Судьба Конрада

Глава 12

Естественно, на следующее утро мы первым делом пошли проверить верхнюю часть особняка. Кристофер всерьез беспокоился за ту девочку Милли, а я жаждал узнать, что еще мы там увидим. Мы отправились на чердак, как только освободились.

По пути я завернул в нашу комнату и взял фотоаппарат. Я хотел иметь доказательства, что странные башни нам не померещились. Поскольку день был пасмурным – туман покрывал долину Столлчестера, и только Столовый утес торчал из него, – я удостоверился, что вспышка работает.

Кристофер подпрыгнул от неожиданного яркого света.

– Не радуйся раньше времени, Грант, – сказал он, пока мы крались мимо полосы краски на стене, – Возможно, фотографировать будет нечего.

От его слов у меня возникла уверенность, что моя дурная карма уничтожит всякий шанс на изменение особняка. Но нам повезло. Как раз когда мы пересекли полосу краски, произошел самый мощный рывок в сторону. Нас с Кристофером швырнуло так, что мы врезались друг в друга и пролетели по полукругу, при этом я, чтобы удержать равновесие, вцепился в шейный платок Кристофера. И как только нас развернуло лицом в другую сторону, мы обнаружили, что коридор, по которому мы только что пришли, теперь представляет собой высокую стрельчатую каменную арку. Помещение за ней было темным и каменистым, и я порадовался, что не забыл про вспышку.

– Похоже на ту башню, по которой мы поднимали пса, – сказал Кристофер, когда мы прошли под аркой.

Ничего общего со сланцевой башней там не было. Арка выходила на галерею с каменным полом, которую с внешней стороны поддерживали причудливые каменные колонны – все разной формы. Крыша представляла собой переплетение каменных сводов, а другая стена была просто ровным камнем. Своды и резьбу на колоннах, должно быть, когда-то покрывала золотая краска, но большая часть позолоты облезла, и рисунок было сложно разглядеть. Из пространства за колоннами доносилось безбрежное, слабое, шаркающее эхо. Это пространство чувствовалось громадным, но безлюдным. Мне вспомнился тот случай, когда наша школа ходила на экскурсию в Столлчестерский собор, и гид отвел нас наверх – в переходы под куполом.

– Милли здесь! Совсем близко! – воскликнул Кристофер и помчался на другой конец галереи, откуда исходил тусклый свет.

С подпрыгивающим на груди фотоаппаратом я понесся за ним. Галерея вышла на большую изогнутую каменную лестницу, спускавшуюся в серый свет. Кристофер нырнул вниз по лестнице, а я – следом. И едва преодолев первый изгиб, мы поняли, что находимся на гигантской винтовой лестнице – двойной винтовой лестнице, поняли мы после следующего изгиба. Вокруг нашей вроде как оборачивалась еще одна лестница. Перегнувшись через высокий каменный край, мы увидели, как обе они спиралью уходят вниз и вниз. Посмотрев наверх, мы увидели над головой внутреннюю часть башни. У нее имелись причудливые окна, но такие грязные, что неудивительно, что здесь было так темно.

Раздались шаги – будто эхо наших. Мы посмотрели на другую лестницу: по ней бежала девочка, спешившая спуститься до нашего уровня.

– Кристофер! – крикнула она. – Ты что здесь делаешь?

Из-за полумрака и оттого, что лестницы были большими и располагались далеко друг от друга, сложно было понять, как девочка выглядит, но голос ее звучал приятно. Кажется, у нее было круглое лицо и прямые каштановые волосы, но это всё, что мне удалось разглядеть. Я вскинул фотоаппарат и, пока она параллельно нам неслась вниз, сфотографировал ее, что заставило ее остановиться и прикрыть глаза.

– Встретимся внизу! – крикнул Кристофер, и его голос загудел вокруг сотней эхо. – Там и расскажу.

