Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Глава 29. Антиутопия

Максим проснулся поздно – его часы показывали десять утра. Слегка растрепанная Лиля спала у него на плече. На ее бедрах виднелись следы ночной страсти. Еще полчаса он не решался будить юную деву, потом все же коснулся белого круглого плеча. Лиля потянулась и прижалась к Максиму грудью:

- Вот это да! Какой любовник! Давай еще? Время есть! Замуж бы за тебя, да рожать детишек…

Снова Максим вспомнил слова Георгия Олеговича. И не отказался – конечно, не делать детей, а просто развлечься с красивой девушкой. Хоть будет за что перед женой ответ держать.

Потом, в ванной, он занялся любовью с Лилей еще раз. И только когда они закончили и, немного усталые и довольные, вновь облачились в халаты, жизнь помчалась вперед в своем обычном безумном темпе.

- Я пойду, приведу себя в порядок, - сказала Лиля, глянув на экран телефона. – А ты пока одевайся. Переговоры в два часа.

- Ты будешь мне давать инструкции?

- И обеспечивать их выполнение. Такое мое задание. Основное.

- Ладно. Я и сам лицо подневольное. Шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству…

Лиля рассмеялась и скрылась в ванной.

Максим вышел из ванной, заглянул в гардероб и обалдел. Вместо его одежды на вешалке красовался строгий деловой костюм – черный пиджак, черные брюки, белая рубашка и галстук. Все предметы были подогнаны точно по размеру. Максим быстро оделся и, пока Лиля возилась с макияжем, достал из сейфа дерринджер… и восхитился предусмотрительностью портного. В пиджаке нашелся внутренний карман для оружия. Значит, мастер заметил ствол. А может быть, ему шепнул о нем на ушко Георгий Олегович.

Лиля появилась неожиданно, словно возникла из ослепительно-белой дымки. Теперь и она была одета по-деловому: синяя закрытая блузка, длинная юбка, туфли на каблуках. Волосы она стянула в хвост. На лице – неброский макияж.

- Тебе идет этот стиль, - сказал Максим. – Типичная бизнес-леди.

- А ты неотразим, - Лиля вернула комплимент. – До переговоров полчаса.

- А мои вещи? Куртка там, брюки.

- В прачечной. Вечером заберешь.

Такси ждало у входа. Лилия назвала адрес, и машина помчалась куда-то на окраину города. После представительского «Мерседеса» отделка «БМВ» среднего класса показалась убогой. Максим горько усмехнулся: вот и он, совсем немного хлебнувбогатого комфорта, превращается в сноба. Он представил себя в холодной и жесткой рубке бронированного «Комсомольца» и морок золотого тельца отступил. В самом деле: все познается в сравнении.

Автомобиль остановился у невзрачного двухэтажного коттеджа, обнесенного высоким забором. Вот, значит, в каких местах крутятся миллионы и решаются судьбы тысяч людей?

Двое охранников в черных пиджаках дежурили у входа. В одном из них Максим узнал Кузьму Фролова – бывшего полицейского из Москвы. Того, с которым он чудом вышел живым из Зоны. Значит, Фирсов все же сдержал слово: устроил несчастного парня на непыльную должность с приличной зарплатой.

Максима обыскали на выходе из такси.

- Нет у меня никакого оружия, - соврал он, не глядя в глаза Кузьме. Пришлось применить «особые способности»: никто не должен знать о дерринджере в потайном кармане.

Кузьма на несколько секунд замешкался, что-то черкая на бумаге:

- Мне запрещено разговаривать, - шепнул он. – Вот мой адрес. Если понадобится помощь, всегда жду. Я тебе по гроб жизни обязан.

Максим сунул сложенный вчетверо листок в карман.

- Спасибо. Как мама?

- Жива пока. Ну, бывай. А то меня к ногтю… Все в порядке. Наверх, пожалуйста! – сказал Кузьма нарочито громко.

Максим взял под руку Лилю и вместе с ней по парадной лестнице поднялся на второй этаж, в просторный, роскошно отделанный зал с огромным столом. Здесь его и встретил Георгий Олегович. Его спутница, такая же юная как Лилия, выглядела почти в точности, как и она. С одной матрицы эскорт-агентства штампуют своих моделей, что ли?

- Вы опоздали, - строго сказал Георгий Олегович.

Максим глянул на часы:

- Еще двадцать минут…

- На такие мероприятия принято приходить за час. Показать себя, подругу. А… да все равно. Ты и держаться-то не умеешь. Шаркаешь ногами как в подворотне.

Наконец все собрались за столом. Максим стянул со стола маленькую баночку с имбирем и незаметно жевал терпкие ломтики. Тема переговоров ускользнула от его понимания: какие-то акции, документы, баррели нефти и кубометры газа. Где-то в середине заседания на стол лег любопытный документ: список заводов на распродажу. Вот тут и началась грызня. Дело дошло едва ли не до драки.

- Что скажешь? – спросил Георгий Олегович.

К этому времени Максим уже успел «прочитать» имена всех присутствующих. И точно знал их намерения. Впрочем, все они казались серой массой. Единственным, кто привлек его внимание, был коренастый мужчина с выступающим брюшком и вытянутым лицом с массивным волевым подбородком. Его звали Андрей Павлович Соловьев. Он казался спокойным, но иногда от него исходили такие лучи ненависти, что у Максима останавливалось сердце. Не дай бог встать у такого на пути!

Максим начал издалека:

- Вон тот, толстый – блефует. У него денег только на пару мелких заводиков в конце списка. Этот, маленький, может побороться за середину. Двое из ларца, одинаковых с лица богаты, как Крезы… как Крез.

