Стяжатель

Глава 4 Широкий кругозор

— Россия?

— Да, Россия.

— Вы… серьезно, Кирью-сан? Россия?

— Я не предлагаю вам, Мотосуба-сан, туда переезжать. Скорее нечто диаметрально противоположное. У России есть то, чего гарантированно нет у нас — кадры с мощным базовым обучением, готовые развиваться в нужном нам направлении. Плюс…

— При всем уважении, Кирью-сан, я бы предпочел что-нибудь более… традиционное.

— В таком случае, следующих предложений от меня не поступит, Мотосуба-сан. Никаких. Вы мне предложили решить задачу с весьма понятной конечной целью — доходный бизнес. Я предложил вам план, описал общие перспективы и функционал компании, в которой вы без особых усилий смогли бы быть генеральным директором. Как, при этом, будут смотреть на вас в японском обществе — меньшая из моих забот.

— Мне нужно подумать, Кирью-сан. Я с вами свяжусь.

— Два дня, Мотосуба-сан.

— Ч-что? Вы ставите мне условия?!! — это прозвучало почти грозно.

— Не совсем, просто предупреждаю, — вздохнул я в трубку, — Пока вы будете думать, я буду искать пути реализации своей идеи. То есть, проще говоря, покупателей, которым продам полную информацию по проекту. То есть, конкретно эту тему мы с вами через два дня обсудить уже не сможем. Любую другую — да, если таковая появится. Кроме этой.

В динамике сотового телефона раздался звук, который Рио Коджима называл «подавившийся членом судьбы мечтатель». Более чем соответствует описанию. Очень удобно дружить со знатоком человеческих душ, который еще совсем не чужой деловому миру Токио. Уж нарыть дополнительную информацию по этому Мотосубе Рио смог без особых проблем. «Белая ворона» имел амплуа хорошего мальчика, но своего мнения у него не было никогда. Сейчас он побежит с моим проектом к матери, Йохико Мотосубе, а та, будучи опытным финансистом, увидит куда больше, чем её потомок.

Благо, что без меня ничего реализовать не выйдет.

Пускай думают.

Зарегистрироваться на турнир оказалось проще пареной репы. Один кислый взгляд от Кабакири Норио, пара выцеженных им через губу фраз, пакет с пятью банками пива, умиротворяющий этого вечного «судью» подросткового мордобоя с необходимостью куда-то тащиться с таким типом как я — и вот, заполняю бумаги во вполне приличном офисе, светя своим лицом среди присутствующих. Правда, нюанс в том, что офис открыт в здании, принадлежащем якудза. Но это мелочи.

— Эй, а я тебя знаю! — говорит один из местных парней, явно имеющий татуировку на спине, — Это же ты в Киото разгромил контору у Санабако-гуми! Один!

Клерк, ждущий, пока я заполню бумаги, ёжится, со страхом на меня поглядывая.

— Что, правда? — лениво интересуется коллега городского бандита, — Прям в одну харю?

— Ага! — возбуждается первый, — Нормально так всё расхерачил! А че было-то?

Вопрос уже адресован мне.

— Они меня похитили, — скупо отвечаю, — Обиделся.

В следующем кабинете, где проходит медосмотр, стоит массивная машина, напоминающее некий гибрид офисной и медицинской техники. После того, как врач проводит несколько нехитрых манипуляций, меня просят сунуть руку в специально для этого предназначенное прорезиненное отверстие. Выполняю просьбу, напрягаясь лишь в самом конце — укол для забора крови я ожидал, но не гибкий черный браслет, плотно обхвативший запястье.

— Убедительная просьба не повреждать браслет, — сухо предупреждает меня врач, — Он служит вашим идентификатором в турнире.

— А если он будет поврежден во время боя? — интересуюсь я.

— В таком случае, мы его заменим, — лаконичный ответ, — но это касается лишь турнирных боев. В ином случае, повторюсь — избегайте любых повреждений браслета. Он крепок, но не неуязвим.

Напряжения это не умаляет. В моем понимании подпольные турниры и такая техника — не совместимы. Никак. С другой стороны, я и иду на него не так чтобы добровольно. Не просто иду. Теперь я еще по вечерам ищу в сети любые следы Спящего Лиса. На всякий случай.