На самом деле, он пытался рассказать, пока мы кругами бежали вниз – мы двое кружились вокруг Милли, а Милли кружилась вокруг нас, а пространство звенело от наших торопливых шагов и от голосов Кристофера и Милли. Спускаясь, они продолжали кричать друг другу, пытаясь объяснить, что они здесь делают, но думаю, из-за эха они мало что расслышали. Было заметно, что они ужасно рады видеть друг друга. По пути я сделал еще несколько фотографий. Место было просто изумительным.

Кажется, Милли крикнула что-то вроде:

– Я так рада, что ты пришел! Я тут совсем замучилась! Дом постоянно меняется, и я не могу выбраться!

– Я тоже! – крикнул Кристофер в ответ. – Мне пришлось устроиться на работу лакеем. Что ты ешь?

– Здесь внизу всегда есть еда, – ответила Милли, – но я не знаю, откуда она берется.

– Как ты попала внутрь? – проревел Кристофер.

Эхо становилось всё сильнее и сильнее. Ни один из нас не расслышал, что крикнула Милли в ответ. Кристофер проревел снова:

– Ты знаешь, что главные изменения происходят наверху дома?

Кажется, Милли крикнула в ответ, что, конечно, она знает, она не дура, но ей никогда не удается никудапопасть. И, кажется, она пыталась описать свои неудачи, пока мы грохотали вниз по еще нескольким поворотам. Потом Кристофер начал кричать, перебивая ее описание, что одно из мест непременно должно идеально подойти, чтобы им спрятаться и жить там. Но тут мы спустились по последнему изгибу, и над лестницей оказался потолок. Эхо резко смолкло. И мы очутились в обыкновенной каменной прихожей. Кристофер перестал кричать и повернулся ко мне:

– Быстро, Грант. Где другая лестница?

Мы побежали по вестибюлю туда, куда, как мы думали, выходила вторая винтовая лестница, но там была только стена. В ней располагались маленькие окна с видом на лесной массив, так что мы явно ошиблись.

– Не сюда, – выдохнул Кристофер и понесся обратно так быстро, что я едва поспевал за ним.

В той стороне в конце вестибюля находилась дверь. Кристофер с грохотом влетел в нее, попав в просторную комнату, где резко остановился рядом с грудой диванов и кресел, задрапированных чехлами. В больших окнах виднелся заросший сорняками сад. Сорняки поливал дождь. На стене слева были еще окна с видом на другие сорняки, в углу стояла арфа или что-то вроде того, а у стены справа – только большой пустой камин.

– Не здесь, – расстроенно произнес Кристофер.

Я едва успел сфотографировать арфу, когда он снова сорвался с места – обратно туда, откуда мы пришли: к вестибюлю и лестнице.

– Кажется, я видел дверь, – раздался его голос на расстоянии. – А, да.

Дверь обнаружилась за лестницей. Кристофер открыл ее и ворвался внутрь раньше, чем я успел догнать его, а когда догнал, он уже медленно и осторожно двигался по темному каменному коридору. По бокам располагалось по двери, и еще одна – в конце. Дверь справа была открыта, и мы увидели, что это нечто вроде большой раздевалки с рядом пыльных ботинок на полу, несколькими перепачканными сажей пальто на вешалках и затянутым паутиной окном, выходившим на мокрый лес. Кристофер сердито фыркнул и отодвинул меня, чтобы открыть дверь на противоположной стороне. Это была столовая, такая же заброшенная и пыльная, как раздевалка, и ее окна выходили на заросший сад.

Кристофер выразил свои чувства, захлопнув эту дверь, прежде чем я успел сфотографировать. И бросился к двери в конце коридора.

За ней обнаружились кухни – два довольно уютных помещения с креслами-качалками, большими натертыми столами и плитой в более дальней кухне. А за ней находилась буфетная, выходившая в дождливый двор, заставленный красными полуразвалившимися навесами. Теперь даже Кристофер вынужден был признать, что этот дом гораздо, гораздо меньше места с двойной лестницей.

– Не понимаю! – воскликнул он, с несчастным видом стоя возле стола во второй кухне. – Я не почувствовал никаких изменений. А ты?

У него было такое лицо, словно он сейчас заплачет.

