то же время, Соцуюки Шин боролся с драконами, поджигая мирные города, так сказать…

Плохой противник. Опасный, без каких-либо уязвимых мест, могущественный, склонный к радикальным решениям. Противник ли? Да, его акции были враждебны, но преследовал он свои цели, мы, Аракава, были просто назначены жертвами. Или же я на Ямикене.

Ладно, надо будет подготовиться, причем максимально быстро.

Изгнав брата, сестру и Ману в гости к Коджиме с ночевкой, чем отдавая их, по сути, в безраздельное рабство богами проклятого анимешника, я, предприняв несколько предосторожностей, покинул родительский дом и сам, направившись к заранее предупрежденной Хиракаве. Та встретила меня приветливо, но настороженно.

— Ты чего это? — поинтересовалась она, уперев руки в бока.

— Да вот, захотелось, — озадачил её я, разуваясь.

— Серьезно? Что-то ты темни… уууоу…

Пришлось целовать и даже относить в комнату, но с этим проблем не возникло. Помня о турнирном браслете, лишенном изоляции, я, не позволяя хафу говорить, умудрился добыть чистый лист из разложенных на её столике принадлежностей для учебы, где и написал несколько строк. Прочитавшая их Асуми выпучилась на меня, как на явление сына христианского бога народным массам.

Затем были еще строки для сидящей у меня на коленях девушки, затем еще. Не только они, определенные звуки Хиракава издавала, и они были совершенно искренни, потому что у меня одна рука была свободна. Сама же она вполне могла общаться с помощью кивков и звуков женщины, к которой домогается нравящийся ей мужчина. В принципе, только они от неё и требовались.

Суть моего визита была в эксперименте, длительном и очень своеобразном. В письменном виде я объяснил хафу, что моя корректировка её Ки в момент медитации не является оптимальной, а может даже слегка срезать потенциал девушки. Это можно исправить, если мы займемся совместной медитацией, в которой ведущую роль возьму на себя я. Она окажется полезной обоим, здесь я давал гарантию, но…

…будет очень специфичной.

Вникнув в то, что именно я предлагаю, Хиракава Асуми стала похожей на рыбу, выдернутую из воды. Выпутавшись из моих рук, она ушла греметь тарелками на обособленную часть комнаты, поглядывая оттуда на меня с со странным выражением на лице. За дело, конечно, моё предложение чересчур выбивалось из картины мира «яркоглазой».

Чтобы провести совместную медитацию предлагаемого мной характера, мы должны стать максимально близки друг к другу, я её разработал на основе тантрического секса. Темпераментная девушка, для которой сама близость была ярким, мощным и изматывающим праздником плоти, с трудом пыталась сжиться с новым видением мира, поэтому… мне пришлось выгнать её с кухни, пока она всё не испортила. С одной стороны, это спасло ужин, с другой породило бегающую по комнате Хиракаву, определенно борющуюся со всеми внутренними демонами разом.

— Это вообще… возможно⁈ — наконец, выдала она, уставившись на меня поверх чашки своего риса.

— А почему бы и нет, — пожал плечами я, — не вижу никаких сложностей.

— Не видишь?!! — это было очень сильное возмущение.

— Как минимум, нам никто не помешает попробовать.

Да, кроме людей Соцуюки, которые могут нагрянуть и сюда, ради изъятия накопителя памяти, который мне должны были передать, но я был уверен на девяносто три процента, что комиссар или его люди просмотрят запись боя перед тем, как идти ко мне. На ней всё видно будет отчетливо. Тем не менее, приходилось принять подобные риски, раз уж завязалась такая история. Усиление мне необходимо.

— Попробовать… — ярко-синие глаза Асуми засияли, а сама она принялась активно поглощать пищу, — Попробофать!! Мофно!!

— Итадакимас, — отсалютовал я ей палочками для еды, тоже принимаясь за ужин.

То, что случилось позже, после того как мы поели, приняли душ, разделись и уселись на футон… было интересно. Далеко не с первого раза, далеко не без смущения со стороны хафу, без её пыхтения и даже попыток перевести серьезное мероприятие в нечто банальное (мне пришлось её щипать, чтобы вернуть более деловой настрой), но у нас вышло занять нужную позицию. Следующие два часа Хиракава посвятила попыткам уйти в транс, но и это, в конечном счете, получилось.