— Закрыть я браслет могу? Чем-нибудь другим?

— Можете, — кивает доктор, — Это не возбраняется.

Какая отличная новость.

Затратив еще три часа времени беготни по городу, возвращаюсь домой с обновкой в виде плотного кожаного браслета, закрывающего турнирный. Это не просто кусок кожи с заклепками, я его «слегка» модифицировал с помощью дополнительных прокладок, а также нескольких слоев свинцового напыления. Оно и снаружи, и внутри, тщательно изолированное от кожи дополнительными материалами. То, что на меня надели на медосмотре осмотрено и ощупано, осторожно и тщательно. Просто гибкая крепкая лента, никаких микросхем, устройств, либо чего-то подобного не обнаружено, но это ничего не значит. В мире есть вещи, о которых я не имею ни малейшего понятия. Глаз Спящего Лиса, возможности Онивабаши…

Дома праздник. Очередная годовщина того самого дня, как судьба свела моего отца и мать, один из наиболее ярко празднующихся дней в году. Таких годовщин у нас, вроде бы, четыре, но этот самый-самый. «Вроде бы» — потому что с нашими родителями можно ожидать всего, чего угодно. Сегодня, например, весь дом был украшен гирляндами на зависть любому любящему рождество американцу, в духовке томилась чудовищных размеров индейка, неизвестно как раздобытая в Японии, а всей семье предписывалось загримироваться под пиратов. Костюмы почему-то были в наличии.

В целом, у меня получилось даже немного повеселиться, когда надел на каждый глаз по черной повязке, встав у стенки и сделав вид, что сплю, но в остальном, когда праведное возмущение излилось в виде нескольких комичных сцен, праздником продолжила рулить Ацуко Кирью. Это было весело, сумбурно, под громкую музыку и даже с танцами. Вот когда начались они, тогда родители внезапно прозрели, увидев с собой в комнате не одного меня с двумя детьми, а уже целых трех подростков, каждый из которых уже был размерами с них, а то и крупнее.

— Я сейчас умру, — пожаловалась одетая лихим пиратом Ацуко мужу, — У нашей младшей дочери сиськи больше моих!

— Дорогая! — слегка подвыпивший отец попытался принять сконфуженный вид, заломив треуголку на затылок.

— Ничего не знаю, — взмахнула родительница индюшачьей костью, — Пираты говорят то, что у них на уме!

— Мне еще расти и расти! — довольно гыгыкнула Эна, выскакивая из-за стола и начиная лихо отплясывать что-то на редкость мракобесное. Этого хватило, чтобы Такао впал в челодлань, позволив отцу стащить у себя с тарелки креветки.

Как индейка сочетается с креветками? Это Япония, это Кирью.

— Можешь сделать себе пластическую операцию. На груди.

Эти мои слова породили взрыв тишины за столом. Рты раскрыли все, за исключением продолжающего качать головой Такао. У отца даже креветка изо рта назад на тарелку упала. Поневоле я себя почувствовал одновременно и демоном, и пророком среди людей. Видимо, атмосфера праздника заразительна.

— Дорогой… — хрипло прошептала Ацуко, медленно вставая со стула, — Нам нужно серьезно поговорить! И срочно!

— Да… — зачарованно пробубнил Харуо, занимаясь тем же самым, — Дети… мы скоро будем. Можете кушать всё, что захотите!

Никто, конечно же, скоро обратно не вернулся, что позволило трем потомкам славной семьи провести остаток вечера в тишине и спокойствии, в результате чего Эна объелась и болела желудком на следующий день, а Такао, проигравший большую часть вечера и ночи в видеоигры, напоминал панду кругами вокруг глаз. У родителей же на следующий день были очень вдохновленные лица, прямо как у летчиков «божественного ветра», идущих на свой Перл-Харбор.

С утра, после пробежки, мать отозвала пришедшую к нам Шираиши в сторону, а там, взяв обоими руками за бока, принялась её легко покручивать из стороны в сторону, о чем-то спрашивая. Кажется, её интересовало не сколько то, что девушка мямлит в ответ, сколько физика груди у Маны. Тактико-технические характеристики, да? Хотя, если мать себе сделает такую же, то перемещаться ей придется крайне осторожно. Ну и хорошо, дома будет спокойнее…

После школы мы с Маной отправились в Огасавару, где нас ждали неприятные новости в виде Суичиро Огавазы, лежащего на больничной койке и под капельницами. Пока дочь сидела с отцом, я, давая им время, отловил одного из докторов в этой маленькой, но чрезвычайно хорошо обеспеченной клинике.