Хотел бы я, чтобы он говорил потише. Здесь присутствовали явные признаки того, что в этой кухне недавно кто-то был. От плиты исходило тепло, а в одном из кресел-качалок лежал мешок с вязанием. Я видел крошки на столе и какой-то журнал, как если бы кто-то читал за завтраком.

– Возможно, изменение произошло, пока ты перекрикивался с Милли, – произнес я очень тихо, надеясь, что Кристофер поймет намек.

Он обвел взглядом плиту, вязание и стол.

– Должно быть, сюда Милли приходит есть, – сказал он. – Грант, останься здесь на случай, если она появится. Я поднимусь обратно по лестнице посмотреть нет ли ее где-нибудь там.

– Милли увлекается вязанием? – спросил я, но к этому моменту он уже умчался и не слышал меня.

Я вздохнул и сел на стул рядом со столом. Даже если Кристофер отказывался понимать, мне было ясно, что на последней спирали две лестницы каким-то образом разделились. Милли, должно быть, спустилась в месте настолько же отличающимся от этого дома, как деревянная башня от Столлери. И мне не нравился этот дом. Здесь жили люди. Они оставили после себя мебель, одежду и вязание и в любое мгновение могли вернуться и обвинить меня в незаконном проникновении на чужую территорию. Я не имел ни малейшего представления, что тогда говорить. Может, спросить не видели ли они Милли?

Чтобы не слишком нервничать, пока жду Кристофера, я притянул к себе журнал и полистал его. Он был ужасно странным – таким странным, что заворожил меня. На самом деле, таким странным, что я не удивился, обнаружив дату: «Февраль, 1399 год». Он не мог быть настолько старым. Он пах свежей краской и был напечатан на плотной ворсистой бумаге странным вылинявшим красно-синим шрифтом, теми круглыми простыми буквами, которые бывают в книгах для дошкольников. Он назывался «Еженедельный сплетник». В нем совершенно отсутствовали фотографии или реклама, и он был полон длинных статей с названиями вроде «От отрепья к богачам», или «Испорченный медовый месяц певца», или «Скандал в Азиатском банке». Каждую статью иллюстрировали рисунки. Я ни разу в жизни не видел настолько плохих рисунков. Они были так плохи, что большинство из них скорее напоминали карикатуры, хотя художник использовал множество красных и синих оттенков, пытаясь сделать рисунки похожими на настоящих людей. Однако что было действительно странно: половина из них походила на известных мне людей. Леди в начале «От отрепья к богачам» почти могла быть Дейзи Болджер, а один из рисунков к банковскому скандалу выглядел в точности, как дядя Альфред. Но, должно быть, причина просто в том, что они плохо нарисованы. Я посмотрел на большую картинку рядом со статьей под названием «Королевская хроника», и она выглядела в точности как наш король, вот только подпись гласила: «Принц Альпенхольма». Один из придворных, кланяющихся ему, почти мог быть мистером Хьюго.

Ну хватит, подумал я. Это действительно, на самом деле журнал из другого мира. Всё, что я знаю – в этом мире кто-то, похожий на Хьюго, является королевским придворным. Поразительно. И я начал читать королевскую хронику. Я одолел почти всю выцветшую синюю колонку, не понимая, в чем состояло событие или почему оно произошло, когда услышал тяжелые медленные шаги, приближающиеся со стороны буфетной.

По шагам становилось понятно: вы точно не захотите, чтобы этот человек обнаружил вас, сидящим в его доме. Они топали. Вместе с ними доносилось сердитое пыхтение и недовольное ворчание. Я бросил журнал и попытался тихонько ускользнуть в дальнюю кухню. К несчастью, я запнулся за стул, когда соскользнул с него, и он громко заскреб по полу. Человек в буфетной зашагал быстрее и появился в дверях, когда я всё еще был посреди комнаты. Опять мой Злой Рок в действии, подумал я.