Наши источники начали разгораться эфиром, а я, взяв его весь под контроль, приступил к смешиванию. Асуми следовало научить моему балансу, а мне нужно было создать однообразный резонанс между клетками её генетически предрасположенного к эфиру организма, и своего.

Плюс еще поддерживать эрекцию.

…это будет долгая ночь…

///

— Напоминает игру кошки с мышкой… — пробормотал лежащий на кровати человек, — … и казалось бы, что наоборот…?

Но нет. Агрессивная напористая «мышка» кидается в сумасшедшую прямолинейную атаку, а хладнокровно бегавшая от неё «кошка» мастерски переводит этот порыв в сокрушительное поражение с одного удара. Раз и всё. У «мышки» не было ни единого шанса хотя бы изобразить то, что она была должна.

Шин лишь хмыкнул, в очередной раз наблюдая, как молодая дура бездарно выбрасывает собственную жизнь на ветер. Бабы… бесполезны. Энтузиазм, вера в себя, решительность. Всё это одноразовые игрушки. Сама вызвалась, сама отыграла, но… дура. Не продумала ни черта, зато засветилась, судя по наблюдающим за решетками арены, перед всеми, кем только можно.

Хорошие солдаты получаются только из мужиков.

— Когда планируете направить к нашему Кирью людей, Соцуюки-сан? — откинувшийся на подушки Спящий Лис, выглядящий куда лучше, чем раньше, ровно и глубоко дышал, гипервентилируя новые легкие.

— Завтра, после школы, — коротко бросил комиссар.

— Лучше у дома его друга, Коджимы, Соцуюки-сан… и только одного человека. Женщину… если они еще у вас остались.

— Причины? — холодно осведомился комиссар. Ему очень не нравились рекомендации от этого человека.

— Ему хватило двадцать две секунды, чтобы просчитать совершенно непрогнозируемую заранее ситуацию, прийти к верным выводам и выработать наиболее выгодную стратегию, — отрезал Хаттори, зайдясь после этого в кашле. Прокашлявшись, он посмотрел на ладонь, покрытую брызгами крови, недовольно покосился на запищавший аппарат, к которому был подключен, и продолжил, глядя на комиссара, — Всё просто, Соцуюки-сан, девочка сыграла слишком топорно, Кирью насторожился. Он будет ждать гостей от вас. Почему именно от вас — мне нужно объяснять? Если их не будет, он начнет искать меня, а если они будут чересчур грубы — то начнет искать вас.

— Да, — коротко кивнув, комиссар устремился на выход. Разбираться с местными врачами ему не хотелось, уж больно высоко могут залететь их докладные. Так-то понятно, кто именно был в палате выздоравливающего детектива, но одно дело домыслы, а другое явное участие.

Схема, которую выдал Спящий Лис, едва выйдя из-под наркоза, заставила Шина отложить все свои планы по Аракаве. Там, если честно, и планов особо не было. Комиссара просто злил тихий район посреди утопающего в преступности Токио, на который постоянно ссылаются министры перед премьером. Да, тема уже завязла на зубах, возможный конфликт в Аракаве потерял свои перспективы, но его лично бесила эта пастораль. Даже, можно сказать, оскорбляла.

Однако, дело прежде всего. Неизвестно каким образом ставший «звездой» Ямикена Кирью не совсем понимает, что сейчас вокруг него творится, что играет им на руку. Парень, «рекламируя» себя перед Темным миром в столь превосходной манере, скоро станет весьма востребован теми, кто пытается заигрывать со Снадобьем. По словам Спящего Лиса — он идеальный подопытный образец для тех, кто пытается создать сверхчеловека.

А значит, скоро его захотят использовать… и вот тут перед ним, Шином, откроется куда больше перспектив, чем в случае закисшей ситуации с Аракавой. Правда, придётся подбросить немного углей в эту топку.

Пришла пора для операции «Испуганный енот»

Шин мрачно ухмыльнулся, поднимаясь на лифте.