— Что с этим придурком? — мрачно спросил я у курящего сигарету человека в белом халате.

— Отсутствие мозгов, — не менее мрачно ответили мне, — С рождения. Идиот под два десятка таблеток в день должен принимать, так решил, что ему пара токкури сакэ по вечерам не повредят. Тут у нас, парень, полно идиотов, которым и канистра не повредит, но где они и где этот доходяга?

— Какие прогнозы?

— Прогноз… — врач медленно и тщательно раздавил недокуренную сигарету о наличник на двери, лишь потом взглянув мне в глаза, — Я даю прогноз, что с этой койки он уже не встанет, парень. А возможно, даже не проживет и неделю. Даже до воскресенья. Ты же и по ним приезжаешь, да? С этой красавицей?

Чуть позже, найдя знакомую бабушку, как-то раз показывавшую Мане деревню, я уговорил её вновь взять на себя девчонку, а сам отправился на разговор с Огавазой. Тот, лежа на койке, уставился на меня с вызывающим видом. Смерив его взглядом, я неторопливо уселся, а затем, достав из кармана яблоко и взятый в аренду у той же бабушки перочинный нож, принялся молча творить японский ритуал по очистке плода. Этого хватило, чтобы Суичиро через пару минут начал дёргать глазом, а через еще какое-то время выдохнул:

— Ну давай! Скажи, что думаешь!

— Я думаю, что ты прав, сенсей, — спокойно отозвался я, продолжая издеваться над фруктом, — В каком-то смысле.

— Поясни, — нахмурился тот, явно не ожидавший подобного.

— Судьба дала тебе возможность взглянуть на дочь здоровым взглядом, позаботиться о ней, поговорить, — начал мерно перечислять я, — На равных общаться с людьми. Воспитать ученика… в какой-то мере. Но разве это жизнь? Нет. Это обязанности. А жить тебе, как мы знаем, оставалось совсем недолго. Так почему бы напоследок не получить немного удовольствия, да?

Огаваза побледнел, сжав губы в ниточку, его глаза, и так украшенные синяками, потемнели, казалось, еще больше.

— Ты ненавидишь меня, это понятно, — продолжал я, — Но вовсе не за то, что я могу сотворить с твоей дочерью что-то плохое, это заблуждение у тебя давно не срабатывает, сенсей. Совсем недавно, общаясь с еще одним «сломанным», я понял причины твоего ко мне отношения. Ты не любишь меня за то, что я здоров, силен, умен. За то, что я обращался с тобой, в прошлом именитым бойцом, как с беспомощным котёнком. За то, что ты играл по моим правилам…

— Нет, я ненавижу тебя за то, что ты ублюдочный высокомерный гад! — выплюнул Огаваза, зайдясь в кашле. Когда приступ кончился, он продолжил, — Такие как ты всегда смотрели на остальных сверху вниз! Всегда считали, что они лучше, что они цари этой жизни! Всегда брали то, что хотели, плюя на последствия! За…

— То есть, бывший «мусорщик» нашел себе еще оправданий, чтобы сорвать злость по загубленной жизни на человеке, который дал ему шанс? — безразлично хмыкнул я, — Дашь мне причину дальше тебя слушать, горе-учитель?

— Дам, — выдохнул он, приподнимаясь на кровати и до скрипа сжимая кулаки, — Я вызываю тебя на бой до смерти, Акира Кирью! В это воскресенье, если до него доживу!

— Ты…

— Дослушай! Если ты победишь, то человек, с которым у меня уговор, признает тебя моим наследником и передаст тетрадь с моими записями. В них то, что ты хочешь знать. Всегда хотел! Но только после боя, слышишь? Только так, и никак иначе! А теперь… теперь пошёл вон! Я хочу еще поговорить с дочерью!

Выйдя на улицу, я постоял немного с запрокинутой головой, разглядывая синее небо, украшенное небольшими белыми облачками.