Это оказалась грузная женщина с туповатым багровым лицом. Я с одного взгляда понял, что она принадлежит к тому типу женщин, которые знают, что вы замышляете что-то дурное, даже если вы ничего не замышляете, и звонят в полицию. Над головой она держала клеенку от дождя, ноги были обуты в большие резиновые сапоги, и она несла бидон с молоком. И она была ведьмой. Я понял это в тот момент, когда она поставила бидон и спросила:

– Ты кто? Что ты здесь делаешь?

Я чувствовал, как волшебство с жужжанием отделяется от нее вместе со словами.

– Я ошибся, – ответил я. – Уже ухожу.

Я попятился к двери так быстро, как мог. Она затопала ко мне в своих больших сапогах, вытянув руки, готовая схватить.

– Они всегда находят меня, – сказала она. – Они посылают шпионов, и находят меня, где бы я ни спряталась.

Она так говорила, чтобы убедить меня, будто она сумасшедшая и безобидная. Я знал это, потому что чувствовал, как она накладывает чары. Они жужжали у меня в ушах под покровом ее слов, и в итоге я едва мог думать или видеть. Так что я сделал единственное, что мог. Поднял фотоаппарат и сфотографировал ее. Она оказалась ближе, чем я подозревал. Вспышка сверкнула ей прямо в лицо. Она закричала, а клеенка упала, когда она вскинула руки, чтобы спрятать лицо. Ринувшись прочь через вторую кухню, я слышал, как она перелетела через тот стул, который я пнул.

Я промчался как сумасшедший по коридору и выскочил наружу через каменный вестибюль. После чего понесся наверх по каменной лестнице – вокруг и вверх, вокруг и вверх, а вторая лестница головокружительно закручивалась мимо, – пока совсем не выдохся, но я почти не замедлился к тому моменту, когда встретил спускавшегося Кристофера.

– Беги! – крикнул я ему. – В той кухне ведьма! Беги!

– Можно сделать лучше, Грант, – ответил он и схватил меня за локоть.

Прежде чем я сумел стряхнуть его, мы каким-то образом оказались наверху лестницы в мощном жужжании магии. Это жужжание ощущалось гораздо обширнее и чище, чем то, которое исходило от ведьмы. Когда Кристофер потянул меня за локоть по галерее, я вспомнил, что он вроде как кудесник с девятью жизнями, и почувствовал себя в немного большей безопасности. Но по-настоящему я почувствовал себя в безопасности, только когда мы вышли из арки в запах теплого дерева и побелки на чердаке Столлери.

– Фуух!.. – начал я.

– Сначала в нашу комнату, Грант, – сказал Кристофер и развернул меня.

Арка исчезла, и мы смогли пробежать по коридорам чердака к нашей комнате, где оба тяжело опустились на свои кровати. Я задыхался так, что разрывалась грудь, а Кристофер был весь поникший, бледный и удрученный.

– Рассказывай, – велел он, повесив голову.

И я рассказал ему про ведьму.

Кристофер поднял голову:

– Хм. Интересно, не она ли виновата в том, что Милли не может выбраться? Милли ведь кудесница, знаешь. Она должна быть способна уйти. А вместо этого ее, похоже, всё время отбрасывает в очередную вероятность. Я не нашел ее на той лестнице, и вполне возможно, это устроила ведьма. Значит, нам стоит вернуться и разобраться с ведьмой.

Он встал. Я тоже встал, хотя ноги у меня ослабели и дрожали, и снова последовал за ним за нарисованную линию. Когда мы туда добрались, Кристофер застонал. Арки не было – лишь обычный чердак, который мы только что прошли. Некоторое время мы сидели на половицах и ждали, но изменений не происходило.

– Ты заставил меня запаниковать, Грант, – упрекнул Кристофер. – Нам следовало спускаться, а не подниматься. О, проклятье! Мы были так близко!

– Вероятно, дело в моей дурной карме, – сказал я.

– О, перестань болтать ерунду! Пошли поищем тайные книги в библиотеке. Меня тошнит от сидения здесь. Если мы не будем осторожны, одна из горничных застукает нас за нарушением правил.