- Как кто?

- Крез. Это царь такой древний. Богатства у него были несметные…

- Все, понял. Дальше. А вон тот… здоровяк. Андрей Павлович, кажется… хочет вас убить! Да! Убить.

- Он мой прямой конкурент. Конечно, он хочет обойти меня на… как это там говорят? На гандикапе. Спасибо за предупреждение. Но у него нет шансов.

- Да не так все! – застонал Максим. – Он устранить вас хочет. Физически уничтожить!

- Когда?

- Сегодня. Прямо сейчас… где, я не знаю. Я же не мысли читаю. Только общий настрой.

- Я помню. Значит, буду начеку.

Максим вцепился боссу в рукав:

- Мне кажется, он… он… из ФСБ. Или как-то с ними связан.

Георгий Олегович едва сдержал хохот:

- Ну ты открыл Америку, разведка! Здесь все так или иначе связаны с ФСБ или другими подобными структурами. Человека с улицы к таким деньжищам и близко не подпустят. Силовики давно все подмяли под себя. Разумеется, заводы им не нужны: у них есть бульдожья хватка, но мозгов нет ни у кого. Склады, торговые центры, сдача помещений в аренду – вот что ждет предприятия после выкупа. Все это великолепие распродается за гроши, в десятки раз ниже их рыночной стоимости… и точно так же используется.

- Но вы не такой?

- Такой. Я не исключение. Думаешь, я просто так на свободе после моих похождений в девяностые? Просто я быстрее других сообразил, куда ветер дует. И кого, а главное, кому надо сдать.

- Никто с этим не пытался бороться?

- Наивный. Если простолюдин вроде тебя хотя бы бросит тень на дорожку перед этими людьми, он исчезнет. Как будто его никогда не было.

- Убьют в тюрьме? Как того инженера, что изобрел систему диагностики для подлодок. Или бухгалтер, который заявил: кругом воруют. Кажется, он еще доказательства собрал, а они пропали.

Георгий Олегович нахмурился:

- Ничего подобного. Человек просто исчезнет. Те бедолаги были слишком известными, вот и заморочились с их арестом, а потом забили в тюрьме. Простолюдину нынешние опричники такой роскоши не предложат. Эти ребята не садисты – они на редкость рациональны. Просто так расходовать силы им ни к чему… Помолчи-ка лучше. Следи за обстановкой, не отвлекайся. Если что – действуй сам. Даю карт-бланш.

Но переговоры шли своим чередом, без происшествий и форс-мажора, если не считать горячих стычек между соперниками. Десятки трутней, расталкивая друг друга, облепили банку с медом, десятки паразитов сражались за возможность присосаться к кровеносной системе хозяина. Никто не собирался уступать другому ценную добычу. Все были готовы перегрызть друг другу глотки, но за всем происходящим в зале следила неусыпная стража. Никто не осмелился выйти за рамки деловых приличий.

Максим вдруг почувствовал себя в антиутопии совершенно безумного автора, где все вокруг опутано сетями спецслужб, где любой находится «под колпаком», шагает в общем строю и стоит ему хоть на долю секунды сбить темп, как тут же бедняга пропадает или, и того хуже, его бросают в застенки. А там, как говорил один книжный пират: «Живые позавидуют мертвым». И нет никакой надежды изменить жизнь к лучшему.

Почему-то Максиму вспомнился Юлиус Фучик. «Вы выносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю!» - так, кажется, он выкрикнул на неправедном судилище. Но в нынешнее время он просто не дожил бы до суда. Никто и никогда бы его не услышал.

Выводы, к которым в итоге пришел Максим, оказались страшными. О них лучше не думать. Вот только как же тогда жить? По совести, как Юлиус Фучик, с риском навлечь беду на себя и своих близких, или согнув спину, как подсказывает благоразумие? Так живет его бывший тесть, так живет Кузьма Фролов. Так живет и майор Фирсов. Да и сам Максим ничем от них не отличается… нет, отличается! У него есть Зона, где всемогущая рука спецслужб бессильна, где можно хотя бы на время скрыться от всевидящего ока Большого Брата.

Вот и получается, что монстры и аномалии не так страшны, как трутни в банке с медом – эти отвратительные паразиты, присосавшиеся к изможденному телу страны. Постапокалипсис лучше антиутопии. Значит, этим надо пользоваться. По возможности. А пока придется затаиться. И выяснить, кто же такой этот Болт и почему он лично затаил злобу на «особенных» людей.

- Эй, ты что, заснул?! – Георгий Олегович толкнул Максима в спину. – Вроде все пучком. Я благодаря тебе такой куш отхватил: машиностроительный завод и НИИ «Контрольприбор»! Хвалю, заслужил награду. А что покушения не стряслось – бывает, ошибся. Я тебя не виню. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится.

- Значит, все еще впереди, - едва слышно сказал Максим.

- Что? Не понял… Короче, гуляй по городу, сходи со своей дамой поужинай. Переночуешь в гостинице, а завтра утречком мы вылетаем обратно. Вот тебе на карманные расходы. Можешь не возвращать, все твое.

Георгий Олегович вручил Максиму пластиковую карточку и шепнул пин-код. Лиля сидела смирно, словно ее происходящее не касалось.

- Ты со мной? – спросил Максим. Искренний ответ девы он угадал раньше, чем она его произнесла вслух.

- Даже если бы мне не оплатили ночь, я бы все равно осталась. Ты – симпатичный малый. Хоть и немного странный. Ты не против, если я буду делать все за тебя и поработаю гидом? Город я знаю лучше.

Максим согласился: а что ему оставалось?