Чудесно. Теперь у меня есть время порепетировать, как именно я сообщу Мане о том, что в это воскресенье убью её отца. Жизнь — отнюдь не скучная штука…

Интерлюдия

Ни Эна, ни Такао никогда особо не распространялись о том, как протекает их школьная жизнь. Ну просто так сложилось, что, благодаря вниманию старшего брата и приглядывающим за школой бугаям криминальной наружности, никаких особых приключений у брата с сестрой не было. Обычная скучная школьная жизнь двух популярных, сильных, умных и красивых, если верить Эне, детей.

Ну, насчет популярности — это, скорее, к сестренке. Та любила и умела отжигать, но при этом не корчила из себя королеву школы, чем, кстати, жутко бесила тех, кто очень хотел бы… покорчить. Однако, её любили все и каждый. Веселая, озорная, никогда не лезет за словом в карман, но и не нарывается. Улыбается так, что даже физрук Сахаджиро, вредный и жесткий хрен, начинает скалиться в ответ. Да, Эна могла замутить какой-нибудь движ, из-за которого Такао потом либо доставалось, либо приходилось напрягаться, но ничего особого, обычные детские проделки.

В общем, единственной головной болью среднего брата было то, что следующий год, когда он уже пойдет в старшую школу, Эна должна будет провести здесь одна, а учитывая, как стремительно мелкая заноза превращается в красавицу — от этого могли возникнуть проблемы. Эна и так… яркая, а если еще и сиськи отрастит, как грозится, так кое у кого может и башню отшибить. Точнее, ему, Такао, придётся отшибать.

Вот как сейчас.

— Братолюбка! — хмуро брошено в спину девушке от троицы тершихся неподалеку парней. Эна только что вежливо раскланялась за школой с одним из своих поклонников, решившим признаться, а отвергнутый ей ранее парень, находящийся среди этих троих, не сдержался при виде знакомого зрелище.

Такао не успел даже нахмуриться, как Эна, резко развернувшись на это, в принципе, слабоватое оскорбление, лучезарно улыбнулась, выдав этой троице:

— А куда деваться, если вы, парни, не тянете⁈

Затем, зараза мелкая, им «виктори» пальцами показала, а потом, подскочив к Такао и развернув его в сторону выхода из школы, еще и на спину ему с обнимашками запрыгнула, повиснув навроде рюкзака. Висела она недолго, но с десяток шагов средний сын семьи Кирью свою тяжкую ношу протащил, ворча и стеная. Ему хотелось спать, а кто-то, он не будет показывать пальцем, вчера сожрал, кажется, всю эту чудовищную курицу.

— Эй! Я за это уже пострадала! — возмутилась сестра, освобождая желающего спать брата от своих удушающих объятий, — Мне нужно много кушать, чтобы развиваться!

— Надо попросить старшего брата, чтобы составил тебе диету… — мстительно прокряхтел Такао, пихая сестре в руки её портфель, — Идём домой, спать хочу.

— Идём! — весело кивнула негодяйка, — Тебе портфель понести, уставший старший брат? Задротный старший брат? Тащащийся по манге ста…

И осеклась, уставившись в куда-то за спину Такао. Тот, развернувшись, нервно выдохнул, сжимая кулаки. Случилось то, к чему он готовился уже довольно давно.

К ним двоим направлялась троица сукебан в длинных черных юбках.

Эту женскую школьную мафию старались не трогать. Бандитки рулили мелким пушерством, проституцией, прочими сомнительными делами, а еще отличались звериной жестокостью и любовью устраивать засады. Все поголовно были вооружены различными подручными средствами вроде бит и цепей, пользуясь крайне дурной славой. Жестокостью было пропитана вся их нехитрая иерархия, сверху донизу. Новых членов они рекрутировали довольно мягко, предпочитая проникать в школьные учреждения через вербовку наиболее популярных и красивых девочек, которых затем, нередко, отправляли их на панель.

Мерзко? Не то слово. Особенно когда видишь, что эти гиены решились приблизиться потому, что «пост», на котором обычно торчал надзирающий от местной гуми, сейчас пустовал.