Вероятно, он был прав. С другого конца чердака вдруг донеслось множество звуков, производимых женщинами, словно все горничные собрались там одновременно. Пустое пространство возле окон отражало визг и хихиканье, и я чувствовал, как подо мной скрипят половицы – как они всегда скрипели, когда слуги расходились спать. Встав и пройдя через нашу половину чердака, мы обнаружили, что там тоже довольно-таки шумно. Хлопающие двери, бегающие ноги и смеющиеся люди. В ближайшей ванной пел громкий глубокий мужской голос. Он так фальшивил, что я хихикнул.

Кристофер приподнял брови:

– Грегор?

– Мистер Амос? – предположил я.

И Кристофер засмеялся. Ему это явно пошло на пользу. Когда мы спускались на лифте, он стал гораздо веселее.

– Ты собираешься фотографировать книги, Грант? – кивнул он на мой фотоаппарат, по-прежнему висевший на шее.

– Нет, – ответил я. – Для этого мне понадобился бы другой объектив. Я просто забыл про него. Почему мы выходим на третьем этаже? Библиотека на первом.

– А. Восхитись моей предусмотрительностью и хитростью, Грант, – заявил Кристофер. – У этой библиотеки есть нечто вроде хоров, и дверь на них находится на этом этаже. Мы можем прокрасться внутрь и убедиться, что графиня не изучает там поваренную книгу или что-то в этом роде.

– Ха-ха.

Я был рад, что Кристофер повеселел, но его шутки порой ужасно меня раздражали.

Однако в библиотеке находилась женщина. Когда мы тихонько открыли низкую деревянную дверь и пробрались на высокий балкон, заставленный книжными полками, мы увидели ее через резные деревянные перила. Мы оба нырнули вниз и встали на колени на ковре, но даже так она могла увидеть нас сквозь перила. Она сидела наверху длинной деревянной стремянки и тянулась за книгой на верхней полке. Единственный положительный момент состоял в том, что это явно не графиня, поскольку у нее были темные волосы, но это не меняло того факта, что стоит ей повернуть голову и она увидит нас.

Я схватился за дверь, готовый немедленно выползти наружу.

– Ничего не бойся, Грант, – сказал Кристофер.

Из возникшего у меня жужжащего ощущения я сделал вывод, что он тут же окружил нас чарами невидимости. Потом я предположил, что также и заглушающими чарами, поскольку Кристофер сначала удобно уселся, обхватив колени руками, а потом заговорил обычным голосом:

– Ждем, Грант. Опять. Честное слово, Грант, я никогда столько не занимался ожиданием, как в этом месте.

– Но она может оставаться тут вечность, – прошептал я – стремянка стояла так близко к балкону, что я не мог заставить себя не шептать. – Думаю, это та нищая студентка, которая должна каталогизировать книги.

Кристофер критично посмотрел через перила балкона:

– Как по мне, она не выглядит нищей.

Я вынужден был признать его правоту. Она была одета в темно-синее платье, которое одновременно струилось вокруг нее и облегало ее фигуру так, что сразу становилось видно, какое оно дорогое. А ноги, согнутые на ступеньке стремянки, были обуты в мягкие красные сапожки – очень красивые. Темные волосы ниспадали на плечи, и прическа выглядела такой же дорогостоящей, как у леди Фелиции.

– Она друг Семьи, пришла позаимствовать книгу, – предположил Кристофер.

Тем временем леди сняла книгу и раскрыла ее. Она посмотрела на титульный лист, кивнула и сделала пометку в блокноте, лежавшем у нее на колене. Затем она пролистала книгу, закрыла ее, посмотрела на переплет и покачала головой. Сунула под обложку что-то вроде карточки и повернулась аккуратно положить книгу в коробку, прикрепленную сзади стремянки.

Это была моя сестра Антея.

Я вскочил. Просто не мог остановиться. Я чуть не позвал ее. Я бы и позвал, если бы Кристофер не схватил меня и не потянул вниз.

– Идет кто-то еще! – сказал он.