К счастью, Такао готовился к этому дню. Давно и очень серьезно. Настолько серьезно, что сейчас, смерив взглядом приближающихся старшеклассниц, он решил не лезть в портфель, где был приготовлен для них сюрприз.

«Моя главная задача — научить тебя понимать момент, когда начинается драка», — сказал как-то раз ему старший брат, когда они вдвоем были в гостях у его друга Коджимы, — «Она начинается не тогда, когда ты получаешь или наносишь удар. Она должна начаться раньше, тогда, когда решишь ты»

— Что нужно? — начал разговор он первым, загораживая сестру.

— А ну свалил, мля! — мотнула головой та, что лидировала в этой тройке, надвигаясь на Такао и пихая того в грудь, — Бегом! Или…

Тук-тук… ТУК! Тук!

Два слабых дезориентирующих удара, нанесенных в губы, третий, куда более сильный, ломает нос, а затем боковой локтем сносит наглую сукебан с ног.

— Что нужно? — с нажимом повторил Такао, глядя на оставшихся на ногах бандиток, вылупившихся на валяющуюся на асфальте подругу. Эна, испуганно пискнув, замерла где-то за его спиной.

— Да мы ж тебя уроем… — шокировано пробубнила еще одна… тут же получая жестокий пинок в низ живота, сносящий с ног и её.

Третью Такао схватил за волосы, сгибая в бараний рог и запрокидывая ей лицо к солнцу.

«У тебя будет три задачи, брат. Первая — дождаться выпада с их стороны, агрессии. Удар, тычок, грубость… пойдет всё, что угодно. Вторая — узнать, к какой группировке они принадлежат. Третья — добраться до дома целыми и невредимыми, попутно отзвонившись мне. Всё»

— Я разобью тебе зубы об бордюр, если не заговоришь, — пробормотал средний сын семьи Кирью прямо в красное девичье ухо, — Кто вы? Что вам было нужно? Даю пять секунд. Время пошло… Один… Два…

Его совсем не волновало, что сейчас целая куча знакомых ребят и девчонок, расходящихся по домам, видят это зрелище. Его не волновало, что могут вызвать к директору или что-нибудь наподобие. Даже не трогало зрелище бегущего к ним издали якудзы, болтающего целлофановым мешком с тремя якисобами. Такао Кирью выполнял порученную ему боевую задачу по всем выданным заранее инструкциям. Все остальное решаемо, если им следовать. Так сказал старший брат.

Что было нужно этим поганым бабам, покусившимся на учеников средней школы, было понятно и ежу — попытаться завербовать Эну. Это он знал и так, но для проформы должен был спросить. Куда важнее было название стаи этих ублюдочных баб и место, которое они заняли под свою штаб-квартиру. Спустя пару минут парень это узнал, легко швырнув скулящую от боли девицу на асфальт к её товаркам. Он сам был удивлен, как легко у него получилось с ними справиться, но собирался обдумать это позже.

Бросив косой взгляд на парня из Сенко-гуми, заговаривающего зубы невесть откуда нарисовавшемуся полицейскому, Такао подхватил очень тихую, очень молчаливую, очень большеглазую Эну за руку, сунул ей свой портфель, а затем потащил домой, набирая попутно номер брата. За их спинами остались три шокированных избитых девицы, первый раз в жизни встретивших отпор от обычного школьника.

— Тако… ты что устроил⁈ — спустя пару минут торопливого шага, тихо пискнула Эна, по-прежнему выглядящая как будто её пыльным мешком огрели, — Ты же…

— Всё нормально, — буркнул уже поговоривший с Акирой Кирью парень, которого начал бить отходняк, — Так Кира велел. Так надо.

— Надо⁈ Кому надо⁈ — смелела девочка.

— «Нам надо», — мысленно ответил ей старший брат, продолжая вести её домой, — «Ты не видела, как тренируется твой старший брат. Как он машет катаной. Как обсуждает с друзьями… реальный мир. Мир, в котором это всё нужно, чтобы выжить. Ты не знаешь, как он нас защищает, не знаешь от чего»

— Надо! — вместо этого выдохнул он, — Для того, чтобы мы завтра снова могли пойти в школу! Поняла?

— Нет!

— Ну и молчи тогда, женщина!

Его и так трясёт от того, что пришлось сделать.